Внимание!
вторник, 25 сентября 2012
Часть 2.
читать дальше
Этот рокочущий звук появился внезапно, а следом за ним возник чёрный "Suzuki". Четырёхцилиндровый обтекаемый красавец, о котором я частенько мечтала. Купить такой мотоцикл вообще-то можно, только жить придётся с ним в гараже. Не потому что угонят, хотя и такое возможно, а потому что рассчитаться с долгами будет весьма проблематично, по крайней мере для меня.
Застреваю в дверях приёмной, наблюдая, как крепкий невысокий паренёк соскакивает с железного мустанга и направляется к нашим дверям, на ходу снимая тонированный шлем. Звякает китайская погремушка, и я нос к носу сталкиваюсь с новым клиентом. Что посетитель не парень – понимаю почти сразу. Но имитация настолько хороша, что торможу на вздохе, прилипнув взглядом к мальчишеской фигуре. Да, мне нравятся такие женщины. Резкие, активные, с мужским характером. Может, потому что я сама немного такая.
- Здравствуйте, - говорит он-она.
Киваю в ответ и потихоньку выпадаю из реальности.
Кошусь на Зака, тот обречённо машет рукой и решает умирать одиноким и всеми покинутым.
- Проходите, - предлагаю гостье присесть на диванчик, а сама устраиваюсь напротив с традиционным вопросом: - Что вас интересует?
- Татуировка. И совет. А то - есть желание, но вот чего конкретно…
- Я помогу вам с выбором, - обещаю многозначительно и уверенно. Если предстоит основательный разговор, всегда знакомимся с клиентом. - Как вас зовут?
- Евгения.
Женька. Как обухом по голове. Безответная первая любовь. Чуть с ума не сошла по демобилизовавшемуся десантнику. Потом отпустило. Но воспоминания о юности живы и по сей день.
Тащу свои альбомы с фотографиями работ и начинаю обычную беседу с клиентом. Почти обычную. Интересуюсь подробностями принятого решения. Попутно рассказываю о значении выбранных символов, о стилях, технике нанесения.
Пока она рассматривает очередной сложный ориентал в обрамлении трайбла - откровенно пялюсь на неё. Она демонстративно этого не замечает. Парни наблюдают из-за стеклянной перегородки рабочего зала. Гурон с неистребимым любопытством экспериментатора-развратника, а Зак вымученно оценивает результат метаморфоза девочки в мальчика и явно не симпатизирует возникшему препятствию между ним и банкой пива. Но сходить в супермаркет с такой физией не рискнёт, поэтому продолжает что-то бездумно чёркать в эскизе.
Она поднимает глаза. Нежная серая радужка. Мягкая, тёплая. Сразу вспоминаю бабушкиного кота из детства. Пепельно-пушистое существо, которое всё время хочется тискать… Даа, три года одиночества сказываются. Сердце в грудной клетке начинает стучать отрывисто и часто.
Улыбаюсь. Но так, словно чувствую себя виноватой - и тут же горячим окатывает щёки.
- Вот эту, - указывает на мой выставочный трайбл с ньюскульными фрагментами.
- Феникс.
- Да. На лопатку. Только цвета поменьше.
На моём лице, наверное, сейчас отражается вселенское блаженство. Хорошо, когда желание клиента совпадает с любимым стилем мастера.
- Нет проблем, - отвечаю. - Звоните, когда вам будет удобно.
Поднимается. Резким, мужским движением одергивает куртку на чуть заметной груди.
- А как вас зовут? - звучит как бы внезапный вопрос.
Нет, я не растерялась. Я знала - спросит. Не встречала ещё ни одной лесби, которая пропустила бы заинтересованную сторону. Откуда я знаю, что передо мной лесби? Знаю и всё. Причём эта активна, как ядерный реактор.
- Рик, - отвечаю ей.
Через пару секунд у меня в руке визитка какого-то охранного предприятия с номером сотового.
- До свидания, - небрежно уложив шлем на сгиб локтя, спортивной походкой она пересекает приёмную и скрывается за дверями.
Смотрю ей вслед, вертя в пальцах кусочек картона. Амбициозная девочка, решившая, что она мне нужна. Чёрт, похоже, что так оно и есть…
- Эй, Рик, - голос Гурона приводит в чувства, - ты бы челюсть подобрала.
Молча возвращаюсь в рабочий зал. А поток шальных непрошеных мыслей уносит в водоворот фантазий.
- И чего ты в ней нашла? - Гурон продолжает тихо ворчать и самоотверженно бороться со старческой кожей и творческим процессом маскировки "ХЕРа". - Мужик мужиком. А если мужик, должен быть член. Если члена у мужика нет - значит, инвалид. Вопрос: зачем тебе инвалид?
- Сам ты инвалид, - огрызаюсь в сторону, кивая на клиентку, которая как-то странно притихла. - Толку-то что у тебя член.
- Попрошу не трогать моё больное место, - он убирает ногу с педали. - Бабуль, ты чё, спишь что ли? Ну, ёпт! Эй!
Тормошит бабку, надеясь, что не прошел пробы на роль "Доктора Смерть".
Не заметить, что клиент "скорее мёртв, чем жив" - недопустимая халатность, за которую Закиро, в лучшем случае, вставит по самые помидоры. Худший вариант даже не рассматривается. Ведь вполне возможен анафилактический шок на компоненты краски; да и другие сюрпризы, когда клиент ровесник Октябрьской революции, тоже не исключены.
К счастью, пенсионерка лишь задремала и сокрушается:
- Соснула!
Ну, не обратил наш раритет внимания, что руку сорок минут терзали иглой.
Да, Гурон - редкостный профи. Машинка отлажена идеально. Но, чтобы заснуть в кресле татуировщика - надо пройти, как минимум, застенки СС.
- Гурьян Семёнович, - раздаётся прокурорский голос Зака, и Гурю ожидают пробы на роль собственного адвоката.
Но Елизавета Радионовна, как суд присяжных, независима и имеет право на время отложить "смертную казнь".
- Так ты ещё не кончил? - интересуется она у мастера.
Гурон тяжело вздыхает.
- Не, бабуль, - включает машинку и под мерное жужжание добавляет: - Кончу я вон с тем парнем.
Но бабка глухотой не страдает и с хитрым прищуром интересуется:
- Любовь?
- Чё? - от неожиданности тот замирает с работающим аппаратом.
- Любовь, говорю?
- У кого? - сандалет Гурона всё-таки сползает с педали. - У меня с ним?
Закиро смотрит так, что хочется рыть окопы и прятаться.
- Да, - покорно соглашается Гурон, продолжая работу. - Он меня любит. Сильно. Иногда - долго и больно.
- Так ты это, - бабка с состраданием смотрит на татуировщика, - с вазелином.
Кажется, сегодня судьба издевается над Гурей с особым изощрением.
- Бабуль! - возмущается он. - Ну откуда у старой женщины такие познания?
- Так на то я и старая, - улыбается бабка беззубым ртом.
Я не выдерживаю и в голос хохочу. И даже Зак, несмотря на головную боль и тошноту, смеётся вместе со мной. Поддеть Гурона - его долг:
- Нет, сегодня я обойдусь без вазелина. Чтоб Семёныч всю глубину проблемы прочувствовал, - и измученно смотрит в мою сторону. - Рик, малыш, не дай мне умереть.
- Ой, Зак, солнце, бегу, - срываюсь с места и несусь вприпрыжку к ближайшему магазину.
Через полчаса и поллитра холодного пива наш босс восстаёт, как феникс из пепла. Он откидывается на спинку стула и что-то мурлычет себе под нос. Тем временем Гурон стаскивает довольную клиентку с кресла и провожает к выходу. Бабка счастлива, как невеста перед свадьбой. Чего нельзя сказать о её мастере.
Когда она благополучно покидает обитель искусства, Гурон с покаянным видом застывает посреди рабочего зала в ожидании приговора. Босс продолжает тянуть монотоный напев, тренируя терпение подчинённого. Мне жаль Гурю, но без улыбки на этот детский сад смотреть невозможно. Цветастые шорты, белая майка "ай лав пони" и сандалеты на босые волосатые ноги.
Стоит, ждёт. Минуту, две.
- Закиро, - не выдерживает, - ну, я правда не заметил.
- Не заметил, что клиент в отключке? - Зак вместе с крутящимся стулом поворачивается к подсудимому. - Сколько она у тебя в кресле спала? Сцена в будуаре: "Вставайте, бабушка. Ой, извините, вы остыли уже. Тогда не вставайте".
- Ну и чего теперь? - вопрос риторический. Гурон не ждёт ответа и еле слышно мямлит, надеясь на помилование. - Мне нужны деньги, Зак.
- А теперь ещё скажи, что ты больше не будешь, - Закиро неумолим. Он вскрывает вторую банку и провозглашает приговор. - Ещё раз так облажаешься, расстанемся навсегда. И "достойную" репутацию я тебе по городу обеспечу. Всё понятно?
- Понятно, - Гурон еле шепчет.
Наша входная китайская рында примиряюще возвещает о приходе гостей. Дружно выходим в приёмную и - о, чудо:
- Какие люди! – отнюдь не радостно восклицает Зак. - Сашенька! Где же тебя хер носил? Я не припоминаю твоего заявления о недельном отпуске.
Александр Веригин. Ещё один наш коллега. Неплохой мастер – а был бы отличный, при более серьёзном отношении к работе. Но мы видим Сашка в салоне раз в два-три дня. Для отсутствия у него всегда находятся уважительные причины. Вот и сейчас одна из них мнётся за его спиной. Данила. Новый бойфренд.
- Зак, - Сашка делает свои знаменитые "puppy eyes" и кокетливо поправляет на шее голубой шарфик. Да, Сашенька такой. Гламурный манерный мальчик, любитель каблуков и глэм-рока. - Я, собственно, устраиваю личную жизнь.
- Да ты что! - Закиро всплескивает руками, разбрызгивая пиво из банки. - А я вот всё никак не могу.
- И это причина злиться на чужое счастье? Ты же добрый, Тош. Я всё отработаю.
- Интересно, каким же это способом? На тротуаре возле салона сцену и шест организуем.
- Зачем сразу шест? - Сашок притворно надувает губы.
- Потому что в салоне я тебя последнее время не наблюдаю.
- Зааак, - просяще-умоляюще тянет Сашок, - мы вообще-то вас на свадебный вечер, что ли, пришли пригласить.
- О! - не могу сдержать эмоции. - Неужели свершилось?
- Да, - победоносно произносит Сашка. - Мы решили навсегда остаться вместе. Так что завтра в шесть все в - "Арлекине".
С этими словами он небрежно бросает на планшет Зака четыре пригласительных билета в закрытый клуб.
- Вот, кстати, Лиса я тоже не вижу, - замечает Сашок. - Но на него ты так не орёшь.
- Он к матери уехал, - информирует Гурон.
- Что, маму давно не видел? - ехидствует молодожён.
- Как вы меня достали. Зоопарк грёбаный! - безысходно вздыхает Закиро. - Заказов полный стол, а мы в событиях и личных проблемах по уши. Вы можете понять, что я не могу постоянно оправдываться перед клиентурой и переносить сроки. Шурик, только твоих пять заказов я лично две недели на плаву держу. Мы не единственный салон в городе. Люди не будут ждать. Лето на носу. Только сейчас и делать деньги. Из четверых вкалывают двое. За этот месяц мы даже краску не отработали. А ты устраиваешь личную жизнь. Что будете кушать с Даней?
- Тооош, - снова виновато тянет Сашок.
Потенциальный супруг за его спиной скромно помалкивает. Возмущаться смысла нет, ведь Сашкина зарплата - это основной доход и солидные средства для безбедного существования обоих.
Зак делает совершенно отсутствующий вид. Уговоры на него сегодня не действуют. Сашка бросает Данилу пару фраз, дарит самый нежный поцелуй, от которого мы с Гуроном приходим почти в экстатический восторг и, стянув с шеи прозрачное облачко голубой органзы, идёт к своему рабочему месту.
Поделиться…
Часть 3.
читать дальше
До вечера делаем с Сашком по два заказа, прерываясь лишь на обед. Зак тоже берёт один и сидит с небольшим портретом почти четыре часа. Но Закиров не будет Закировым – трижды победителем «мастер-класса», если не выполнит работу в любом состоянии. Его клиент с развесистой лапшой на ушах готов татуироваться ещё столько же. А Гурон перебивает долгосрочный партак на всю спину, закрашивая синеву внутри исправленных контуров «Трёх богатырей».
Работаем молча, изредка перекидываясь фразами по делу. Закиро не жалует пустую болтовню при клиентах. Поэтому – лишь о краске, иглах, эскизах. Но память настойчиво возвращает меня к утреннему знакомству.
Странное ощущение дежавю. Словно жизнь заново предлагает мне подняться на давно покинутую сцену. Пять лет одиночества и ни одной оправданной надежды. А рядом на столе её визитка. То и дело попадается на глаза и требует доказательств давно усвоенной аксиомы - «все мужики козлы, а бабы стервы».
Сейчас мне хочется от жизни постоянства – во всём. И в отношениях тоже. Амбициозная девочка на мотоцикле навряд ли меня поймёт. Её жизнь – это вихрь случайностей, летящих навстречу. Зачем она мне? Кричащий о своей ориентации ребёнок, который ещё не наигрался, не понял, не осознал. Разобраться не могу.
Сашок закончил с последней клиенткой и настойчиво выпроваживает в приёмную, но та упорно тормозит около порога. Видимо за два с половиной часа успела настолько полюбить мастера, что его намеренная демонстрация безразличия к женскому полу, её не удивляет. Да, Сашка нежный, внимательный, ласковый и нравится девушкам, но он осознанный гей и теперь пытается лишь избежать конфликта. А клиентка не собирается сдавать позиции.
- Ой, у вас такая творческая работа, столько людей проходит. Вы, наверное, замечательно рисуете? А где вы учились?… - Шурик терпеливо пропускает мимо ушей бесконечный поток слов и, его измученный умоляющий взор обращается в сторону Закиро.
А Зак, невозмутимо наблюдавший за этим противостоянием, решает, конечно же, в пользу салона.
- Александр, ну что вам стоит вечером пригласить девушку в кафе, где вы сможете подробно рассказать о нашей работе. А сейчас, наш рабочий день, к сожалению, продолжается. Мастера ждёт заказ, а Вас… - Он умолкает, изображая интерес к паспортным данным клиента, и продолжает так, словно только что познакомился с собственной судьбой, - … Ольга, - приятная встреча.
Его улыбка подкупает и располагает к доверию. Девушка радуется обещанной встрече, словно ей назначено свидание со знаменитостью российской эстрады, рассыпается в благодарностях и наконец-то уходит.
Закрыв за клиенткой дверь, Сашенька дарит боссу откровенно ненавидящий взгляд. На что Зак мило улыбается и советует подготовиться к встрече, потому как, вполне возможно, девушка ещё не раз посетит такого умелого специалиста.
К вечеру превращаемся в отжатые мочалки с затёкшими спинами и онемевшими конечностями. Ползаем по залу, проводим уборку, дезинфекцию, чистку. Всё, порядок. Включаем «Дезар» - ультрафиолетовый бактерицидный рециркулятор - и около восьми вываливаемся на улицу.
И тут явление. Наш Лис. На кой к закрытию салона - не понятно. В латентном мазохизме Лесникова уже никто не сомневается. Потому что к концу смены, за редким исключением, Зак обычно не в духе. Одна надежда – босс устал и порвёт Ромку на мелкие фрагменты не в первую минуту.
Когда Роман Лесников стал Лисом - мы и сами не заметили. То ли трансформация «леса» в «лиса», то ли рыжая шевелюра двадцатидвухлетнего парня послужили возникновению нашего Лисёнка. В группе он самый младший, оттого самый любимый. Но получает от Закиро наравне со всеми. И сейчас, мы со святой верой во вселенское милосердие наблюдаем, как на безразличное, осунувшееся лицо Антона наползают тени неминуемых казней египетских.
- Антон Григорьевич, - голос Лиса чуть дрожит.
По имени-отчеству из нашей команды к Заку вообще никто никогда не обращается. А значит, Лис подозрителен вдвойне или случился какой-то форс-мажор.
Зак ждёт продолжения, но Лис молчит, лишь нервно теребя молнию на кармашке спортивных штанов.
- Что случилось? – Зак быстро ориентируется в психологических проблемах индивидуума. – Ты, кажется, к матери собирался?
- Угу, - еле слышно соглашается Ромка.
Каждый пятой точкой ощущает – что-то произошло.
- Пошли, - Зак берёт Лиса за рукав и тащит обратно в салон, поскольку сигнализацию подключить ещё не успели.
Усаживаемся кто где. Наверное, сегодня мы этот зал не покинем. Зак стоит напротив, пристроившегося на планшетном столе, Лиса. Сложив руки на груди, терпеливо ждёт.
- Антон Григорьевич, а сколько я могу сразу получить авансом в счёт следующих месяцев? – слышим вместо исповеди виновного.
Зак долго рассматривает рыжие вихры и прикидывает варианты.
- Этого я тебе сказать не могу, - отвечает он. – Я не знаю, как мы сработаем в следующие месяцы.
- Но мне нужны деньги.
Слышу, Ромка шмыгнул носом. Плачет? Не может быть.
- Деньги нужны всем, малыш, - Зак смягчает первоначальный командирский тон, на наших глазах перевоплощаясь в заботливого отца. – Пока ты не скажешь, что случилось, я помочь тебе не смогу.
- Помните, - Лис поднимает голову, а по щекам и впрямь тянутся мокрые дорожки. Первое желание – броситься к нему, но Закиро останавливает, - я говорил, у меня мама заболела.
- Помню.
- Так вот, в этот раз я её дома не застал. Её положили в областную больницу. И ей хуже.
- Я так понимаю, деньги нужны на лечение? – уточняет Зак.
- Да. Они сказали - заболевание крови, - подтверждает Лис.
- Лейкоз? – тихо интересуюсь я.
- Что-то типа. Я не понял по телефону. А в больнице вообще ничего не соображал.
- Сколько? – уверенный голос нашего босса всегда вселяет надежду.
Рома называет огромную сумму, но вполне реальную. Автомобиль Закиро стоит больше.
Вижу, как Зак тыльной стороной ладони стирает слезинки со щеки Лиса.
- Прекращай, - почти приказывает и обращается к нам. – Ну что упыри? Готовы месяц бесплатно поработать?
- Какие могут быть вопросы, - я свой выбор делаю сразу, за мной Сашка и Гурон.
- Ладно, обойдусь без свадебного путешествия.
- А я - без четырёх ядер и иже с ним сабвуфера.
- Давай, реквизиты больницы, завтра закину всю сумму, - сообщает Антон.
- Зак… ребята… - Ромка смотрит на нас, как на канонизированную царскую семью, внезапно обрамлённую окладом меж прочих неучтённых мучеников. Слов нет, и он лишь тяжело вздыхает.
Сердце сжимается в щемящий комок, а на глаза наворачиваются слёзы. Кажется, с возрастом я превращаюсь в сентиментальную квочку. Но эти парни давно стали моей семьёй. Мы знаем друг о друге почти всё. Чувствуем и понимаем с полуслова. И тем острее боль близкого человека.
Антон успокаивающе похлопывает Лиса по плечу и прижимает к своей ветровке. Не вытерпел. И традиционный образ неприступного строгого босса рушится у нас на глазах. Подобные «слабости» Зака редкость, но мы непременно пользуемся такими моментами, корыстно уповая на его всепрощающую гуманность.
Весенние сумерки сгущаются, постепенно расползаясь прохладным полумраком по закоулкам и внутренним дворикам города. Нагретый за день асфальт быстро остывает и под куртку пробирается бодрящий майский вечер. От разноцветья включающихся реклам начинает рябить в глазах. Парни разбежались. Сашок поймал такси. Гурон укатил на велике. Лис запрыгнул на громыхающий старый трамвай. Зак с аристократической вальяжностью идёт к небольшой автостоянке и садится в собственный «Лексус». А я продолжаю стоять на тротуаре, плотно запахнув полы куртки, и вдыхать разбавленный выхлопными газами дурманящий аромат сирени. Рядом в соседнем дворе цветёт это белое чудо, напоминая о том, что где-то за упорядоченным хаосом городов существует более совершенный хаос природы.
- Рик, - Зак приглашает меня, – подвезти?
Отрицательно мотаю головой:
- Прогуляюсь.
Рука в кармане нащупывает визитку байкерши. Заманчивое приключение. Стоит лишь набрать номер и карусель завертится. Вопрос: надо ли мне это? В нерешительности и раздумьях шагаю в направлении дальней автобусной остановки. Насколько я готова к новому роману? Не знаю. Да и готова ли вообще. Усталость от мимолётных встреч ощущается почти физически. Из души, после центрифуги любовных интриг, выжаты все соки. Осталась одна безнадёжная крохотная капля, которая скоро высохнет сама по себе. Ещё попытка? А вдруг, я ей нужна? По-настоящему надолго, навсегда... Нет. Пальцы заталкивают мятую бумажку глубже в карман и получасовую прогулку прекращают замаячившие вдали фары автобуса.
Дом. Сладкий дом.
- Марчелло, Марик, кис-кис-кис. Ты бы хоть хозяйку встретил.
В спальне поперёк кровати лежит полуметровая тушка ярко-рыжего цвета и лениво тянет ко мне лапу. Кидаться на шею в радостном припадке нам не по рангу. Можно по-другому осчастливить хозяйку - перевернуться на спину и предложить ей почесать толстое белое брюхо. Что же делать? Чешу во всех требуемых местах. За это пару раз меня лижут шершавым языком, царапая «наждачкой» щёку.
- Вставай, бегемот. Пойдём кушать.
"Кушать" - мы знаем прекрасно. Потому что "кушать" - это есть смысл жизни Марика. Мне бы его мировоззрение. Срывается с кровати и бежит на кухню впереди меня, громким урчанием требуя пакетик "Вискаса". Скоростной процесс поедания консервов я пытаюсь уже который раз запечатлеть, но, пока включаю камеру телефона - Марик уже довольно облизывается.
Тёплый душ разморил меня окончательно, а махровый халат и зелёный чай ввергли в полудремотное состояние. Сижу перед монитором, тупо кликая по темам форума. Народ общается, спорит. А у меня даже на это сил нет. Апатия и неопределённость. Вижу, как в чужом статусе "GuRoN" троллит новичка. Вот кому заняться нечем. Читаю от него сообщение: "Привет". Гуря, я имела счастье лицезреть твою морду целый день и, конечно же, твой "привет" для меня в двенадцать ночи архиважен. Ещё одно сообщение от Зака: "Пора спать. За опоздания буду карать". Знаю - шутит, но отправляю: "Ок". Гурону - смайлик, крутящий пальцем у виска, и иду спать в любимую мягкую кроватку.
Всё. Все проблемы завтра.
Часть 4.
читать дальше
За тридцать лет жизни я привыкла принимать удары судьбы, как должное, но что неприятности иногда генерируются в неограниченном количестве на единицу времени - не подозревала.
Новый день начинается со стука крупных капель дождя по подоконнику. Через несколько минут удары учащаются и вскоре превращаются в нескончаемый поток воды, льющейся из скучных серых небес.
Привычное "Кукареку" сегодня не имеет ни малейшего шанса надо мной поиздеваться. Преждевременно затыкаю "петуху" рот и иду в ванную. Начинается обычный день одинокой тридцатилетней женщины. Поднимаю рычаг смесителя... Нет, ни фига, не обычный. Те, кто отключают воду в мае, когда уже нет отопления, а пробирающие до дрожи заморозки частенько завершают холодные ночи, самые беспринципные и жестокие люди во вселенной.
Выливаю кипяток из термопота в тазик и иду с исходящей паром бадьёй в ванную в надежде совершить символическое омовение и ощутить немного тепла. Передвигаюсь осторожно, как канатоходец. Обварить пальцы перед работой не комильфо. Почти дошла.
То, что происходит в следующий момент, лишь подтверждает ущербность моей убогой кармы. И восстановителем вселенского равновесия становится бегемот. Его длинный хвост на моём пути превращается в тумблер, запускающий механизм хронического невезения.
Не знаю, слышал ли кто-нибудь в этот ранний час, насколько я люблю животных, но для себя я открыла совершенно новый пласт взаимоотношений с братьями меньшими.
Когда раздалось душераздирающее, оглушающее "Мяу!" из двенадцатикилограммового упитанного тела, я решила, что сегодня последний день перед апокалипсисом и все предсказатели обязаны были указать именно эту дату.
Запуск таза с кипятком прошёл успешно, и объект почти вышел на орбиту унитаза, благополучно избавив меня от ожогов и тёплого помыва.
Основательно протирать кафельный пол в ванной, иногда просто необходимо, но не в восьмом часу утра перед работой. Промокнув последнюю лужицу, я полезла под холодный душ. Через минуту, окончательно окоченев, и отбивая зубами барабанную дробь, я выбралась из ледяного плена с мыслью о чашке горячего кофе. Но на кухне мой заиндевелый мозг «неожиданно» столкнулся с пустым термопотом.
Взяв себя в руки, я энергично растёрлась полотенцем. Как оказалось, очень энергично. Потому что, двинув рукой в сторону, я вмазала по холодильнику, на котором стоял... Как его, убиенного, звали? Не помню. Где-то записано. Но теперь уже не важно. Его зелёный труп я с ненавистью бросила в мусорное ведро и, чуть не плача, приступила к собиранию почвы, которая вывалилась из перевернувшегося горшка.
Часы в прихожей злорадно тикали. Бегемот тряс лапами и ехидно ухмылялся, пережёвывая отвалившуюся часть "зелёного".
Завершив очередную внеплановую уборку, я решила больше не испытывать судьбу, а быстро одеться и сбежать из собственного дома. Но не тут-то было. Замок на джинсах зажевал край блузки, а у кроссовки порвался шнурок. Справившись с очередной порцией неудач, я схватила зонтик и выскочила на площадку. И вдруг... Как и полагается автоматической вещи, зонт решил самостоятельно защитить владельца. Когда раздался громкий щелчок и удар по ноге заставил сморщиться, я не выдержала всей тяжести бытия и шарахнула зонтом по перилам. Кто бы сомневался, что в этот удар была вложена вся имеющаяся на тот момент жестокая мстя. Отчего зонт печально изогнулся и исполнять свои функции больше не захотел.
Под козырьком подъезда, глядя на непрекращающийся ливень, я по-настоящему плакала. От несправедливости и одиночества.
- Зак, - всхлипнула я в телефон, пытаясь предупредить босса о своём опоздании. - Я зонтик сломала.
- Что? - не понял Закиро. - Какой зонтик? Что случилось?
- Да ничего не случилось. Просто я зонтик сломала, - шмыганье носом подтверждало мою разбитую жизнь.
Больше Зак не стал интересоваться подробностями, а категорично приказал:
- Жди меня. Через пять минут подхвачу.
На тёплом сиденье "Лексуса", я ещё продолжала размазывать слёзы по щекам и сморкаться в бумажный платок. Изредка Зак поглядывал на убитого горем и обстоятельствами человека, но продолжал молчать, предоставляя мне возможность окончательно избавиться от негативных эмоций. Уже на стоянке возле салона он спросил:
- Полегчало?
На что я утвердительно кивнула и насухо вытерла красный нос.
- Вот и славно, а то работы сегодня пресс. Идём.
Если не считать перевёрнутого колпачка с краской, порванной бандажной резинки, распаявшегося флэта, можно было сказать, что неприятности сегодня от меня отступили.
Зато наш Сашенька получил отвратительный осадок на весь день. А с учётом предстоящего праздничного вечера ему было неприятно вдвойне.
А началось всё с одного заказа, назначенного на сегодня. Внушительный кавер, вульгарный зоновский партак был взят Закиро неделю назад. Сиделый товарищ решил частично облагородить своё истерзанное синевой тело. Поскольку деньги у него в данный момент водились, Зак взял заказ, не особо интересуясь источниками доходов клиента. Да и не к чему это татуировщикам. Мы же не хранители нравственности и закона.
Около полудня в наши прозрачные двери протиснулось тело неслабого мордоворота. И надо было так случиться, что кроме Сашка, мы все выполняли собственные заказы. Я добивала ангела-демона, который всё-таки решил появиться под мощным пинком Закиро. Лисёнок корпел над филигранным кельтиком, наконец-то доверенным ему, как ученику, нашим Грандмастером. А Гурон изощрялся в хай-теке, прорисовывая в "развороченных" мышцах и тканях сложные механизмы. Сашка болтался без дела, и тут пришло татуироваться стокилограммовое синее тело совсем не в тот день, когда было назначено. Иногда такое случается, и в угоду клиенту свободный мастер берёт заказ раньше.
Сашок слегка опешил. Нет, перекрыть партак у нас мог любой, но чтобы столько квадратных сантиметров... Не долго думая, шкаф стянул с себя майку:
- И куда мне?
- Наверное, ко мне, - с сомнением сказал Сашенька, окидывая взглядом новый предмет обстановки.
Закиро в рабочем зале не появлялся с утра, видимо, разгребал текущие проблемы салона. Два телефона и комп были для него сейчас важнее творческого процесса, а поставки комплектующих и расходных - более насущными, чем работа с клиентами.
Упитанные "метр восемьдесят" переместились к нашему тоненькому стройному Сашку, наряженному по случаю собственной свадьбы в блестящую кофточку от "Dolce & Gabbana".
Профессиональным взглядом Сашка оглядел жуткого змея, судя по синей клетчатой полосе, обвившей руку по спирали, - искусителя. Долгосрочная работа. За один раз не переделать.
- Мне кажется, эту скарапею рациональней превратить в ориентального дракона, лишь чуть заступив на чистую кожу, - предложил Сашок. - Вот, посмотрите на стендах.
С бараньей тупостью шкаф долго изучал татуировщика и наконец-то выдал, как ему казалось, разоблачающую фразу:
- Пидор, что ли?
Сашка вновь растерялся, поправил воротничок-стойку и задал встречный вопрос:
- А что, очень заметно?
- Да я "петухов" за версту чую.
Искоса, не отрываясь от работы, бросаем взгляды на хамоватую личность. Лисёнок даже перестал «жужжать» и высунул из-за ширмы вихрастую голову, чтобы знать врага в лицо. Сашка мы в обиду никогда не давали. Но этот заказ слишком ценен - понимаем все. Большой долгосрочный объём – это не традиционная «сигаретная пачка», площадью которой принято приблизительно оценивать стоимость татуировки.
- М-м... - Сашок поджимает губы и делает задумчивый вид. Хоть он и готов нагрубить клиенту, но сдержанно выдаёт: - Я, конечно, понимаю ваши противоречивые чувства в отношении геев, но ничем не могу помочь. Собственно, моя ориентация уже никак не повлияет на качество вашей татуировки.
На миловидной мордашке нашего любимого травести чётко проступают угловатые скулы. За свои двадцать шесть он получил много разнородной информации от гомофобов, и каждый раз, сохранял внешнее спокойствие, стойко сопротивляясь тупым и агрессивным. Но мелкие частицы обиды всё же оседали в его жизнерадостном существе и время от времени, конденсируясь в тяжёлый едкий поток, проступали наружу неподвижными прозрачными слезинками, застывшими на небесно-синей радужке глаз.
- Не хватало, чтобы ещё пидовка меня руками лапала, - продолжает воинствовать бывший зэк.
Сашок молчит, будучи меж двух огней. Продолжать терпеть и унижаться или послать и потерять приличную сумму. Сам он склонен ко второму варианту, но заказ оформлял Зак, и Сашок пытается вести цивилизованный диалог:
- Значит, Вы настроены категорически против моего участия в этом процессе.
- Да я таких, как ты, на перо насаживал пачками, - это заявление заставляет нас всех приостановить работу. Если сейчас не вмешается Зак, мы вмешаемся сами.
Но наш босс собственной персоной предстаёт перед посетителем. За его спиной маячит рыжая чёлка Ромки. Мы и не заметили его отсутствия за ширмой.
- Здравствуйте, уважаемый, - громкий голос Закиро сразу расставляет всё и всех по местам. Мы продолжаем работу, а Сашка попадает в покровительственную тень. - Я хозяин салона. У вас возникли какие-то проблемы?
- Проблема в вашем пидоре. Мне нужен другой мастер.
- К примеру? - Зак невозмутим.
Шкаф оценивает босса по десятибалльной шкале и выдаёт:
- К примеру, ты.
- А в непогрешимости моей ориентации Вы почему-то уверены. Странно. Хорошо.
Вы когда-нибудь видели, как маньяк улыбается, заманивая свою жертву? Я сегодня увидела. Это было само очарование и добродетель вместе взятые, смешанные с густым ироничным лицемерием.
- Давайте, я вам кое-что покажу, - Зак услужливо предлагает пройти с ним в сторону приёмной. А мы до сих пор сомневаемся в причастности шефа к единодушному решению относительного представителя специфического контингента граждан.
Около прозрачных створок входных дверей Зак говорит посетителю:
- Видите эти двери? - тот кивает головой, как умный слон. - Открывайте.
На добродушный настрой хозяина и улыбку нельзя не ответить взаимным расположением, и клиент толкает створки.
- Выходите, - ненавязчиво настаивает Зак. Невозможно не подчиниться гипнотическому взгляду.
Далее наблюдаем раннего Ботичелли - "Рождение Венеры" прямо на тротуаре. Синюшный полуобнажённый мужик стоит на пороге тату-салона, замерев в недоумении с прижатой к груди скомканной майкой, а перед его носом печально захлопывается дверь. Глаза широко раскрыты и по обширному лицу пробегает первая тень сомнения. Соображает медленно, но верно. Его кинули и опустили одновременно.
- Я не понял! - всё же пытается возразить.
Но палец Зака предупредительно указывает через дорогу, где около круглосуточной кафешки обосновался наряд милиции. Ну, любят менты обедать рядом с "ТатуАртом", причём часто.
Наш несостоявшийся клиент быстро ретируется, даже не пригрозив напоследок. Да и есть ли смысл грозить тому, чьи татухи носит весьма значимый контингент в городе и отнюдь не из муниципалитета.
Заканчиваю своего ангелодемоноподобного выродка, который сразу же красуется перед клиентом в зеркале. Паренёк доволен, я - тоже. Салфетку с антисептиком на раневую поверхность, пантенол, асептическая повязка, перчатки в дезраствор, оплату в стол и памятка по уходу за татуировкой вдогонку. Все счастливы и довольны.
Только Сашок в ожидании следующего заказа совсем скис. Хамский наезд не прошёл мимо его чувствительной и ранимой натуры.
Следом за мной закругляется Гурон и демонстрирует нам плоды своей двухмесячной работы. Сказать ничего не можем, хочется просто аплодировать. Рэпер, грудь которого теперь представляет разорванную плоть с покоящемся внутри сложным механизмом, имитирующим сердце, настолько поражён реализмом картинки, что шарахается от зеркала. Гуря в восторге от реакции клиента. Это редкостно удачный образец хай-тека. Хватаю камеру и запечатлеваю для истории одну из лучших работ в этом стиле.
Лисёнок ещё возится с кельтской геометрией на двадцатилетних женских бёдрах. Кто бы сомневался - он не торопится.
Иду к Сашку. Усаживаюсь рядом на свободный табурет и заглядываю в грустные глаза.
- Сань, лапочка. С каких пор ты обращаешь внимание на уродов?
Тихий-тихий вздох, словно мимолётное дуновение не вовремя возникшего сквозняка.
- Не много ли мы потеряли из-за меня? - вопрос Сашка адресован Заку, который до сих пор не покинул рабочий зал, имитируя занятой вид у монитора в поисках поставщиков. На самом же деле - ждёт возможного возвращения "синего тела".
- Предпочитаю свою спокойною совесть любой оплате, - холодно отвечает Зак.
- А при чём здесь твоя совесть?
- При том, - не собирается пояснять Зак, добавляя: - Я не люблю, когда моих мастеров оскорбляют. Пренебречь сегодня - создать прецедент на завтра. Это не способствует престижу заведения.
Закиро прав. Репутация салона превыше всего. Но все понимают, что босс защищал недавно не только безупречный статус предприятия.
- Сашок, а ты костюм забрал из ателье? - отвлекаю всех от неприятного разговора.
- Нет.
- Ты с ума сошёл! Время - час дня. В шесть - торжественная речь тамады. Когда ты собираешься всё успеть? Или мы будем ждать молодожёнов до ночи?
- У меня ещё заказ назначен, - Сашка с грустью смотрит на Зака.
Тот выдерживает паузу и, не отрываясь от монитора, бросает в сторону:
- Вали отсюда.
- А заказ? - Сашок оживает.
- Я заберу, - смилостивился Зак.
С еле слышным криком "ура" Сашка подхватывается с места, на цыпочках подбегает к боссу и в шутку чмокает волнистые локоны на его макушке. Закиро отмахивается, словно от назойливой мухи.
Перед выходом Шурик щедро дарит каждому из нас по воздушному поцелую и, помахав на прощанье голубым шарфиком, благополучно смывается с пожеланием "не опаздывать".
Сашенька. С ним всегда так легко. Естественно. Он такой, какой есть. Вернее, такой, каким хочет быть. И это ему замечательно удаётся. Я не представляю, за что его можно ненавидеть и презирать. За то, что он не такой, как все? За то, что не маскируется под безликую толпу? Он яркий, непосредственный и очень добрый. И если бы я была парнем, то непременно влюбилась бы в него по уши.
Часть 5.
читать дальше
Забегаю домой в полпятого. Закиро всех отпустил, не дожидаясь окончания рабочего дня. Уборка рабочих мест - после праздника. Завтрашний день он не намерен начинать к полудню и дал ясно понять – никаких оправданий плохого самочувствия не примет. Напомнить бы ему самому об этом вчера. Но босс на то и босс, чтобы разрешать себе и запрещать остальным.
Припоминая утренние злоключения, озираюсь по сторонам в поисках домашнего любимца. Рыжая полосатая морда выглядывает из кухни и галопом скачет ко мне. Ударяется лбом в ногу и начинает неистово елозить спиной о джинсы. Ах, ты ж! За шквалом утренних событий я пропустила традиционное «кушать», и теперь его упитанная тушка страдает, а зелёные грустные глаза смотрят на меня, как на вселенское зло. «Как ты могла?! Так! Со мной! Извергиня!»
С гнетущим чувством жгучего стыда и непростительной вины первым делом вскрываю два пакетика «Вискаса», которые вырывают у меня из рук и хотят сожрать прямо в упаковке. Но хищник побеждён – еда в тарелке.
Хватаю полотенце и - вприпрыжку в душ. Кажется, от повторного моржевания в ледяном потоке ринит мне обеспечен. Но сейчас не до мелочей. Выскакиваю, кутаюсь в тёплый халат и быстро к зеркалу. Тоник, тональный крем, пудра и макияж в стиле «эмо». Феном ставлю на дыбы короткостриженные высветленные волосы и задаюсь вопросом: «Что надеть?»
Открываю шкаф. Первая мысль - об утилизации семидесяти процентов содержимого. Есть вещи, не состоявшие в контакте с моим телом года три. Юбки, платья, сарафаны. Как это носят? Работа и вечная спешка сделали из меня неприхотливое существо. Пара любимых джинсов и три блузки – весь мой гардероб последние пять лет. Иногда на вечеринку – кожа. Наверное, давно стоит распрощаться с ненужным хламом, но живу, как механические часы, когда-то до отказа заведённые, а теперь замедляющие ход, не в силах ничего изменить.
Ну, хорошо. Сегодня я буду шикарной дамой.
Кружевное атласное бельё. Чёрное? Естественно. В сочетании с моими трайблами приводит в экстатический ступор представителей обоих полов ещё на первой стадии «знакомства поближе».
Колготки? Нет, пожалуй, чулки – тонкие, в тон коже.
Чёрная кожаная юбка на ладонь выше колена и флуоресцентная розовая блузка со спущенными манжетами. Пуговицы на груди пытаются справиться со своими прямыми обязанностями и не допустить намеренной демонстрации интимных мест.
Так. Где-то валялась коробка с туфлями. Высокая шпилька, алая подошва, чёрные. Интересно – долго я в них продержусь? Надеваю. Ноги отвыкли от подобных экзекуций и предупреждают о будущей прискорбной судьбе лёгкой ломотой.
На шею - пентакль из хирургической стали на замшевом ошейнике и такой же браслет. Всё. Смотрю в зеркало. Агрессивная эмообразная стервь с фрагментом татуировки на еле прикрытой груди. Немного ванильного аромата «Kenzo Amour», и - на выход.
Оказывается, поймать такси в нынешнем наряде не составляет никакого труда. Пара «шашечек» чуть не поцеловалась.
Ах, да. Подарок. По пути заезжаю в магазин за громадной «собакой Баскервилей». Бело-розовой, лохматой, на морде которой написано её сомнительное происхождение. Но поскольку чистопородности диванных подушек не стоит придавать особого значения, усаживаю зверя рядом с собой на сиденье такси и через пятнадцать минут добираюсь до цели, храня надежду на эксклюзивность своего подарка и отсутствие своры собак в «Арлекине». Но моя надежда рушится, когда за свадебным столом я замечаю ещё трёх разномастных псов. Да, Сашок, истинный смысл слова «тайна» тебя не тяготит.
Но Сашенька, кажется, нисколько не расстроен. Его глаза светятся от счастья, и он хватает в объятья два метра розового пуха, заодно целуя меня в щёку и замечая:
- Прекрасно выглядишь. Откуда туфли?
- Из коробки.
Сашка смеётся. Сегодня он очарователен. В белоснежном костюме, туфлях на платформе и сорочке нежно-лавандового цвета.
- Смотрю, о «тайной мечте» не я одна знала, - говорю, рассматривая других синтетических представителей собачьих.
- Только в салоне. Это мой коварный замысел. Я всегда представлял семейную идиллию в куче диванных подушек.
- Значит, Зак, Лис и Гуря здесь?
- Вот они, - Сашка указывает на соседний столик.
Подхожу к парням. Видели бы вы, что случилось. Мой повседневный образ – это образ своего в доску парня. Джинсы, майка, «тапки». Они, конечно, смутно помнят о моей женской природе, но принимают в своём мужском обществе с виртуально инвертируемыми половыми признаками.
Гурон продолжает наливать минералку в полный стакан. Лис не доносит зад до посадочного места и застывает на полусогнутых. И лишь Закиро, совладав с заторможенностью, услужливо предлагает свою руку и усаживает меня на стул.
- Рик, мужик, это ты? – Гуря вернулся в реальность, но большая часть скатерти на столе основательно промокла.
Вживаюсь в роль принцессы Дианы и не считаю нужным удостоить вниманием столь ограниченного джентльмена.
- Удачно подобран цвет, Рик. Подчёркивает все твои достоинства.
Вот он, настоящий рыцарь и тонкий психолог. Красивый комплимент подан в оправе непосредственности. Но и этот ценитель прекрасного сегодня получит долю стервозности, ибо нечего тут доминировать.
- Как на зоне – одни кликухи. Мы не в салоне. У меня вообще-то имя есть.
- Извини, Ирина, - просит прощения Зак.
А тем временем вечеринка набирает обороты. Прибывают новые гости. Располагаются. Гремит музыка, и приглашённый тамада работает по переделанному сценарию свадьбы геттеров. Получается прикольно. «Совет вам да любовь» без «плодитесь и размножайтесь». Всё, как обычно. Кольца, подарки, поздравления, даже традиционные цвета костюмов молодых. Сашка - в белом. Данька - в чёрном.
- Горько! – орёт Гурон.
Я бы удивилась, если бы не он первый вспомнил этот обычай. Вуайерист хренов.
Ребята поцеловались, и Данька пригласил Сашка на вальс.
- Разрешите, - слышу со стороны.
Поднимаю глаза. Зак. Белоснежная рубаха и классического кроя идеально отутюженные светлые брюки с широким поясом. Тёмные локоны размётаны по плечам, но у висков гладко подобраны «невидимками». Высокий, стройный, на целых полторы головы выше меня. В травяной зелени глаз мерцают золотистые блики. Уверенность в каждом движении. Он и здесь в большой незнакомой компании не теряет статуса «царя зверей».
Под съедающими взглядами Гурьяна и Ромки принимаю приглашение на танец.
- Только я не очень хорошо вальсирую и всё время пытаюсь вести, - предупреждаю партнёра.
- У меня те же проблемы, - белозубая улыбка сразу отметает все сомнения.
Со стороны мы, наверное, привлекаем внимание, изображая истинных натуралов на "голубой свадьбе", но лишь до тех пор, пока я не увидела ЕЁ. За дальним столиком в окружении байкеров. Мне абсолютно всё равно кто их пригласил, и носят ли они наши татуировки. Между чёрными куртками – она, и моё сердце обрывается куда-то в брюшную полость и стучит оттуда частым метрономом. Я сбиваюсь с ритма танца, и острый каблук нечаянно давит ботинок Антона.
- Посмотри туда, - шепчу ему.
Он чуть оборачивается, не привлекая внимания, и говорит:
- Эта девица действует на тебя, как красная тряпка на быка.
- Зак, - на моих щеках розовеет румянец. – Сядем.
Мы возвращаемся за столик. И с этого момента я не свожу с неё глаз. Она, впрочем – тоже. Гурон комментирует причину моего остолбенения:
- Опять эта недобаба.
Впиваюсь в него зверским взглядом и шиплю, как змея:
- Много ты понимаешь. Заткнись.
- Уже, - обречённо замолкает он.
- Пойду-ка я покурю. - Зак остаётся джентльменом до мозга костей и оставляет меня наедине с вожделением.
Он поднимается и уходит. За ним бежит Лис, забывший пачку «Мальборо» дома. Гурьян не курит. Он внимательно слушает тамаду и условия следующего конкурса.
Долго и пристально продолжаем изучать друг друга. Кто-то должен сдаться. Я бы с радостью, но эмоции зашкаливают. Первой не выдерживает она. Берёт свой бокал и направляется к нашему столику.
- Можно?
Молча киваю, не в силах вообще ничего сказать. Наслаждаюсь её запахом, манерой двигаться и одеваться. Гуря покорно ретируется, оставляя нас вдвоём.
- Выпьем? – немногословно предлагает и протягивает руку к «Bianco».
- М-мне завтра на работу, - отвечаю.
Нет, это не отказ. Мне нужно хоть что-то сказать.
- Значит, не выпьем? – испытывающий взгляд.
- Если только немного.
О чём мы говорили? Теперь и не вспомню. Но бутылка "Мартини" закончилась очень быстро, и мы не заметили вторую. Что может быть общего между девушкой, недавно окончившей Школу милиции и мастером художественной татуировки? Конечно же, тату. Обсуждение и сравнение символического смысла тюремных наколок и работ профессиональных татуировщиков заняли у нас достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга. Она была непосредственной, немного наивной, грубоватой, прямой в суждениях, но, несмотря на тщательно культивируемый брутальный образ, - внимательной и милой. Доверительные отношения возникли сразу. Жизнь, интимные подробности – всё, как на ладони.
Разговоры разговорами, но хотелось чего-то большего.
Встаю и протягиваю ей руку:
- Потанцуем?
Она немного смущается:
- Я не танцую. То есть, вообще.
Но меня уже не остановить. Внутреннее, обуреваемое страстями полупьяное животное требует более тесного общения.
- А закурить?
Она соглашается, и мы идём к запасному выходу.
- Может, на улицу? – спрашивает на ходу.
- Там холодно.
Беру её за руку и тащу за собой. Немного позже придёт осознание, насколько основательно меня долбанул белый вермут. А пока я упряма, как ишак, и настойчиво следую к намеченной цели.
- Погоди… - она лишь успевает прикрыть двери, и я буквально вцепляюсь в неё.
Алкоголь кружит голову. Аромат парфюма чуть уступает запаху пота, и это пьянит ещё больше. В полумраке ищу её губы и не целую, пожираю. Она пытается мне отвечать. Не ожидала. Я сама не ожидала. Руки ползут под её одежду, тянутся к груди и задирают майку. Губы спускаются по шее вниз, и язык касается набухшего соска…
Яркая полоска света из приоткрывшихся дверей взрывает мозг тысячами осколков злобы и негодования. Чей-то голос просит закурить. Но мы срываемся с места и бежим к подвыпившей, разгулявшейся свадьбе.
А вот последующие события безнадежно канули из моей памяти в небытие...
Просыпаюсь медленно, по частям. Голова, спина, руки. Откуда-то издалека отзываются растёртые туфлями ноги. Открываю глаза. Не дома. И до боли знакомая обстановка. Салон. Наш "уголок отдыха". Покоюсь на диване в вечернем прикиде под заботливо брошенным пледом.
Пытаюсь подняться. Лучше бы я этого не делала. Окружающие предметы сходят с ума и несутся по кругу. Опускаю веки, но круговерть продолжается и в полной темноте. Тихонько и жалобно скулю. Почему я здесь? Кто посмел меня бросить? И что вообще вчера было? Смутно припоминаю подробности небольшой прелюдии интима с новой знакомой и свою агрессивную инициативу. Стыдно. Практически сама затянула её на себя. Нащупываю на поясе телефон и непослушными пальцами отправляю смс-ку: "Извини за вчерашнее". Рука безвольно падает на диван, а слабый голос зовёт на помощь:
- Эй, тут кто-нибудь есть?
Слышу шаги и чую запах свежесваренного кофе.
- Проснулась, маньячка? - Зак присаживается рядом на диван и отхлёбывает из чашки.
- Как я здесь оказалась? Зак, я ничего не помню.
- Пить надо меньше.
- Это я поняла. Что вчера было?
- После того, как ты и твоя новая пассия украли Сашеньку в качестве невесты...
Договорить Заку не даю:
- Кого мы украли? - а я думала, хуже мне сегодня уже не будет. Хочется плакать и просить прощения за пьяный дебош.
- Шурика, - невозмутимо отвечает Закиро. - Но он не был особо против поездки на мотоцикле втроём. И Данила оценил полбутылки водки в Санином туфле.
- Боже мой, - закрываю лицо ладонями и, выглядывая сквозь пальцы, с надеждой спрашиваю. - И всё?
- Из значимых событий - да. Когда байкерский табун укатил, мы отправились в салон. Убираться. Ты весьма продуктивно здесь пошуршала и решила прилечь на пару минут.
- А ты?
- А что я? Я решил тебя не будить. Закрыл богадельню и оставил до утра.
- А сколько уже?
- Шесть.
- Ой, - с трудом принимаю вертикальное положение и опускаю ноги на пол. - У меня же бегемот не кормленый.
- Ничего с ним не случится при его комплекции. Держи.
Зак суёт мне в трясущиеся руки живительный горячий напиток. Принимаю с благодарностью и пью маленькими глотками.
- А чего ты так рано приехал?
- Боялся, что спросонья ты салон разнесёшь.
- За-ак, кажется, я вчера такой фигни наворотила…
- Ну, все мы время от времени "фигню воротим". Устаканится. Видимо, работник из тебя сегодня хреновый, несмотря на мои предупреждения. Так что отправляйся домой, но прежде переназначь заказы.
Дома - прохладный душ, стакан сладкого чая и беспробудный сон до вечера с выключенными телефонами. 19:00. Из кровати вылезать не хочется. Голова встала на место, уже не тошнит, и тёплый Марик за три пакета "Вискаса" мурлычет мне песни. Дотягиваюсь до телефона. Как там парни? Чего наработали? Наблюдаю три пропущенных звонка. От неё. Зачем? Извинения я отправила. Буйная страсть - лишь следствие выпитого спиртного. Конечно, что-то в ней меня цепляет, но окончательное решение ещё не созрело.
Неожиданный звонок. Телефон вибрирует прямо в руках. Она. Включаю звук и слушаю мелодию. Вызовы настойчиво идут один за другим. А она настырная. Испытываю себя ещё минутой ожидания и решаюсь:
- Да.
- Чего трубу не берёшь?
- Спала. Ты это... извини меня. Явно лишнее "Мартини" вчера было.
- Не знаю. Мне понравилось, - через паузу добавляет, - "Мартини".
Ах, вот мы какие. Гордые и независимые. Чувствую присутствие рядом ещё одного Марика, которому я почему-то должна. Просто так, от отчаянной нужды хоть чьего-то присутствия. Им же суждено дарить мне своё величайшее снисхождение.
- Зачем звонишь? - спрашиваю. Её тон мне не нравится.
- Не злись. Мне очень хорошо было с тобой. Может... я к тебе заеду?
- А стоит?
- Почему нет?
- Потому что это был необдуманный пьяный порыв, - чем быстрее я прекращу наш диалог, тем спокойней будет моя жизнь. - До свидания, Евгения.
- Погод...
Давлю "отмену" и набираю Зака.
- Жива? - интересуется он.
- Угу. Мне прийти?
- Я ночного сторожа не нанимал. Завтра, к восьми, как огурчик.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Звонит за ночь ещё раз десять. Тупая? Или привыкла побеждать? Я понимаю, они там до утра за городом гоняют, но мне-то утром на работу. Отключаю телефон и завожу старенький будильник, который с первым лучом превращает мой подъём в "пионерскую зорьку". Зато заряд бодрости на целый день мне обеспечен.
читать дальше
Этот рокочущий звук появился внезапно, а следом за ним возник чёрный "Suzuki". Четырёхцилиндровый обтекаемый красавец, о котором я частенько мечтала. Купить такой мотоцикл вообще-то можно, только жить придётся с ним в гараже. Не потому что угонят, хотя и такое возможно, а потому что рассчитаться с долгами будет весьма проблематично, по крайней мере для меня.
Застреваю в дверях приёмной, наблюдая, как крепкий невысокий паренёк соскакивает с железного мустанга и направляется к нашим дверям, на ходу снимая тонированный шлем. Звякает китайская погремушка, и я нос к носу сталкиваюсь с новым клиентом. Что посетитель не парень – понимаю почти сразу. Но имитация настолько хороша, что торможу на вздохе, прилипнув взглядом к мальчишеской фигуре. Да, мне нравятся такие женщины. Резкие, активные, с мужским характером. Может, потому что я сама немного такая.
- Здравствуйте, - говорит он-она.
Киваю в ответ и потихоньку выпадаю из реальности.
Кошусь на Зака, тот обречённо машет рукой и решает умирать одиноким и всеми покинутым.
- Проходите, - предлагаю гостье присесть на диванчик, а сама устраиваюсь напротив с традиционным вопросом: - Что вас интересует?
- Татуировка. И совет. А то - есть желание, но вот чего конкретно…
- Я помогу вам с выбором, - обещаю многозначительно и уверенно. Если предстоит основательный разговор, всегда знакомимся с клиентом. - Как вас зовут?
- Евгения.
Женька. Как обухом по голове. Безответная первая любовь. Чуть с ума не сошла по демобилизовавшемуся десантнику. Потом отпустило. Но воспоминания о юности живы и по сей день.
Тащу свои альбомы с фотографиями работ и начинаю обычную беседу с клиентом. Почти обычную. Интересуюсь подробностями принятого решения. Попутно рассказываю о значении выбранных символов, о стилях, технике нанесения.
Пока она рассматривает очередной сложный ориентал в обрамлении трайбла - откровенно пялюсь на неё. Она демонстративно этого не замечает. Парни наблюдают из-за стеклянной перегородки рабочего зала. Гурон с неистребимым любопытством экспериментатора-развратника, а Зак вымученно оценивает результат метаморфоза девочки в мальчика и явно не симпатизирует возникшему препятствию между ним и банкой пива. Но сходить в супермаркет с такой физией не рискнёт, поэтому продолжает что-то бездумно чёркать в эскизе.
Она поднимает глаза. Нежная серая радужка. Мягкая, тёплая. Сразу вспоминаю бабушкиного кота из детства. Пепельно-пушистое существо, которое всё время хочется тискать… Даа, три года одиночества сказываются. Сердце в грудной клетке начинает стучать отрывисто и часто.
Улыбаюсь. Но так, словно чувствую себя виноватой - и тут же горячим окатывает щёки.
- Вот эту, - указывает на мой выставочный трайбл с ньюскульными фрагментами.
- Феникс.
- Да. На лопатку. Только цвета поменьше.
На моём лице, наверное, сейчас отражается вселенское блаженство. Хорошо, когда желание клиента совпадает с любимым стилем мастера.
- Нет проблем, - отвечаю. - Звоните, когда вам будет удобно.
Поднимается. Резким, мужским движением одергивает куртку на чуть заметной груди.
- А как вас зовут? - звучит как бы внезапный вопрос.
Нет, я не растерялась. Я знала - спросит. Не встречала ещё ни одной лесби, которая пропустила бы заинтересованную сторону. Откуда я знаю, что передо мной лесби? Знаю и всё. Причём эта активна, как ядерный реактор.
- Рик, - отвечаю ей.
Через пару секунд у меня в руке визитка какого-то охранного предприятия с номером сотового.
- До свидания, - небрежно уложив шлем на сгиб локтя, спортивной походкой она пересекает приёмную и скрывается за дверями.
Смотрю ей вслед, вертя в пальцах кусочек картона. Амбициозная девочка, решившая, что она мне нужна. Чёрт, похоже, что так оно и есть…
- Эй, Рик, - голос Гурона приводит в чувства, - ты бы челюсть подобрала.
Молча возвращаюсь в рабочий зал. А поток шальных непрошеных мыслей уносит в водоворот фантазий.
- И чего ты в ней нашла? - Гурон продолжает тихо ворчать и самоотверженно бороться со старческой кожей и творческим процессом маскировки "ХЕРа". - Мужик мужиком. А если мужик, должен быть член. Если члена у мужика нет - значит, инвалид. Вопрос: зачем тебе инвалид?
- Сам ты инвалид, - огрызаюсь в сторону, кивая на клиентку, которая как-то странно притихла. - Толку-то что у тебя член.
- Попрошу не трогать моё больное место, - он убирает ногу с педали. - Бабуль, ты чё, спишь что ли? Ну, ёпт! Эй!
Тормошит бабку, надеясь, что не прошел пробы на роль "Доктора Смерть".
Не заметить, что клиент "скорее мёртв, чем жив" - недопустимая халатность, за которую Закиро, в лучшем случае, вставит по самые помидоры. Худший вариант даже не рассматривается. Ведь вполне возможен анафилактический шок на компоненты краски; да и другие сюрпризы, когда клиент ровесник Октябрьской революции, тоже не исключены.
К счастью, пенсионерка лишь задремала и сокрушается:
- Соснула!
Ну, не обратил наш раритет внимания, что руку сорок минут терзали иглой.
Да, Гурон - редкостный профи. Машинка отлажена идеально. Но, чтобы заснуть в кресле татуировщика - надо пройти, как минимум, застенки СС.
- Гурьян Семёнович, - раздаётся прокурорский голос Зака, и Гурю ожидают пробы на роль собственного адвоката.
Но Елизавета Радионовна, как суд присяжных, независима и имеет право на время отложить "смертную казнь".
- Так ты ещё не кончил? - интересуется она у мастера.
Гурон тяжело вздыхает.
- Не, бабуль, - включает машинку и под мерное жужжание добавляет: - Кончу я вон с тем парнем.
Но бабка глухотой не страдает и с хитрым прищуром интересуется:
- Любовь?
- Чё? - от неожиданности тот замирает с работающим аппаратом.
- Любовь, говорю?
- У кого? - сандалет Гурона всё-таки сползает с педали. - У меня с ним?
Закиро смотрит так, что хочется рыть окопы и прятаться.
- Да, - покорно соглашается Гурон, продолжая работу. - Он меня любит. Сильно. Иногда - долго и больно.
- Так ты это, - бабка с состраданием смотрит на татуировщика, - с вазелином.
Кажется, сегодня судьба издевается над Гурей с особым изощрением.
- Бабуль! - возмущается он. - Ну откуда у старой женщины такие познания?
- Так на то я и старая, - улыбается бабка беззубым ртом.
Я не выдерживаю и в голос хохочу. И даже Зак, несмотря на головную боль и тошноту, смеётся вместе со мной. Поддеть Гурона - его долг:
- Нет, сегодня я обойдусь без вазелина. Чтоб Семёныч всю глубину проблемы прочувствовал, - и измученно смотрит в мою сторону. - Рик, малыш, не дай мне умереть.
- Ой, Зак, солнце, бегу, - срываюсь с места и несусь вприпрыжку к ближайшему магазину.
Через полчаса и поллитра холодного пива наш босс восстаёт, как феникс из пепла. Он откидывается на спинку стула и что-то мурлычет себе под нос. Тем временем Гурон стаскивает довольную клиентку с кресла и провожает к выходу. Бабка счастлива, как невеста перед свадьбой. Чего нельзя сказать о её мастере.
Когда она благополучно покидает обитель искусства, Гурон с покаянным видом застывает посреди рабочего зала в ожидании приговора. Босс продолжает тянуть монотоный напев, тренируя терпение подчинённого. Мне жаль Гурю, но без улыбки на этот детский сад смотреть невозможно. Цветастые шорты, белая майка "ай лав пони" и сандалеты на босые волосатые ноги.
Стоит, ждёт. Минуту, две.
- Закиро, - не выдерживает, - ну, я правда не заметил.
- Не заметил, что клиент в отключке? - Зак вместе с крутящимся стулом поворачивается к подсудимому. - Сколько она у тебя в кресле спала? Сцена в будуаре: "Вставайте, бабушка. Ой, извините, вы остыли уже. Тогда не вставайте".
- Ну и чего теперь? - вопрос риторический. Гурон не ждёт ответа и еле слышно мямлит, надеясь на помилование. - Мне нужны деньги, Зак.
- А теперь ещё скажи, что ты больше не будешь, - Закиро неумолим. Он вскрывает вторую банку и провозглашает приговор. - Ещё раз так облажаешься, расстанемся навсегда. И "достойную" репутацию я тебе по городу обеспечу. Всё понятно?
- Понятно, - Гурон еле шепчет.
Наша входная китайская рында примиряюще возвещает о приходе гостей. Дружно выходим в приёмную и - о, чудо:
- Какие люди! – отнюдь не радостно восклицает Зак. - Сашенька! Где же тебя хер носил? Я не припоминаю твоего заявления о недельном отпуске.
Александр Веригин. Ещё один наш коллега. Неплохой мастер – а был бы отличный, при более серьёзном отношении к работе. Но мы видим Сашка в салоне раз в два-три дня. Для отсутствия у него всегда находятся уважительные причины. Вот и сейчас одна из них мнётся за его спиной. Данила. Новый бойфренд.
- Зак, - Сашка делает свои знаменитые "puppy eyes" и кокетливо поправляет на шее голубой шарфик. Да, Сашенька такой. Гламурный манерный мальчик, любитель каблуков и глэм-рока. - Я, собственно, устраиваю личную жизнь.
- Да ты что! - Закиро всплескивает руками, разбрызгивая пиво из банки. - А я вот всё никак не могу.
- И это причина злиться на чужое счастье? Ты же добрый, Тош. Я всё отработаю.
- Интересно, каким же это способом? На тротуаре возле салона сцену и шест организуем.
- Зачем сразу шест? - Сашок притворно надувает губы.
- Потому что в салоне я тебя последнее время не наблюдаю.
- Зааак, - просяще-умоляюще тянет Сашок, - мы вообще-то вас на свадебный вечер, что ли, пришли пригласить.
- О! - не могу сдержать эмоции. - Неужели свершилось?
- Да, - победоносно произносит Сашка. - Мы решили навсегда остаться вместе. Так что завтра в шесть все в - "Арлекине".
С этими словами он небрежно бросает на планшет Зака четыре пригласительных билета в закрытый клуб.
- Вот, кстати, Лиса я тоже не вижу, - замечает Сашок. - Но на него ты так не орёшь.
- Он к матери уехал, - информирует Гурон.
- Что, маму давно не видел? - ехидствует молодожён.
- Как вы меня достали. Зоопарк грёбаный! - безысходно вздыхает Закиро. - Заказов полный стол, а мы в событиях и личных проблемах по уши. Вы можете понять, что я не могу постоянно оправдываться перед клиентурой и переносить сроки. Шурик, только твоих пять заказов я лично две недели на плаву держу. Мы не единственный салон в городе. Люди не будут ждать. Лето на носу. Только сейчас и делать деньги. Из четверых вкалывают двое. За этот месяц мы даже краску не отработали. А ты устраиваешь личную жизнь. Что будете кушать с Даней?
- Тооош, - снова виновато тянет Сашок.
Потенциальный супруг за его спиной скромно помалкивает. Возмущаться смысла нет, ведь Сашкина зарплата - это основной доход и солидные средства для безбедного существования обоих.
Зак делает совершенно отсутствующий вид. Уговоры на него сегодня не действуют. Сашка бросает Данилу пару фраз, дарит самый нежный поцелуй, от которого мы с Гуроном приходим почти в экстатический восторг и, стянув с шеи прозрачное облачко голубой органзы, идёт к своему рабочему месту.
Поделиться…
Часть 3.
читать дальше
До вечера делаем с Сашком по два заказа, прерываясь лишь на обед. Зак тоже берёт один и сидит с небольшим портретом почти четыре часа. Но Закиров не будет Закировым – трижды победителем «мастер-класса», если не выполнит работу в любом состоянии. Его клиент с развесистой лапшой на ушах готов татуироваться ещё столько же. А Гурон перебивает долгосрочный партак на всю спину, закрашивая синеву внутри исправленных контуров «Трёх богатырей».
Работаем молча, изредка перекидываясь фразами по делу. Закиро не жалует пустую болтовню при клиентах. Поэтому – лишь о краске, иглах, эскизах. Но память настойчиво возвращает меня к утреннему знакомству.
Странное ощущение дежавю. Словно жизнь заново предлагает мне подняться на давно покинутую сцену. Пять лет одиночества и ни одной оправданной надежды. А рядом на столе её визитка. То и дело попадается на глаза и требует доказательств давно усвоенной аксиомы - «все мужики козлы, а бабы стервы».
Сейчас мне хочется от жизни постоянства – во всём. И в отношениях тоже. Амбициозная девочка на мотоцикле навряд ли меня поймёт. Её жизнь – это вихрь случайностей, летящих навстречу. Зачем она мне? Кричащий о своей ориентации ребёнок, который ещё не наигрался, не понял, не осознал. Разобраться не могу.
Сашок закончил с последней клиенткой и настойчиво выпроваживает в приёмную, но та упорно тормозит около порога. Видимо за два с половиной часа успела настолько полюбить мастера, что его намеренная демонстрация безразличия к женскому полу, её не удивляет. Да, Сашка нежный, внимательный, ласковый и нравится девушкам, но он осознанный гей и теперь пытается лишь избежать конфликта. А клиентка не собирается сдавать позиции.
- Ой, у вас такая творческая работа, столько людей проходит. Вы, наверное, замечательно рисуете? А где вы учились?… - Шурик терпеливо пропускает мимо ушей бесконечный поток слов и, его измученный умоляющий взор обращается в сторону Закиро.
А Зак, невозмутимо наблюдавший за этим противостоянием, решает, конечно же, в пользу салона.
- Александр, ну что вам стоит вечером пригласить девушку в кафе, где вы сможете подробно рассказать о нашей работе. А сейчас, наш рабочий день, к сожалению, продолжается. Мастера ждёт заказ, а Вас… - Он умолкает, изображая интерес к паспортным данным клиента, и продолжает так, словно только что познакомился с собственной судьбой, - … Ольга, - приятная встреча.
Его улыбка подкупает и располагает к доверию. Девушка радуется обещанной встрече, словно ей назначено свидание со знаменитостью российской эстрады, рассыпается в благодарностях и наконец-то уходит.
Закрыв за клиенткой дверь, Сашенька дарит боссу откровенно ненавидящий взгляд. На что Зак мило улыбается и советует подготовиться к встрече, потому как, вполне возможно, девушка ещё не раз посетит такого умелого специалиста.
К вечеру превращаемся в отжатые мочалки с затёкшими спинами и онемевшими конечностями. Ползаем по залу, проводим уборку, дезинфекцию, чистку. Всё, порядок. Включаем «Дезар» - ультрафиолетовый бактерицидный рециркулятор - и около восьми вываливаемся на улицу.
И тут явление. Наш Лис. На кой к закрытию салона - не понятно. В латентном мазохизме Лесникова уже никто не сомневается. Потому что к концу смены, за редким исключением, Зак обычно не в духе. Одна надежда – босс устал и порвёт Ромку на мелкие фрагменты не в первую минуту.
Когда Роман Лесников стал Лисом - мы и сами не заметили. То ли трансформация «леса» в «лиса», то ли рыжая шевелюра двадцатидвухлетнего парня послужили возникновению нашего Лисёнка. В группе он самый младший, оттого самый любимый. Но получает от Закиро наравне со всеми. И сейчас, мы со святой верой во вселенское милосердие наблюдаем, как на безразличное, осунувшееся лицо Антона наползают тени неминуемых казней египетских.
- Антон Григорьевич, - голос Лиса чуть дрожит.
По имени-отчеству из нашей команды к Заку вообще никто никогда не обращается. А значит, Лис подозрителен вдвойне или случился какой-то форс-мажор.
Зак ждёт продолжения, но Лис молчит, лишь нервно теребя молнию на кармашке спортивных штанов.
- Что случилось? – Зак быстро ориентируется в психологических проблемах индивидуума. – Ты, кажется, к матери собирался?
- Угу, - еле слышно соглашается Ромка.
Каждый пятой точкой ощущает – что-то произошло.
- Пошли, - Зак берёт Лиса за рукав и тащит обратно в салон, поскольку сигнализацию подключить ещё не успели.
Усаживаемся кто где. Наверное, сегодня мы этот зал не покинем. Зак стоит напротив, пристроившегося на планшетном столе, Лиса. Сложив руки на груди, терпеливо ждёт.
- Антон Григорьевич, а сколько я могу сразу получить авансом в счёт следующих месяцев? – слышим вместо исповеди виновного.
Зак долго рассматривает рыжие вихры и прикидывает варианты.
- Этого я тебе сказать не могу, - отвечает он. – Я не знаю, как мы сработаем в следующие месяцы.
- Но мне нужны деньги.
Слышу, Ромка шмыгнул носом. Плачет? Не может быть.
- Деньги нужны всем, малыш, - Зак смягчает первоначальный командирский тон, на наших глазах перевоплощаясь в заботливого отца. – Пока ты не скажешь, что случилось, я помочь тебе не смогу.
- Помните, - Лис поднимает голову, а по щекам и впрямь тянутся мокрые дорожки. Первое желание – броситься к нему, но Закиро останавливает, - я говорил, у меня мама заболела.
- Помню.
- Так вот, в этот раз я её дома не застал. Её положили в областную больницу. И ей хуже.
- Я так понимаю, деньги нужны на лечение? – уточняет Зак.
- Да. Они сказали - заболевание крови, - подтверждает Лис.
- Лейкоз? – тихо интересуюсь я.
- Что-то типа. Я не понял по телефону. А в больнице вообще ничего не соображал.
- Сколько? – уверенный голос нашего босса всегда вселяет надежду.
Рома называет огромную сумму, но вполне реальную. Автомобиль Закиро стоит больше.
Вижу, как Зак тыльной стороной ладони стирает слезинки со щеки Лиса.
- Прекращай, - почти приказывает и обращается к нам. – Ну что упыри? Готовы месяц бесплатно поработать?
- Какие могут быть вопросы, - я свой выбор делаю сразу, за мной Сашка и Гурон.
- Ладно, обойдусь без свадебного путешествия.
- А я - без четырёх ядер и иже с ним сабвуфера.
- Давай, реквизиты больницы, завтра закину всю сумму, - сообщает Антон.
- Зак… ребята… - Ромка смотрит на нас, как на канонизированную царскую семью, внезапно обрамлённую окладом меж прочих неучтённых мучеников. Слов нет, и он лишь тяжело вздыхает.
Сердце сжимается в щемящий комок, а на глаза наворачиваются слёзы. Кажется, с возрастом я превращаюсь в сентиментальную квочку. Но эти парни давно стали моей семьёй. Мы знаем друг о друге почти всё. Чувствуем и понимаем с полуслова. И тем острее боль близкого человека.
Антон успокаивающе похлопывает Лиса по плечу и прижимает к своей ветровке. Не вытерпел. И традиционный образ неприступного строгого босса рушится у нас на глазах. Подобные «слабости» Зака редкость, но мы непременно пользуемся такими моментами, корыстно уповая на его всепрощающую гуманность.
Весенние сумерки сгущаются, постепенно расползаясь прохладным полумраком по закоулкам и внутренним дворикам города. Нагретый за день асфальт быстро остывает и под куртку пробирается бодрящий майский вечер. От разноцветья включающихся реклам начинает рябить в глазах. Парни разбежались. Сашок поймал такси. Гурон укатил на велике. Лис запрыгнул на громыхающий старый трамвай. Зак с аристократической вальяжностью идёт к небольшой автостоянке и садится в собственный «Лексус». А я продолжаю стоять на тротуаре, плотно запахнув полы куртки, и вдыхать разбавленный выхлопными газами дурманящий аромат сирени. Рядом в соседнем дворе цветёт это белое чудо, напоминая о том, что где-то за упорядоченным хаосом городов существует более совершенный хаос природы.
- Рик, - Зак приглашает меня, – подвезти?
Отрицательно мотаю головой:
- Прогуляюсь.
Рука в кармане нащупывает визитку байкерши. Заманчивое приключение. Стоит лишь набрать номер и карусель завертится. Вопрос: надо ли мне это? В нерешительности и раздумьях шагаю в направлении дальней автобусной остановки. Насколько я готова к новому роману? Не знаю. Да и готова ли вообще. Усталость от мимолётных встреч ощущается почти физически. Из души, после центрифуги любовных интриг, выжаты все соки. Осталась одна безнадёжная крохотная капля, которая скоро высохнет сама по себе. Ещё попытка? А вдруг, я ей нужна? По-настоящему надолго, навсегда... Нет. Пальцы заталкивают мятую бумажку глубже в карман и получасовую прогулку прекращают замаячившие вдали фары автобуса.
Дом. Сладкий дом.
- Марчелло, Марик, кис-кис-кис. Ты бы хоть хозяйку встретил.
В спальне поперёк кровати лежит полуметровая тушка ярко-рыжего цвета и лениво тянет ко мне лапу. Кидаться на шею в радостном припадке нам не по рангу. Можно по-другому осчастливить хозяйку - перевернуться на спину и предложить ей почесать толстое белое брюхо. Что же делать? Чешу во всех требуемых местах. За это пару раз меня лижут шершавым языком, царапая «наждачкой» щёку.
- Вставай, бегемот. Пойдём кушать.
"Кушать" - мы знаем прекрасно. Потому что "кушать" - это есть смысл жизни Марика. Мне бы его мировоззрение. Срывается с кровати и бежит на кухню впереди меня, громким урчанием требуя пакетик "Вискаса". Скоростной процесс поедания консервов я пытаюсь уже который раз запечатлеть, но, пока включаю камеру телефона - Марик уже довольно облизывается.
Тёплый душ разморил меня окончательно, а махровый халат и зелёный чай ввергли в полудремотное состояние. Сижу перед монитором, тупо кликая по темам форума. Народ общается, спорит. А у меня даже на это сил нет. Апатия и неопределённость. Вижу, как в чужом статусе "GuRoN" троллит новичка. Вот кому заняться нечем. Читаю от него сообщение: "Привет". Гуря, я имела счастье лицезреть твою морду целый день и, конечно же, твой "привет" для меня в двенадцать ночи архиважен. Ещё одно сообщение от Зака: "Пора спать. За опоздания буду карать". Знаю - шутит, но отправляю: "Ок". Гурону - смайлик, крутящий пальцем у виска, и иду спать в любимую мягкую кроватку.
Всё. Все проблемы завтра.
Часть 4.
читать дальше
За тридцать лет жизни я привыкла принимать удары судьбы, как должное, но что неприятности иногда генерируются в неограниченном количестве на единицу времени - не подозревала.
Новый день начинается со стука крупных капель дождя по подоконнику. Через несколько минут удары учащаются и вскоре превращаются в нескончаемый поток воды, льющейся из скучных серых небес.
Привычное "Кукареку" сегодня не имеет ни малейшего шанса надо мной поиздеваться. Преждевременно затыкаю "петуху" рот и иду в ванную. Начинается обычный день одинокой тридцатилетней женщины. Поднимаю рычаг смесителя... Нет, ни фига, не обычный. Те, кто отключают воду в мае, когда уже нет отопления, а пробирающие до дрожи заморозки частенько завершают холодные ночи, самые беспринципные и жестокие люди во вселенной.
Выливаю кипяток из термопота в тазик и иду с исходящей паром бадьёй в ванную в надежде совершить символическое омовение и ощутить немного тепла. Передвигаюсь осторожно, как канатоходец. Обварить пальцы перед работой не комильфо. Почти дошла.
То, что происходит в следующий момент, лишь подтверждает ущербность моей убогой кармы. И восстановителем вселенского равновесия становится бегемот. Его длинный хвост на моём пути превращается в тумблер, запускающий механизм хронического невезения.
Не знаю, слышал ли кто-нибудь в этот ранний час, насколько я люблю животных, но для себя я открыла совершенно новый пласт взаимоотношений с братьями меньшими.
Когда раздалось душераздирающее, оглушающее "Мяу!" из двенадцатикилограммового упитанного тела, я решила, что сегодня последний день перед апокалипсисом и все предсказатели обязаны были указать именно эту дату.
Запуск таза с кипятком прошёл успешно, и объект почти вышел на орбиту унитаза, благополучно избавив меня от ожогов и тёплого помыва.
Основательно протирать кафельный пол в ванной, иногда просто необходимо, но не в восьмом часу утра перед работой. Промокнув последнюю лужицу, я полезла под холодный душ. Через минуту, окончательно окоченев, и отбивая зубами барабанную дробь, я выбралась из ледяного плена с мыслью о чашке горячего кофе. Но на кухне мой заиндевелый мозг «неожиданно» столкнулся с пустым термопотом.
Взяв себя в руки, я энергично растёрлась полотенцем. Как оказалось, очень энергично. Потому что, двинув рукой в сторону, я вмазала по холодильнику, на котором стоял... Как его, убиенного, звали? Не помню. Где-то записано. Но теперь уже не важно. Его зелёный труп я с ненавистью бросила в мусорное ведро и, чуть не плача, приступила к собиранию почвы, которая вывалилась из перевернувшегося горшка.
Часы в прихожей злорадно тикали. Бегемот тряс лапами и ехидно ухмылялся, пережёвывая отвалившуюся часть "зелёного".
Завершив очередную внеплановую уборку, я решила больше не испытывать судьбу, а быстро одеться и сбежать из собственного дома. Но не тут-то было. Замок на джинсах зажевал край блузки, а у кроссовки порвался шнурок. Справившись с очередной порцией неудач, я схватила зонтик и выскочила на площадку. И вдруг... Как и полагается автоматической вещи, зонт решил самостоятельно защитить владельца. Когда раздался громкий щелчок и удар по ноге заставил сморщиться, я не выдержала всей тяжести бытия и шарахнула зонтом по перилам. Кто бы сомневался, что в этот удар была вложена вся имеющаяся на тот момент жестокая мстя. Отчего зонт печально изогнулся и исполнять свои функции больше не захотел.
Под козырьком подъезда, глядя на непрекращающийся ливень, я по-настоящему плакала. От несправедливости и одиночества.
- Зак, - всхлипнула я в телефон, пытаясь предупредить босса о своём опоздании. - Я зонтик сломала.
- Что? - не понял Закиро. - Какой зонтик? Что случилось?
- Да ничего не случилось. Просто я зонтик сломала, - шмыганье носом подтверждало мою разбитую жизнь.
Больше Зак не стал интересоваться подробностями, а категорично приказал:
- Жди меня. Через пять минут подхвачу.
На тёплом сиденье "Лексуса", я ещё продолжала размазывать слёзы по щекам и сморкаться в бумажный платок. Изредка Зак поглядывал на убитого горем и обстоятельствами человека, но продолжал молчать, предоставляя мне возможность окончательно избавиться от негативных эмоций. Уже на стоянке возле салона он спросил:
- Полегчало?
На что я утвердительно кивнула и насухо вытерла красный нос.
- Вот и славно, а то работы сегодня пресс. Идём.
Если не считать перевёрнутого колпачка с краской, порванной бандажной резинки, распаявшегося флэта, можно было сказать, что неприятности сегодня от меня отступили.
Зато наш Сашенька получил отвратительный осадок на весь день. А с учётом предстоящего праздничного вечера ему было неприятно вдвойне.
А началось всё с одного заказа, назначенного на сегодня. Внушительный кавер, вульгарный зоновский партак был взят Закиро неделю назад. Сиделый товарищ решил частично облагородить своё истерзанное синевой тело. Поскольку деньги у него в данный момент водились, Зак взял заказ, не особо интересуясь источниками доходов клиента. Да и не к чему это татуировщикам. Мы же не хранители нравственности и закона.
Около полудня в наши прозрачные двери протиснулось тело неслабого мордоворота. И надо было так случиться, что кроме Сашка, мы все выполняли собственные заказы. Я добивала ангела-демона, который всё-таки решил появиться под мощным пинком Закиро. Лисёнок корпел над филигранным кельтиком, наконец-то доверенным ему, как ученику, нашим Грандмастером. А Гурон изощрялся в хай-теке, прорисовывая в "развороченных" мышцах и тканях сложные механизмы. Сашка болтался без дела, и тут пришло татуироваться стокилограммовое синее тело совсем не в тот день, когда было назначено. Иногда такое случается, и в угоду клиенту свободный мастер берёт заказ раньше.
Сашок слегка опешил. Нет, перекрыть партак у нас мог любой, но чтобы столько квадратных сантиметров... Не долго думая, шкаф стянул с себя майку:
- И куда мне?
- Наверное, ко мне, - с сомнением сказал Сашенька, окидывая взглядом новый предмет обстановки.
Закиро в рабочем зале не появлялся с утра, видимо, разгребал текущие проблемы салона. Два телефона и комп были для него сейчас важнее творческого процесса, а поставки комплектующих и расходных - более насущными, чем работа с клиентами.
Упитанные "метр восемьдесят" переместились к нашему тоненькому стройному Сашку, наряженному по случаю собственной свадьбы в блестящую кофточку от "Dolce & Gabbana".
Профессиональным взглядом Сашка оглядел жуткого змея, судя по синей клетчатой полосе, обвившей руку по спирали, - искусителя. Долгосрочная работа. За один раз не переделать.
- Мне кажется, эту скарапею рациональней превратить в ориентального дракона, лишь чуть заступив на чистую кожу, - предложил Сашок. - Вот, посмотрите на стендах.
С бараньей тупостью шкаф долго изучал татуировщика и наконец-то выдал, как ему казалось, разоблачающую фразу:
- Пидор, что ли?
Сашка вновь растерялся, поправил воротничок-стойку и задал встречный вопрос:
- А что, очень заметно?
- Да я "петухов" за версту чую.
Искоса, не отрываясь от работы, бросаем взгляды на хамоватую личность. Лисёнок даже перестал «жужжать» и высунул из-за ширмы вихрастую голову, чтобы знать врага в лицо. Сашка мы в обиду никогда не давали. Но этот заказ слишком ценен - понимаем все. Большой долгосрочный объём – это не традиционная «сигаретная пачка», площадью которой принято приблизительно оценивать стоимость татуировки.
- М-м... - Сашок поджимает губы и делает задумчивый вид. Хоть он и готов нагрубить клиенту, но сдержанно выдаёт: - Я, конечно, понимаю ваши противоречивые чувства в отношении геев, но ничем не могу помочь. Собственно, моя ориентация уже никак не повлияет на качество вашей татуировки.
На миловидной мордашке нашего любимого травести чётко проступают угловатые скулы. За свои двадцать шесть он получил много разнородной информации от гомофобов, и каждый раз, сохранял внешнее спокойствие, стойко сопротивляясь тупым и агрессивным. Но мелкие частицы обиды всё же оседали в его жизнерадостном существе и время от времени, конденсируясь в тяжёлый едкий поток, проступали наружу неподвижными прозрачными слезинками, застывшими на небесно-синей радужке глаз.
- Не хватало, чтобы ещё пидовка меня руками лапала, - продолжает воинствовать бывший зэк.
Сашок молчит, будучи меж двух огней. Продолжать терпеть и унижаться или послать и потерять приличную сумму. Сам он склонен ко второму варианту, но заказ оформлял Зак, и Сашок пытается вести цивилизованный диалог:
- Значит, Вы настроены категорически против моего участия в этом процессе.
- Да я таких, как ты, на перо насаживал пачками, - это заявление заставляет нас всех приостановить работу. Если сейчас не вмешается Зак, мы вмешаемся сами.
Но наш босс собственной персоной предстаёт перед посетителем. За его спиной маячит рыжая чёлка Ромки. Мы и не заметили его отсутствия за ширмой.
- Здравствуйте, уважаемый, - громкий голос Закиро сразу расставляет всё и всех по местам. Мы продолжаем работу, а Сашка попадает в покровительственную тень. - Я хозяин салона. У вас возникли какие-то проблемы?
- Проблема в вашем пидоре. Мне нужен другой мастер.
- К примеру? - Зак невозмутим.
Шкаф оценивает босса по десятибалльной шкале и выдаёт:
- К примеру, ты.
- А в непогрешимости моей ориентации Вы почему-то уверены. Странно. Хорошо.
Вы когда-нибудь видели, как маньяк улыбается, заманивая свою жертву? Я сегодня увидела. Это было само очарование и добродетель вместе взятые, смешанные с густым ироничным лицемерием.
- Давайте, я вам кое-что покажу, - Зак услужливо предлагает пройти с ним в сторону приёмной. А мы до сих пор сомневаемся в причастности шефа к единодушному решению относительного представителя специфического контингента граждан.
Около прозрачных створок входных дверей Зак говорит посетителю:
- Видите эти двери? - тот кивает головой, как умный слон. - Открывайте.
На добродушный настрой хозяина и улыбку нельзя не ответить взаимным расположением, и клиент толкает створки.
- Выходите, - ненавязчиво настаивает Зак. Невозможно не подчиниться гипнотическому взгляду.
Далее наблюдаем раннего Ботичелли - "Рождение Венеры" прямо на тротуаре. Синюшный полуобнажённый мужик стоит на пороге тату-салона, замерев в недоумении с прижатой к груди скомканной майкой, а перед его носом печально захлопывается дверь. Глаза широко раскрыты и по обширному лицу пробегает первая тень сомнения. Соображает медленно, но верно. Его кинули и опустили одновременно.
- Я не понял! - всё же пытается возразить.
Но палец Зака предупредительно указывает через дорогу, где около круглосуточной кафешки обосновался наряд милиции. Ну, любят менты обедать рядом с "ТатуАртом", причём часто.
Наш несостоявшийся клиент быстро ретируется, даже не пригрозив напоследок. Да и есть ли смысл грозить тому, чьи татухи носит весьма значимый контингент в городе и отнюдь не из муниципалитета.
Заканчиваю своего ангелодемоноподобного выродка, который сразу же красуется перед клиентом в зеркале. Паренёк доволен, я - тоже. Салфетку с антисептиком на раневую поверхность, пантенол, асептическая повязка, перчатки в дезраствор, оплату в стол и памятка по уходу за татуировкой вдогонку. Все счастливы и довольны.
Только Сашок в ожидании следующего заказа совсем скис. Хамский наезд не прошёл мимо его чувствительной и ранимой натуры.
Следом за мной закругляется Гурон и демонстрирует нам плоды своей двухмесячной работы. Сказать ничего не можем, хочется просто аплодировать. Рэпер, грудь которого теперь представляет разорванную плоть с покоящемся внутри сложным механизмом, имитирующим сердце, настолько поражён реализмом картинки, что шарахается от зеркала. Гуря в восторге от реакции клиента. Это редкостно удачный образец хай-тека. Хватаю камеру и запечатлеваю для истории одну из лучших работ в этом стиле.
Лисёнок ещё возится с кельтской геометрией на двадцатилетних женских бёдрах. Кто бы сомневался - он не торопится.
Иду к Сашку. Усаживаюсь рядом на свободный табурет и заглядываю в грустные глаза.
- Сань, лапочка. С каких пор ты обращаешь внимание на уродов?
Тихий-тихий вздох, словно мимолётное дуновение не вовремя возникшего сквозняка.
- Не много ли мы потеряли из-за меня? - вопрос Сашка адресован Заку, который до сих пор не покинул рабочий зал, имитируя занятой вид у монитора в поисках поставщиков. На самом же деле - ждёт возможного возвращения "синего тела".
- Предпочитаю свою спокойною совесть любой оплате, - холодно отвечает Зак.
- А при чём здесь твоя совесть?
- При том, - не собирается пояснять Зак, добавляя: - Я не люблю, когда моих мастеров оскорбляют. Пренебречь сегодня - создать прецедент на завтра. Это не способствует престижу заведения.
Закиро прав. Репутация салона превыше всего. Но все понимают, что босс защищал недавно не только безупречный статус предприятия.
- Сашок, а ты костюм забрал из ателье? - отвлекаю всех от неприятного разговора.
- Нет.
- Ты с ума сошёл! Время - час дня. В шесть - торжественная речь тамады. Когда ты собираешься всё успеть? Или мы будем ждать молодожёнов до ночи?
- У меня ещё заказ назначен, - Сашка с грустью смотрит на Зака.
Тот выдерживает паузу и, не отрываясь от монитора, бросает в сторону:
- Вали отсюда.
- А заказ? - Сашок оживает.
- Я заберу, - смилостивился Зак.
С еле слышным криком "ура" Сашка подхватывается с места, на цыпочках подбегает к боссу и в шутку чмокает волнистые локоны на его макушке. Закиро отмахивается, словно от назойливой мухи.
Перед выходом Шурик щедро дарит каждому из нас по воздушному поцелую и, помахав на прощанье голубым шарфиком, благополучно смывается с пожеланием "не опаздывать".
Сашенька. С ним всегда так легко. Естественно. Он такой, какой есть. Вернее, такой, каким хочет быть. И это ему замечательно удаётся. Я не представляю, за что его можно ненавидеть и презирать. За то, что он не такой, как все? За то, что не маскируется под безликую толпу? Он яркий, непосредственный и очень добрый. И если бы я была парнем, то непременно влюбилась бы в него по уши.
Часть 5.
читать дальше
Забегаю домой в полпятого. Закиро всех отпустил, не дожидаясь окончания рабочего дня. Уборка рабочих мест - после праздника. Завтрашний день он не намерен начинать к полудню и дал ясно понять – никаких оправданий плохого самочувствия не примет. Напомнить бы ему самому об этом вчера. Но босс на то и босс, чтобы разрешать себе и запрещать остальным.
Припоминая утренние злоключения, озираюсь по сторонам в поисках домашнего любимца. Рыжая полосатая морда выглядывает из кухни и галопом скачет ко мне. Ударяется лбом в ногу и начинает неистово елозить спиной о джинсы. Ах, ты ж! За шквалом утренних событий я пропустила традиционное «кушать», и теперь его упитанная тушка страдает, а зелёные грустные глаза смотрят на меня, как на вселенское зло. «Как ты могла?! Так! Со мной! Извергиня!»
С гнетущим чувством жгучего стыда и непростительной вины первым делом вскрываю два пакетика «Вискаса», которые вырывают у меня из рук и хотят сожрать прямо в упаковке. Но хищник побеждён – еда в тарелке.
Хватаю полотенце и - вприпрыжку в душ. Кажется, от повторного моржевания в ледяном потоке ринит мне обеспечен. Но сейчас не до мелочей. Выскакиваю, кутаюсь в тёплый халат и быстро к зеркалу. Тоник, тональный крем, пудра и макияж в стиле «эмо». Феном ставлю на дыбы короткостриженные высветленные волосы и задаюсь вопросом: «Что надеть?»
Открываю шкаф. Первая мысль - об утилизации семидесяти процентов содержимого. Есть вещи, не состоявшие в контакте с моим телом года три. Юбки, платья, сарафаны. Как это носят? Работа и вечная спешка сделали из меня неприхотливое существо. Пара любимых джинсов и три блузки – весь мой гардероб последние пять лет. Иногда на вечеринку – кожа. Наверное, давно стоит распрощаться с ненужным хламом, но живу, как механические часы, когда-то до отказа заведённые, а теперь замедляющие ход, не в силах ничего изменить.
Ну, хорошо. Сегодня я буду шикарной дамой.
Кружевное атласное бельё. Чёрное? Естественно. В сочетании с моими трайблами приводит в экстатический ступор представителей обоих полов ещё на первой стадии «знакомства поближе».
Колготки? Нет, пожалуй, чулки – тонкие, в тон коже.
Чёрная кожаная юбка на ладонь выше колена и флуоресцентная розовая блузка со спущенными манжетами. Пуговицы на груди пытаются справиться со своими прямыми обязанностями и не допустить намеренной демонстрации интимных мест.
Так. Где-то валялась коробка с туфлями. Высокая шпилька, алая подошва, чёрные. Интересно – долго я в них продержусь? Надеваю. Ноги отвыкли от подобных экзекуций и предупреждают о будущей прискорбной судьбе лёгкой ломотой.
На шею - пентакль из хирургической стали на замшевом ошейнике и такой же браслет. Всё. Смотрю в зеркало. Агрессивная эмообразная стервь с фрагментом татуировки на еле прикрытой груди. Немного ванильного аромата «Kenzo Amour», и - на выход.
Оказывается, поймать такси в нынешнем наряде не составляет никакого труда. Пара «шашечек» чуть не поцеловалась.
Ах, да. Подарок. По пути заезжаю в магазин за громадной «собакой Баскервилей». Бело-розовой, лохматой, на морде которой написано её сомнительное происхождение. Но поскольку чистопородности диванных подушек не стоит придавать особого значения, усаживаю зверя рядом с собой на сиденье такси и через пятнадцать минут добираюсь до цели, храня надежду на эксклюзивность своего подарка и отсутствие своры собак в «Арлекине». Но моя надежда рушится, когда за свадебным столом я замечаю ещё трёх разномастных псов. Да, Сашок, истинный смысл слова «тайна» тебя не тяготит.
Но Сашенька, кажется, нисколько не расстроен. Его глаза светятся от счастья, и он хватает в объятья два метра розового пуха, заодно целуя меня в щёку и замечая:
- Прекрасно выглядишь. Откуда туфли?
- Из коробки.
Сашка смеётся. Сегодня он очарователен. В белоснежном костюме, туфлях на платформе и сорочке нежно-лавандового цвета.
- Смотрю, о «тайной мечте» не я одна знала, - говорю, рассматривая других синтетических представителей собачьих.
- Только в салоне. Это мой коварный замысел. Я всегда представлял семейную идиллию в куче диванных подушек.
- Значит, Зак, Лис и Гуря здесь?
- Вот они, - Сашка указывает на соседний столик.
Подхожу к парням. Видели бы вы, что случилось. Мой повседневный образ – это образ своего в доску парня. Джинсы, майка, «тапки». Они, конечно, смутно помнят о моей женской природе, но принимают в своём мужском обществе с виртуально инвертируемыми половыми признаками.
Гурон продолжает наливать минералку в полный стакан. Лис не доносит зад до посадочного места и застывает на полусогнутых. И лишь Закиро, совладав с заторможенностью, услужливо предлагает свою руку и усаживает меня на стул.
- Рик, мужик, это ты? – Гуря вернулся в реальность, но большая часть скатерти на столе основательно промокла.
Вживаюсь в роль принцессы Дианы и не считаю нужным удостоить вниманием столь ограниченного джентльмена.
- Удачно подобран цвет, Рик. Подчёркивает все твои достоинства.
Вот он, настоящий рыцарь и тонкий психолог. Красивый комплимент подан в оправе непосредственности. Но и этот ценитель прекрасного сегодня получит долю стервозности, ибо нечего тут доминировать.
- Как на зоне – одни кликухи. Мы не в салоне. У меня вообще-то имя есть.
- Извини, Ирина, - просит прощения Зак.
А тем временем вечеринка набирает обороты. Прибывают новые гости. Располагаются. Гремит музыка, и приглашённый тамада работает по переделанному сценарию свадьбы геттеров. Получается прикольно. «Совет вам да любовь» без «плодитесь и размножайтесь». Всё, как обычно. Кольца, подарки, поздравления, даже традиционные цвета костюмов молодых. Сашка - в белом. Данька - в чёрном.
- Горько! – орёт Гурон.
Я бы удивилась, если бы не он первый вспомнил этот обычай. Вуайерист хренов.
Ребята поцеловались, и Данька пригласил Сашка на вальс.
- Разрешите, - слышу со стороны.
Поднимаю глаза. Зак. Белоснежная рубаха и классического кроя идеально отутюженные светлые брюки с широким поясом. Тёмные локоны размётаны по плечам, но у висков гладко подобраны «невидимками». Высокий, стройный, на целых полторы головы выше меня. В травяной зелени глаз мерцают золотистые блики. Уверенность в каждом движении. Он и здесь в большой незнакомой компании не теряет статуса «царя зверей».
Под съедающими взглядами Гурьяна и Ромки принимаю приглашение на танец.
- Только я не очень хорошо вальсирую и всё время пытаюсь вести, - предупреждаю партнёра.
- У меня те же проблемы, - белозубая улыбка сразу отметает все сомнения.
Со стороны мы, наверное, привлекаем внимание, изображая истинных натуралов на "голубой свадьбе", но лишь до тех пор, пока я не увидела ЕЁ. За дальним столиком в окружении байкеров. Мне абсолютно всё равно кто их пригласил, и носят ли они наши татуировки. Между чёрными куртками – она, и моё сердце обрывается куда-то в брюшную полость и стучит оттуда частым метрономом. Я сбиваюсь с ритма танца, и острый каблук нечаянно давит ботинок Антона.
- Посмотри туда, - шепчу ему.
Он чуть оборачивается, не привлекая внимания, и говорит:
- Эта девица действует на тебя, как красная тряпка на быка.
- Зак, - на моих щеках розовеет румянец. – Сядем.
Мы возвращаемся за столик. И с этого момента я не свожу с неё глаз. Она, впрочем – тоже. Гурон комментирует причину моего остолбенения:
- Опять эта недобаба.
Впиваюсь в него зверским взглядом и шиплю, как змея:
- Много ты понимаешь. Заткнись.
- Уже, - обречённо замолкает он.
- Пойду-ка я покурю. - Зак остаётся джентльменом до мозга костей и оставляет меня наедине с вожделением.
Он поднимается и уходит. За ним бежит Лис, забывший пачку «Мальборо» дома. Гурьян не курит. Он внимательно слушает тамаду и условия следующего конкурса.
Долго и пристально продолжаем изучать друг друга. Кто-то должен сдаться. Я бы с радостью, но эмоции зашкаливают. Первой не выдерживает она. Берёт свой бокал и направляется к нашему столику.
- Можно?
Молча киваю, не в силах вообще ничего сказать. Наслаждаюсь её запахом, манерой двигаться и одеваться. Гуря покорно ретируется, оставляя нас вдвоём.
- Выпьем? – немногословно предлагает и протягивает руку к «Bianco».
- М-мне завтра на работу, - отвечаю.
Нет, это не отказ. Мне нужно хоть что-то сказать.
- Значит, не выпьем? – испытывающий взгляд.
- Если только немного.
О чём мы говорили? Теперь и не вспомню. Но бутылка "Мартини" закончилась очень быстро, и мы не заметили вторую. Что может быть общего между девушкой, недавно окончившей Школу милиции и мастером художественной татуировки? Конечно же, тату. Обсуждение и сравнение символического смысла тюремных наколок и работ профессиональных татуировщиков заняли у нас достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга. Она была непосредственной, немного наивной, грубоватой, прямой в суждениях, но, несмотря на тщательно культивируемый брутальный образ, - внимательной и милой. Доверительные отношения возникли сразу. Жизнь, интимные подробности – всё, как на ладони.
Разговоры разговорами, но хотелось чего-то большего.
Встаю и протягиваю ей руку:
- Потанцуем?
Она немного смущается:
- Я не танцую. То есть, вообще.
Но меня уже не остановить. Внутреннее, обуреваемое страстями полупьяное животное требует более тесного общения.
- А закурить?
Она соглашается, и мы идём к запасному выходу.
- Может, на улицу? – спрашивает на ходу.
- Там холодно.
Беру её за руку и тащу за собой. Немного позже придёт осознание, насколько основательно меня долбанул белый вермут. А пока я упряма, как ишак, и настойчиво следую к намеченной цели.
- Погоди… - она лишь успевает прикрыть двери, и я буквально вцепляюсь в неё.
Алкоголь кружит голову. Аромат парфюма чуть уступает запаху пота, и это пьянит ещё больше. В полумраке ищу её губы и не целую, пожираю. Она пытается мне отвечать. Не ожидала. Я сама не ожидала. Руки ползут под её одежду, тянутся к груди и задирают майку. Губы спускаются по шее вниз, и язык касается набухшего соска…
Яркая полоска света из приоткрывшихся дверей взрывает мозг тысячами осколков злобы и негодования. Чей-то голос просит закурить. Но мы срываемся с места и бежим к подвыпившей, разгулявшейся свадьбе.
А вот последующие события безнадежно канули из моей памяти в небытие...
Просыпаюсь медленно, по частям. Голова, спина, руки. Откуда-то издалека отзываются растёртые туфлями ноги. Открываю глаза. Не дома. И до боли знакомая обстановка. Салон. Наш "уголок отдыха". Покоюсь на диване в вечернем прикиде под заботливо брошенным пледом.
Пытаюсь подняться. Лучше бы я этого не делала. Окружающие предметы сходят с ума и несутся по кругу. Опускаю веки, но круговерть продолжается и в полной темноте. Тихонько и жалобно скулю. Почему я здесь? Кто посмел меня бросить? И что вообще вчера было? Смутно припоминаю подробности небольшой прелюдии интима с новой знакомой и свою агрессивную инициативу. Стыдно. Практически сама затянула её на себя. Нащупываю на поясе телефон и непослушными пальцами отправляю смс-ку: "Извини за вчерашнее". Рука безвольно падает на диван, а слабый голос зовёт на помощь:
- Эй, тут кто-нибудь есть?
Слышу шаги и чую запах свежесваренного кофе.
- Проснулась, маньячка? - Зак присаживается рядом на диван и отхлёбывает из чашки.
- Как я здесь оказалась? Зак, я ничего не помню.
- Пить надо меньше.
- Это я поняла. Что вчера было?
- После того, как ты и твоя новая пассия украли Сашеньку в качестве невесты...
Договорить Заку не даю:
- Кого мы украли? - а я думала, хуже мне сегодня уже не будет. Хочется плакать и просить прощения за пьяный дебош.
- Шурика, - невозмутимо отвечает Закиро. - Но он не был особо против поездки на мотоцикле втроём. И Данила оценил полбутылки водки в Санином туфле.
- Боже мой, - закрываю лицо ладонями и, выглядывая сквозь пальцы, с надеждой спрашиваю. - И всё?
- Из значимых событий - да. Когда байкерский табун укатил, мы отправились в салон. Убираться. Ты весьма продуктивно здесь пошуршала и решила прилечь на пару минут.
- А ты?
- А что я? Я решил тебя не будить. Закрыл богадельню и оставил до утра.
- А сколько уже?
- Шесть.
- Ой, - с трудом принимаю вертикальное положение и опускаю ноги на пол. - У меня же бегемот не кормленый.
- Ничего с ним не случится при его комплекции. Держи.
Зак суёт мне в трясущиеся руки живительный горячий напиток. Принимаю с благодарностью и пью маленькими глотками.
- А чего ты так рано приехал?
- Боялся, что спросонья ты салон разнесёшь.
- За-ак, кажется, я вчера такой фигни наворотила…
- Ну, все мы время от времени "фигню воротим". Устаканится. Видимо, работник из тебя сегодня хреновый, несмотря на мои предупреждения. Так что отправляйся домой, но прежде переназначь заказы.
Дома - прохладный душ, стакан сладкого чая и беспробудный сон до вечера с выключенными телефонами. 19:00. Из кровати вылезать не хочется. Голова встала на место, уже не тошнит, и тёплый Марик за три пакета "Вискаса" мурлычет мне песни. Дотягиваюсь до телефона. Как там парни? Чего наработали? Наблюдаю три пропущенных звонка. От неё. Зачем? Извинения я отправила. Буйная страсть - лишь следствие выпитого спиртного. Конечно, что-то в ней меня цепляет, но окончательное решение ещё не созрело.
Неожиданный звонок. Телефон вибрирует прямо в руках. Она. Включаю звук и слушаю мелодию. Вызовы настойчиво идут один за другим. А она настырная. Испытываю себя ещё минутой ожидания и решаюсь:
- Да.
- Чего трубу не берёшь?
- Спала. Ты это... извини меня. Явно лишнее "Мартини" вчера было.
- Не знаю. Мне понравилось, - через паузу добавляет, - "Мартини".
Ах, вот мы какие. Гордые и независимые. Чувствую присутствие рядом ещё одного Марика, которому я почему-то должна. Просто так, от отчаянной нужды хоть чьего-то присутствия. Им же суждено дарить мне своё величайшее снисхождение.
- Зачем звонишь? - спрашиваю. Её тон мне не нравится.
- Не злись. Мне очень хорошо было с тобой. Может... я к тебе заеду?
- А стоит?
- Почему нет?
- Потому что это был необдуманный пьяный порыв, - чем быстрее я прекращу наш диалог, тем спокойней будет моя жизнь. - До свидания, Евгения.
- Погод...
Давлю "отмену" и набираю Зака.
- Жива? - интересуется он.
- Угу. Мне прийти?
- Я ночного сторожа не нанимал. Завтра, к восьми, как огурчик.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Звонит за ночь ещё раз десять. Тупая? Или привыкла побеждать? Я понимаю, они там до утра за городом гоняют, но мне-то утром на работу. Отключаю телефон и завожу старенький будильник, который с первым лучом превращает мой подъём в "пионерскую зорьку". Зато заряд бодрости на целый день мне обеспечен.
Бета: Canc-a-lot
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: оригинальные
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, POV, Стёб
Размер: миди
Кол-во частей: 9
Статус: в процессе написания
Часть 1.
читать дальше
Отчётливо помню тот день.То утро. Вернее не утро, а какой-то разрозненный хаос из цветастых паззлов. Легла в полтретьего, встала в шесть. Зачем в шесть? Почему встала? Потому что ублюдочный телефон, звоня и лихорадочно вибрируя, навернулся с края тумбочки в щель между стеной и спинкой кровати. Из этой недосягаемости мелкий говнюк и продолжил надо мной издеваться, ежеминутно взрываясь истошным "Кукареку!"
Уже через десять минут соседи остро ностальгировали по босоногому деревенскому детству или не ностальгировали - им же хуже, а я боролась с тумбочкой, кроватью, ковром и падающей косметикой. Наконец моя рука выудила из пыльных тенёт мерзкий прибор, а палец с наслаждением вдавил "отмену". "Петух" заткнулся, и я поборола в себе желание убийства о стену чуда человеческой мысли, сохранив десять тысяч и информацию о своих клиентах.
Так началось это яркое бодрое утро под аккомпанемент ударов швабры по трубе отопления.
Ванная, зубная щётка, душ, полотенце. Кухня, турка, кипяток, кофе. Какой-то вчерашний бутерброд. Без пятнадцати семь. Вроде и торопиться некуда, но будильник, исполнив свой гражданский долг, привёл меня в состояние полной боеготовности. И хотя Зак никогда особо не настаивал на строгом рабочем графике, считая лучшим показателем производительности труда качество выполненных заказов, я несусь на стоянку такси, как бешеная - и уже в семь тридцать вбегаю в салон. Из приёмной через прозрачные двери вижу рабочий зал.
- Привет, Рик, - здоровается Гурон.
Ночевал здесь, что ли?
Отмахиваюсь рукой, огибаю витрины с расходными и иду в подсобку. Здесь и кабинет шефа, и гардероб, и склад, и стерилизационная. Даже небольшой закуток для отдыха. Места немного, но на всё хватает.
Так - куртку на диван, кроссовки под диван, ноги - в лёгкие сабо.
Почему меня зовут Рик? Это мои инициалы, расшифровать которые теперь сможет лишь Зак, составлявший трудовой договор нашего ЗАО "ТатуАрт".
С дивана слышится протяжное мычание. Я и не заметила, что там кто-то есть.
Антон Закиров. Вроде как мой босс. Хоть и работает наравне со всеми.
- Закиро, - толкаю его в плечо. - Опять тебя твоя "фиялка" попёрла.
Мычание превращается в недовольное ворчание, щедро сдобренное парами алкоголя.
- А, ну понятно, - оставляю его в покое. Похмелье и "семейная" ссора вкупе - серьёзная проблема.
Вываливаюсь в рабочий зал. И только сейчас осознаю бессмысленность своей спешки. Куда бежала? Зачем? Всё тихо и размеренно. Можно было и к десяти нарисоваться, никто бы сегодня не заметил.
Гурон что-то колдует над своей машинкой. Хороший аппарат ручной сборки, но наш Гуря профессионал и настраивает инструмент, как рояль в консерватории. Регулирует ход иглы на звук. Нипель и бандажная резинка собственные. Где он их берёт - секрет.
- Гурь, я не поняла, мы сегодня с тобой вдвоём?
- Видимо, да, - не отрываясь от дела говорит тот. Роняет держак на пол, матерится, поднимает и добавляет к вышесказанному ещё пару фраз. - Chief в ауте до вечера. Лис в "увольнительной", а Сашенька никак со своим Данилой не разберётся.
- У них, и правда, серьёзно?
- У кого? – Гурон давит на педаль и машинка начинает петь. Не жужжать, как слышится стороннему, а именно петь. Вкрадчиво стрекотать с еле уловимым звоном. – Этот парень всю жизнь в поиске. Данил это так, даже не остановка на пути. Полустанок.
- Не понимаю я мужиков. Ну как можно без конца менять партнёров? Неужели не хочется постоянства?
- А чего же ты не обеспечишь себя таким постоянством? – собранная машинка бережно помещается в замшевый футляр. Мастер доволен. Это видно по его расплывшейся - от осознания собственной значимости - физиономии.
- Достойных нет, - бросаю я и сажусь за начатый эскиз.
- А я? – ухмыляется Гурон.
- Гурь, ты себя в зеркало видел?
Тот подходит к демонстрационному зеркалу для клиентов и самодовольно рассматривает свои метр шестьдесят, покрытые плотным рисунком вырвиглазных ньюскульных ацидных картинок, изучению которых почти не препятствуют короткие шорты и майка-безрукавка. Его стриженный бритвой, на десять рядов перекрашенный, хайер торчит в разные стороны. Нет, клиентов наш Гурон, конечно, привлекает. В качестве галереи тату Новой школы и образца, как не надо обращаться с причёской. Но вот женщин, более-менее серьёзно относящихся к знакомству с маэстро, я пока не видела.
- Погоди, я тебе совсем не нравлюсь? – удивляется он.
Отвечаю, чтобы не обидеть:
- Нравишься, когда работаешь.
Спиной ощущаю – Гурьян доволен. Татуировщики вообще разбалованы похвалой. Редко, когда попадётся неадекват, для которого всё плохо. Основная масса народа прыгает в диком восторге, что, наконец-то - сбылась мечта, наконец-то, перестали делать больно, наконец-то, попался тот самый мастер, который за два-три часа стал самым близким и родным. А если ты ещё, как Закиро, имеешь язык без костей, сногсшибательную внешность и диплом психолога, то народ плавится на глазах и готов татуироваться до скончания чистой кожи.
Сидим, рисуем. Заказов - хоть отбавляй. Порой попадаются и впрямь интересные для творческого развития. Но лично я предпочитаю работать с разнообразным трайблом в сочетании с другими стилями. Не люблю цвет. Для меня проще сделать «black and grey», чем мешать палитру. Но большинство клиентов, естественно, желает полный колор. Рай для Гурона, для меня насущная необходимость. Поэтому при малейшей возможности меняемся клиентами, расхваливая работы друг друга. За подобные перетасовки всегда огребаем от Зака. Не на людях. После работы. Психологический тест на профпригодность, за которым следуют трёхэтажные маты и угроза снизить процент с выработки. Но обычно дальше обещаний дело не заходит.
Закиро – гордость, лицо и завлекалово салона. Тридцатипятилетний шатен с золотисто-зелёными глазами и волнистой гривой волос ниже плеч. Царь «зверей», то бишь нас, на своей территории. Для него не существует конфликтных людей. Он находит общий язык с любым. Его принцип – клиент всегда прав, а мы сделаем всё за ваши деньги. Хоть звезду на лбу скарификатором вырежем - только платите. Он опытен в таких делах, и это не первый его салон. Что касается татуировочного мастерства, то и здесь он способен на многое. Хай-тек, Ориентал, Реализм, Трайбл – всё что угодно. Никогда не откажется взять в руки машинку, несмотря на хроническую занятость хозяйственными делами.
Обычно,у идеальных героев имеются личные тщательно скрываемые проблемы. У Антона Закирова не проблема. У него системная ошибка. Все его девушки исключительно «серые мыши». Это те, которые составляют основную толпу граждан, текущую по улицам города. И когда Зак говорит о «везении», демонстрируя очередную «мышь», мне хочется высказать искреннее соболезнование по поводу того, что он хреновый рыбак и не стоит ему прилагать максимум усилий, чтобы из тонн плавающего анчоуса выловить такую же мелочь.
Сегодня он проснётся грустным, заторможенным и, наверное, злым. «Мышь» сбежала, поимев его по полной программе. Почему они от него убегают, насытившись смачным куском сыра в виде дорогих подарков? Я не знаю. Хотя, при его бурной коммерческой деятельности и совершенно не осёдлом образе жизни, мне кажется, я понимаю «мышей» стремящихся накинуть брачный хомут на хозяина джунглей.
Ну вот, просыпается. А тут ещё клиент маячит через прозрачные створки дверей. Ох, шайтан твою мать! На пороге божий одуванчик. Кто сказал, что одуванчики умирают после цветения? Вот он. Задержался в периоде глубокой зрелости, да так и остался с белым пушком на полулысой голове. Из-под длинного сарафана спички ног вставлены, ни много ни мало, в найковские кроссовки. На угловатых перекошенных плечах шерстяная кофта. Шаркает кроссовками и идёт к нам. Потихоньку офигеваем, чутко прислушиваясь, как ворочается вожак прайда.
- Бабушка, - у Гурона, кажется, сломался механизм воспроизведения звука. Он заикается в начале фразы, но находит в себе силы прохрипеть дальше. – Вы, наверное, дверями ошиблись. Булочная немного дальше.
Сморщенное лицо одуванчика расплывается в улыбке:
- Нет, не ошиблась. Я хочу татуировку.
Стоим, переглядываемся. Как два пингвина в Антарктиде. У Гури на лице написано, что недавно он сам снёс яйцо, как добропорядочный семейный птиц. Поскольку вижу, что скоропостижно теряю напарника, спрашиваю:
- Какую? – в надежде, что не «реализм» на всю спину.
Агрессивный скрип дивана в подсобке заставляет действовать:
- Рассказывайте, я вас слушаю, - предлагаю клиентке.
- Вот здесь, - хлопает себя скрюченными узловатыми пальцами по верхней трети плеча. – Буквы.
- Буквы? – переспрашиваю.
- Меня зовут Харькова Елизавета Радионовна.
- Очень приятно, - с почтением склоняю голову.
- Так вот, я хочу свои инициалы.
Пока выделить инициалы из фамилия-имени-отчества не догадываюсь, поэтому – традиционный вопрос после «что?» - «зачем?».
- Мне 88 лет, - отвечает клиентка. – И я хочу, чтобы мой труп без труда могли опознать родственники.
Причиной, почему она решила упокоиться с миром вдали от города и этих самых родственников, да ещё видимо после издевательств над трупом, уже не интересуюсь, потому что явственно слышу шаги Закиро.
- Инициалы, значит, - беру кальку и трансфертный карандаш, и по мере написания испытываю полный ступор. Рука неуверенно рисует виньетку вокруг курсивных «ХЕР».
Теперь моя очередь окончательного осознания себя пингвином. Гурон приходит на помощь, но не потому, что испытал потребность дружеского участия, а потому, что к нам из подсобки вываливается Зак. Лохматый, с помятой и синюшной от щетины физиономией. Злой, как чеченец в засаде. А мы надеялись на более добродушный вариант воскрешения. Но сегодня зомби особенно кровожаден.
Издалека разглядывает старушенцию. И… ни единой эмоции. Мне бы его спокойствие. Элегантно перехватывает волосы снятой с запястья резинкой и приветствует первого на сегодняшний день клиента. Бабка, с достоинством единогласно избранной королевы бала, цепляется за предложенный локоть потенциального внука и чапает к стендам. Отчётливо понимаю, что никто её не собирается знакомить с тонкостями вариантов шрифтов, а лишь доводят до посадочного места, у рабочего стола Гурона.
Разочарование, читаемое в глазах Гури, сродни тихой ненависти. Он не любит трайбл и кожу, потерявшую тургор. Зак, решивший с глубокого похмелья по непонятной причине подарить этот заказ ему, представляется самым страшным монстром. Но возражать боссу не стоит, особенно сейчас, когда одно неосторожное слово может спровоцировать непредсказуемую бурю последствий. А когда выясняется, что Закиро, некстати вспомнив социальные льготы «по старости лет», намерен просто подарить пенсионерке тату, Гурон льёт краску мимо колпачка и даже пытается бороться с несправедливостью покашливанием. В ответ ловит от Зака взгляд голодного удава и быстро, по-кроличьи, стучит сандалем по педали, нервно калибруя установленную частоту иглы.
- «Хер», так «хер», - ворчит, покорно соглашаясь. Но на лице написано: «Может, будем у входа в салон благотворительный суп раздавать?»
Закиро бдит и словно читает мысли:
- А кто не будет грузить люминий, будет грузить чугуний, - говорит Гурону, помогая бабке закорячиться в кресло.
Через пять минут весело стрекочет машинка, клиентка даже не морщится, - видимо, уже испытала в жизни всё. А Зак помирает за рабочим столом перед монитором над индонезийским орнаментом, от которого рябит в глазах и у трезвого.
Я продолжаю рисовать, пытаясь воплотить в жизнь странное желание клиента соединить ангела и беса воедино. Получается какой-то ублюдок с рогами и крыльями. На морде странная ухмылочка, издевающаяся надо мной. Сминаю лист. В корзину!
Босс тихо застонал. Кажется, его достаёт не только жужжание машинки, но даже хруст смятой кальки.
- Шёл бы ты домой, - предлагаю почти шёпотом, заранее зная ответ.
- Рик, сбегай в «аптеку», - голос такой беспомощный и жалостливый, что хочется прижать его обладателя к женской груди и гладить за ушком.
А, между тем, уже почти десять, и тёплое майское солнышко заставляет блестеть листочки тополей и берёз. Сладковатая испарина ароматических смол вползает в наше убежище. Нащупываю в кармане джинсов смятую сотню – на пару банок пива хватит – и направляюсь к выходу.
Судьба.
Мы никогда не знаем, что она преподнесёт нам.
Какой миг станет поворотным и выделит из несчётного количества параллельных реальностей ту единственную, которую суждено прожить только тебе. Осознанно воспринимая себя лишь "здесь".
А в параллельных мирах живут такие же "ты" и подчиняются тем же законам. Но твоя реальность, она лишь твоя и другой ты не знаешь. Этим она и ценна. Да и кто даст гарантию благополучного параллельного жития?
Сегодня случилось то, что должно было случиться, и я об этом не сожалела никогда.
Примечания автора.
читать дальше
Краткий словарик жаргонизмов татуировщика:
1 : Партак
Плохо сделанная татуировка
2 : Держак (ручка, тубус, джамба)
ручка машинки
3 : Магнум
Иглы, спаянные в ряд, одна к одной.
4 : Флэт(плотный магнум)
Один ряд игл.
5 : Дабл флэт
Спаяные вместе, один над другим, два флэта.
6 : Свободный магнум
Разведённый через одну иглу ряд игл.
7 : Штанга (спица)
Куда напавают иглы.
8 : M1 (маркировка игл)
Магнум
9 : M2 (маркировка игл)
Дабл флэт
10 : Cover up (кавер, каверап)
Переделка тарой татуировки
11 : Бандажная резинка
Латексная резинка для фиксации штанги.
12 : Нипель
Резиновое кольцо, одевается на ушко штанги для плотной посадки на боёк.
13 : Боёк
Стальная колодка в электромагнитном механизме, подвижная часть. Крепится с помощью контактных пружин.
14 : Регулировочный болт
Тот, что сверху, регулирует ход(глубину) иглы.
15 : Прижимной(фиксирующий) болт
Находится сбоку, прижимает фиксирующий болт, чтобы последний принимал устойчивое положение во время работы машинки.
16 : Клип-корд
Контактная группа от источника питания.
17 : Барьерная защита
Как правило, в татуировке в качестве барьерной защиты используются одноразовые пластиковые пакеты определенной формы. Они предохраняют поврежденные ткани и кровь клиента от контакта с клип-кордом, машинкой, емкостями с рабочими жидкостями, одеждой или кожей мастера.
18 : Перекрестное заражение
Перекрестное заражение подразумевает неумышленную передачу инфекции от человека предмету, а затем от зараженного объекта - другому человеку. В тату-салоне это обычно происходит в «рабочей» зоне из-за ненадлежащего проведения процедур очистки и стерилизации оборудования, отсутствия барьерной защиты.
19 : Японская традиционная татуировка (Irezumi, 入れ墨, 入墨, ирезуми, иредзуми)
Irezumi (入れ墨, 入墨, 紋身, 刺花, 剳青, 黥 or 刺青
- японское слово, обозначающее введение краски под кожу с постоянным и, как правило, декоративным эффектом.Стили татуировок:
1: Biomechanics (Биомеханика) и High-Tech (Хай-Тек)
2: Celtic (Кельтик)
3: Fantasy (Фэнтези)
4: New School (Новая Школа)
5: Oriental (Ориентал)
6: Realism (Реализм)
7: Tradition (Традишион) или Old School (Старая Школа)
8: Tribal (Трайбал)
@темы: слэш, фемслэш, юмор, яой, юри, гет, тату-салон, рассказ о татуировщиках, рейтинг R, стёб
вторник, 31 июля 2012
Заключительная 10 часть, эпилог.
читать дальше
Часть 10.
Третьи сутки одно и то же - серая стена перед глазами. Он изучил каждую вмятину, каждую неровность синтетического покрытия. Ничего не изменится. Потому что больше ничего нет. "Нормандия" и Шепард. Прошлое. Воспоминания, уничтожающие душу. День за днём. Медленно, словно под пыткой. Это твоя вина. Ты не смог. Ты убил.
Времени нет. Оно остановилось, когда умер Джес. Бежало, стремилось вперёд и, вдруг, исчезло. Растворилось в сером безграничном аду. Здесь не живут, даже не существуют, здесь, замирают навсегда.
Он держался целую неделю. Суд, комиссия, списание, лишение лицензии - он вытерпел всё. Но воспоминания, острым лезвием вспарывающие сердце. От них не избавиться, они преследуют и ночью, и днём, методично выжигая изнутри последние частицы живого.
Нет сил, ни бороться, ни жить.
В крохотной комнате минимум предметов. Кровать и выключенный голографический интерфейс. На одном из пластиковых стульев в углу лежит чёрно-белая бейсболка с буквами "SR", как укор и напоминание. Неяркий свет чуть разбавляет полумрак. Тишина. Словно в глубоком вакууме, пустота и одиночество.
- Джефф, - мамин голос недосягаем и далёк. Он почти не слышит его. - Третьи сутки из комнаты не выходишь. Хоть бы поел. Джефф, ты слышишь меня?
Мать тронула сына за плечо. Ни малейшего движения.
- Джефф, сынок, так нельзя, - с отчаянием проговорила женщина.
Но вдруг, сигнал входящего сообщения из интранета. Он прозвучал необычно глухо и отчуждённо. Щелчок активации и незнакомка спрашивает у матери:
- Вы Лара Моро?
- Да.
- Я Миранда Лоусон. Мне нужен ваш сын Джефф Моро.
- Вряд ли он будет общаться.
- Он слышит меня?
- Надеюсь, что да.
- Мистер Моро, нам нужна ваша помощь.
Джефф безучастен.
- Это касается Джеса Шепарда, - добавила Лоусон.
Джефф повернулся к изображению лицом. От имени "Шепард" по замершим мыслям прокатилась раскалённая волна напалма.
- Что вы хотите?
- Не здесь. Вот адрес. Приезжайте.
Незнакомка исчезла, оставив после себя на экране ровные строки. Джефф сел на кровати и распрямил затёкшие ноги. Оставленный адрес был ему знаком. Официальная экспериментальная корпорация, здесь на Арктурусе. Но Шепард мёртв. Он сам это видел. Или нет? Что им нужно? Какая помощь?
Его встретили так, словно давно ждали дорогого гостя. Два охранника почти под руки проводили внутрь комплекса на цокольный уровень. Дверь за спиной загерметизировала вход, и он остался в небольшой полупустой комнате с двумя стульями и проектором.
На душе неспокойно и уверенности в своих действиях нет. Джефф огляделся. Ни намёка на чьё-то присутствие. Шорох из противоположного угла можно было и не услышать. Створка потайной двери, ведущей в длинный освещённый коридор, плавно отъехала и скрылась в стене, и перед Джокером предстала женщина в обтягивающем белом комбинезоне. Это была та самая дама, которая оставила недавно адрес корпорации. Черноволосая, с длинными локонами до плеч, гибкая и немного вызывающая, она напомнила ему арктурианские закрытые зоны, где за пару кредов можно было снять "девушку на ночь".
Миранда сразу заметила этот пристальный надменный взгляд.
- Разве вам нравятся женщины, мистер Моро? - с некоторой иронией полюбопытствовала она, усаживаясь на стул. Её артистичная поза с нарочитой демонстрацией всех достоинств свела бы с ума любого.
- Такая ж... женственная леди не может, не нравится, - ответил Джефф, вернув долю сарказма в недосказанности.
Пухлые губы Миранды изогнулись в притворной улыбке, а в томных глазах, смотрящих сквозь людей и предметы, отразились предвзятость и холод.
- А как же мужчины? Высокие, атлетически сложенные брюнеты с бирюзовыми глазами? - спросила Миранда, предоставив описание Шепарда.
Джокер не ответил. Горечь воспоминаний удушливым комом застряла в горле.
- Да вы присаживайтесь, - пригласила Миранда гостя. - Наверное, тяжело стоять, опираясь на костыли, ведь вы привыкли постоянно сидеть за пультом КК.
Одна фраза, но в ней всё. Унижение, беспомощность, боль потери. Показная забота сродни изощрённому издевательству.
Джефф не двинулся с места.
- Что вам нужно? - после некоторой паузы спросил он. - Я думаю, вы позвали меня сюда не ради моих интимных признаний.
- И ради этого тоже. Мы нужны друг другу, Джокер.
Собеседник Миранды ухмыльнулся.
- Вы так уверены? Боюсь, я вас не удовлетворю.
- Меня, вряд ли. Но вот "Цербер" - вполне.
Джефф замер. "Цербер" - прочеловеческая радикальная группировка, ратующая за превосходство homo sapiens над всеми прочими расами в Галактике. Любые методы, усиливающие человечество, считаются оправданными, включая незаконные и опасные эксперименты, террористическую деятельность, диверсии и покушения.
- Так вы агент "Цербера"? - спросил Джефф.
- Да. И мы вам предлагаем...
- Я не буду сотрудничать с шайкой убийц, - перебил её Джокер.
- Будете, - уверенно заявила Миранада. - Потому что мы исполним все ваши мечты. Разве вам не интересно?
Она пристально рассматривала парня с ног до головы и ждала добровольного согласия. Джокер был в растерянности. Он безмолвно взирал на цербершу и отказывался понимать чего же нужно секретной и могущественной организации от инвалида.
- Всё же присядьте, - настаивала Миранда, и тон её голоса скорее напоминал приказ, нежели приглашение.
Джефф и сам не понял, по какой причине, но он подчинился этой женщине и, опустив костыли рядом с собой на пол, уселся на стул.
- Значит, капитан очень дорожил вами, Джефф Моро, - сказала Миранда, ни в коей мере не подвергая сомнению данный факт.
И снова воспоминания. Тот последний день, когда жизнь разделилась на "до" и "после". Гнетущее отчаяние, безысходность и такая тяжесть, словно нейтровещество закинули глубоко в душу.
- Что вы хотите знать? - чуть дрогнувшими губами, спросил Джефф.
- Для начала, некоторые подробности ваших интимных отношений с капитаном.
Джефф с пренебрежением глянул на Лоусон:
- Я, пожалуй, передумал, - сказал он и потянулся к костылям.
- Погодите, Джокер. Не стоит так необдуманно. Я ведь, не шутила, когда обещала, что "Цербер" исполнит все ваши желания.
- Мои желания, - Джефф с горечью усмехнулся, - не исполнит даже Создатель.
- Создатель не исполнит. А вот "Цербер" - вполне. А теперь, слушайте меня, - голос Миранды стал жёстче и холоднее. - Во-первых, мы поставим вас на ноги. Вы навсегда оставите костыли. Во-вторых, вы получите новую лицензию. В-третьих, у вас будет новый корабль. В-четвёртых, мы вернём Шепарда. И если даже вы способны отказаться от первых трёх пунктов, то от последнего, - наверняка, не захотите.
- Я вам не верю, - проговорил ошарашенный Джефф.
- Ради Шепарда придётся. К тому же, его возвращение изменит многое. Он символ для всего Человечества, икона, за ним пойдут и люди и инопланетяне. Вы не возьмёте на себя такую вину? И ведь, - Миранда сделала многозначительную паузу, - это не благотворительные подарки.
- Я уже догадался. И что же вы хотите от меня? - Джефф всё ещё не верил в происходящее.
- Первое. Генетический материал Джеса Шепарда. Второе. Полное зондирование вашей памяти. Третье. Вы станете агентом "Цербера".
- Что...
Джефф испытал даже не удивление, а какое-то необычное состояние фантастического осознания действительности. Стать агентом "Цербера" всё равно, что вступить в легион ада. Согласиться на зондирование мозга - значит, стать потенциальной жертвой постоянного шантажа. Ну, а каким образом будут проводиться медицинские исследования, он даже думать не хотел.
- Ваше решение, мистер Моро, - Миранда настаивала на выборе.
- Вы садите меня на короткий поводок.
- Но мы и даём не мало. Вы хотите вернуть Шепарда? Быть с ним рядом. Заниматься сексом. Любить его.
- Я вам не верю. Я видел, как он погиб. Гермошлем был повреждён, система жизнеобеспечения вышла из строя. В вакууме не больше пяти минут, потом взрывная декомпрессия.
- Даже если вы мне не верите. Вы сможете теперь спокойно жить, зная, что вам такое предложили, а вы отказались?
Джефф промолчал. Последнее время для него "просто жить" стало невозможным. И с каждым днём он всё отчётливее понимал - со смертью Джеса закончилось и его полноценное существование. Он никогда так никого не любил. Даже первое юношеское чувство меркло рядом с запретной новизной. И теперь за то, чтобы Джес был рядом, он отдал бы всё.
- Я согласен, - прозвучало, как собственноручно подписанный приговор.
- Вот и славно, - Миранда подвела итог выполненному заданию. - А сейчас, мы немедленно отправляемся. Время работает против нас.
- Куда?
- Медицинский комплекс "Цербера", научная станция "Лазарь".
Это был тяжёлый месяц. Длинные дни, бессонные ночи, боль и бессилие. Неимоверное количество процедур, название которых не то что запомнить, выговорить было невозможно.
Жидкие импланты, которыми заполняли полости и ячеистую структуру костей, надёжно фиксировали хрупкие ткани, но манипуляции по вживлению и реабилитационный период выдерживали немногие. Для нового метода лечения синдрома несовершенного остеогенеза специалисты "Цербера" несколько месяцев назад специально собрали группу из двадцати человек - с трудом передвигающихся инвалидов, польстившихся на лёгкий заработок, - из которых после окончания эксперимента в живых осталось двое. Именно, эти двое предоставили учёным возможность исправить многие ошибки и привести метод почти к идеальному.
Джефф был третьим успешно прошедшим экзекуцию у церберовских трансплантологов.
И вот, спустя месяц, они встретились с Призраком - таинственным боссом "Цербера". В воздухе перед бывшим пилотом "Нормандии" висела голограмма человека вольготно развалившегося в кресле. Холодные глаза с неподвижными ярко-голубыми имплантами хрусталика с интересом изучали перемены произошедшие с подопытным.
Парень стоял на своих собственных ногах, без костылей, лишь высокие ортопедические ботинки напоминали о недавнем прошлом инвалида. Ему выдали рабочий комбинезон с шевроном "Цербера" и вручили новую бейсболку с аббревиатурой "SR", но вместо "SR1" была "SR2". Загадками и ребусами за последнее время Джокер насытился сполна и когда увидел вместо "единицы" "двойку", то понял, насколько могущественен "Цербер". Экспериментальный корабль, подобный первой "Нормандии", могла восстановить организация, имеющая ощутимое влияние во всём Содружестве Галактики.
С некоторой растерянностью Джефф держал в руках этот головной убор не в силах осознать до конца, что его мечты стали явью.
- Как самочувствие, мистер Моро? - спросил Призрак.
Самочувствие в данный момент имело разительные отличия в качестве, от такового во время пункций, когда он с ума сходил от боли. Пройти от начала до конца весь процесс, чтобы сейчас, спокойно отвечать на суррогат неприкрытой издёвки Джефф не мог. Его бесшабашная ирония давно превратилась в едкий и злобный сарказм, который выплёскивался при любом удобном случае и который точно характеризовал того, кто остался от прежнего Джокера.
- Я ценю вашу материнскую заботу, но сдаётся мне, вы не для задушевной беседы меня позвали.
- Вам передали лицензию? - Призрак говорил так, будто не слышал оппонента.
- Да.
- Вы довольны?
- До усрачки.
- Вас не интересуют подробности?
- Если я сейчас заинтересуюсь, - Джефф посмотрел на новую бейсболку, - вам не будет абсолютно по херу мой интерес?
- Хм-м, - задумчиво промычала голограмма. - Вы достаточно прямолинейны.
- Да, пилоты Альянса не в школе благородных девиц учатся.
- Вы теперь не пилот Альянса.
- И это меня несказанно разочаровывает.
- Неужели у вас нет ни капли благодарности к сотрудникам "Цербера"?
- Я думаю, эти "плюшки" не бесплатные.
- Вы проницательны, - не сказать, чтобы Призрак был раздражён, но тон рядового офицера ему не понравился.
- Зачем я вам? - задал Джефф вопрос, который интересовал его с самого начала пребывания на станции.
- Хотите правды?
- Да.
- Мой нынешний проект и весь этот комплекс работают, сейчас, лишь с одной целью. И эта цель - он. Шепард.
- Я уже догадался. Икона, символ всего человечества. Что-то я в этом храме Шепарда ни одного ему памятника не вижу.
- Вы всегда такой дерзкий?
- Это вы меня ещё плохо знаете.
- Мне достаточно того, что вас хорошо знает Джес Шепард. Даже очень хорошо.
- Что? И вас интересуют интимные подробности? Нездоровые пристрастия у вашей организации, я смотрю.
- Нет, не интересуют. Приберегите их для задушевных бесед с капитаном.
Джефф не ответил. Память по-прежнему испытывала его на прочность. От осознания того, что Джес когда-то снова будет рядом, его душа замирала, а сердце беспомощно трепетало.
- Вы занимательный экземпляр, Джефф Моро. И ценный, к тому же, - не торопясь, проговорил Призрак. Его тонкие пальцы вытащили из серебристого портсигара длинную сигарету и поднесли к губам. Глубокая затяжка и худощавое лицо окутало облако тумана.
- Чем же я так ценен?
- Судите сами, - Призрак не спешил с объяснениями. – Вы один из лучших пилотов Альянса. Вы долго работали с Шепардом. Пилот знает своего капитана лучше, кто-либо другой. Ко всему прочему, если пилот ещё и любовник капитана. Джес вам доверяет, как самому себе. Вы друг для друга много значите.
- Откуда такие познания? – притворно восхитился Джефф. – Ну, трахнулись капитан и пилот пару раз, так что из того?
- Эти «познания» из надёжного источника, - осадил его Призрак. – И если уж вы хотите правды, то вы удобный рычаг, мистер Моро.
- Ах, ты сука, - только и смог вымолвить Джокер.
- Ваши кости, - продолжил Призрак, - заполнены отвердевающими имплантами, которые реагируют на определённое состояние внешних раздражающих факторов. Всё дело в том, что в любой момент мы можем разрушить структуру импланта. Но теперь, благодаря проникающему внутриклеточному эффекту, вместе с имплантами ваши кости деградируют в течение года. Это будет необратимый процесс. Ваше тело через год будет представлять кучку недвижимого мяса. Я думаю, Джесу будет очень больно наблюдать за муками любимого человека.
- Шантаж. И что же вы хотите от Джеса?
- Сотрудничества и взаимопонимания.
- Значит, хочет Шепард того или нет, он будет «сотрудничать и взаимопонимать». Как же это мелочно.
- Это политика, мой друг.
- Я вам не друг.
- Не-ет. Вы мой раб. А ещё «джокер» в общей колоде карт.
- Слушайте, а если я забью на вас? На все ваши планы и аллегории.
- А вот это как раз, у вас и не получится, мистер Моро, потому что в предстоящей операции только такой, как вы сможет исполнить всё безукоризненно. Я бы мог привлечь другого пилота, но ничего так не воодушевляет человека, как личная заинтересованность. Сейчас, нам нельзя рисковать.
- О чём вы?
- Вы должны «изъять» одну ценную вещь с базы Серого Посредника.
- Да, пошёл ты, со своими приказами.
- Не горячитесь. Я разве не сказал, что эта ценная вещь – тело коммандера Шепарда.
На какое-то время всё окружающее исчезло. Только его глаза, его улыбка, прикосновения. Джес.
Память, словно палач, безжалостно кромсает чувства.
- Так мы будем сотрудничать, мистер Моро?
- А у меня есть выбор?
- Вот и чудно. Вам знакома планета Алингон, система Фаринара, Туманность Песочные часы?
- Объект с обледенелой поверхностью и расплавленным ядром, которое быстро вращается и создаёт сильное электромагнитное поле.
- При приближении к планете средства обнаружения выходят из строя. Поэтому, в её магнитосфере можно ждать любых сюрпризов.
- Что находится на поверхности?
- Одна из ставок Серого Посредника, где он держит саркофаг с телом.
- Для чего ему мёртвое тело?
- Серый Посредник хочет продать останки Коллекционерам.
- Коллекционеры – работорговцы. Они собирают различные экземпляры рас с генетическими отклонениями. Зачем им мёртвый человек?
- Это мы и пытаемся узнать. Нас настораживает такой интерес к капитану. С учётом того, что Шепард изучал Пожинателей, интерес Коллекционеров к его телу особенно необычен.
- Значит, Алингон, - Джокер был готов к действиям. – На чём прикажете лететь? Фрегат, такой, как «Нормандия» слишком провокационен. Надо что-то более скромное. Если я правильно понял, это секретная операция.
- Да вы прирождённый агент, - в беспристрастном голосе Призрака мелькнули слабые нотки восхищения.
- Я себя больше предателем чувствую. Так что с аппаратом? Нужен небольшой катер. И… - Джефф замялся, - я собственно, ни хера не воин. Кто летит со мной?
- Надёжные люди. Знакомьтесь.
Джефф обернулся и увидел гостей станции, о которых говорили сегодня, с самого утра на всех уровнях.
- Джокер! – радостно вскрикнула Лиара и, подбежав, прижалась к плечу пилота щекой. Джефф только успел коснуться её руки, как азари представила своего спутника. Высокого дрелла в длинном плаще. – Это Феррон. Он двойной агент. Работает на "Цербер" и Серого Посредника.
Это было похищение достойное приключенческого романа.
Пространство вокруг Алингона забитое катерами охраны, стойкие помехи на коммуникационных линиях, хаос в показаниях сканеров, погоня и бой в системе – для Джеффа Моро не стали непреодолимыми препятствиями. Сложнее оказалось действовать на поверхности. Джефф знал, что Феррон двойной агент, работавший и на Посредника и на "Цербер", который пошёл против воли первого нанимателя, лишь только узнав, что тело Шепарда хотят продать Коллекционерам. Серый Посредник и наёмники, охранявшие тело, даже не догадывались об истинных намерениях дрелла. Но операция была проведена настолько уверено и легко, что Тэззик – саларианец-мутант, преданный пёс Посредника – поверил россказням Феррона о якобы новых приказах хозяина, которые он передал через дрелла в виду отсутствия полноценной связи.
И вот, Тэззик на глазах Коллекционеров расторгает сделку, руководствуясь тем, что Серый Посредник требует немедленной оплаты и камеру, в которой хранятся останки, переносят на катер Призрака. Коллекционеры в бешенстве. Их главарь немыслимым образом, преодолевая магнитосферу Алингона, выходит на связь с Посредником. И в следующее мгновение Коллекционер, присутствующий на сделке, начинает вещать голосом Генерала:
- Мы переговорили с Серым Посредником. Он подтверждает, что Ферон предатель. Остановите его, Тэззик.
- Что? – страшное лицо саларианца искажается злобой.
- Тэз, ты веришь этому существу? Это же бред, - попытался оправдаться дрелл, нацепив на хитиновые губы заискивающую улыбку. – Как Серый Посредник может говорить через насекомое?
- Но как же это насекомое узнало твоё имя? Ты облажался, Феррон!
- Лиара! – голос дрелла сорвался на крик и мощная биотическая волна, сорвавшаяся с ладоней азари, раскидала группу Тэззика в стороны. Но Феррону не вырваться. Он в крепких тисках саларианца.
- Лиара! – услышала она сквозь гул заработавшего генератора голос Джокера. – Быстро на катер! Серый Посредник отправил патруль. Сейчас, они будут здесь.
- Но как же Феррон?
- Сейчас важнее тело! Мы должны завершить операцию. На катер!
- Прости, Феррон, - тихо прошептала азари, заскакивая на подножку стартующего катера.
Погоня продолжалась в пределах двух ретрансляторов. Патруль Посредника был настойчив, но тягаться с Джеффом Моро в пилотировании летательных аппаратов им не стоило. За время погони половина катеров из десятка была подбита, остальные, наткнувшись на кордон церберовцев у станции «Лазарь» добровольно отказались от преследования, а Джокер благополучно добрался до шлюзовой.
Саркофаг капсулы стазиса из тёмного пластика покоился на мобильной платформе медотсека. Его, покрытая кристаллами поверхность, поблёскивала под светом бестеневых ламп, а вокруг, суетились сотрудники в белых формах и, глава отдела медицинских технологий Рон Уилсон готовил камеру для стационарного размещения останков. Джефф никогда бы не забыл это лоснящееся лицо и лысую плешину одного из экзекуторов при имплантированиии. Сальные шутки медика, тогда под тяжёлым болевым прессом, он почти не воспринимал. Но, сейчас, фразы подобные «педику должно быть приятно» и «милашка сегодня довольна» - как трофические язвы, уродующие плоть, настойчиво напоминали о себе.
Джефф приблизился к сверкающему «гробу». Смахнуть изморозь одним движением руки, посмотреть и убедиться. Но пальцы предательски дрожат, а глаза застилает прозрачная пелена. Нет сил. Душа замирает, а любящее сердце почти останавливается.
- Что, мистер Моро, духу не хватает? – голос Уилсона, словно тупое лезвие скребёт по открытой ране. – Вы правы, там немного осталось. Позабавиться особо нечем.
На небритую щёку, не сумев удержаться, скатывается слеза, а ладони до боли, до онемения, сжимаются в кулаки.
- Док, - обратился Джефф к медику, - как вы думаете, мои импланты хорошо укрепились?
- Хм, - ехидная усмешка искажает лицо Уилсона. – Не переживайте, натиск кэпа выдержат, они…
Ответ прервался на середине, и густая кровь из рассечённых губ заполнила рот недавнего собеседника.
- Ах, ты тварь! – заорал церберовец, поднимаясь с пола.
Удар был такой силы, что обидчик, не сумев удержаться на ногах, грохнулся рядом с саркофагом.
- Сука! Педик! – неслось вслед пилоту, но он уже не слышал. Сжимающий ком в горле не давал дышать, а слёзы, первый раз за всю его жизнь, не подчинялись никаким усилиям воли.
* * * * * * *
Он почувствовал толчок. Один. Второй. Где-то взвыла сирена. Прозвучал призыв к эвакуации. И первая обжигающая мысль.
Джефф.
Веки, словно свинцовые шторы радиационной защиты, медленно ползут вверх. Яркий свет ослепляет. Он внутри. Болезненный и всепроникающий. От него не спрятаться, не избавиться, закрыв глаза. Что-то касается лица. Рука. Своя. Пальцы ощупывают несрощенные импланты. Кожа в трещинах, как расколотое стекло.
Чёрт! Где я? Что происходит?
Джес сел на кушетке. Широко раскрыл рот, пытаясь вернуть в прежнее положение, как ему казалось, выбитую нижнюю челюсть. Всё в порядке. А вокруг, шум, грохот и выстрелы.
Выстрелы? Да, это выстрелы. «Лансер» перекликается с «Ятаганом». Им вторит «Лавина». Где я? Это не «Нормандия».
"Капитан, вы очнулись", - женский голос звучал отовсюду.
Джес встряхнул головой.
- Что происходит?
"Нет времени, кэп. В шкафчике у стены броня и оружие. Экипируйтесь и выбирайтесь оттуда. Не задерживайтесь, Шепард!"
Солдат в нём сразу же подчинился приказу. Джес соскочил с кушетки, но резкое движение отдалось болью во всём теле. Он застонал, но намерений не изменил. Выполнить любой ценой. Так должно быть.
И вот, последний замок на ботинках защёлкнут, а в пистолет "HMWA" вставлен дополнительный блок питания.
Около дверей в помещение грохот и свист повреждённой пневматики. Металлические фигуры в тёмном проёме. Их головы венчают термосканеры.
Роботы. Какого..?! Мне кто-нибудь объяснит!
Но вместо объяснений семь механических солдат открыли огонь.
Ну, ни хера себе! Меня убить пытаются, что ли?
И тут, Джес окончательно очнулся и пришёл в себя. Бой быстро всё расставил по местам. Кто он такой. Что было. И в чём его предназначение.
Семь роботов превратились в груду металлолома меньше чем за минуту, а человек, перескочив через искрящие обрывки контактов питания, выбежал в коридор.
"Не останавливайтесь, капитан", - снова взволнованно прокричал тот же голос.
- Куда мне идти?
"Здесь один путь. Быстрей!"
Через несколько десятков метров он нашёл трупы в белой униформе и полностью заряженный гранатомёт на предохранителе. Видимо те, кто пытались его применить, понятия не имели каким образом использовать тяжёлые установки.
Он выскочил на балкон, нависший над большим техническим залом, и увидел не менее трёх десятков движущихся железяк. Привычным движением Джес вскинул тяжёлый ствол. Станина задела внутренний имплант и чуть не стянула кожу с внутренней поверхности ладони.
- Мать твою! Что за...?! – выругался он, продолжая наводить прицельную рамку на дружно шествующих роботов.
Визор точно определился с целью. Оглушающий залп и набору разнообразных запчастей позавидовал бы любой магазин строительных верфей Арктуруса.
Потом, вперёд. Через горящую струю повреждённого газопровода. И снова, сопротивление металлических. А кругом гарь и трупы. Какая-то комната. По виду лаборатория. Активированный интерфейс несёт невообразимую чушь о проекте «Лазарь», всё время упоминая имя «Шепард». «Объект восстановлен. Стазис завершён. Все системы в норме…» Он не дослушал и отправился дальше.
Сколько за ним осталось расчленённых синтетиков, он не считал. Уже казалось, что весь комплекс забит движущимися машинами и от прежнего количества живой органики остался только он, как в одной из лабораторий обнаружился темнокожий парень, отчаянно отбивающийся от противника. Несколько дверей, сгоревшие переборки и он рядом с живым человеком.
- Пригнись, - крикнул Джес и навёл гранатомёт на толпу роботов.
Пара секунд, и в помещении наступила относительная тишина. Только потрескивание проводки разорванной сети, да далёкий гул генераторов станции.
- С возвращением, капитан, - сказал парень, пряча «Рейку» в чехол.
- Ага, - ответил Джес на приветствие и с грохотом отбросил пустой ствол. – Что за хрень здесь происходит? Ты кто?
- Сержант Тейлор. Джейкоб Тейлор, - представился солдат. – Я биотик, но и с пистолетами управляюсь неплохо.
- Я за тебя рад. Но кто-нибудь мне поведает историю моего чудесного спасения после того, как меня отбросило взрывом от «Нормандии». Подозреваю в повреждённом скафандре я недолго прокувыркался в вакууме.
- Вы погибли, капитан.
- Да ты что! А это, сейчас, перед тобой самый активный труп в Галактике.
- Вас восстановили, кэп. «Цербер» в течение двух лет реализовал проект «Лазарь». Вас собрали по кусочкам, по остаткам живых тканей, по сохранившимся наборам хромосом.
Джес не сразу проникся идеей собственного воскрешения, а когда слова Джейкоба окончательно усвоились его подсознанием, растерянно спросил:
- Два года? Я… то есть, моё тело, два года было на станции? Под контролем «Цербера»?
- Да коммандер. «Цербер» вернул вас к жизни. Идёмте.
В одном из тесных складских помещений они обнаружили раненого человека в медицинской униформе.
- Доктор Уилсон! – Джейкоб подскочил к распростёртому на полу медику. – Где Миранда?
- Она… - невнятно сказал доктор. – Она осталась там, в лабораториях.
- Надо помочь ей выбраться. Там же всё забито роботами.
- Не стоит, Тейлор. Она погибла.
- Миранда просто так не сдастся…
- Помогите мне, - прервал его Уилсон. – У вас есть панацелин?
Не задумываясь, Джес протянул инъектор из собственного снаряжения. Через несколько минут Уилсон был на ногах.
- Надо спешить. Я знаю, безопасный путь до шлюзовой. Там нас ждут.
- Кто? – Джейкоб был в недоумении. Почти весь персонал станции погиб ещё час назад после первых признаков неповиновения роботехники.
- Там, ну… - Уилсон не договорил.
Из дальнего коридора послышались шаги. Удары металла о металл. Очередная партия роботов шествовала к трём вооружённым людям для разбора на запчасти.
Они долго пробирались по коридорам, преодолевая всё нарастающее сопротивление машин, и наконец, дверь лифта. Уилсон подбежал к заблокированной консоли системы безопасности и активировал. Он набирал комбинации цифр, так будто знал их заранее, а индикатор свободного доступа вспыхнул слишком быстро для обычной дешифровки неосведомлённым человеком. Дверь распахнулась, и поблёскивающий металл ствола «Стилета» уткнулся в грудь медика. Раздался глухой выстрел, а безвольное тело Уилсона сползло вниз к ногам темноволосой женщины.
- Миранда, - в карих глазах Джейкоба был скорее испуг, чем удивление. – Уилсон сказал, что ты погибла.
- Уилсон предатель. Атака на станцию – его рук дело. Роботы перепрограммированы с его ведома, - сказала Миранда и обратилась к Джесу. – Я Миранда Лоусон. Как себя чувствуете, капитан Шепард?
- Это вы говорили со мной? - Джес сразу узнал тот женский голос, сопровождавший его по пути из лаборатории.
- Да. А ещё я руководила проектом «Лазарь» по вашему восстановлению.
- Так вот он мой Создатель, - с иронией сказал Джес.
Миранда не удостоила шпильку Шепарда и долей внимания.
- Нам стоит убраться со станции поскорее. К тому же вас ждёт Призрак.
- Призрак?
- Призрак. Он основатель «Цербера».
- Наслышан о «Цербере». И мне с ним не по пути.
- Не всё так просто, капитан. В любом случае со станции нужно убираться. Следуйте за мной.
Джес стоял в коммуникационном блоке и слушал человека с ярко-голубыми глазами, голограмма которого сидела в просторном кресле и, время от времени потягивая сигарету, выпускала из лёгких дрожащее в сфере информационного поля облачко сизого дыма.
- Итак, Шепард, вы с нами. И мы ждём от вас поддержки и помощи. Потому что только вы способны противостоять надвигающейся опасности.
- Кто вы?
- Зовите меня Призрак.
- Почему бы вам лично не поговорить со мной?
- Предпочитаю это делать на расстоянии. К тому же, не вижу принципиальной разницы.
- Понятно. Зачем я понадобился «Церберу»?
- Мы защищаем интересы Человечества в Галактике, так же, как и вы защищали людей до гибели.
- Я защищал не только людей. Я защищал Галактику.
- Это благородно, кэп. Но сейчас, разговор о другом. Пропадают, именно, люди. Колонии людей пустеют. Исчезают все до единого колониста. Альянс и Совет нам не верят и ничего не предпринимают. Но люди продолжают исчезать. Помогите нам разобраться с этим делом, а потом сами решайте, на чьей вы стороне. Я вас не буду держать.
- Насколько достоверны эти сведения?
- В вашем распоряжении все отчёты по происшествиям.
Некоторое время Джес молчал, разглядываю собеседника. Не верить Призраку не было причин. И привыкший действовать космопех, согласился:
- Хорошо. Я возьмусь за это.
Колония «Путь Свободы». Опустевшее поселение. Казалось, люди покинули его только вчера. Брошенные датапады, недопитое кофе, разобранные кровати. Словно в одно мгновение просто все исчезли без следа.
- Нужно обследовать комплекс, - сказала Миранда.
- Я что-то не помню, когда вас назначили командовать, лейтенант Лоусон? – с присущей космопеху грубостью поинтересовался Джес. – Может, для начала избавимся вон от тех летающих дронов, чтобы не попасть под перекрёстный огонь.
- Как скажите, кэп, - с недовольством согласилась Миранда.
- И обращайтесь по уставу.
- Так точно, сэр! – покорно исправилась она.
Джейкоб искоса глянул на командира. Да, слухи о жёстком нраве кэпа небезосновательны. Работать под его началом – это не пряники жрать.
После полной зачистки поселения от гетов и спасения отряда кварианцев, они обнаружили станцию слежения. И ещё, Джес встретил Тали. Юную кварианку, которая два года назад служила под его началом на «Нормандии». Он узнал её сразу, как только услышал голос из-под щитка гермошлема. Она была удивлена и обрадована встрече, но последовать за кэпом не решилась. Столько произошло за время отсутствия бывшего командира, что сразу и не объяснить. Она лишь попросила помощи в поисках Витора - одного из членов её отряда – и отправилась к своим бойцам, не сказав ни слова.
Его нашли в дальней части комплекса в одном из жилых контейнеров за пультом управления. Отрешённый вид кварианца и речитативом повторяющиеся фразы:
- Они придут. Они заморозят. Они заберут, - напоминали бред сумасшедшего.
- Эй, - позвал Джес.
Но реакции не последовало.
- Он не в себе, кэп, - тихо заметил Джейкоб.
Психологические тесты Шепарду проводить никогда не доводилось и поэтому, приклад винтовки с грохотом обрушился на пульт.
- Что вы делаете?! – кварианец соскочил с места и уставился на человека в тяжёлой броне.
- Нет, это вы что делаете? – задал встречный вопрос Джес.
- Здесь были Коллекционеры. Они забирают людей. Всех, до одного, - голос кварианца дрожал и заикался.
- Для чего?
- Я не знаю.
- У вас есть доказательства их присутствия?
- Да, кварианец торопливо вскинул руки с уни-инструментом и активировал запись на мониторе пульта.
Это были действительно Коллекционеры. Именно, такими их изображали древние историки. Полуинсектоидная раса с агрессивным безжалостным поведением. Которая за своё пристрастие к собирательству живых образцов и была соответственно названа. Но свидетельства, предоставленные всеми доступными средствами поиска, фиксировали повторяющуюся информацию – Коллекционеры захватывают разумных существ с генетическими отклонениями. Нынешние похищения людей не вписывались в существующие характеристики и заставляли предполагать самые невероятные вещи.
Кварианец из колонии был доставлен в «Цербер». Но полученные данные мало что прояснили, кроме уже имеющихся фактов.
- Значит, снова Коллекционеры, - сказал Призрак. В его руке тлела полифазная сигарета, а пронзительный холодный взгляд оценивал собеседника. – Мы не знаем их целей. Зачем похищают здоровых людей в таких количествах?
- Это можно выяснить, я надеюсь, - сказал Джес. Об инцидентах с похищениями Спектр думал всю обратную дорогу на базу. Требовалось расследование. Это ясно, как день. Методичное исчезновение людских поселений нельзя было объяснить традиционной работорговлей. Многое выходило за рамки обычного поведения инсектоидов.
- И я надеюсь, что этим делом займётесь вы, капитан Шепард, - без тени сомнения сказал Призрак.
Джес долго изучал подрагивающее изображение голограммы и холодные голубые осколки глаз будущего объекта сотрудничества. Конечно, он мог отказаться. Но что будет дальше? Обратиться к Совету, который его никогда не поддержит, или к Альянсу, который его давно похоронил? Сомнения отброшены, выбор сделан.
- Хорошо. Я буду на вашей стороне. Но мне нужен корабль и команда.
- Корабль готов. Что касается команды, то я предоставлю вам личные дела особо ценных экземпляров, навыки которых будут особенно вам полезны.
- Погодите, но я хотел бы собрать прежнюю команду, - сразу возразил Джес.
- Это невозможно, капитан. О многих ничего не известно, другие давно живут своей жизнью.
- И кого вы предлагаете?
- Лоусон, Тэйлор…
- Лоусон – ваш личный агент. Тэйлор – подчиняющийся солдат, - перебил Джес Призрака. – Мне нужны верные люди, а не марионетки «Цербера».
- Чтобы диктовать условия? – лицо голографического двойника исказила недобрая усмешка.
- Называйте, как хотите, - с вызовом ответил Джес. – Но чтобы работать, я должен доверять экипажу. И уж никак не плясать под вашу дудку.
- Вам придётся довольствоваться тем, что есть, кэп, - Призрак глубоко затянулся, а когда выпущенное из лёгких облачко дыма рассеялось, сказал. – Хотя, есть один человек, которому вы сможете полностью доверять.
Из распахнувшихся дверей в ярко-освещённом проёме коридора возник тёмный силуэт в бейсболке. Чуть прихрамывая, человек приблизился к Джесу.
Глаза смотрели в глаза, словно в зеркале отражаясь в чистой бирюзе. Такие близкие и родные. Схватить его, крепко прижать к себе и не отпускать никогда. Слов нет, лишь замершие мысли и желания.
Но взгляд Шепарда скользит куда-то вниз к высоким ортопедическим ботинкам и возвращается обратно к серо-голубым глазам, а фраза, обращённая к Призраку, разрушает не только надежды, но и окружающий мир:
- По-вашему, я должен знать этого парня?
Эпилог.
Для сбора экипажа был назначен трёхдневный срок. «Нормандия-2» стояла на приколе, а её будущий пилот решил до отлёта провести время на Новерии – одной из самых холодных планет Галактики. Почему там? Потому что уже полтора года он жил в этой колонии и выполнял специфические поручения «Цербера», а ещё потому, что в холодном климате костные импланты укреплялись дополнительно за счёт периодического контраста температур окружающей среды.
Джефф часто гулял здесь, на окраинах Алеутской долины. Непрекращающийся снегопад, буран, холод, роботы-чистильщики и множество искусственных траншей-тротуаров, ведущих в различные жилые и промышленные комплексы. Передвигаться здесь предпочитали на аэроскутерах, но одинокие вереницы следов на снегу частенько заметала стелющаяся позёмка.
Джефф знал, что он придёт. Прозрачные бирюзовые глаза лгали лишь Призраку, обмануть которого практически невозможно. Но Джес хотел так, и Джефф принял условия игры. Какими полномочиями обладает Спектр для осуществления поездки в любой сектор догадаться не трудно, труднее ждать и осознавать, что истинная амнезия была бы, действительно, для Шепарда благом в сложившейся ситуации.
- Джефф! – прозвучало издалека, словно ударом плети хлестнув по измученной душе.
Джокер обернулся. Шепард бежал к нему. В зимнем комбинезоне с лохматым башлыком, он был похож на обычного колониста Новерии, нежели на грозного космопеха, предпочитающего тяжёлую броню гражданской одежде.
Несколько мгновений и Джес рядом.
- Джефф.
Объятья настолько крепкие, что у Джокера перехватывает дыхание. Горячий поцелуй обжигает губы на ледяном ветру. Он страстный, дурманящий и, кажется, бесконечный.
- Джес, погоди, - Джокер еле нашёл в себе силы отстраниться от друга. – Нам надо поговорить.
- О чём? – Джес ослабил хватку. Но у заключённого в тиски сильных рук нет шанса вырваться.
- Джес, - Джокер выдавливал слова. – Только ты пойми меня правильно. Понимаешь, будет лучше, если мы расстанемся.
- Как же мне тебя понять? На кого ты меня променял? – Джес не хотел быть серьёзным.
- На одного парня, - Джефф, нехотя поддержал шутку. – Его Джес Шепард зовут.
- Я так и знал. Придётся набить ему рожу.
- Джес, - Джокер с укором глянул на улыбающуюся физиономию. – Ты сам прекрасно всё понимаешь, иначе, не стал бы лгать Призраку. Через меня «Цербер» будет управлять тобой. СУЗИ контролирует весь корабль. Каждый вздох любого экипажника записывается. Рано или поздно мы сорвёмся. И поэтому, было бы лучше… если бы… на "Нормандии" был другой пилот.
Его губы дрогнули, и он виновато склонил голову. Жизни без этого упёртого, идущего напролом солдата Джефф не представлял. Командир, напарник, друг, любовник – он был всем одновременно. Он раскрыл для инвалида абсолютно другой забытый мир. Яркий, красочный, свободный. Мир, где можно любить и быть любимым.
- Нет, не лучше, Джефф, - как всегда категорично отрезал Джес. – Тасуя эту колоду, Призрак не учёл лишь одного нюанса. «Джокер» всегда выпадает капитану.
* * * * * * *
читать дальше
Часть 10.
Третьи сутки одно и то же - серая стена перед глазами. Он изучил каждую вмятину, каждую неровность синтетического покрытия. Ничего не изменится. Потому что больше ничего нет. "Нормандия" и Шепард. Прошлое. Воспоминания, уничтожающие душу. День за днём. Медленно, словно под пыткой. Это твоя вина. Ты не смог. Ты убил.
Времени нет. Оно остановилось, когда умер Джес. Бежало, стремилось вперёд и, вдруг, исчезло. Растворилось в сером безграничном аду. Здесь не живут, даже не существуют, здесь, замирают навсегда.
Он держался целую неделю. Суд, комиссия, списание, лишение лицензии - он вытерпел всё. Но воспоминания, острым лезвием вспарывающие сердце. От них не избавиться, они преследуют и ночью, и днём, методично выжигая изнутри последние частицы живого.
Нет сил, ни бороться, ни жить.
В крохотной комнате минимум предметов. Кровать и выключенный голографический интерфейс. На одном из пластиковых стульев в углу лежит чёрно-белая бейсболка с буквами "SR", как укор и напоминание. Неяркий свет чуть разбавляет полумрак. Тишина. Словно в глубоком вакууме, пустота и одиночество.
- Джефф, - мамин голос недосягаем и далёк. Он почти не слышит его. - Третьи сутки из комнаты не выходишь. Хоть бы поел. Джефф, ты слышишь меня?
Мать тронула сына за плечо. Ни малейшего движения.
- Джефф, сынок, так нельзя, - с отчаянием проговорила женщина.
Но вдруг, сигнал входящего сообщения из интранета. Он прозвучал необычно глухо и отчуждённо. Щелчок активации и незнакомка спрашивает у матери:
- Вы Лара Моро?
- Да.
- Я Миранда Лоусон. Мне нужен ваш сын Джефф Моро.
- Вряд ли он будет общаться.
- Он слышит меня?
- Надеюсь, что да.
- Мистер Моро, нам нужна ваша помощь.
Джефф безучастен.
- Это касается Джеса Шепарда, - добавила Лоусон.
Джефф повернулся к изображению лицом. От имени "Шепард" по замершим мыслям прокатилась раскалённая волна напалма.
- Что вы хотите?
- Не здесь. Вот адрес. Приезжайте.
Незнакомка исчезла, оставив после себя на экране ровные строки. Джефф сел на кровати и распрямил затёкшие ноги. Оставленный адрес был ему знаком. Официальная экспериментальная корпорация, здесь на Арктурусе. Но Шепард мёртв. Он сам это видел. Или нет? Что им нужно? Какая помощь?
Его встретили так, словно давно ждали дорогого гостя. Два охранника почти под руки проводили внутрь комплекса на цокольный уровень. Дверь за спиной загерметизировала вход, и он остался в небольшой полупустой комнате с двумя стульями и проектором.
На душе неспокойно и уверенности в своих действиях нет. Джефф огляделся. Ни намёка на чьё-то присутствие. Шорох из противоположного угла можно было и не услышать. Створка потайной двери, ведущей в длинный освещённый коридор, плавно отъехала и скрылась в стене, и перед Джокером предстала женщина в обтягивающем белом комбинезоне. Это была та самая дама, которая оставила недавно адрес корпорации. Черноволосая, с длинными локонами до плеч, гибкая и немного вызывающая, она напомнила ему арктурианские закрытые зоны, где за пару кредов можно было снять "девушку на ночь".
Миранда сразу заметила этот пристальный надменный взгляд.
- Разве вам нравятся женщины, мистер Моро? - с некоторой иронией полюбопытствовала она, усаживаясь на стул. Её артистичная поза с нарочитой демонстрацией всех достоинств свела бы с ума любого.
- Такая ж... женственная леди не может, не нравится, - ответил Джефф, вернув долю сарказма в недосказанности.
Пухлые губы Миранды изогнулись в притворной улыбке, а в томных глазах, смотрящих сквозь людей и предметы, отразились предвзятость и холод.
- А как же мужчины? Высокие, атлетически сложенные брюнеты с бирюзовыми глазами? - спросила Миранда, предоставив описание Шепарда.
Джокер не ответил. Горечь воспоминаний удушливым комом застряла в горле.
- Да вы присаживайтесь, - пригласила Миранда гостя. - Наверное, тяжело стоять, опираясь на костыли, ведь вы привыкли постоянно сидеть за пультом КК.
Одна фраза, но в ней всё. Унижение, беспомощность, боль потери. Показная забота сродни изощрённому издевательству.
Джефф не двинулся с места.
- Что вам нужно? - после некоторой паузы спросил он. - Я думаю, вы позвали меня сюда не ради моих интимных признаний.
- И ради этого тоже. Мы нужны друг другу, Джокер.
Собеседник Миранды ухмыльнулся.
- Вы так уверены? Боюсь, я вас не удовлетворю.
- Меня, вряд ли. Но вот "Цербер" - вполне.
Джефф замер. "Цербер" - прочеловеческая радикальная группировка, ратующая за превосходство homo sapiens над всеми прочими расами в Галактике. Любые методы, усиливающие человечество, считаются оправданными, включая незаконные и опасные эксперименты, террористическую деятельность, диверсии и покушения.
- Так вы агент "Цербера"? - спросил Джефф.
- Да. И мы вам предлагаем...
- Я не буду сотрудничать с шайкой убийц, - перебил её Джокер.
- Будете, - уверенно заявила Миранада. - Потому что мы исполним все ваши мечты. Разве вам не интересно?
Она пристально рассматривала парня с ног до головы и ждала добровольного согласия. Джокер был в растерянности. Он безмолвно взирал на цербершу и отказывался понимать чего же нужно секретной и могущественной организации от инвалида.
- Всё же присядьте, - настаивала Миранда, и тон её голоса скорее напоминал приказ, нежели приглашение.
Джефф и сам не понял, по какой причине, но он подчинился этой женщине и, опустив костыли рядом с собой на пол, уселся на стул.
- Значит, капитан очень дорожил вами, Джефф Моро, - сказала Миранда, ни в коей мере не подвергая сомнению данный факт.
И снова воспоминания. Тот последний день, когда жизнь разделилась на "до" и "после". Гнетущее отчаяние, безысходность и такая тяжесть, словно нейтровещество закинули глубоко в душу.
- Что вы хотите знать? - чуть дрогнувшими губами, спросил Джефф.
- Для начала, некоторые подробности ваших интимных отношений с капитаном.
Джефф с пренебрежением глянул на Лоусон:
- Я, пожалуй, передумал, - сказал он и потянулся к костылям.
- Погодите, Джокер. Не стоит так необдуманно. Я ведь, не шутила, когда обещала, что "Цербер" исполнит все ваши желания.
- Мои желания, - Джефф с горечью усмехнулся, - не исполнит даже Создатель.
- Создатель не исполнит. А вот "Цербер" - вполне. А теперь, слушайте меня, - голос Миранды стал жёстче и холоднее. - Во-первых, мы поставим вас на ноги. Вы навсегда оставите костыли. Во-вторых, вы получите новую лицензию. В-третьих, у вас будет новый корабль. В-четвёртых, мы вернём Шепарда. И если даже вы способны отказаться от первых трёх пунктов, то от последнего, - наверняка, не захотите.
- Я вам не верю, - проговорил ошарашенный Джефф.
- Ради Шепарда придётся. К тому же, его возвращение изменит многое. Он символ для всего Человечества, икона, за ним пойдут и люди и инопланетяне. Вы не возьмёте на себя такую вину? И ведь, - Миранда сделала многозначительную паузу, - это не благотворительные подарки.
- Я уже догадался. И что же вы хотите от меня? - Джефф всё ещё не верил в происходящее.
- Первое. Генетический материал Джеса Шепарда. Второе. Полное зондирование вашей памяти. Третье. Вы станете агентом "Цербера".
- Что...
Джефф испытал даже не удивление, а какое-то необычное состояние фантастического осознания действительности. Стать агентом "Цербера" всё равно, что вступить в легион ада. Согласиться на зондирование мозга - значит, стать потенциальной жертвой постоянного шантажа. Ну, а каким образом будут проводиться медицинские исследования, он даже думать не хотел.
- Ваше решение, мистер Моро, - Миранда настаивала на выборе.
- Вы садите меня на короткий поводок.
- Но мы и даём не мало. Вы хотите вернуть Шепарда? Быть с ним рядом. Заниматься сексом. Любить его.
- Я вам не верю. Я видел, как он погиб. Гермошлем был повреждён, система жизнеобеспечения вышла из строя. В вакууме не больше пяти минут, потом взрывная декомпрессия.
- Даже если вы мне не верите. Вы сможете теперь спокойно жить, зная, что вам такое предложили, а вы отказались?
Джефф промолчал. Последнее время для него "просто жить" стало невозможным. И с каждым днём он всё отчётливее понимал - со смертью Джеса закончилось и его полноценное существование. Он никогда так никого не любил. Даже первое юношеское чувство меркло рядом с запретной новизной. И теперь за то, чтобы Джес был рядом, он отдал бы всё.
- Я согласен, - прозвучало, как собственноручно подписанный приговор.
- Вот и славно, - Миранда подвела итог выполненному заданию. - А сейчас, мы немедленно отправляемся. Время работает против нас.
- Куда?
- Медицинский комплекс "Цербера", научная станция "Лазарь".
Это был тяжёлый месяц. Длинные дни, бессонные ночи, боль и бессилие. Неимоверное количество процедур, название которых не то что запомнить, выговорить было невозможно.
Жидкие импланты, которыми заполняли полости и ячеистую структуру костей, надёжно фиксировали хрупкие ткани, но манипуляции по вживлению и реабилитационный период выдерживали немногие. Для нового метода лечения синдрома несовершенного остеогенеза специалисты "Цербера" несколько месяцев назад специально собрали группу из двадцати человек - с трудом передвигающихся инвалидов, польстившихся на лёгкий заработок, - из которых после окончания эксперимента в живых осталось двое. Именно, эти двое предоставили учёным возможность исправить многие ошибки и привести метод почти к идеальному.
Джефф был третьим успешно прошедшим экзекуцию у церберовских трансплантологов.
И вот, спустя месяц, они встретились с Призраком - таинственным боссом "Цербера". В воздухе перед бывшим пилотом "Нормандии" висела голограмма человека вольготно развалившегося в кресле. Холодные глаза с неподвижными ярко-голубыми имплантами хрусталика с интересом изучали перемены произошедшие с подопытным.
Парень стоял на своих собственных ногах, без костылей, лишь высокие ортопедические ботинки напоминали о недавнем прошлом инвалида. Ему выдали рабочий комбинезон с шевроном "Цербера" и вручили новую бейсболку с аббревиатурой "SR", но вместо "SR1" была "SR2". Загадками и ребусами за последнее время Джокер насытился сполна и когда увидел вместо "единицы" "двойку", то понял, насколько могущественен "Цербер". Экспериментальный корабль, подобный первой "Нормандии", могла восстановить организация, имеющая ощутимое влияние во всём Содружестве Галактики.
С некоторой растерянностью Джефф держал в руках этот головной убор не в силах осознать до конца, что его мечты стали явью.
- Как самочувствие, мистер Моро? - спросил Призрак.
Самочувствие в данный момент имело разительные отличия в качестве, от такового во время пункций, когда он с ума сходил от боли. Пройти от начала до конца весь процесс, чтобы сейчас, спокойно отвечать на суррогат неприкрытой издёвки Джефф не мог. Его бесшабашная ирония давно превратилась в едкий и злобный сарказм, который выплёскивался при любом удобном случае и который точно характеризовал того, кто остался от прежнего Джокера.
- Я ценю вашу материнскую заботу, но сдаётся мне, вы не для задушевной беседы меня позвали.
- Вам передали лицензию? - Призрак говорил так, будто не слышал оппонента.
- Да.
- Вы довольны?
- До усрачки.
- Вас не интересуют подробности?
- Если я сейчас заинтересуюсь, - Джефф посмотрел на новую бейсболку, - вам не будет абсолютно по херу мой интерес?
- Хм-м, - задумчиво промычала голограмма. - Вы достаточно прямолинейны.
- Да, пилоты Альянса не в школе благородных девиц учатся.
- Вы теперь не пилот Альянса.
- И это меня несказанно разочаровывает.
- Неужели у вас нет ни капли благодарности к сотрудникам "Цербера"?
- Я думаю, эти "плюшки" не бесплатные.
- Вы проницательны, - не сказать, чтобы Призрак был раздражён, но тон рядового офицера ему не понравился.
- Зачем я вам? - задал Джефф вопрос, который интересовал его с самого начала пребывания на станции.
- Хотите правды?
- Да.
- Мой нынешний проект и весь этот комплекс работают, сейчас, лишь с одной целью. И эта цель - он. Шепард.
- Я уже догадался. Икона, символ всего человечества. Что-то я в этом храме Шепарда ни одного ему памятника не вижу.
- Вы всегда такой дерзкий?
- Это вы меня ещё плохо знаете.
- Мне достаточно того, что вас хорошо знает Джес Шепард. Даже очень хорошо.
- Что? И вас интересуют интимные подробности? Нездоровые пристрастия у вашей организации, я смотрю.
- Нет, не интересуют. Приберегите их для задушевных бесед с капитаном.
Джефф не ответил. Память по-прежнему испытывала его на прочность. От осознания того, что Джес когда-то снова будет рядом, его душа замирала, а сердце беспомощно трепетало.
- Вы занимательный экземпляр, Джефф Моро. И ценный, к тому же, - не торопясь, проговорил Призрак. Его тонкие пальцы вытащили из серебристого портсигара длинную сигарету и поднесли к губам. Глубокая затяжка и худощавое лицо окутало облако тумана.
- Чем же я так ценен?
- Судите сами, - Призрак не спешил с объяснениями. – Вы один из лучших пилотов Альянса. Вы долго работали с Шепардом. Пилот знает своего капитана лучше, кто-либо другой. Ко всему прочему, если пилот ещё и любовник капитана. Джес вам доверяет, как самому себе. Вы друг для друга много значите.
- Откуда такие познания? – притворно восхитился Джефф. – Ну, трахнулись капитан и пилот пару раз, так что из того?
- Эти «познания» из надёжного источника, - осадил его Призрак. – И если уж вы хотите правды, то вы удобный рычаг, мистер Моро.
- Ах, ты сука, - только и смог вымолвить Джокер.
- Ваши кости, - продолжил Призрак, - заполнены отвердевающими имплантами, которые реагируют на определённое состояние внешних раздражающих факторов. Всё дело в том, что в любой момент мы можем разрушить структуру импланта. Но теперь, благодаря проникающему внутриклеточному эффекту, вместе с имплантами ваши кости деградируют в течение года. Это будет необратимый процесс. Ваше тело через год будет представлять кучку недвижимого мяса. Я думаю, Джесу будет очень больно наблюдать за муками любимого человека.
- Шантаж. И что же вы хотите от Джеса?
- Сотрудничества и взаимопонимания.
- Значит, хочет Шепард того или нет, он будет «сотрудничать и взаимопонимать». Как же это мелочно.
- Это политика, мой друг.
- Я вам не друг.
- Не-ет. Вы мой раб. А ещё «джокер» в общей колоде карт.
- Слушайте, а если я забью на вас? На все ваши планы и аллегории.
- А вот это как раз, у вас и не получится, мистер Моро, потому что в предстоящей операции только такой, как вы сможет исполнить всё безукоризненно. Я бы мог привлечь другого пилота, но ничего так не воодушевляет человека, как личная заинтересованность. Сейчас, нам нельзя рисковать.
- О чём вы?
- Вы должны «изъять» одну ценную вещь с базы Серого Посредника.
- Да, пошёл ты, со своими приказами.
- Не горячитесь. Я разве не сказал, что эта ценная вещь – тело коммандера Шепарда.
На какое-то время всё окружающее исчезло. Только его глаза, его улыбка, прикосновения. Джес.
Память, словно палач, безжалостно кромсает чувства.
- Так мы будем сотрудничать, мистер Моро?
- А у меня есть выбор?
- Вот и чудно. Вам знакома планета Алингон, система Фаринара, Туманность Песочные часы?
- Объект с обледенелой поверхностью и расплавленным ядром, которое быстро вращается и создаёт сильное электромагнитное поле.
- При приближении к планете средства обнаружения выходят из строя. Поэтому, в её магнитосфере можно ждать любых сюрпризов.
- Что находится на поверхности?
- Одна из ставок Серого Посредника, где он держит саркофаг с телом.
- Для чего ему мёртвое тело?
- Серый Посредник хочет продать останки Коллекционерам.
- Коллекционеры – работорговцы. Они собирают различные экземпляры рас с генетическими отклонениями. Зачем им мёртвый человек?
- Это мы и пытаемся узнать. Нас настораживает такой интерес к капитану. С учётом того, что Шепард изучал Пожинателей, интерес Коллекционеров к его телу особенно необычен.
- Значит, Алингон, - Джокер был готов к действиям. – На чём прикажете лететь? Фрегат, такой, как «Нормандия» слишком провокационен. Надо что-то более скромное. Если я правильно понял, это секретная операция.
- Да вы прирождённый агент, - в беспристрастном голосе Призрака мелькнули слабые нотки восхищения.
- Я себя больше предателем чувствую. Так что с аппаратом? Нужен небольшой катер. И… - Джефф замялся, - я собственно, ни хера не воин. Кто летит со мной?
- Надёжные люди. Знакомьтесь.
Джефф обернулся и увидел гостей станции, о которых говорили сегодня, с самого утра на всех уровнях.
- Джокер! – радостно вскрикнула Лиара и, подбежав, прижалась к плечу пилота щекой. Джефф только успел коснуться её руки, как азари представила своего спутника. Высокого дрелла в длинном плаще. – Это Феррон. Он двойной агент. Работает на "Цербер" и Серого Посредника.
Это было похищение достойное приключенческого романа.
Пространство вокруг Алингона забитое катерами охраны, стойкие помехи на коммуникационных линиях, хаос в показаниях сканеров, погоня и бой в системе – для Джеффа Моро не стали непреодолимыми препятствиями. Сложнее оказалось действовать на поверхности. Джефф знал, что Феррон двойной агент, работавший и на Посредника и на "Цербер", который пошёл против воли первого нанимателя, лишь только узнав, что тело Шепарда хотят продать Коллекционерам. Серый Посредник и наёмники, охранявшие тело, даже не догадывались об истинных намерениях дрелла. Но операция была проведена настолько уверено и легко, что Тэззик – саларианец-мутант, преданный пёс Посредника – поверил россказням Феррона о якобы новых приказах хозяина, которые он передал через дрелла в виду отсутствия полноценной связи.
И вот, Тэззик на глазах Коллекционеров расторгает сделку, руководствуясь тем, что Серый Посредник требует немедленной оплаты и камеру, в которой хранятся останки, переносят на катер Призрака. Коллекционеры в бешенстве. Их главарь немыслимым образом, преодолевая магнитосферу Алингона, выходит на связь с Посредником. И в следующее мгновение Коллекционер, присутствующий на сделке, начинает вещать голосом Генерала:
- Мы переговорили с Серым Посредником. Он подтверждает, что Ферон предатель. Остановите его, Тэззик.
- Что? – страшное лицо саларианца искажается злобой.
- Тэз, ты веришь этому существу? Это же бред, - попытался оправдаться дрелл, нацепив на хитиновые губы заискивающую улыбку. – Как Серый Посредник может говорить через насекомое?
- Но как же это насекомое узнало твоё имя? Ты облажался, Феррон!
- Лиара! – голос дрелла сорвался на крик и мощная биотическая волна, сорвавшаяся с ладоней азари, раскидала группу Тэззика в стороны. Но Феррону не вырваться. Он в крепких тисках саларианца.
- Лиара! – услышала она сквозь гул заработавшего генератора голос Джокера. – Быстро на катер! Серый Посредник отправил патруль. Сейчас, они будут здесь.
- Но как же Феррон?
- Сейчас важнее тело! Мы должны завершить операцию. На катер!
- Прости, Феррон, - тихо прошептала азари, заскакивая на подножку стартующего катера.
Погоня продолжалась в пределах двух ретрансляторов. Патруль Посредника был настойчив, но тягаться с Джеффом Моро в пилотировании летательных аппаратов им не стоило. За время погони половина катеров из десятка была подбита, остальные, наткнувшись на кордон церберовцев у станции «Лазарь» добровольно отказались от преследования, а Джокер благополучно добрался до шлюзовой.
Саркофаг капсулы стазиса из тёмного пластика покоился на мобильной платформе медотсека. Его, покрытая кристаллами поверхность, поблёскивала под светом бестеневых ламп, а вокруг, суетились сотрудники в белых формах и, глава отдела медицинских технологий Рон Уилсон готовил камеру для стационарного размещения останков. Джефф никогда бы не забыл это лоснящееся лицо и лысую плешину одного из экзекуторов при имплантированиии. Сальные шутки медика, тогда под тяжёлым болевым прессом, он почти не воспринимал. Но, сейчас, фразы подобные «педику должно быть приятно» и «милашка сегодня довольна» - как трофические язвы, уродующие плоть, настойчиво напоминали о себе.
Джефф приблизился к сверкающему «гробу». Смахнуть изморозь одним движением руки, посмотреть и убедиться. Но пальцы предательски дрожат, а глаза застилает прозрачная пелена. Нет сил. Душа замирает, а любящее сердце почти останавливается.
- Что, мистер Моро, духу не хватает? – голос Уилсона, словно тупое лезвие скребёт по открытой ране. – Вы правы, там немного осталось. Позабавиться особо нечем.
На небритую щёку, не сумев удержаться, скатывается слеза, а ладони до боли, до онемения, сжимаются в кулаки.
- Док, - обратился Джефф к медику, - как вы думаете, мои импланты хорошо укрепились?
- Хм, - ехидная усмешка искажает лицо Уилсона. – Не переживайте, натиск кэпа выдержат, они…
Ответ прервался на середине, и густая кровь из рассечённых губ заполнила рот недавнего собеседника.
- Ах, ты тварь! – заорал церберовец, поднимаясь с пола.
Удар был такой силы, что обидчик, не сумев удержаться на ногах, грохнулся рядом с саркофагом.
- Сука! Педик! – неслось вслед пилоту, но он уже не слышал. Сжимающий ком в горле не давал дышать, а слёзы, первый раз за всю его жизнь, не подчинялись никаким усилиям воли.
* * * * * * *
Он почувствовал толчок. Один. Второй. Где-то взвыла сирена. Прозвучал призыв к эвакуации. И первая обжигающая мысль.
Джефф.
Веки, словно свинцовые шторы радиационной защиты, медленно ползут вверх. Яркий свет ослепляет. Он внутри. Болезненный и всепроникающий. От него не спрятаться, не избавиться, закрыв глаза. Что-то касается лица. Рука. Своя. Пальцы ощупывают несрощенные импланты. Кожа в трещинах, как расколотое стекло.
Чёрт! Где я? Что происходит?
Джес сел на кушетке. Широко раскрыл рот, пытаясь вернуть в прежнее положение, как ему казалось, выбитую нижнюю челюсть. Всё в порядке. А вокруг, шум, грохот и выстрелы.
Выстрелы? Да, это выстрелы. «Лансер» перекликается с «Ятаганом». Им вторит «Лавина». Где я? Это не «Нормандия».
"Капитан, вы очнулись", - женский голос звучал отовсюду.
Джес встряхнул головой.
- Что происходит?
"Нет времени, кэп. В шкафчике у стены броня и оружие. Экипируйтесь и выбирайтесь оттуда. Не задерживайтесь, Шепард!"
Солдат в нём сразу же подчинился приказу. Джес соскочил с кушетки, но резкое движение отдалось болью во всём теле. Он застонал, но намерений не изменил. Выполнить любой ценой. Так должно быть.
И вот, последний замок на ботинках защёлкнут, а в пистолет "HMWA" вставлен дополнительный блок питания.
Около дверей в помещение грохот и свист повреждённой пневматики. Металлические фигуры в тёмном проёме. Их головы венчают термосканеры.
Роботы. Какого..?! Мне кто-нибудь объяснит!
Но вместо объяснений семь механических солдат открыли огонь.
Ну, ни хера себе! Меня убить пытаются, что ли?
И тут, Джес окончательно очнулся и пришёл в себя. Бой быстро всё расставил по местам. Кто он такой. Что было. И в чём его предназначение.
Семь роботов превратились в груду металлолома меньше чем за минуту, а человек, перескочив через искрящие обрывки контактов питания, выбежал в коридор.
"Не останавливайтесь, капитан", - снова взволнованно прокричал тот же голос.
- Куда мне идти?
"Здесь один путь. Быстрей!"
Через несколько десятков метров он нашёл трупы в белой униформе и полностью заряженный гранатомёт на предохранителе. Видимо те, кто пытались его применить, понятия не имели каким образом использовать тяжёлые установки.
Он выскочил на балкон, нависший над большим техническим залом, и увидел не менее трёх десятков движущихся железяк. Привычным движением Джес вскинул тяжёлый ствол. Станина задела внутренний имплант и чуть не стянула кожу с внутренней поверхности ладони.
- Мать твою! Что за...?! – выругался он, продолжая наводить прицельную рамку на дружно шествующих роботов.
Визор точно определился с целью. Оглушающий залп и набору разнообразных запчастей позавидовал бы любой магазин строительных верфей Арктуруса.
Потом, вперёд. Через горящую струю повреждённого газопровода. И снова, сопротивление металлических. А кругом гарь и трупы. Какая-то комната. По виду лаборатория. Активированный интерфейс несёт невообразимую чушь о проекте «Лазарь», всё время упоминая имя «Шепард». «Объект восстановлен. Стазис завершён. Все системы в норме…» Он не дослушал и отправился дальше.
Сколько за ним осталось расчленённых синтетиков, он не считал. Уже казалось, что весь комплекс забит движущимися машинами и от прежнего количества живой органики остался только он, как в одной из лабораторий обнаружился темнокожий парень, отчаянно отбивающийся от противника. Несколько дверей, сгоревшие переборки и он рядом с живым человеком.
- Пригнись, - крикнул Джес и навёл гранатомёт на толпу роботов.
Пара секунд, и в помещении наступила относительная тишина. Только потрескивание проводки разорванной сети, да далёкий гул генераторов станции.
- С возвращением, капитан, - сказал парень, пряча «Рейку» в чехол.
- Ага, - ответил Джес на приветствие и с грохотом отбросил пустой ствол. – Что за хрень здесь происходит? Ты кто?
- Сержант Тейлор. Джейкоб Тейлор, - представился солдат. – Я биотик, но и с пистолетами управляюсь неплохо.
- Я за тебя рад. Но кто-нибудь мне поведает историю моего чудесного спасения после того, как меня отбросило взрывом от «Нормандии». Подозреваю в повреждённом скафандре я недолго прокувыркался в вакууме.
- Вы погибли, капитан.
- Да ты что! А это, сейчас, перед тобой самый активный труп в Галактике.
- Вас восстановили, кэп. «Цербер» в течение двух лет реализовал проект «Лазарь». Вас собрали по кусочкам, по остаткам живых тканей, по сохранившимся наборам хромосом.
Джес не сразу проникся идеей собственного воскрешения, а когда слова Джейкоба окончательно усвоились его подсознанием, растерянно спросил:
- Два года? Я… то есть, моё тело, два года было на станции? Под контролем «Цербера»?
- Да коммандер. «Цербер» вернул вас к жизни. Идёмте.
В одном из тесных складских помещений они обнаружили раненого человека в медицинской униформе.
- Доктор Уилсон! – Джейкоб подскочил к распростёртому на полу медику. – Где Миранда?
- Она… - невнятно сказал доктор. – Она осталась там, в лабораториях.
- Надо помочь ей выбраться. Там же всё забито роботами.
- Не стоит, Тейлор. Она погибла.
- Миранда просто так не сдастся…
- Помогите мне, - прервал его Уилсон. – У вас есть панацелин?
Не задумываясь, Джес протянул инъектор из собственного снаряжения. Через несколько минут Уилсон был на ногах.
- Надо спешить. Я знаю, безопасный путь до шлюзовой. Там нас ждут.
- Кто? – Джейкоб был в недоумении. Почти весь персонал станции погиб ещё час назад после первых признаков неповиновения роботехники.
- Там, ну… - Уилсон не договорил.
Из дальнего коридора послышались шаги. Удары металла о металл. Очередная партия роботов шествовала к трём вооружённым людям для разбора на запчасти.
Они долго пробирались по коридорам, преодолевая всё нарастающее сопротивление машин, и наконец, дверь лифта. Уилсон подбежал к заблокированной консоли системы безопасности и активировал. Он набирал комбинации цифр, так будто знал их заранее, а индикатор свободного доступа вспыхнул слишком быстро для обычной дешифровки неосведомлённым человеком. Дверь распахнулась, и поблёскивающий металл ствола «Стилета» уткнулся в грудь медика. Раздался глухой выстрел, а безвольное тело Уилсона сползло вниз к ногам темноволосой женщины.
- Миранда, - в карих глазах Джейкоба был скорее испуг, чем удивление. – Уилсон сказал, что ты погибла.
- Уилсон предатель. Атака на станцию – его рук дело. Роботы перепрограммированы с его ведома, - сказала Миранда и обратилась к Джесу. – Я Миранда Лоусон. Как себя чувствуете, капитан Шепард?
- Это вы говорили со мной? - Джес сразу узнал тот женский голос, сопровождавший его по пути из лаборатории.
- Да. А ещё я руководила проектом «Лазарь» по вашему восстановлению.
- Так вот он мой Создатель, - с иронией сказал Джес.
Миранда не удостоила шпильку Шепарда и долей внимания.
- Нам стоит убраться со станции поскорее. К тому же вас ждёт Призрак.
- Призрак?
- Призрак. Он основатель «Цербера».
- Наслышан о «Цербере». И мне с ним не по пути.
- Не всё так просто, капитан. В любом случае со станции нужно убираться. Следуйте за мной.
Джес стоял в коммуникационном блоке и слушал человека с ярко-голубыми глазами, голограмма которого сидела в просторном кресле и, время от времени потягивая сигарету, выпускала из лёгких дрожащее в сфере информационного поля облачко сизого дыма.
- Итак, Шепард, вы с нами. И мы ждём от вас поддержки и помощи. Потому что только вы способны противостоять надвигающейся опасности.
- Кто вы?
- Зовите меня Призрак.
- Почему бы вам лично не поговорить со мной?
- Предпочитаю это делать на расстоянии. К тому же, не вижу принципиальной разницы.
- Понятно. Зачем я понадобился «Церберу»?
- Мы защищаем интересы Человечества в Галактике, так же, как и вы защищали людей до гибели.
- Я защищал не только людей. Я защищал Галактику.
- Это благородно, кэп. Но сейчас, разговор о другом. Пропадают, именно, люди. Колонии людей пустеют. Исчезают все до единого колониста. Альянс и Совет нам не верят и ничего не предпринимают. Но люди продолжают исчезать. Помогите нам разобраться с этим делом, а потом сами решайте, на чьей вы стороне. Я вас не буду держать.
- Насколько достоверны эти сведения?
- В вашем распоряжении все отчёты по происшествиям.
Некоторое время Джес молчал, разглядываю собеседника. Не верить Призраку не было причин. И привыкший действовать космопех, согласился:
- Хорошо. Я возьмусь за это.
Колония «Путь Свободы». Опустевшее поселение. Казалось, люди покинули его только вчера. Брошенные датапады, недопитое кофе, разобранные кровати. Словно в одно мгновение просто все исчезли без следа.
- Нужно обследовать комплекс, - сказала Миранда.
- Я что-то не помню, когда вас назначили командовать, лейтенант Лоусон? – с присущей космопеху грубостью поинтересовался Джес. – Может, для начала избавимся вон от тех летающих дронов, чтобы не попасть под перекрёстный огонь.
- Как скажите, кэп, - с недовольством согласилась Миранда.
- И обращайтесь по уставу.
- Так точно, сэр! – покорно исправилась она.
Джейкоб искоса глянул на командира. Да, слухи о жёстком нраве кэпа небезосновательны. Работать под его началом – это не пряники жрать.
После полной зачистки поселения от гетов и спасения отряда кварианцев, они обнаружили станцию слежения. И ещё, Джес встретил Тали. Юную кварианку, которая два года назад служила под его началом на «Нормандии». Он узнал её сразу, как только услышал голос из-под щитка гермошлема. Она была удивлена и обрадована встрече, но последовать за кэпом не решилась. Столько произошло за время отсутствия бывшего командира, что сразу и не объяснить. Она лишь попросила помощи в поисках Витора - одного из членов её отряда – и отправилась к своим бойцам, не сказав ни слова.
Его нашли в дальней части комплекса в одном из жилых контейнеров за пультом управления. Отрешённый вид кварианца и речитативом повторяющиеся фразы:
- Они придут. Они заморозят. Они заберут, - напоминали бред сумасшедшего.
- Эй, - позвал Джес.
Но реакции не последовало.
- Он не в себе, кэп, - тихо заметил Джейкоб.
Психологические тесты Шепарду проводить никогда не доводилось и поэтому, приклад винтовки с грохотом обрушился на пульт.
- Что вы делаете?! – кварианец соскочил с места и уставился на человека в тяжёлой броне.
- Нет, это вы что делаете? – задал встречный вопрос Джес.
- Здесь были Коллекционеры. Они забирают людей. Всех, до одного, - голос кварианца дрожал и заикался.
- Для чего?
- Я не знаю.
- У вас есть доказательства их присутствия?
- Да, кварианец торопливо вскинул руки с уни-инструментом и активировал запись на мониторе пульта.
Это были действительно Коллекционеры. Именно, такими их изображали древние историки. Полуинсектоидная раса с агрессивным безжалостным поведением. Которая за своё пристрастие к собирательству живых образцов и была соответственно названа. Но свидетельства, предоставленные всеми доступными средствами поиска, фиксировали повторяющуюся информацию – Коллекционеры захватывают разумных существ с генетическими отклонениями. Нынешние похищения людей не вписывались в существующие характеристики и заставляли предполагать самые невероятные вещи.
Кварианец из колонии был доставлен в «Цербер». Но полученные данные мало что прояснили, кроме уже имеющихся фактов.
- Значит, снова Коллекционеры, - сказал Призрак. В его руке тлела полифазная сигарета, а пронзительный холодный взгляд оценивал собеседника. – Мы не знаем их целей. Зачем похищают здоровых людей в таких количествах?
- Это можно выяснить, я надеюсь, - сказал Джес. Об инцидентах с похищениями Спектр думал всю обратную дорогу на базу. Требовалось расследование. Это ясно, как день. Методичное исчезновение людских поселений нельзя было объяснить традиционной работорговлей. Многое выходило за рамки обычного поведения инсектоидов.
- И я надеюсь, что этим делом займётесь вы, капитан Шепард, - без тени сомнения сказал Призрак.
Джес долго изучал подрагивающее изображение голограммы и холодные голубые осколки глаз будущего объекта сотрудничества. Конечно, он мог отказаться. Но что будет дальше? Обратиться к Совету, который его никогда не поддержит, или к Альянсу, который его давно похоронил? Сомнения отброшены, выбор сделан.
- Хорошо. Я буду на вашей стороне. Но мне нужен корабль и команда.
- Корабль готов. Что касается команды, то я предоставлю вам личные дела особо ценных экземпляров, навыки которых будут особенно вам полезны.
- Погодите, но я хотел бы собрать прежнюю команду, - сразу возразил Джес.
- Это невозможно, капитан. О многих ничего не известно, другие давно живут своей жизнью.
- И кого вы предлагаете?
- Лоусон, Тэйлор…
- Лоусон – ваш личный агент. Тэйлор – подчиняющийся солдат, - перебил Джес Призрака. – Мне нужны верные люди, а не марионетки «Цербера».
- Чтобы диктовать условия? – лицо голографического двойника исказила недобрая усмешка.
- Называйте, как хотите, - с вызовом ответил Джес. – Но чтобы работать, я должен доверять экипажу. И уж никак не плясать под вашу дудку.
- Вам придётся довольствоваться тем, что есть, кэп, - Призрак глубоко затянулся, а когда выпущенное из лёгких облачко дыма рассеялось, сказал. – Хотя, есть один человек, которому вы сможете полностью доверять.
Из распахнувшихся дверей в ярко-освещённом проёме коридора возник тёмный силуэт в бейсболке. Чуть прихрамывая, человек приблизился к Джесу.
Глаза смотрели в глаза, словно в зеркале отражаясь в чистой бирюзе. Такие близкие и родные. Схватить его, крепко прижать к себе и не отпускать никогда. Слов нет, лишь замершие мысли и желания.
Но взгляд Шепарда скользит куда-то вниз к высоким ортопедическим ботинкам и возвращается обратно к серо-голубым глазам, а фраза, обращённая к Призраку, разрушает не только надежды, но и окружающий мир:
- По-вашему, я должен знать этого парня?
Эпилог.
Для сбора экипажа был назначен трёхдневный срок. «Нормандия-2» стояла на приколе, а её будущий пилот решил до отлёта провести время на Новерии – одной из самых холодных планет Галактики. Почему там? Потому что уже полтора года он жил в этой колонии и выполнял специфические поручения «Цербера», а ещё потому, что в холодном климате костные импланты укреплялись дополнительно за счёт периодического контраста температур окружающей среды.
Джефф часто гулял здесь, на окраинах Алеутской долины. Непрекращающийся снегопад, буран, холод, роботы-чистильщики и множество искусственных траншей-тротуаров, ведущих в различные жилые и промышленные комплексы. Передвигаться здесь предпочитали на аэроскутерах, но одинокие вереницы следов на снегу частенько заметала стелющаяся позёмка.
Джефф знал, что он придёт. Прозрачные бирюзовые глаза лгали лишь Призраку, обмануть которого практически невозможно. Но Джес хотел так, и Джефф принял условия игры. Какими полномочиями обладает Спектр для осуществления поездки в любой сектор догадаться не трудно, труднее ждать и осознавать, что истинная амнезия была бы, действительно, для Шепарда благом в сложившейся ситуации.
- Джефф! – прозвучало издалека, словно ударом плети хлестнув по измученной душе.
Джокер обернулся. Шепард бежал к нему. В зимнем комбинезоне с лохматым башлыком, он был похож на обычного колониста Новерии, нежели на грозного космопеха, предпочитающего тяжёлую броню гражданской одежде.
Несколько мгновений и Джес рядом.
- Джефф.
Объятья настолько крепкие, что у Джокера перехватывает дыхание. Горячий поцелуй обжигает губы на ледяном ветру. Он страстный, дурманящий и, кажется, бесконечный.
- Джес, погоди, - Джокер еле нашёл в себе силы отстраниться от друга. – Нам надо поговорить.
- О чём? – Джес ослабил хватку. Но у заключённого в тиски сильных рук нет шанса вырваться.
- Джес, - Джокер выдавливал слова. – Только ты пойми меня правильно. Понимаешь, будет лучше, если мы расстанемся.
- Как же мне тебя понять? На кого ты меня променял? – Джес не хотел быть серьёзным.
- На одного парня, - Джефф, нехотя поддержал шутку. – Его Джес Шепард зовут.
- Я так и знал. Придётся набить ему рожу.
- Джес, - Джокер с укором глянул на улыбающуюся физиономию. – Ты сам прекрасно всё понимаешь, иначе, не стал бы лгать Призраку. Через меня «Цербер» будет управлять тобой. СУЗИ контролирует весь корабль. Каждый вздох любого экипажника записывается. Рано или поздно мы сорвёмся. И поэтому, было бы лучше… если бы… на "Нормандии" был другой пилот.
Его губы дрогнули, и он виновато склонил голову. Жизни без этого упёртого, идущего напролом солдата Джефф не представлял. Командир, напарник, друг, любовник – он был всем одновременно. Он раскрыл для инвалида абсолютно другой забытый мир. Яркий, красочный, свободный. Мир, где можно любить и быть любимым.
- Нет, не лучше, Джефф, - как всегда категорично отрезал Джес. – Тасуя эту колоду, Призрак не учёл лишь одного нюанса. «Джокер» всегда выпадает капитану.
* * * * * * *
Продолжение: 9 часть.
читать дальше
Часть 9.
Такого количества кораблей гетов пространство Траверса не видело уже давно. Подобно облаку саранчи плотным потоком они приближались к Цитадели, а в самой гуще фрегатов, истребителей, эсминцев не поддающееся описанию НЕЧТО. Самое чуждое этой Галактике существо. Непонятый и непревзойдённый. Полуживой механизм необычной конструкции. Необычной настолько, что ни одна существующая в Галактике цивилизация не строила ничего подобного. Мысль органических разумных не способна понять суть и вникнуть в потусторонние технологии.
- Святая Богиня! – взмолилась штурман азарийского дредноута - «Путь предназначения», охраняющего вход в Цитадель. – Это невозможно.
- Включить защиту! Закрыть станцию! – крикнула капитан.
- Лучи не двигаются! Системы не отвечают! – в панике доложила штурман.
- Покинуть Цитадель! Эвакуируем Совет!
- Цитадель главная! Цитадель главная! Как слышите? – тщетно пыталась связаться со станцией штурман, но все возможные коммуникационные пути были уже под контролем. Сарен заблокировал центр управления.
- Кажется, мы на месте, - потирая ушибленный бок, Джес выпал из покорёженного "Мако".
Он с сожалением глянул на шестиколёсного друга, столько раз спасавшего в самых тяжёлых боях на поверхности. Тысячи километров, пройденных по разным планетам, десятки молотильщиков, почивших под ракетным огнём, бесчисленное количество гетов, распластанных колёсами - и всегда безотказный аппарат защищал хрупкую органику, подставляя под смертельные выстрелы свою броню. Но теперь, после переноса через ретранслятор машину не восстановить. Последний взгляд на останки бронетранспортёра и Шепард кричит своим спутникам:
- Вперёд, за мной!
Задерживаться не стоит. Переход через ретранслятор ознаменовался мощной электромагнитной вспышкой и привёл в негодность десятка два гетов, охранявших Канал, но машины быстро среагируют на сбой и отправят новых бойцов.
Скоростной лифт, разгоняясь всё сильнее, потащил их наверх к Башне Цитадели.
- Внимание всем! - возвестил по общему связному каналу флотилии голос командующего турианским гарнизоном. - Станция закрывается! Цитадель запирают! Нельзя допустить, чтобы вражеские корабли вошли внутрь.
Сарен стоял за главным пультом управления Цитаделью и наблюдал за развернувшейся бойней в космосе. Турианцы отчаянно противостояли гетам. Потоки высокотермальной плазмы лились в обоих направлениях и иногда, цепляли своих. Десятки внушительных турианских дредноутов были разорваны в клочья. Впрочем, геты тоже несли серьёзные потери. И только "Властелин" уверенно продвигался к своей цели - коммуникационному порталу, объединяющему все уровни станции. Его защитное поле было неуязвимо для любых повреждений, а тёмная броня поглощала все известные лучи.
Флот Цитадели оказался беспомощным против Пожинателя и его рабов. Створки "рукавов" захлопнулись за пришельцами и "Властелин" беспрепятственно подключился к порталу.
- Мать твою! - выругался Шепард, чуть не свалившись на пол заклинившей кабины лифта. - Сарен, ублюдок! Он обесточил шахты подъёмников! Надеть шлемы. Лезем наружу.
Колоссальный кокон замкнутого пространства внутри "рукавов" Цитадели предстал перед ними. Неимоверные размеры, которые по-настоящему можно оценить лишь изнутри. Миллиарды светящихся иллюминаторов, трюмов, отсеков - огромный мир, заселённый органикой, посягнувшей на чужое.
Джес выбил створки двери и шагнул в невесомость. Минутный управляемый полёт и они в технической шахте с привычной гравитацией.
Он не помнил сколько они пробирались по бесконечным коридорам под натиском джаггернаутов и ливнем огня из турелей, но аварийный ход в Башню нашёлся относительно быстро, не потребовав на поиск и десяти ампул панацелина для всей команды.
Зал Совета встретил их "небольшой" армией гетов. Режим "бойни" для расширения поражающей зоны карабина дезактивировал десятками, а биотические способности "Деформация" и "Перегрев" окончательно выводили из строя вражеские единицы. Винтовки, карабины, биотика, бой в рукопашную - и путь свободен.
- Отойди от пульта, сука! - заорал Джес, направляя карабин на Сарена.
В ответ мощная биотическая волна, словно взрывом отшвырнувшая десантников и непрекращающийся ливень радиационных зарядов из штурмовой винтовки.
Джес только успел заскочить в укрытие, и расплавленный иридий крупными кляксами размазался у его ног.
Сарен вскочил на глайдер и поднялся над пультом.
- Я уж боялся, ты не успеешь, Шепард.
- Пришлось по пути разгребать металлолом из гетов. Прости, что заставил тебя ждать, - сказал Джес из-за монолита ограждения.
- Ты проиграл, Шепард. Через пару минут "Властелин" будет контролировать все системы Цитадели. Ретранслятор откроется и Пожинатели вернутся.
- Мне нужна главная панель управления, и ты меня не остановишь, - сказал Джес.
- Какая самоуверенность. Ты пережил нашу встречу на Вермайре. Тебе повезло. Но с тех пор я изменился. "Властелин" усовершенствовал меня.
- "Властелин" превратил тебя в раба. В обмен на способности, ты подчиняешься ему.
- Ты не понимаешь. В новом обществе будет место для органики. Для изменённой органики.
- Для органики, которая чистит обувь хозяевам?
- Не все будут рабами. Пожинателям нужны люди действия. Такие, как я и ты. "Властелин" признаёт твою ценность. Он впечатлён твоими качествами. Сдайся и сохрани свою жизнь. Присоединяйся, и мы найдём тебе место.
- Это не жизнь, Сарен. Я никогда не буду подчиняться.
- Тогда ты умрёшь. И твои спутники. Твои друзья, любимые. Все, кого ты знаешь.
- Сарен, в душе ты всё ещё Спектр. Ты должен понять. Пожинатели - Зло, которое заслуживает только уничтожения.
- Пожинателей не остановить. Протеане не смогли. И у тебя не получится. Это бесконечный цикл.
Лишь на секунду в голосе Сарена мелькнула неуверенность, и Джес это почувствовал.
- Пожинателям не нужна органика! Ты это знаешь лучше меня. Как только закончится завоевание, они избавятся от всех, кто им служил! И лучше умереть в бою, чем стать хаском. У каждого есть выбор!
- У меня его не было! У тебя же были видения. Помнишь, что случилось с протеанами? То же самое ждёт и нас.
- Ты мог сопротивляться! Ты мог бороться потом! Но ты сдался, опустил руки! Ты повёл себя, как трус!
Ответом было внезапное молчание. Через гнетущее внушение извне турианец пытался осмыслить сказанное.
- Возможно, ты прав, - донеслось до Шепарда. - Возможно, есть шанс... но... Импланты... я зависим от них. "Властелин" слишком силён. Мне жаль. Но уже поздно.
- Есть лишь один способ прекратить это... - Джес вышел из укрытия, продолжая держать Сарена на прицеле, - если у тебя хватит пороху. Выбор есть всегда, Спектр.
Всего на несколько мгновений голубые глаза турианца потеряли былой лихорадочный блеск.
- Спасибо, Шепард. Прощай.
Чёрный ствол "HMWA" взметнулся к виску бывшего Спектра и оглушительный выстрел раздался над сводами Зала.
Труп Сарена свалился с неуправляемого глайдера и, разбив стеклянный пол, упал на бетонные плиты нижнего яруса.
- Хоть умер достойно, - рыкнул кроган и пошагал за Шепардом к панели управления.
Не теряя ни секунды, Джес активировал уни-инструмент. Томительные минуты ожидания и индикатор систем управления Цитаделью вспыхнул зелёным.
- Файл Стража сработал, - сообщил Джес друзьям. - Я контролирую все уровни Цитадели.
- Раскрывайте станцию, кэп! - поспешно проговорил Гаррус. - Возможно, флот сумеет сбить "Властелина".
Лишь лёгкое движение руки и пять "рукавов" Цитадели пришли в движение, открывая доступ внутрь, туда, к коммуникационному порталу, где закрепился Пожинатель в ожидании флотилии из глубокого космоса.
Джес открыл общий канал связи и сразу же взволнованный голос в панике возвестил:
- Говорит "Путь предназначения". Основные двигатели отключены. Мощность кинетических барьеров упала до 40%. На борту - члены Совета. Повторяю, на борту - члены Совета.
А следом, сообщение с "Нормандии" и не менее взволнованный голос Джокера:
- "Нормандия" - Цитадели. "Нормандия" - Цитадели. Скажите, что это вы, капитан...
- Мы здесь, Джокер, - ответил Шепард.
- Мать твою, Джес! - не выдержал пилот, выплеснув эмоции в эфир. - Я скоро верующим стану.
- Доложить обстановку, - приказал Джес.
- Мы принимаем сигнал бедствия, - сказал Джокер. - Я тут в секторе Андуры со всем Арктурианским флотом. Мы можем спасти "Путь предназначения". Просто разблокируйте ретрансляторы вокруг Цитадели и через десять секунд мы на месте.
Пауза в неопределённости и сомнениях, и Джес вскидывает руку к панели управления.
- Хотите жертвовать людьми ради спасения Совета? - с укором и злостью проговорил Рекс. - Что они сделали для вас хорошего? Тупо тратить подкрепление, чтобы спасать Совет. Придержите их, пока Цитадель раскроется, и человеческий флот сможет вдарить по "Властелину".
- Какие будут приказы, кэп? - спросил Джокер. Он почти кожей ощущал терзания самого дорогого человека, но ожидание в нынешней ситуации было смерти подобно. - Летим на выручку "Пути предназначения" или погодим пока жопу рвать? - чётко определил он цели.
- Я открываю ретрансляторы, - принял решение Джес. - "Путь предназначения" нужно спасти любой ценой.
- Да, сэр, - ответил на приказ пилот "Нормандии".
- Надеюсь, Совет это оценит, - с ехидной злобой заметил Рекс.
- Дело не в Совете, Рекс, - парировал выпад крогана Шепард. - На "Пути предназначения" тысячи азари.
- Они военные.
- Мы тоже. И мы обязаны помочь.
Рабочая сфера ретранслятора взорвалась привычным голубым свечением и в следующее мгновение сотни кораблей появились в пространстве окружающем Цитадель. Флот Альянса. Человеческий флот. И впереди армады красивейший фрегат, гордость экспериментальной авиации - ККА "Нормандия".
Приказ адмирала Хэкетта прозвучал на каждом судне:
- Корабли Альянса, в бой! Спасти "Путь предназначения"!
- Мы получаем подкрепление, капитан! - в эфир влилась фраза азарийского штурмана.
- Это Альянс! - воскликнула капитан. - Слава Богине!
Ожесточённый бой. Вспыхивающие корабли гетов, пламя от которых пожирает вакуум и неимоверное количество разбитой техники и погибших со стороны людей. Но "Путь предназначения" остался невредим. Ценой многих жизней этот величественный корабль уцелел, и далёкий голос Джокера подтвердил этот факт:
- "Путь предназначения", вы в безопасности. Повторяю, вы в безопасности.
- Цитадель раскрывается! - адмирал Хэкетт координировал действия оставшихся сил. - Корабли Альянса, огонь по "Властелину"!
И вдруг, откуда-то со стороны неестественный неживой громоподобный глас:
- Я - "Властелин"! И эта станция моя!
Джес обернулся, а Рекс и Гаррус взвели стволы.
Труп Сарена корчился в судорогах и превращался во что-то ужасное. Импланты трансформировали мёртвое тело в чудовище, подчиняющееся воле "Властелина". Последняя попытка Пожинателя исправить положение.
- Ну, уж нет, выродок! - зло прорычал Джес. - Вперёд, ребята! Прикончим тварь!
И снова бой.
А во внутреннем пространстве Цитадели тщетные попытки остатков флота справиться с самым могущественным созданием Вселенной.
- "Властелин" слишком силён! - кричал кто-то из капитанов землян. - Надо отходить!
- Мы не выстоим! - вторил ему другой, маневрируя меж смертоносных лучей испускаемых Пожинателем.
- Отставить! Это наш единственный шанс! Уничтожить гада любой ценой! - отдал приказ своим людям адмирал Хэкетт.
И в то же время дробовик Шепарда делает последний выстрел и восставший труп Сарена рассыпается в прах.
- Сдох! - орёт полуживой Рекс над поверженным противником, а Джес обессилено опускается на одно колено. Где-то рядом Гаррус лежа на земле в луже собственной крови, непослушной рукой пытается ввести себе панацелин.
Из передатчика кричит Джокер в надежде собрать воедино оставшиеся корабли для последнего удара:
- Щиты отключены! Вот наш шанс!
- Огонь из всех орудий! - командует Хэкетт.
- Держаться рядом! Идём в атаку! - уверенности пилоту "Нормандии" не занимать и разрозненные корабли Альянса следуют за ним.
Льются потоки высокотермальной плазмы. Пространство внутри "рукавов" мерцает и светится. Вечная тьма космоса растворяется под натиском света.
Вираж. Ещё один. "Нормандия" заходит для атаки. Угол точен. Масс-драйверы готовы и Джокер уверенно жмёт "ввод". Решающий выстрел и огромное тело "Властелина" расслабляет щупальца электромагнитных захватов. Направленными взрывами его отталкивают как можно дальше и, наконец, тёмная броня трескается, а внутренности горят и плавятся. Секунда. И Пожинатель рассыпается на фрагменты, которые таранят "рукава" и полностью уничтожают центр управления станцией...
Бой окончен. Геты отступают. Но столько погибших, неисчислимые потери. Цитадель серьёзно пострадала, а пространство вокруг забито трупами и обломками.
- Капитан Андерсон! Мы нашли их! Они здесь! - раздался радостный крик агента СБЦ из-за куска брони "Властелина". - Здесь, кроган и турианец.
- Помогите им, ребята, - распорядился капитан. - А где Шепард?
- Он здесь, - сообщил офицер из другой поисковой группы поодаль. - Похоже, он серьёзно ранен.
- Осторожно! - Андерсон поспешил к лежащему на земле Джесу, приказав на ходу. - Носилки, живо!
Джес попытался приподняться, но сломанные рёбра и многочисленные осколочные ранения заставили его снова опуститься на холодный бетон.
- Не шевелись, - Андерсон присел перед другом.
- Где "Нормандия"? - это всё, что интересовало Шепарда в данный момент.
- Жива твоя "Нормандия", - успокоил его уверенный голос. - Пришвартовался Джокер.
Джес с облегчением вздохнул. Эта новость обрадовала его, наверное, больше, чем победа над "Властелином". «Нормандия» в доке, а значит, с Джеффом всё в порядке.
- У нас получилось, - сказал он. - Но угроза по-прежнему остаётся. И теперь, она куда более реальна, чем раньше. Хотел бы я увидеть Совет и раскаяние на их лицах.
- Увидишь. А сейчас, в госпиталь. Тебе здорово досталось, Джес.
Многочисленные переломы и раны требовали незамедлительного вмешательства. Болевой шок, кровопотеря, инфекция одинаково опасны и для обычных людей и для героев Галактики. Поэтому, Чаквас и бригада военных врачей работали над комбинированной программой наноимплантации уже около пяти часов. Каждая группа нанороботов вводилась непосредственно в кровяное русло и, выполнив определённую задачу по сращению костной ткани или коагуляции кровоточащих сосудов, бесследно растворялась в цитоплазме и превращалась в обычные питательные вещества для клетки. Процесс был длительным, а повреждения обширными. И вылежать положенную неделю без движения кэп КК был не в состоянии. На следующий день после того, как его перевезли на "Нормандию", он уже подумывал, как бы официально сбежать из медотсека и, если бы не острая боль в местах остеосинтеза, в БИЦе уже бы исполняли его приказы.
- Доктор, а нельзя ли как-то ускорить этот процесс? Или хотя бы обезболить? - спросил Джес, изнывая от вынужденного бездействия.
- Нет, капитан. Процесс консолидации переломов и так ускорен до возможного предела.
- И что же вы предлагаете мне торчать неделю здесь, на этой кровати?
- Вариантов не много, кэп. В медотсеке четыре кровати. Можете выбрать любую.
- А где экипаж?
- На Цитадели. Помогают с восстановлением по мере сил и ждут вашего выздоровления и распоряжений.
- А... - почему-то перед всевидящей Чаквас Джес поскромничал.
Но она сама продолжила его вопрос:
- Джокер? У себя в кабине. Он приходил, но я его не пустила. Ваш организм был нестабилен, капитан. Теперь, намного лучше. Так вы хотите, чтобы мистер Моро вас навестил?
- Да, - не слишком уверенно сказал Джес. - Я бы хотел.
Если бы вы знали, доктор, как бы я его хотел. Причём не один раз.
- Хорошо, - Чаквас была не против. - Я ему сообщу. А сама, пожалуй, съезжу в азарийский госпиталь за препаратами.
Джефф явился вскоре после того, как Чаквас покинула медотсек. Опираясь на костыли, он перегнулся через бортик функциональной кровати и припал к губам Шепарда.
- Джефф, я так скучал по тебе, - пересилив боль, Джес одной рукой обхватил парня за шею, а другой неконтролируемой - самым наглым образом забрался в ширинку посетителя. - Я хочу тебя.
- Ты серьёзно? Прямо сейчас?
Джес нетерпеливо кивнул. Объективно воспринимать ситуацию в данный момент, он не мог, да и не хотел. Если он что-то задумывал, то получал немедленно. И плевать, что 50% костей в его организме сломаны.
Но Джефф не собирался разделять радостные намерения кэпа. Он освободился от рук и выпрямился, удобней переставив костыли.
- Кэп, должно быть бурная фантазия у вас проснулась, - сказал Джефф. - Интересно, какую конструкцию на этой кровати рисует ваше изощрённое воображение из двух сломанных тел для того, чтобы трахнуться, ничего не повредив повторно?
- Я, ну... - Джес задумался. Задачка плохо поддавалась решению. Но Джокер был рядом, а возбуждение достигало пика. После всех событий на Иле и Цитадели ему явно не хватало разрядки. - Ну... что-нибудь придумаем. Иди ко мне.
Но Джокер отступил назад:
- Ага. Ты давай, придумывай. А я пока кофейку попью.
- Джефф, - кэп решил было встать, но, испытав приступ сильнейшей боли, всё же вернулся в исходное положение.
- Неприятная вещь остеосинтез, - констатировал факт Джокер, наливая в пластиковый стакан ароматный напиток из личной кофеварки Чаквас. - Если до сих пор у тебя стоит - поднимись ещё пару раз и остынешь.
Джокер уселся на крутящийся стул около медицинского интерфейса и потянул губами вспененную поверхность капучино.
- Как ты это терпишь? – Джес больше не стал испытывать судьбу и собственный болевой порог, и по совету Джокера смирно улёгся обратно на положенное больному место.
- За столько лет привык, - ответил Джефф. – Очень, знаешь ли, помогает от бесконтрольного «хочу». Ты мне лучше скажи – что дальше?
- Дальше… - Джес задумался почти на пол минуты. – Надеюсь, дня через три я поднимусь, и мы с тобой… займёмся…
- Шепард, - перебил его Джокер, с иронией разглядывая растерянную физиономию, - в твоей голове по отношению ко мне есть хоть одна мысль, где ты мне не вставляешь через пару секунд после начала её осмысливания?
- Чего? – не то чтобы Джес не понял витиеватой речи, просто он окончательно забыл об окружающем мире рядом с любимым человеком.
Из-под чёрно-белого козырька на него глянули, как на последнего идиота.
- Хорошо, - снисходительно сказал Джокер. – Спрошу проще. Ты всё время хочешь меня трахнуть?
- Да, - на этот вопрос мозг Джеса сразу выдал ответ.
Джокер перевёл взгляд на остывающий кофе, поболтал в нём ложкой и снова обратился к кэпу в надежде на понимание.
- Та-ак. Вернёмся на минуту назад. Я вас спрашивал, кэп – что дальше? Мы уничтожили «Властелина», спасли Цитадель и Совет. Что дальше?
- А-а, ты в этом смысле, - наконец-то вырвался из сексуальных грёз Джес.
- Нет, бля! Я в смысле составления графика по вставлению. Когда, кто и кому, - тупой диалог с кэпом всё же достал Джокера. – Джес, я тоже по пояс не деревянный и я тоже хочу. Но не сейчас. И если думать головой, а не хером, то всё-таки – что дальше, кэп?
- Ну, для начала, наверное, будет разговор с Советом. Надеюсь на признание союзниками человеческой расы. Теперь, они верят, что угроза вторжения существует не только в моём воображении и поддержат все наши начинания.
- Начинания? – не понял Джокер.
- Возможно «Властелин» не единственный Пожинатель в нашей Галактике. Даже, скорее всего не единственный. Коль уж Пожинатели придают столь большое значение Жатве, то было бы непростительной ошибкой оставить здесь всего лишь одну «особь».
- Мы будем искать подобных «Властелину»? Но как?
- Через гетов. Пожинатели для них – некие божества. Охотясь за гетами, мы выйдем на следующего Пожинателя.
- Значит, опять война.
- Война. И я надеюсь, в этой войне ты будешь рядом, Джефф «Джокер» Моро – лучший пилот Альянса.
Серо-голубые глаза. В них столько преданности, самоотверженности, смелости и любви. Он никогда не предаст. Он будет рядом. И он пойдёт на смерть ради своего капитана.
- Я буду с тобой, Джес. Всегда. Что бы не случилось. Ведь, Ангелы Хранители для того и существуют.
Уходя рано утром на Цитадель для встречи с Советом, Джес заглянул в кабину пилота.
Джокер разгребал данные разнообразной второстепенной информации, скопившейся после побочных заданий. Миссии давно были выполнены, объекты отслежены, люди спасены, и многие файлы можно было смело отправить в утиль.
Джес незаметно подкрался сзади и почти в ухо Джокеру крикнул:
- Привет! А вот и я.
От такого приветствия Джефф чуть не выпрыгнул из кресла.
- Ёп… - вырвалось у него. – Ты муд… мудрость ваша для нас бесценна. Придумать такое могли только вы, капитан, - еле сдержался Джокер от более крепких выражений. – Чаквас тебя отпустила? Не рано?
- Не ёрничай, - улыбка не сходила с лица Шепарда в предвкушении близкого интима. – Сейчас я ухожу, но я вернусь.
- Ну, кто бы сомневался. Ты как пчела на мой улей.
- А ты не рад?
- Я рад, ну что ты. Особенно приветствию. Ещё одно такое и я стану импотентом на всю жизнь. Ты идёшь в Совет?
- В Совет.
- О-ой, не надо тебе было ко мне заходить.
- Почему?
- За Совет боюсь.
- … ?
- Удачной вам беседы с Советниками, капитан, - Джефф нарочито провожал Джеса без всяких объяснений.
Когда кэп ушёл Джокер неосознанно поделился с пультом управления недосказанным в самых нескромных выражениях и добавил:
- И за что я тебя люблю, Шепард?
Джес стоял перед тремя советниками: турианцем, азари и саларианцем. Инопланетянами, которых он спас несколько дней назад и имён, которых до сих пор не запомнил. Почему спас? А разве он ИХ спасал? Без этих пассивных и беспомощных наростов нынешней политической системы вполне можно было обойтись. Ни одни, так другие будут пропагандировать прежнее: люди – никто, люди – мусор и их место на задворках Галактики.
- Посол Удина. Капитан Андерсон. Капитан Шепард, - обратилась Советник-азари к гостям. – Мы собрались с целью высказать наше признание тому значительному вкладу, который войска Альянса внесли в войну против «Властелина» и гетов.
- Многие люди отдали жизни за спасение Цитадели. То, были отважные и смелые солдаты, пожертвовавшие ради того, чтобы мы – Совет – остались жить, - присоединился к благодарственным речам Советник-саларианец.
- Нет жертвы больше этой, и мы разделяем вашу скорбь об утрате столь многих благородных воинов, - вступил в разговор Советник-турианец.
Джес еле сдержал порыв высказать правду, но Андерсон вовремя предупредил его попытку очередной ссоры с советниками:
- Мы принимаем ваши соболезнования, - сказал он, успокаивающе похлопав по броне космопеха.
- Совет также находится в неоплатном долгу перед вами, капитан Шепард. Победив «Властелина», вы спасли миллиарды жизней. Вы доблестны и обладаете неудержимым рвением к победе. Благодаря своим действиям вы стали символом для всего Человечества, - произнесла хвалебную речь азари.
Следом за ней дифирамбы человеку зачитал турианец:
- Ваш вид отличается непоколебимой волей и яростным неудержимым духом. Прежде мы считали, что из-за этого люди упрямы и даже опасны. Но теперь, мы понимаем, что эти черты делают вас сильными. Впереди тёмные времена, и Совету нужно Человечество и его сила.
- Как представитель Альянса, - Удина незамедлительно ответил на предложение, - я принимаю ваше решение. Человечество объединит свои усилия с вашими. Мы займём место в Совете.
- Нам понадобится список возможных кандидатов, - заметил Советник-саларианец.
- Учитывая всё произошедшее, ваши рекомендации, капитан Шепард, будут иметь большой вес, - сказала азари. – Вы поддерживаете кого-либо конкретно?
- Нам нужен человек, которому хватит смелости защитить то, во что он верит. Такой, как капитан Андерсон, - нисколько не сомневаясь, ответил Джес.
- Шепард, - с лукавой улыбкой Андерсон обратился к Спектру, - хотите вогнать меня в краску?
- А вы не ошибаетесь, Шепард? – внутреннее смятение Удины выдавал его злобный взгляд. – Андерсон – солдат, а не политик.
- Я предпочту видеть в Совете капитана, а не политикана, вроде вас, - категорично заявил Джес.
- Я считаю ваше решение мудрым, капитан, - поддержала выбор Шепарда азари. – Наше будущее омрачает тень войны. И кадровый военный на этом посту будет более полезен.
Андерсон в знак признательности склонил голову:
- Я польщён. Как представитель Человечества, я буду всеми силами помогать Совету.
Пафосная речь в противовес речи человека прозвучала тут же от турианца:
- Битва с «Властелином» разрушила наши иллюзии мира и безопасности. Теперь Галактика будет ждать от нас – от Совета – защиты.
Очередная показуха начинала Джесу надоедать.
- Один «Властелин» едва не уничтожил вас. Против всего флота Пожинателей у вас нет шансов, - раздражённо произнёс он. – «Властелин» всего лишь авангард. Флот Пожинателей на подходе. Сотни кораблей, а то и тысячи. И я собираюсь их остановить!
Более космопех Альянса не счёл нужным слушать речи политиков. Он резко развернулся, показав всё своё пренебрежение к намерениям Совета, и ушёл прочь.
- Шепард прав, - сказал Андерсон ему вслед. – Мы на грани войны с противником, какого ещё не знала Галактика, войны за судьбы всего живого. Человечество готово внести свой вклад. Мы не отступим. Мы поведём вас в битву с Пожинателями и загоним их туда, откуда они вылезли.
«После опустошительной атаки гетов на Цитадель прошёл месяц. Галактическое сообщество стремительно восстанавливалось.
Альянс пожертвовал своим флотом ради спасения Совета и получил место в этой престижной организации. Совет вынужден был отреагировать на подтверждение того, что Жнецы – гигантские машины, уничтожающие все органические цивилизации раз в 50000 лет – вернулись. Чтобы подавить распространение слухов, совет отправил капитана Шепарда подавить последние очаги сопротивления гетов. Геты и их бывший предводитель, мятежный Спектр Сарен Артериус были официально объявлены виновниками нападения.
А для тех, кто знает правду, поиск ответов только начинается».
Не открывая глаза, Джес провёл рукой рядом с собой по гладкому атласу простыни.
Опять. Как ребёнок, ей Богу. Месяц прошёл, а мы всё по разным каютам.
Он повернулся на бок в надежде ещё немного поспать, но из-под полуоткрытых век увидел за своим личным интерфейсом того, кто оказывается, ещё не слинял в столь ранний час.
- Что ты там делаешь? – спросонья поинтересовался Джес.
- Смотрю порнуху заныканную капитаном, - ответил Джокер.
- Не знал, что меня возбуждают цифры пространственного тензора, - сказал Джес, разглядев на мониторе ровные колонки тестовых расчётов.
- Ты просто не умеешь ими наслаждаться, - Джокер навалился на спинку стула и пристально посмотрел на данные.
На нём не было ничего кроме чёрно-белой бейсболки с аббревиатурой «SR». Вся одежда валялась на полу, а под столом скромно поблёскивало горлышко полупустой бутылки с арктурианским ромом.
Неплохо вчера посидели. Да, и «полежали» потом, славно. Какие на сегодня планы? Четвёртые сутки топчемся на месте. Надо двигаться дальше. Но куда?
Джес неохотно выполз из-под одеяла и сел, опустив ноги на холодный пол.
- Шикарно выглядишь, - оценил он атлетически сложенное тело парня, традиционную бейсболку и недельную бороду. Несмотря на врождённое заболевание и, казалось бы, абсолютную неспособность к физическому совершенствованию, мышцы пилота были неплохо развиты. Как объяснила Чаквас, при синдроме Вролика просто необходимо иметь достаточный мышечный корсет, чтобы поддерживать больные кости. Поэтому, в тренажёрной комнате «Нормандии» Джокер появлялся намного чаще остальных.
- Не льстите, капитан, - Джефф не отрывался от монитора и каких-то расчётов. – Я и без вас знаю, что неотразим.
- Хм, - усмехнулся Джес. – А ещё, самоуверен и амбициозен.
- Я это не отрицаю, - он передвинул схемы голографических траекторий и заменил цифры картой части галактики. - Чем разбрасываться лицемерными комплиментами, лучше гляньте вот сюда, кэп.
Джес подошёл сзади и нежно обнял крепкие плечи.
- Что это? – космопех не сразу разобрался в навигационных тонкостях.
- Это расчёты возможных координат того, кого мы ищем. С вероятностью 99,9.
- Откуда такая уверенность?
- Я даже не знаю, стоит ли тебе объяснять смысл дисциплины такой, как «Логика изменений инвариантных состояний пространственно-временного континуума».
- Нет, не стоит, - сразу же отказался Джес. – Мне вполне хватит умного пилота.
- С туевой хучей достоинств, - добавил Джефф, оценив область немного ниже своего голого живота. – Так вот. Поскольку сектор поиска теперь определён, я могу точно сказать, что это не тот, кого мы ищем.
Джес непонимающе взирал на гения в кепке.
- Откуда такая уверенность? – Джефф повторил недавний вопрос о сомнениях кэпа. – Есть ещё в лётной школе пара дисциплин с мозголомными названиями. На их основе я могу предположить о разнице остаточных пространственных аномалий полей массы различных объектов.
- И?
- И… Это не Пожинатель.
- А кто?
- Вот тут, к сожалению, мои способности гадалки заканчиваются. Знаю только – он огромен, маневрен и, скорее всего, не зарегистрирован в пространстве Траверса.
- Чужой в пространстве Траверса, - задумчиво произнёс кэп, - Может, Коллекционеры?
- Коллекционеры – миф.
- У любого мифа, есть основа. Интересно, если это и впрямь Коллекционер то, что он здесь делает. Надо проверить, - согласился Джес и решил. – Через пару часов вылетаем.
- А почему не сейчас?
- Потому что сейчас, я хочу твою туеву хучу достоинств, - Джес развернул крутящийся стул, присел и с нетерпением раздвинул колени парня.
Закончилось всё на столе капитана в экзотической позе. Но, по крайней мере, стоять Джокеру было удобно.
Джефф разглядывал своего голографического двойника в полный рост. Без костылей, в военной форме Альянса он ничем не отличался от своих сослуживцев, но стоило пройти десяток шагов, и параллельная реальность сменялась привычным настоящим, где он всего лишь инвалид.
Джес вышел из душевой с обвязанным по бёдрам полотенцем.
- Мистер Моро, моё предложение остаётся в силе, - напомнил Джес о недавнем споре, продолжавшемся уже целый месяц, каждый раз, когда Джокер покидал каюту кэпа.
В ответ Шепарду голограмма выставила вперёд средний палец.
- Джефф, пойми, я не могу, - сказал Джес, натягивая обмундирование. – Как ты себе это представляешь? Капитан перешёл в каюту к пилоту.
- То же самое я могу сказать о пилоте, - Джефф свернул зеркального двойника и направился к выходу, прихватив костыли.
- Что за детские выходки?
- Переходите ко мне, кэп. Двери моей каюты всегда открыты для вас.
- Это уже не смешно, Джефф. Джефф!
Но средний палец руки Джокера вновь дал красноречивый ответ.
- Мальчишка! – бросил Джес в сторону закрывающейся двери.
Тот самый сектор, указанный Джокером, они прочесали вдоль и поперёк. Но присутствия кого бы то ни было, не обнаружилось. Молчаливые ладары и пустые экраны сканеров. Ни гетов, ни коллекционеров.
- Может, ты ошибся, Джефф? – попробовал усомниться в действиях пилота капитан. О чём тут же горячо пожалел.
- Я могу ошибиться и нассать мимо унитаза, но не в тензорной метрике, - зло выдал Джефф.
- Нет, капитан, расчёты верны, - подтвердил Пресли. – Просто логика логикой, но иногда бывают случайности.
- Не в этот раз, - Джокер был уверен, как никогда. – Он должен ошиваться где-то здесь.
- Фиксирую присутствие постороннего объекта, - доложил Кэйден в подтверждение слов пилота. – Незарегистрированный боевой корабль. Он огромный. Наверное, гет?
Джокер замер перед показателями приборов и, вдруг, его спокойный голос почти что сорвался на крик:
- Это не геты… Нас атакуют!
Но в этот раз Джокер не успел. Чужак напал внезапно и прямое попадание в корпус «Нормандии» решило её судьбу.
- Эвакуация! Всем в спасательные капсулы! – отдал приказ капитан по общекорабельной связи и бросился в нижний отсек вытаскивать людей из заклинившего лифта.
Через три минуты развороченные отсеки корабля были пусты. Большая часть команды эвакуировалась. В шлемофоне скафандра Джес слышал лишь голос пилота, отправляющего позывные о крушении.
Да, что же ты делаешь?! Какой на хрен «СОС»?!
Джес выбрался туда, где раньше находился БИЦ и побрёл к кабине. Гравитационная составляющая «Тантала» была нарушена и от силы тяжести остались лишь жалкие сотые доли «g».
- Держись, держись, крошка, - Джокер пытался увести «Нормандию» из зоны поражения.
В ослабевающем гравитационном поле, Джес еле добрался до кабины.
- Джефф, надо выбираться!
- Нет! Я не брошу «Нормандию». Её ещё можно спасти!
- «Нормандия» погибла. Оглянись назад, половины судна нет! Мы сдохнем к чертовой матери!
- Нам просто нужно… О, нет. Они разворачиваются для новой атаки.
- Вставай! – Джес схватил пилота и потянул на себя. Он чувствовал, как под массивной перчаткой облачённой в экзоскелет ломаются хрупкие кости.
- Рука! Осторожно, рука! – вскрикнул Джокер и покорно подчинился натиску.
До спасательной капсулы несколько метров. Джефф внутри и, вдруг, по израненному телу корабля, прокатывается судорога. Взрыв, толчок. Джес лишь успел схватиться за край капсулы и следом ещё толчок. Пальцы соскальзывают, а беспомощное тело очередной взрыв отбрасывает в открытый космос.
Спасательная капсула опечатана и отстрелена от корпуса корабля. Кэп «Нормандии» всё же успел активировать запуск. Она следует по строго намеченной программе к ближайшему ретранслятору, а единственный уцелевший на борту человек, прижавшись к запотевшему иллюминатору, смотрит на обломки своих надежд, чтобы навсегда запомнить этот последний день и никогда не снять с себя вины за смерть любимого человека.
читать дальше
Часть 9.
Такого количества кораблей гетов пространство Траверса не видело уже давно. Подобно облаку саранчи плотным потоком они приближались к Цитадели, а в самой гуще фрегатов, истребителей, эсминцев не поддающееся описанию НЕЧТО. Самое чуждое этой Галактике существо. Непонятый и непревзойдённый. Полуживой механизм необычной конструкции. Необычной настолько, что ни одна существующая в Галактике цивилизация не строила ничего подобного. Мысль органических разумных не способна понять суть и вникнуть в потусторонние технологии.
- Святая Богиня! – взмолилась штурман азарийского дредноута - «Путь предназначения», охраняющего вход в Цитадель. – Это невозможно.
- Включить защиту! Закрыть станцию! – крикнула капитан.
- Лучи не двигаются! Системы не отвечают! – в панике доложила штурман.
- Покинуть Цитадель! Эвакуируем Совет!
- Цитадель главная! Цитадель главная! Как слышите? – тщетно пыталась связаться со станцией штурман, но все возможные коммуникационные пути были уже под контролем. Сарен заблокировал центр управления.
- Кажется, мы на месте, - потирая ушибленный бок, Джес выпал из покорёженного "Мако".
Он с сожалением глянул на шестиколёсного друга, столько раз спасавшего в самых тяжёлых боях на поверхности. Тысячи километров, пройденных по разным планетам, десятки молотильщиков, почивших под ракетным огнём, бесчисленное количество гетов, распластанных колёсами - и всегда безотказный аппарат защищал хрупкую органику, подставляя под смертельные выстрелы свою броню. Но теперь, после переноса через ретранслятор машину не восстановить. Последний взгляд на останки бронетранспортёра и Шепард кричит своим спутникам:
- Вперёд, за мной!
Задерживаться не стоит. Переход через ретранслятор ознаменовался мощной электромагнитной вспышкой и привёл в негодность десятка два гетов, охранявших Канал, но машины быстро среагируют на сбой и отправят новых бойцов.
Скоростной лифт, разгоняясь всё сильнее, потащил их наверх к Башне Цитадели.
- Внимание всем! - возвестил по общему связному каналу флотилии голос командующего турианским гарнизоном. - Станция закрывается! Цитадель запирают! Нельзя допустить, чтобы вражеские корабли вошли внутрь.
Сарен стоял за главным пультом управления Цитаделью и наблюдал за развернувшейся бойней в космосе. Турианцы отчаянно противостояли гетам. Потоки высокотермальной плазмы лились в обоих направлениях и иногда, цепляли своих. Десятки внушительных турианских дредноутов были разорваны в клочья. Впрочем, геты тоже несли серьёзные потери. И только "Властелин" уверенно продвигался к своей цели - коммуникационному порталу, объединяющему все уровни станции. Его защитное поле было неуязвимо для любых повреждений, а тёмная броня поглощала все известные лучи.
Флот Цитадели оказался беспомощным против Пожинателя и его рабов. Створки "рукавов" захлопнулись за пришельцами и "Властелин" беспрепятственно подключился к порталу.
- Мать твою! - выругался Шепард, чуть не свалившись на пол заклинившей кабины лифта. - Сарен, ублюдок! Он обесточил шахты подъёмников! Надеть шлемы. Лезем наружу.
Колоссальный кокон замкнутого пространства внутри "рукавов" Цитадели предстал перед ними. Неимоверные размеры, которые по-настоящему можно оценить лишь изнутри. Миллиарды светящихся иллюминаторов, трюмов, отсеков - огромный мир, заселённый органикой, посягнувшей на чужое.
Джес выбил створки двери и шагнул в невесомость. Минутный управляемый полёт и они в технической шахте с привычной гравитацией.
Он не помнил сколько они пробирались по бесконечным коридорам под натиском джаггернаутов и ливнем огня из турелей, но аварийный ход в Башню нашёлся относительно быстро, не потребовав на поиск и десяти ампул панацелина для всей команды.
Зал Совета встретил их "небольшой" армией гетов. Режим "бойни" для расширения поражающей зоны карабина дезактивировал десятками, а биотические способности "Деформация" и "Перегрев" окончательно выводили из строя вражеские единицы. Винтовки, карабины, биотика, бой в рукопашную - и путь свободен.
- Отойди от пульта, сука! - заорал Джес, направляя карабин на Сарена.
В ответ мощная биотическая волна, словно взрывом отшвырнувшая десантников и непрекращающийся ливень радиационных зарядов из штурмовой винтовки.
Джес только успел заскочить в укрытие, и расплавленный иридий крупными кляксами размазался у его ног.
Сарен вскочил на глайдер и поднялся над пультом.
- Я уж боялся, ты не успеешь, Шепард.
- Пришлось по пути разгребать металлолом из гетов. Прости, что заставил тебя ждать, - сказал Джес из-за монолита ограждения.
- Ты проиграл, Шепард. Через пару минут "Властелин" будет контролировать все системы Цитадели. Ретранслятор откроется и Пожинатели вернутся.
- Мне нужна главная панель управления, и ты меня не остановишь, - сказал Джес.
- Какая самоуверенность. Ты пережил нашу встречу на Вермайре. Тебе повезло. Но с тех пор я изменился. "Властелин" усовершенствовал меня.
- "Властелин" превратил тебя в раба. В обмен на способности, ты подчиняешься ему.
- Ты не понимаешь. В новом обществе будет место для органики. Для изменённой органики.
- Для органики, которая чистит обувь хозяевам?
- Не все будут рабами. Пожинателям нужны люди действия. Такие, как я и ты. "Властелин" признаёт твою ценность. Он впечатлён твоими качествами. Сдайся и сохрани свою жизнь. Присоединяйся, и мы найдём тебе место.
- Это не жизнь, Сарен. Я никогда не буду подчиняться.
- Тогда ты умрёшь. И твои спутники. Твои друзья, любимые. Все, кого ты знаешь.
- Сарен, в душе ты всё ещё Спектр. Ты должен понять. Пожинатели - Зло, которое заслуживает только уничтожения.
- Пожинателей не остановить. Протеане не смогли. И у тебя не получится. Это бесконечный цикл.
Лишь на секунду в голосе Сарена мелькнула неуверенность, и Джес это почувствовал.
- Пожинателям не нужна органика! Ты это знаешь лучше меня. Как только закончится завоевание, они избавятся от всех, кто им служил! И лучше умереть в бою, чем стать хаском. У каждого есть выбор!
- У меня его не было! У тебя же были видения. Помнишь, что случилось с протеанами? То же самое ждёт и нас.
- Ты мог сопротивляться! Ты мог бороться потом! Но ты сдался, опустил руки! Ты повёл себя, как трус!
Ответом было внезапное молчание. Через гнетущее внушение извне турианец пытался осмыслить сказанное.
- Возможно, ты прав, - донеслось до Шепарда. - Возможно, есть шанс... но... Импланты... я зависим от них. "Властелин" слишком силён. Мне жаль. Но уже поздно.
- Есть лишь один способ прекратить это... - Джес вышел из укрытия, продолжая держать Сарена на прицеле, - если у тебя хватит пороху. Выбор есть всегда, Спектр.
Всего на несколько мгновений голубые глаза турианца потеряли былой лихорадочный блеск.
- Спасибо, Шепард. Прощай.
Чёрный ствол "HMWA" взметнулся к виску бывшего Спектра и оглушительный выстрел раздался над сводами Зала.
Труп Сарена свалился с неуправляемого глайдера и, разбив стеклянный пол, упал на бетонные плиты нижнего яруса.
- Хоть умер достойно, - рыкнул кроган и пошагал за Шепардом к панели управления.
Не теряя ни секунды, Джес активировал уни-инструмент. Томительные минуты ожидания и индикатор систем управления Цитаделью вспыхнул зелёным.
- Файл Стража сработал, - сообщил Джес друзьям. - Я контролирую все уровни Цитадели.
- Раскрывайте станцию, кэп! - поспешно проговорил Гаррус. - Возможно, флот сумеет сбить "Властелина".
Лишь лёгкое движение руки и пять "рукавов" Цитадели пришли в движение, открывая доступ внутрь, туда, к коммуникационному порталу, где закрепился Пожинатель в ожидании флотилии из глубокого космоса.
Джес открыл общий канал связи и сразу же взволнованный голос в панике возвестил:
- Говорит "Путь предназначения". Основные двигатели отключены. Мощность кинетических барьеров упала до 40%. На борту - члены Совета. Повторяю, на борту - члены Совета.
А следом, сообщение с "Нормандии" и не менее взволнованный голос Джокера:
- "Нормандия" - Цитадели. "Нормандия" - Цитадели. Скажите, что это вы, капитан...
- Мы здесь, Джокер, - ответил Шепард.
- Мать твою, Джес! - не выдержал пилот, выплеснув эмоции в эфир. - Я скоро верующим стану.
- Доложить обстановку, - приказал Джес.
- Мы принимаем сигнал бедствия, - сказал Джокер. - Я тут в секторе Андуры со всем Арктурианским флотом. Мы можем спасти "Путь предназначения". Просто разблокируйте ретрансляторы вокруг Цитадели и через десять секунд мы на месте.
Пауза в неопределённости и сомнениях, и Джес вскидывает руку к панели управления.
- Хотите жертвовать людьми ради спасения Совета? - с укором и злостью проговорил Рекс. - Что они сделали для вас хорошего? Тупо тратить подкрепление, чтобы спасать Совет. Придержите их, пока Цитадель раскроется, и человеческий флот сможет вдарить по "Властелину".
- Какие будут приказы, кэп? - спросил Джокер. Он почти кожей ощущал терзания самого дорогого человека, но ожидание в нынешней ситуации было смерти подобно. - Летим на выручку "Пути предназначения" или погодим пока жопу рвать? - чётко определил он цели.
- Я открываю ретрансляторы, - принял решение Джес. - "Путь предназначения" нужно спасти любой ценой.
- Да, сэр, - ответил на приказ пилот "Нормандии".
- Надеюсь, Совет это оценит, - с ехидной злобой заметил Рекс.
- Дело не в Совете, Рекс, - парировал выпад крогана Шепард. - На "Пути предназначения" тысячи азари.
- Они военные.
- Мы тоже. И мы обязаны помочь.
Рабочая сфера ретранслятора взорвалась привычным голубым свечением и в следующее мгновение сотни кораблей появились в пространстве окружающем Цитадель. Флот Альянса. Человеческий флот. И впереди армады красивейший фрегат, гордость экспериментальной авиации - ККА "Нормандия".
Приказ адмирала Хэкетта прозвучал на каждом судне:
- Корабли Альянса, в бой! Спасти "Путь предназначения"!
- Мы получаем подкрепление, капитан! - в эфир влилась фраза азарийского штурмана.
- Это Альянс! - воскликнула капитан. - Слава Богине!
Ожесточённый бой. Вспыхивающие корабли гетов, пламя от которых пожирает вакуум и неимоверное количество разбитой техники и погибших со стороны людей. Но "Путь предназначения" остался невредим. Ценой многих жизней этот величественный корабль уцелел, и далёкий голос Джокера подтвердил этот факт:
- "Путь предназначения", вы в безопасности. Повторяю, вы в безопасности.
- Цитадель раскрывается! - адмирал Хэкетт координировал действия оставшихся сил. - Корабли Альянса, огонь по "Властелину"!
И вдруг, откуда-то со стороны неестественный неживой громоподобный глас:
- Я - "Властелин"! И эта станция моя!
Джес обернулся, а Рекс и Гаррус взвели стволы.
Труп Сарена корчился в судорогах и превращался во что-то ужасное. Импланты трансформировали мёртвое тело в чудовище, подчиняющееся воле "Властелина". Последняя попытка Пожинателя исправить положение.
- Ну, уж нет, выродок! - зло прорычал Джес. - Вперёд, ребята! Прикончим тварь!
И снова бой.
А во внутреннем пространстве Цитадели тщетные попытки остатков флота справиться с самым могущественным созданием Вселенной.
- "Властелин" слишком силён! - кричал кто-то из капитанов землян. - Надо отходить!
- Мы не выстоим! - вторил ему другой, маневрируя меж смертоносных лучей испускаемых Пожинателем.
- Отставить! Это наш единственный шанс! Уничтожить гада любой ценой! - отдал приказ своим людям адмирал Хэкетт.
И в то же время дробовик Шепарда делает последний выстрел и восставший труп Сарена рассыпается в прах.
- Сдох! - орёт полуживой Рекс над поверженным противником, а Джес обессилено опускается на одно колено. Где-то рядом Гаррус лежа на земле в луже собственной крови, непослушной рукой пытается ввести себе панацелин.
Из передатчика кричит Джокер в надежде собрать воедино оставшиеся корабли для последнего удара:
- Щиты отключены! Вот наш шанс!
- Огонь из всех орудий! - командует Хэкетт.
- Держаться рядом! Идём в атаку! - уверенности пилоту "Нормандии" не занимать и разрозненные корабли Альянса следуют за ним.
Льются потоки высокотермальной плазмы. Пространство внутри "рукавов" мерцает и светится. Вечная тьма космоса растворяется под натиском света.
Вираж. Ещё один. "Нормандия" заходит для атаки. Угол точен. Масс-драйверы готовы и Джокер уверенно жмёт "ввод". Решающий выстрел и огромное тело "Властелина" расслабляет щупальца электромагнитных захватов. Направленными взрывами его отталкивают как можно дальше и, наконец, тёмная броня трескается, а внутренности горят и плавятся. Секунда. И Пожинатель рассыпается на фрагменты, которые таранят "рукава" и полностью уничтожают центр управления станцией...
Бой окончен. Геты отступают. Но столько погибших, неисчислимые потери. Цитадель серьёзно пострадала, а пространство вокруг забито трупами и обломками.
- Капитан Андерсон! Мы нашли их! Они здесь! - раздался радостный крик агента СБЦ из-за куска брони "Властелина". - Здесь, кроган и турианец.
- Помогите им, ребята, - распорядился капитан. - А где Шепард?
- Он здесь, - сообщил офицер из другой поисковой группы поодаль. - Похоже, он серьёзно ранен.
- Осторожно! - Андерсон поспешил к лежащему на земле Джесу, приказав на ходу. - Носилки, живо!
Джес попытался приподняться, но сломанные рёбра и многочисленные осколочные ранения заставили его снова опуститься на холодный бетон.
- Не шевелись, - Андерсон присел перед другом.
- Где "Нормандия"? - это всё, что интересовало Шепарда в данный момент.
- Жива твоя "Нормандия", - успокоил его уверенный голос. - Пришвартовался Джокер.
Джес с облегчением вздохнул. Эта новость обрадовала его, наверное, больше, чем победа над "Властелином". «Нормандия» в доке, а значит, с Джеффом всё в порядке.
- У нас получилось, - сказал он. - Но угроза по-прежнему остаётся. И теперь, она куда более реальна, чем раньше. Хотел бы я увидеть Совет и раскаяние на их лицах.
- Увидишь. А сейчас, в госпиталь. Тебе здорово досталось, Джес.
Многочисленные переломы и раны требовали незамедлительного вмешательства. Болевой шок, кровопотеря, инфекция одинаково опасны и для обычных людей и для героев Галактики. Поэтому, Чаквас и бригада военных врачей работали над комбинированной программой наноимплантации уже около пяти часов. Каждая группа нанороботов вводилась непосредственно в кровяное русло и, выполнив определённую задачу по сращению костной ткани или коагуляции кровоточащих сосудов, бесследно растворялась в цитоплазме и превращалась в обычные питательные вещества для клетки. Процесс был длительным, а повреждения обширными. И вылежать положенную неделю без движения кэп КК был не в состоянии. На следующий день после того, как его перевезли на "Нормандию", он уже подумывал, как бы официально сбежать из медотсека и, если бы не острая боль в местах остеосинтеза, в БИЦе уже бы исполняли его приказы.
- Доктор, а нельзя ли как-то ускорить этот процесс? Или хотя бы обезболить? - спросил Джес, изнывая от вынужденного бездействия.
- Нет, капитан. Процесс консолидации переломов и так ускорен до возможного предела.
- И что же вы предлагаете мне торчать неделю здесь, на этой кровати?
- Вариантов не много, кэп. В медотсеке четыре кровати. Можете выбрать любую.
- А где экипаж?
- На Цитадели. Помогают с восстановлением по мере сил и ждут вашего выздоровления и распоряжений.
- А... - почему-то перед всевидящей Чаквас Джес поскромничал.
Но она сама продолжила его вопрос:
- Джокер? У себя в кабине. Он приходил, но я его не пустила. Ваш организм был нестабилен, капитан. Теперь, намного лучше. Так вы хотите, чтобы мистер Моро вас навестил?
- Да, - не слишком уверенно сказал Джес. - Я бы хотел.
Если бы вы знали, доктор, как бы я его хотел. Причём не один раз.
- Хорошо, - Чаквас была не против. - Я ему сообщу. А сама, пожалуй, съезжу в азарийский госпиталь за препаратами.
Джефф явился вскоре после того, как Чаквас покинула медотсек. Опираясь на костыли, он перегнулся через бортик функциональной кровати и припал к губам Шепарда.
- Джефф, я так скучал по тебе, - пересилив боль, Джес одной рукой обхватил парня за шею, а другой неконтролируемой - самым наглым образом забрался в ширинку посетителя. - Я хочу тебя.
- Ты серьёзно? Прямо сейчас?
Джес нетерпеливо кивнул. Объективно воспринимать ситуацию в данный момент, он не мог, да и не хотел. Если он что-то задумывал, то получал немедленно. И плевать, что 50% костей в его организме сломаны.
Но Джефф не собирался разделять радостные намерения кэпа. Он освободился от рук и выпрямился, удобней переставив костыли.
- Кэп, должно быть бурная фантазия у вас проснулась, - сказал Джефф. - Интересно, какую конструкцию на этой кровати рисует ваше изощрённое воображение из двух сломанных тел для того, чтобы трахнуться, ничего не повредив повторно?
- Я, ну... - Джес задумался. Задачка плохо поддавалась решению. Но Джокер был рядом, а возбуждение достигало пика. После всех событий на Иле и Цитадели ему явно не хватало разрядки. - Ну... что-нибудь придумаем. Иди ко мне.
Но Джокер отступил назад:
- Ага. Ты давай, придумывай. А я пока кофейку попью.
- Джефф, - кэп решил было встать, но, испытав приступ сильнейшей боли, всё же вернулся в исходное положение.
- Неприятная вещь остеосинтез, - констатировал факт Джокер, наливая в пластиковый стакан ароматный напиток из личной кофеварки Чаквас. - Если до сих пор у тебя стоит - поднимись ещё пару раз и остынешь.
Джокер уселся на крутящийся стул около медицинского интерфейса и потянул губами вспененную поверхность капучино.
- Как ты это терпишь? – Джес больше не стал испытывать судьбу и собственный болевой порог, и по совету Джокера смирно улёгся обратно на положенное больному место.
- За столько лет привык, - ответил Джефф. – Очень, знаешь ли, помогает от бесконтрольного «хочу». Ты мне лучше скажи – что дальше?
- Дальше… - Джес задумался почти на пол минуты. – Надеюсь, дня через три я поднимусь, и мы с тобой… займёмся…
- Шепард, - перебил его Джокер, с иронией разглядывая растерянную физиономию, - в твоей голове по отношению ко мне есть хоть одна мысль, где ты мне не вставляешь через пару секунд после начала её осмысливания?
- Чего? – не то чтобы Джес не понял витиеватой речи, просто он окончательно забыл об окружающем мире рядом с любимым человеком.
Из-под чёрно-белого козырька на него глянули, как на последнего идиота.
- Хорошо, - снисходительно сказал Джокер. – Спрошу проще. Ты всё время хочешь меня трахнуть?
- Да, - на этот вопрос мозг Джеса сразу выдал ответ.
Джокер перевёл взгляд на остывающий кофе, поболтал в нём ложкой и снова обратился к кэпу в надежде на понимание.
- Та-ак. Вернёмся на минуту назад. Я вас спрашивал, кэп – что дальше? Мы уничтожили «Властелина», спасли Цитадель и Совет. Что дальше?
- А-а, ты в этом смысле, - наконец-то вырвался из сексуальных грёз Джес.
- Нет, бля! Я в смысле составления графика по вставлению. Когда, кто и кому, - тупой диалог с кэпом всё же достал Джокера. – Джес, я тоже по пояс не деревянный и я тоже хочу. Но не сейчас. И если думать головой, а не хером, то всё-таки – что дальше, кэп?
- Ну, для начала, наверное, будет разговор с Советом. Надеюсь на признание союзниками человеческой расы. Теперь, они верят, что угроза вторжения существует не только в моём воображении и поддержат все наши начинания.
- Начинания? – не понял Джокер.
- Возможно «Властелин» не единственный Пожинатель в нашей Галактике. Даже, скорее всего не единственный. Коль уж Пожинатели придают столь большое значение Жатве, то было бы непростительной ошибкой оставить здесь всего лишь одну «особь».
- Мы будем искать подобных «Властелину»? Но как?
- Через гетов. Пожинатели для них – некие божества. Охотясь за гетами, мы выйдем на следующего Пожинателя.
- Значит, опять война.
- Война. И я надеюсь, в этой войне ты будешь рядом, Джефф «Джокер» Моро – лучший пилот Альянса.
Серо-голубые глаза. В них столько преданности, самоотверженности, смелости и любви. Он никогда не предаст. Он будет рядом. И он пойдёт на смерть ради своего капитана.
- Я буду с тобой, Джес. Всегда. Что бы не случилось. Ведь, Ангелы Хранители для того и существуют.
Уходя рано утром на Цитадель для встречи с Советом, Джес заглянул в кабину пилота.
Джокер разгребал данные разнообразной второстепенной информации, скопившейся после побочных заданий. Миссии давно были выполнены, объекты отслежены, люди спасены, и многие файлы можно было смело отправить в утиль.
Джес незаметно подкрался сзади и почти в ухо Джокеру крикнул:
- Привет! А вот и я.
От такого приветствия Джефф чуть не выпрыгнул из кресла.
- Ёп… - вырвалось у него. – Ты муд… мудрость ваша для нас бесценна. Придумать такое могли только вы, капитан, - еле сдержался Джокер от более крепких выражений. – Чаквас тебя отпустила? Не рано?
- Не ёрничай, - улыбка не сходила с лица Шепарда в предвкушении близкого интима. – Сейчас я ухожу, но я вернусь.
- Ну, кто бы сомневался. Ты как пчела на мой улей.
- А ты не рад?
- Я рад, ну что ты. Особенно приветствию. Ещё одно такое и я стану импотентом на всю жизнь. Ты идёшь в Совет?
- В Совет.
- О-ой, не надо тебе было ко мне заходить.
- Почему?
- За Совет боюсь.
- … ?
- Удачной вам беседы с Советниками, капитан, - Джефф нарочито провожал Джеса без всяких объяснений.
Когда кэп ушёл Джокер неосознанно поделился с пультом управления недосказанным в самых нескромных выражениях и добавил:
- И за что я тебя люблю, Шепард?
Джес стоял перед тремя советниками: турианцем, азари и саларианцем. Инопланетянами, которых он спас несколько дней назад и имён, которых до сих пор не запомнил. Почему спас? А разве он ИХ спасал? Без этих пассивных и беспомощных наростов нынешней политической системы вполне можно было обойтись. Ни одни, так другие будут пропагандировать прежнее: люди – никто, люди – мусор и их место на задворках Галактики.
- Посол Удина. Капитан Андерсон. Капитан Шепард, - обратилась Советник-азари к гостям. – Мы собрались с целью высказать наше признание тому значительному вкладу, который войска Альянса внесли в войну против «Властелина» и гетов.
- Многие люди отдали жизни за спасение Цитадели. То, были отважные и смелые солдаты, пожертвовавшие ради того, чтобы мы – Совет – остались жить, - присоединился к благодарственным речам Советник-саларианец.
- Нет жертвы больше этой, и мы разделяем вашу скорбь об утрате столь многих благородных воинов, - вступил в разговор Советник-турианец.
Джес еле сдержал порыв высказать правду, но Андерсон вовремя предупредил его попытку очередной ссоры с советниками:
- Мы принимаем ваши соболезнования, - сказал он, успокаивающе похлопав по броне космопеха.
- Совет также находится в неоплатном долгу перед вами, капитан Шепард. Победив «Властелина», вы спасли миллиарды жизней. Вы доблестны и обладаете неудержимым рвением к победе. Благодаря своим действиям вы стали символом для всего Человечества, - произнесла хвалебную речь азари.
Следом за ней дифирамбы человеку зачитал турианец:
- Ваш вид отличается непоколебимой волей и яростным неудержимым духом. Прежде мы считали, что из-за этого люди упрямы и даже опасны. Но теперь, мы понимаем, что эти черты делают вас сильными. Впереди тёмные времена, и Совету нужно Человечество и его сила.
- Как представитель Альянса, - Удина незамедлительно ответил на предложение, - я принимаю ваше решение. Человечество объединит свои усилия с вашими. Мы займём место в Совете.
- Нам понадобится список возможных кандидатов, - заметил Советник-саларианец.
- Учитывая всё произошедшее, ваши рекомендации, капитан Шепард, будут иметь большой вес, - сказала азари. – Вы поддерживаете кого-либо конкретно?
- Нам нужен человек, которому хватит смелости защитить то, во что он верит. Такой, как капитан Андерсон, - нисколько не сомневаясь, ответил Джес.
- Шепард, - с лукавой улыбкой Андерсон обратился к Спектру, - хотите вогнать меня в краску?
- А вы не ошибаетесь, Шепард? – внутреннее смятение Удины выдавал его злобный взгляд. – Андерсон – солдат, а не политик.
- Я предпочту видеть в Совете капитана, а не политикана, вроде вас, - категорично заявил Джес.
- Я считаю ваше решение мудрым, капитан, - поддержала выбор Шепарда азари. – Наше будущее омрачает тень войны. И кадровый военный на этом посту будет более полезен.
Андерсон в знак признательности склонил голову:
- Я польщён. Как представитель Человечества, я буду всеми силами помогать Совету.
Пафосная речь в противовес речи человека прозвучала тут же от турианца:
- Битва с «Властелином» разрушила наши иллюзии мира и безопасности. Теперь Галактика будет ждать от нас – от Совета – защиты.
Очередная показуха начинала Джесу надоедать.
- Один «Властелин» едва не уничтожил вас. Против всего флота Пожинателей у вас нет шансов, - раздражённо произнёс он. – «Властелин» всего лишь авангард. Флот Пожинателей на подходе. Сотни кораблей, а то и тысячи. И я собираюсь их остановить!
Более космопех Альянса не счёл нужным слушать речи политиков. Он резко развернулся, показав всё своё пренебрежение к намерениям Совета, и ушёл прочь.
- Шепард прав, - сказал Андерсон ему вслед. – Мы на грани войны с противником, какого ещё не знала Галактика, войны за судьбы всего живого. Человечество готово внести свой вклад. Мы не отступим. Мы поведём вас в битву с Пожинателями и загоним их туда, откуда они вылезли.
«После опустошительной атаки гетов на Цитадель прошёл месяц. Галактическое сообщество стремительно восстанавливалось.
Альянс пожертвовал своим флотом ради спасения Совета и получил место в этой престижной организации. Совет вынужден был отреагировать на подтверждение того, что Жнецы – гигантские машины, уничтожающие все органические цивилизации раз в 50000 лет – вернулись. Чтобы подавить распространение слухов, совет отправил капитана Шепарда подавить последние очаги сопротивления гетов. Геты и их бывший предводитель, мятежный Спектр Сарен Артериус были официально объявлены виновниками нападения.
А для тех, кто знает правду, поиск ответов только начинается».
Не открывая глаза, Джес провёл рукой рядом с собой по гладкому атласу простыни.
Опять. Как ребёнок, ей Богу. Месяц прошёл, а мы всё по разным каютам.
Он повернулся на бок в надежде ещё немного поспать, но из-под полуоткрытых век увидел за своим личным интерфейсом того, кто оказывается, ещё не слинял в столь ранний час.
- Что ты там делаешь? – спросонья поинтересовался Джес.
- Смотрю порнуху заныканную капитаном, - ответил Джокер.
- Не знал, что меня возбуждают цифры пространственного тензора, - сказал Джес, разглядев на мониторе ровные колонки тестовых расчётов.
- Ты просто не умеешь ими наслаждаться, - Джокер навалился на спинку стула и пристально посмотрел на данные.
На нём не было ничего кроме чёрно-белой бейсболки с аббревиатурой «SR». Вся одежда валялась на полу, а под столом скромно поблёскивало горлышко полупустой бутылки с арктурианским ромом.
Неплохо вчера посидели. Да, и «полежали» потом, славно. Какие на сегодня планы? Четвёртые сутки топчемся на месте. Надо двигаться дальше. Но куда?
Джес неохотно выполз из-под одеяла и сел, опустив ноги на холодный пол.
- Шикарно выглядишь, - оценил он атлетически сложенное тело парня, традиционную бейсболку и недельную бороду. Несмотря на врождённое заболевание и, казалось бы, абсолютную неспособность к физическому совершенствованию, мышцы пилота были неплохо развиты. Как объяснила Чаквас, при синдроме Вролика просто необходимо иметь достаточный мышечный корсет, чтобы поддерживать больные кости. Поэтому, в тренажёрной комнате «Нормандии» Джокер появлялся намного чаще остальных.
- Не льстите, капитан, - Джефф не отрывался от монитора и каких-то расчётов. – Я и без вас знаю, что неотразим.
- Хм, - усмехнулся Джес. – А ещё, самоуверен и амбициозен.
- Я это не отрицаю, - он передвинул схемы голографических траекторий и заменил цифры картой части галактики. - Чем разбрасываться лицемерными комплиментами, лучше гляньте вот сюда, кэп.
Джес подошёл сзади и нежно обнял крепкие плечи.
- Что это? – космопех не сразу разобрался в навигационных тонкостях.
- Это расчёты возможных координат того, кого мы ищем. С вероятностью 99,9.
- Откуда такая уверенность?
- Я даже не знаю, стоит ли тебе объяснять смысл дисциплины такой, как «Логика изменений инвариантных состояний пространственно-временного континуума».
- Нет, не стоит, - сразу же отказался Джес. – Мне вполне хватит умного пилота.
- С туевой хучей достоинств, - добавил Джефф, оценив область немного ниже своего голого живота. – Так вот. Поскольку сектор поиска теперь определён, я могу точно сказать, что это не тот, кого мы ищем.
Джес непонимающе взирал на гения в кепке.
- Откуда такая уверенность? – Джефф повторил недавний вопрос о сомнениях кэпа. – Есть ещё в лётной школе пара дисциплин с мозголомными названиями. На их основе я могу предположить о разнице остаточных пространственных аномалий полей массы различных объектов.
- И?
- И… Это не Пожинатель.
- А кто?
- Вот тут, к сожалению, мои способности гадалки заканчиваются. Знаю только – он огромен, маневрен и, скорее всего, не зарегистрирован в пространстве Траверса.
- Чужой в пространстве Траверса, - задумчиво произнёс кэп, - Может, Коллекционеры?
- Коллекционеры – миф.
- У любого мифа, есть основа. Интересно, если это и впрямь Коллекционер то, что он здесь делает. Надо проверить, - согласился Джес и решил. – Через пару часов вылетаем.
- А почему не сейчас?
- Потому что сейчас, я хочу твою туеву хучу достоинств, - Джес развернул крутящийся стул, присел и с нетерпением раздвинул колени парня.
Закончилось всё на столе капитана в экзотической позе. Но, по крайней мере, стоять Джокеру было удобно.
Джефф разглядывал своего голографического двойника в полный рост. Без костылей, в военной форме Альянса он ничем не отличался от своих сослуживцев, но стоило пройти десяток шагов, и параллельная реальность сменялась привычным настоящим, где он всего лишь инвалид.
Джес вышел из душевой с обвязанным по бёдрам полотенцем.
- Мистер Моро, моё предложение остаётся в силе, - напомнил Джес о недавнем споре, продолжавшемся уже целый месяц, каждый раз, когда Джокер покидал каюту кэпа.
В ответ Шепарду голограмма выставила вперёд средний палец.
- Джефф, пойми, я не могу, - сказал Джес, натягивая обмундирование. – Как ты себе это представляешь? Капитан перешёл в каюту к пилоту.
- То же самое я могу сказать о пилоте, - Джефф свернул зеркального двойника и направился к выходу, прихватив костыли.
- Что за детские выходки?
- Переходите ко мне, кэп. Двери моей каюты всегда открыты для вас.
- Это уже не смешно, Джефф. Джефф!
Но средний палец руки Джокера вновь дал красноречивый ответ.
- Мальчишка! – бросил Джес в сторону закрывающейся двери.
Тот самый сектор, указанный Джокером, они прочесали вдоль и поперёк. Но присутствия кого бы то ни было, не обнаружилось. Молчаливые ладары и пустые экраны сканеров. Ни гетов, ни коллекционеров.
- Может, ты ошибся, Джефф? – попробовал усомниться в действиях пилота капитан. О чём тут же горячо пожалел.
- Я могу ошибиться и нассать мимо унитаза, но не в тензорной метрике, - зло выдал Джефф.
- Нет, капитан, расчёты верны, - подтвердил Пресли. – Просто логика логикой, но иногда бывают случайности.
- Не в этот раз, - Джокер был уверен, как никогда. – Он должен ошиваться где-то здесь.
- Фиксирую присутствие постороннего объекта, - доложил Кэйден в подтверждение слов пилота. – Незарегистрированный боевой корабль. Он огромный. Наверное, гет?
Джокер замер перед показателями приборов и, вдруг, его спокойный голос почти что сорвался на крик:
- Это не геты… Нас атакуют!
Но в этот раз Джокер не успел. Чужак напал внезапно и прямое попадание в корпус «Нормандии» решило её судьбу.
- Эвакуация! Всем в спасательные капсулы! – отдал приказ капитан по общекорабельной связи и бросился в нижний отсек вытаскивать людей из заклинившего лифта.
Через три минуты развороченные отсеки корабля были пусты. Большая часть команды эвакуировалась. В шлемофоне скафандра Джес слышал лишь голос пилота, отправляющего позывные о крушении.
Да, что же ты делаешь?! Какой на хрен «СОС»?!
Джес выбрался туда, где раньше находился БИЦ и побрёл к кабине. Гравитационная составляющая «Тантала» была нарушена и от силы тяжести остались лишь жалкие сотые доли «g».
- Держись, держись, крошка, - Джокер пытался увести «Нормандию» из зоны поражения.
В ослабевающем гравитационном поле, Джес еле добрался до кабины.
- Джефф, надо выбираться!
- Нет! Я не брошу «Нормандию». Её ещё можно спасти!
- «Нормандия» погибла. Оглянись назад, половины судна нет! Мы сдохнем к чертовой матери!
- Нам просто нужно… О, нет. Они разворачиваются для новой атаки.
- Вставай! – Джес схватил пилота и потянул на себя. Он чувствовал, как под массивной перчаткой облачённой в экзоскелет ломаются хрупкие кости.
- Рука! Осторожно, рука! – вскрикнул Джокер и покорно подчинился натиску.
До спасательной капсулы несколько метров. Джефф внутри и, вдруг, по израненному телу корабля, прокатывается судорога. Взрыв, толчок. Джес лишь успел схватиться за край капсулы и следом ещё толчок. Пальцы соскальзывают, а беспомощное тело очередной взрыв отбрасывает в открытый космос.
Спасательная капсула опечатана и отстрелена от корпуса корабля. Кэп «Нормандии» всё же успел активировать запуск. Она следует по строго намеченной программе к ближайшему ретранслятору, а единственный уцелевший на борту человек, прижавшись к запотевшему иллюминатору, смотрит на обломки своих надежд, чтобы навсегда запомнить этот последний день и никогда не снять с себя вины за смерть любимого человека.
Продолжение: 7, 8 части.
читать дальше
Часть 7.
- Кэп, вас вызывает капитан Андерсон, - сообщил Джокер.
Джес оторвался от изучения карты галактики с координатами пространства Пангеи. Система Убежище, планета Ил. Никогда он не испытывал столько сомнений перед началом операции. События на Вермайре в очередной раз заставили посмотреть на Сарена и гетов, как на реальную угрозу всей Галактике. Геты слишком серьёзные противники. Их нельзя недооценивать. Поражение кварианцев тому подтверждение. Они организованны, дисциплинированы, их не пугает смерть в обычном понимании органических существ. Они умеют беспрекословно подчиняться. Построенные ими святилища наталкивают на мысль о потенциальном фанатизме, основой которого является Властелин. Геты считают его неким божеством, несущим освобождение и развитие. Они будут сражаться до последнего за свои «идеалы», не считая жертв, и приход Пожинателей для них будет благом.
Вермайр показал насколько уязвимы органические расы. Человека или саларианца импульсная винтовка убивает, а гету всего лишь причиняет механический ущерб, который можно возместить через некоторое время и машина снова в строю. Если геты объединяться с Пожинателями, то мощь вторых увеличится стократ.
Полёт на Ил в логово Сарена был опасен и, что самое отвратительное, непредсказуем. Джес не знал чего ждать – разрозненных отрядов гетов или сплочённую армию. Пехотинцев, дронов, ракетчиков или джаггернаутов, шагающих танков и колоссов. Вполне возможно, одинокий корабль, каким бы он ни был грозным в бою, расстреляют ещё на подходах к Убежищу.
Помощь Совета была бы сейчас неоценима. Но чтобы капитана «Нормандии» услышали и помогли необходимо адекватное восприятие проблемы.
- Хорошо, Джокер, коммуникационный портал в связную рубку.
- Да, сэр, - согласился пилот, густо краснея при упоминании отсека для переговоров. – Готово. Капитан Андерсон вас ждёт.
- Я получил твой отчёт Джес, - проговорила голограмма Андерсона, - и понимаю твоё недоверие к Совету.
- Дело здесь не в доверии. Они просто не будут меня слушать.
- Шепард, но если всё так серьёзно, то мы просто обязаны убедить Совет предоставить «Нормандии» помощь. К тому же Удина обещал посодействовать.
- Удина?
- Да. Возвращайтесь на Цитадель. Здесь всё обсудим.
- Хорошо, - нехотя согласился Джес.
Цитадель радушно встретила их широко раскрытыми лепестками рукавов. Экипаж радовался скорым увольнительным, и только капитан был мрачен, словно предчувствовал непредвиденные неприятные события.
Он пробыл в Башне Цитадели до вечера и вернулся на «Нормандию» злым и раздражённым.
- Провалитесь вы пропадом с вашей политикой! - с досадой проговорил он, выходя из шлюзовой.
- У нас проблемы, кэп? - донесся обеспокоенный голос из кабины пилота. Дополнительный контур электромагнитной фиксации корпуса с последующей блокировкой управления насторожил Джокера сразу. Абсолютно лишняя мера безопасности, применимая к КК Спектра.
Прихода кэпа все ждали с нетерпением и надеялись на положительную реакцию Совета. Но внешний вид и эмоциональное состояние Шепарда говорили об обратном. Совет отказал «Нормандии».
Джес приблизился к креслу пилота:
- Дай общекорабельную связь, - потребовал он у Джокера.
Тот незамедлительно исполнил приказ.
- Я надеюсь, меня слышат все, - сказал Джес. – Помощи не будет. Совет решил не отправлять флот на Ил по причине того, что мю-ретранслятор находится в политически невыгодном секторе. И если отправить флот, то присутствие кораблей Альянса может спровоцировать военный конфликт с системами Термина. Они решились лишь на блокаду ретрансляторов вокруг Цитадели. И считают, что Сарен не рискнёт напасть. Более того, стараниями посла Удины, нас отстранили от работы. «Нормандия» арестована и блокирована на неопределённое время. Поэтому увольнительные в пределах Цитадели пока бессрочны. Все свободны.
Джес стоял перед пультом управления и смотрел куда-то перед собой невидящим взглядом. Столько усилий, поисков, разочарований, и когда цель близка, когда осталось только протянуть руку, по этой руке бьют, а по большому счёту, просто рубят. Без «Нормандии» они никто, обычные люди, гости Цитадели, которые не имеют права её покинуть. Как сложатся обстоятельства предположить трудно, а значит, они все привязаны к обездвиженному кораблю.
- Что же теперь будет, кэп? – растерянно спросил Джокер.
- Не знаю, Джефф. Не знаю, - ответил Шепард и отправился в БИЦ.
Он долго лежал в своей каюте, уставившись в потолок, и вспоминал события последних месяцев. Столько работы и всё впустую. Срок ареста неизвестен, и Сарену открыта прямая дорога к Каналу. Остановить его некому. А он, Джес Шепард, связан по рукам и ногам в плену у собственного корабля.
Андерсон, Андерсон… Зачем я тебя послушал. Удина не задумываясь, предал и тебя и меня, в угоду своей карьере. И что теперь? Совет фактически арестовал Спектра. Бред!
Мысли текли рекой. Зловещим тёмным потоком. Джес и сам не ощутил, когда перешёл тонкую грань полузабытья и провалился в глубокий сон с отголосками видений протеанского маяка.
Сколько я проспал? Уже вечер по корабельному времени. Три часа сна. Облегчения никакого, лишь головная боль.
Он поднялся и вышел в жилой отсек. В кают-компании никого.
Экипаж сбежал на Цитадель. Естественно. Люди устали. Две недели без отдыха.
Джес прошёлся по палубе. Кэйдена на рабочем месте нет. В медотсеке чем-то жужжит Чаквас. А на душе муторно и неспокойно, словно что-то потерял или тебя обокрали. Он подошёл к шкафчикам для брони, пощёлкал замками дверей и уселся на пол, навалившись спиной на холодный металл. Двигаться не хотелось. Полная отрешённость и бездействие.
- Что, хреново, кэп? - послышалось откуда-то сверху.
Джес поднял голову. Он и не заметил, как к нему подошёл Кэйден. Биотик был в гражданской одежде. Чёрно-синий френч и классического кроя брюки удачно акцентировали все достоинства атлетической фигуры, а ворот белоснежной рубахи настойчиво рекомендовал обратить внимание на тёмно-карие глаза и волнистый угольно-чёрный волос. Джес невольно залюбовался этим идеально сложенным и редкостным экземпляром особенного мужского шарма.
Он вздохнул и, опустив глаза в пол, сказал:
- Да, хреново, Кэйден.
Биотик присел перед ним.
- Кэп, на данном этапе от нас мало что зависит, - мягкий вкрадчивый голос успокаивал. – Может, стоит хотя бы на время всё забыть и расслабиться. Сходить в «Сверхновую», крутануть «Квазар», выпить наконец.
- То есть, уйти в увольнительную, - задумчиво подвёл итог Джес.
- Да. Не составите мне компанию?
Джес заглянул в тёмные глубины глаз. Сплошная тайна с отблесками какой-то биотической чертовщины.
Э-эй, лейтенант. Ваши намерения мне понятны. Думаете, я вас не замечаю. Трудно игнорировать такого красавца. Джокеру я нужен, как использованные прокладки для скафандра. А вы, смотрю, заинтересованы всерьёз. Так почему бы и нет?
- Наверное, ты прав, - согласился с предложением Джес.
Кэйден поднялся и подал капитану руку. Джес сжал широкую ладонь и встал на ноги перед Аленко слишком близко для обычного дружеского общения. К тому же Кэйден не торопился разжимать пальцы. Глаза смотрели в глаза, и Джес почувствовал, как тонет в этом необычном гипнотическом взгляде. Второй рукой Кэйден настойчиво притянул безвольное тело к себе и крепко обнял. Ещё мгновение и его губы сведут с ума и заставят подчиняться.
- Капитан, - внезапный голос Джокера, словно пощёчиной ударил по лицу.
Джес вздрогнул и отшатнулся от биотика.
- Да, Джокер.
- У меня для вас сообщение от Андерсона, кэп.
- Хорошо, сейчас иду.
- Так я подожду вас, кэп? – Кэйден не собирался отступать.
- Да, пожалуй, - на ходу бросил Джес, следуя в связную рубку.
Кэйден терпеливо ждал у самых дверей шлюзовой. Кэп закончил разговор с Андерсоном десять минут назад и решил тоже облачиться в «гражданку».
- Это кто у нас тут такой красивый? – Джокер из своего кресла разглядывал биотика. – Куда намылился столь заметный самец?
- Куда и все, - ответил Кэйден с ехидной улыбочкой.
- А чего застрял? Вали.
- Боюсь в шлюзовую один заходить, - припомнил Кэйден недавние угрозы пилота.
- А что, есть основания?
- Угу, - кивнул в сторону БИЦа Аленко. – Вон оно, идёт.
Издалека к ним приближался Шепард в светлом элегантном костюме.
Джокер зверем глянул на биотика.
- Я не привык упускать свой шанс, Джокер, - заявил Кэйден. – К тому же Джес тебе не нужен.
- Кто тебе сказал? – с ненавистью прорычал Джефф.
- Теперь не важно. Я не собираюсь отступать, - ответил Кэйден и обратился к подошедшему кэпу. – Превосходно выглядите, кэп.
Джес улыбнулся на комплимент. Давненько его внешностью никто не восхищался.
- И когда вас ждать? – напомнил о своём существовании Джокер. Внутри всё переворачивалось и кипело, а биотик в фантазиях умирал в самых страшных муках.
- Я думаю, к утру, - Кэйден даже не дал Шепарду открыть рта. Он пропустил его вперёд и добавил. – Или к вечеру.
«Изменение статуса: капитан сошёл на берег…» - рапортовал ВИ, но Джокер его не слышал. Корабль пуст. На борту никого. Только он – неотъемлемая часть управления. Обида и злость терзали душу. Хотелось встать и бежать следом. Догнать и наконец-то, сказать всё, что он чувствует. Плюнуть на законы и мораль и быть рядом с тем, без которого жизнь не жизнь. Джокер и сам не понял, когда этот жестокий, хладнокровный вояка стал для него всем. Как-то исподволь нехотя все мысли с недавнего времени занимал только он, Джес Шепард.
Джокер поднялся с кресла. Оставаться на месте было невмоготу. Он побродил по БИЦу, вернулся в кабину, потом переместился в шлюзовую, где стоял саларианский скутер и, разгерметизировав вход, вышел на пирс.
В «Сверхновой» было полно народа. Музыка, спиртное, танцы, азартные игры – всё разнообразие для увеселения людей и инопланетян.
Они подошли к столику за которым сидел Андерсон и расположились напротив.
- Что за срочное дело, капитан? – спросил Джес.
- Поскольку я чувствую за собой вину, - сказал Андерсон, - я решил помочь вам, во что бы то ни стало.
- Слушаю вас.
- Итак, у меня есть доступ к центру управления СБЦ и я могу вывести из строя систему безопасности причалов. Но время будет ограничено минутами. Нам стоит скоординировать действия.
- Но, капитан, по-моему, вы рискуете собственным благополучием и репутацией.
- Моё спокойствие ничто по сравнению с угрозой исходящей от Сарена. Собирайте экипаж, капитан, и сообщайте мне. А теперь, разрешите откланяться и приятно провести вам вечер, друзья.
После ухода бывшего капитана «Нормандии» Кэйден заказал напитки и обратился к Шепарду:
- Всё-таки, Совет странно себя ведёт.
- Совет не привык верить людям. Пока в его составе нет человека, земляне мало что могут изменить, - сказал Джес, разливая по высоким бокалам вино и сок.
Довольная улыбка скользнула по губам Кэйдена.
- Помните, что я не дружу со спиртным?
- Я много чего помню о своих подчинённых, - ответил Джес, не отрывая взгляда от карих глаз.
- И ту ночь?
- Ту ночь особенно.
- Не желаете повторить?
- Я думал, ты несколько разочарован.
- Жестковато было, но, в общем впечатляет. Так как?
- Я… - Джес замялся. Дальнейшее развитие отношений с Аленко могло перерасти из дружбы во что-то большее. Кэйден был не против, - … не знаю.
- Капитан, - Кэйден навалился на столик и придвинулся к Джесу вплотную, - вы нравитесь мне. И я точно знаю, что нравлюсь вам. Почему бы нам не быть вместе?
- Кэйден, - Джес немного отстранился, - ты говоришь так, словно просишь у меня руку и сердце.
- Именно так я и говорю, - биотик ничего не собирался скрывать. – А что вас держит? Джокер?
- Джокер… - тяжёлый вздох и память навязчиво возвращает образ пилота.
- А вам не кажется, кэп, что вы слишком много времени тратите впустую на упрямого девственника. Не ищете лёгких путей, кэп?
- Дело не в том, Кэйден. Я влюбился в него, как последний мальчишка. Так я никого ещё не любил. Жаль – без взаимности.
- Так стоит ли себя изводить? – Кэйден настаивал на выборе.
- Не знаю…
- Развлекаемся, - раздался рядом знакомый голос, пропитанный лёгким сарказмом.
- О, хм, - усмехнулся Аленко. – Долго жить будешь, лейтенант Моро.
- Мне кости перемываете? – без особого приглашения Джокер уселся за их столик.
Джес не отрывался от чёрно-белой бейсболки и серо-голубых глаз.
Мне никогда тебя не понять, Джефф Моро.
- Ты же хотел на «Нормандии» остаться, - припомнил Кэйден.
- Я передумал.
- Ты такой непостоянный, Джефф, что хер тебя поймёшь. Шепард, наверное, в догадках теряется, чего ты от него хочешь.
- Ну, с тобой-то рядом он, видимо, в догадках не теряется, - поддел биотика Джокер. – Прямо «доступ разрешён» на лбу написано.
- А ты у нас непорочность бережёшь, видимо? – Кэйдена взбесили издёвки пилота. – Знаешь, Джокер, я бы на месте Шепарда давно тебя загнул и отодрал по самые помидоры, не спрашивая, хочешь ты или нет.
- Ты не на месте Шепарда, - огрызнулся Джокер.
- Не дай мне Создатель быть на месте Шепарда и любить такого идиота, - сказал Кэйден и поднялся. – Хорошо. Третий, как говорится, лишний. И кажется, это я. Пойду «Квазар» покручу. А ты, Джокер, вытащи язык из задницы и скажи ему, что хочешь сказать. Иначе, только уши ты от Шепарда увидишь. Используй шанс, пока я разрешаю.
Тыльной стороной ладони биотик коснулся небритой щеки Джеса и отправился на второй этаж в зал игровых автоматов. Джокер лишь скрипнул зубами, провожая взглядом спину в тёмно-синем френче.
- Выпьешь чего-нибудь? – предложил Джес.
- Выпью, - кивнул Джокер.
- Ты на скутере? – спросил кэп, наполняя бокалы белым вином.
- Да.
- Решил прогуляться?
- Решил, - ответил Джефф, несмело подтягивая к себе лёгкое спиртное с запахом земляники.
Односложные ответы, неуверенность, глаза, изучающие содержимое бокала – всё это, так не похоже на Джеффа Моро – самого отчаянного пилота Альянса.
Джес и сам был в некотором замешательстве, когда слова и мысли застывают в глотке и голове. Неловкая затянувшаяся пауза, словно они чужие люди, которых тяготит присутствие друг друга.
«… скажи ему, что хочешь сказать». О чём ты, Кэйден? Какой сюрприз снова преподнесёт твоя интуиция?
Джокер залпом осушил свой бокал. В чём можно признаться? В том, что уже несколько месяцев к ряду его тянет к этому жестокому сильному пехотинцу, к которому он испытывает непонятно что. Странное ощущение обиды и одиночества с претензией на обладание собственностью. Присутствие Аленко рядом с Шепардом бесит неимоверно. Биотик не откажется. Он дал это понять. Но в чём признаться? В каких чувствах? Воспоминания о близости сводят с ума. Джес нежен и внимателен, и должно быть слишком искусен для полного профана с монашеским образом жизни. К тому же инвалида, которому и передвигаться-то трудно. В каком качестве, если это возможно, предстоит быть рядом с ним? Столько вопросов перед тем, как сказать «да».
- Зачем я тебе? – еле слышно спросил Джокер, таким голосом, что Джесу стало не по себе. Ни былой уверенности, ни иронии, ни намёка на прежнее самообладание. Бесцветная фраза, в которой покорность и обречённость.
- Я не знаю, сколько тебе нужно это повторить. Но я люблю тебя, Джефф, - в который раз признался Шепард в своих чувствах. – Я не пойму чего ты хочешь от меня. Если нет – скажи прямо. Я больше не буду настаивать.
- И пойдёшь к Аленко? – голос Джокера был по-прежнему тих, а глаза упорно изучали крышку стола. Безысходность и глухая непреодолимая стена, за которой он снова прятался.
Джес долго молчал, пытаясь заглянуть в лицо под козырьком бейсболки и понять причину заданного вопроса. Быть грубым он не мог. Только не с этим парнем. Никогда. Но и терпеть недосказанность не было сил.
- Я так больше не могу, понимаешь? Я всё-таки, не из железа сделан, - оправдываясь, проговорил Джес. – Конечно, я не идеален. Но другим я уже не буду. Жизнь здорово меня поломала. Но ты… если бы ты захотел.
Ни слова в ответ. Лишь лихорадочно сжатые ладони, обхватившие бокал. И чёрно-белый козырёк, скрывающий глаза.
- Прости, может я незамысловат и прост, - сказал Джес. – Когда-то груб и жесток, но я всего лишь космопех. Не утончённый биотик, не интеллектуальный техник, я даже от тебя – от вашей когорты пилотов – слишком далёк. Я Солдат, спецназовец, десантник, «торфанский мясник». Для меня всё просто и нюансы сложны. Или да, или нет.
Всё то же молчание, та же отчуждённость. Долго. Минута. Две.
- Значит, «нет», - с замиранием сердца сделал вывод Джес. Он встал и вышел из-за стола.
И вдруг:
- Джес, - подрагивающий голос Джокера выдавал неимоверное волнение. Так он не переживал со дня сдачи федерального экзамена, - не уходи… Ты нужен мне.
Джес замер.
Этого не может быть.
Лишь мимолётный взгляд и снова чёрно-белый козырёк и аббревиатура «SR».
В каком-то странном оглушённом состоянии Джес вернулся на прежнее место. Словно, кроме положенного кирпича, на его голову свалился целый воз. Слов нет. Только обрывки мыслей и страх, что это была галлюцинация.
- Я не знаю, как это называется… - Джефф с трудом произнёс фразу. Никто бы не поверил, что сейчас, здесь, в «Сверхновой» тот самый Джефф Моро, «Джокер», который никогда ни перед кем не пасовал, и чей едкий сарказм ставил на место даже маститых капитанов. – Мне очень сложно разобраться и…
Джефф не договорил. Шквал оглушающей музыки ворвался в танцевальный зал, напоминая о начале стрип-шоу.
- Может, перейдём куда-нибудь? – несмело предложил Джес. – Здесь, в «Сверхновой» есть vip-зона.
Джокер покорно кивнул.
Скромные, но уютные апартаменты на двоих. Полная изоляция от внешнего мира. Тишина. Мерцающий свет и стойкий запах каких-то терпких ароматических свечей. Джес зашёл первым, Джокер за ним. Но дальше порога пилот не двинулся. Джес прошёлся по комнате, оценил накрытый фуршет и только сейчас заметил застрявшего в коридоре попутчика.
Джес вернулся к нему.
- Ты не пройдёшь?
И опять тишина вместо ответа. Склонённая голова и безмолвные «SR».
- Джефф, - кэп был растерян. В данный момент он даже помыслить не мог о каких-то близких интимных отношениях. Надежда теплилась только на откровенный разговор.
Лишь кончиками пальцев Джес коснулся ладони крепко сжимающей упор костыля. И в следующее мгновение, словно отпустили тугую пружину. Джефф шарахнулся в сторону так, будто прямо перед собой увидел хаска. Сбивчивое дыхание и умоляющий взгляд перед казнью.
Джес пребывал в окончательном ступоре.
Это нормальная реакция после «ты мне нужен»? Но ведь, означает она только одно.
- Ты боишься меня, - с обречённой досадой констатировал Джес.
И в серо-голубых глазах обращённых к кэпу отразились страх и отчаяние.
Нет, парень. Так не пойдёт.
- Вот ключ, - Джес повесил тонкую пластинку на рожок настенного бра. – Можешь оставаться здесь. Завтра в семь я объявлю сбор экипажа. Андерсон обещал нам помочь. Спокойной ночи, Джефф, - попрощался он и направился к входной двери.
- Джес! – крикнул ему вслед Джокер.
- Нет, лейтенант, - на ходу отмахнулся Шепард, открывая дверь. – Такие отношения мне не нужны.
- Ты меня не понял.
- Я пытался, Джефф. Честно, я пытался, - Джес вышел из номера и захлопнул за собой дверь.
Часть 8.
На следующий день весь экипаж «Нормандии» был на рабочих местах.
- Всем службам. Нулевая готовность, - передал по общекорабельному коммуникатору Джес. – Как только блокирующий контур будет разомкнут, уносим ноги с Цитадели. Джокер, вся надежда на тебя.
- Не переживайте, кэп. Я их сделаю. Теперь, всё от Андерсона зависит.
Каким образом капитану Дэвиду Андерсону удалось пробраться к личному компьютеру Удины, преодолев все преграды, никто и представить не мог, но ровно через полтора часа после его сообщения, «Нормандия» была на свободе в надёжных руках Джокера.
Мятежный фрегат, оставив позади добрую половину систем Траверса, по кратчайшей траектории следовал к мю-ретранслятору затерянному в свободном пространстве Термина. Все траектории выверены, курс проложен до Ила. Девять часов расчётного времени, и беглецы окажутся во владениях Сарена и гетов на свой страх и риск, бросившись в омут неизвестности.
Джокер сидел за пультом и просматривал информацию о планетах в системе Убежище. Впереди прорва времени, которое надо как-то убить, чтобы назойливые мысли о бестолковой встрече в «Сверхновой» окончательно не свели с ума. Он винил во всём себя, свои трусость и неуверенность, а ещё панический страх перед новыми необычными отношениями и конечно же болезнь, которая непременно вернёт ему статус инвалида. Пока он управляет «Нормандией», он, как все. Пилот Альянса. Один из лучших. Но рядом с Шепардом он всего лишь больной с синдромом Вролика. И противоречивые чувства рвут душу пополам. Уткнуться в его плечо, прижаться, ощутить тепло, мощь его тела… Силу, которой нечего противопоставить. Но покровительство отталкивает сильнее всего. Ему не нужны опека и защита. Ущербного калеку он давно в себе изжил. И вот опять, те же чувства, с которыми он так упорно боролся с самого детства. Слабость и немощность.
- Джокер, - послышался из-за спины голос Кэйдена, - ты бы отдохнул. Неизвестно, что ждёт нас на Иле.
- Да, я вроде, не мешки таскаю, - сказал Джефф, лениво перелистывая голограммы интерфейса.
- Я про Шепарда, - сказал Кэйден, усаживаясь на место второго пилота.
- В смысле?
- В смысле, остаться с ним наедине.
Джокер изобразил безразличие и продолжил просмотр.
Прямое игнорирование, отрешённый вид, едкий румянец на щеках пилота и обострённое восприятие биотика натолкнули Кэйдена лишь на одну мысль:
- Ты так и не признался ему.
- В чём я должен признаться?! – внезапно вспылил Джокер. Видимое спокойствие разрушилось в мгновение и сменилось раздражением.
- В том, что испытываешь к нему то же самое, что и он к тебе.
- Это откуда же такая проницательность? – злился Джокер. Окончательно верить в истинные причины происходящих с ним изменений он до сих пор не хотел.
- Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но меня обмануть не удастся. Я «вижу» твои эмоции, ты не можешь их скрыть, когда он рядом. Послушай, меня…
- Обойдусь, - огрызнулся Джокер, но уже без злобы.
- Ты потеряешь его. Я бы многое отдал за то, чтобы меня любили так же, как Джес любит тебя. Никогда не поздно поменять жизнь и никогда не поздно вернуться к старому.
Кэйден был прав. Усталость от одиночества в этой жизни Джефф ощутил сполна. Десять лет после лётной школы, десять лет замкнутого пространства кораблей, десять лет едкого отравляющего одиночества, когда кажется весь мир отвернулся от тебя, а ты тщетно стучишь в монолит пустоты ощущений и чувств.
Мысли во тьме вожделения и мелкая дрожь беспокойства, до поры затаившаяся где-то внутри, настойчиво напоминали о себе.
- Иди к нему, - подталкивал Кэйден. – Ему сейчас хуже всех. Спектр в положении преступника. Угнанный корабль, решение вопреки воле Совета, подтрибунальные статьи Альянса.
- Я должен его пожалеть?
- Там разберётесь, кто кого пожалеет. Главное – вы нужны друг другу.
- Я как погляжу, ты прям сваха, Аленко.
- Угу. До определённого момента, - напомнил Кэйден о своих недавних намерениях относительно кэпа. – Хватит жевать сопли, Джокер.
Минута в размышлениях под пристальным взглядом Кэйдена и Джефф потянулся за костылями.
Он стоял у дверей каюты капитана не в силах сделать запрос, и если бы не разъехавшиеся створки, то, наверное, так бы и не решился. Учащённый стук сердца превратился в бешеный галоп, когда он увидел перед собой Шепарда.
- Лейтенант. Вы что-то хотели? – официальным тоном поинтересовался Джес.
- Я хотел поговорить, - выдавил из себя Джефф.
- О чём?
- О нас.
- Мне кажется, мы это обсудили в «Сверхновой» и всё выяснили.
- Нет, - категорично заявил Джефф и, отпихнув кэпа, ввалился в каюту.
Сделав несколько шагов, он замер. Остатки смелости быстро покинули его. «Сейчас, я это скажу, - подумалось вдруг. – А что потом?» Взгляд упал на широкую кровать. Дыхание перехватило, а ноги сами попятились назад.
- Так что ты хотел, Джокер? – голос кэпа заставил остановиться.
- Я хотел сказать… - Джефф запнулся на полуслове, но, совладав с волнением, залпом выдал. – Я хотел сказать – я люблю тебя, Джес.
- Что… - капитан «Нормандии» окончательно забыл, куда он собирался минуту назад. Его словно поразил электрический разряд. – Что ты сказал?
- Я люблю тебя, - повторил Джефф.
Створки дверей автоматически сомкнулись, и Шепард, словно сомнамбула, приблизился к полуночному гостю. Он стоял перед пилотом, боясь даже коснуться его комбинезона.
- Я не знаю, что ждёт нас завтра на Иле, но ты должен знать, - голос Джокера стал тихим. – Ты нужен мне. И если ты хочешь…
Хочу ли я? Да, ты с ума сошёл, парень.
- Это шутка? – другие мысли в голову Джеса не пришли.
- Ну да, шутка, - от волнения Джокер шумно вздохнул. – Я тут в любви признаюсь с предложением руки, сердца и… А для тебя это шутка. Тогда просвети, где я облажался и как геи друг другу в любви признаются.
- Ты серьёзно, - ничего глупее Джес ещё в жизни не говорил.
Джефф с подозрением глянул на олигофреническое выражение лица кэпа:
- Я, наверное, не вовремя, - сказал пилот и переставил костыли.
- Погоди, - Джес наконец-то ожил.
Состояние его души в этот момент не поддавалось описанию. Он обхватил парня за плечи и осторожно прижал к себе.
- Я так люблю тебя, Джефф.
Чувства захлёстывали и лились через край.
Джес немного отстранился и заглянул в серо-голубые глаза. Растерянные и наивные глаза мальчишки.
- Всё будет хорошо, - утешил он, не соображая о чём говорит.
Рука поднялась, стянула с головы Джокера чёрно-белую бейсболку...
О, Создатель. Как мне всегда хотелось её снять.
... и нежно коснулась тёмного короткостриженного волоса.
С костылями Джефф расстался с большой неохотой, но Джес забрал их, невольно заставляя себя обнять.
Джокер чувствовал - инициатива не на его стороне. Но сопротивляться Шепарду, сейчас, было бы смешно. Да и нахлынувшее волной возбуждение толкало к кэпу.
Джес вдыхал пьянящий запах тела, целовал плечи, шею, губы, глаза, лоб. Мягкая щетина щекотала лицо и язык.
- Джефф, - шептал он в бреду и, вырвавшись из плена затяжного поцелуя, повторял вновь. - Джефф. Люблю.
Висеть, зацепившись за Шепарда, используя плечи вместо опоры было сложно. К тому же, вёл себя кэп несколько неспокойно для надёжной фиксации больных ног.
- Надо сесть, - сказал Джефф, ощущая знакомую нарастающую боль в сломанных костях.
- Да, конечно, - согласился Джес и направился в сторону кровати, поддерживая пилота.
- А почему ты решаешь куда мне сесть? - вдруг сказал Джефф.
Кэп замешкался. Этот вопрос поставил его в очередной тупик.
- Если хочешь, садись на стул, - сказал он через паузу. - Выбор посадочных мест у меня небольшой.
Минута колебаний и Джефф делает первый шаг в противоположную от стула сторону.
Да, парень. Просто так ты не сдашься.
Джес усадил Джокера на кровать, а сам скромно устроился рядом на самом краю, будто это не его личное спальное место.
Сердце замирало в груди, а в голове ещё не состоявшегося любовника настойчиво пульсировала мысль: "Неужели я ЭТО делаю?" Глубокий вдох и выдох, чтоб подавить волнение и попытаться хоть немного расслабиться.
- Джефф, - Шепард коснулся колена и провёл ладонью по бедру до паха.
- Погоди, - Джокер схватил запястье настойчиво ласкающей руки. - Есть три причины... нет, даже четыре, которые могут всё осложнить.
Почему-то я в этом не сомневался.
- Хорошо, что их только четыре, - почти обрадовался Джес, убирая руку от туго натянутой ткани брюк на промежности парня.
Кое-как справившись со сдавливающим горло комом, Джефф начал излагать суть практически непреодолимых, как ему казалось, факторов препятствующих отношениям с кэпом.
- Во-первых, у меня десять лет никого не было. Вообще никого. Я не преувеличиваю.
- Я тебе верю, - серьёзно принял исповедь Джес. - Но разве это причина? Мне достался почти девственник, только и всего.
Не обращая внимания на слова Шепарда, Джефф продолжил:
- Во-вторых, если в моей жизни можно насчитать дюжину сексуальных контактов, то ты должен догадаться, что в подобных отношениях у меня полный п... пробел.
- Значит, мне достался девственник вдвойне.
- Это не смешно, Джес. Я и правда, ничего не умею.
- Я бы сильно удивился искушённому девственнику. Достаточно того, что ты умеешь управлять "Нормандией". Остальному научишься. Я неплохой учитель.
- Да уж, - Джокер заёрзал и отодвинулся от Шепарда подальше. - В-третьих, я даже представить не могу, как ЭТО можно сделать со мной, не сломав в процессе ни одной кости.
- Это дело техники и я буду осторожен. Просто доверься мне.
- И ещё... Насколько я тебя хочу, настолько я тебя боюсь, - заключил Джокер.
- Чего ты боишься? - Джес пересел к парню вплотную. Его ладонь тронула кромку уха, висок и чуть потрепала тёмно-русый волос. - Больно не будет. Если только сначала.
- Боли я не боюсь.
- А чего ты боишься? - Джес расстегнул ремень Джокера и просунул руки под майку.
- Боюсь, - Джефф несмело обнял кэпа, - что понравится.
- Тогда бойся сильнее, - улыбнулся Джес, припадая к губам парня, словно мучимый жаждой к источнику.
... Джес помогает раздеться. Последняя одежда брошена на пол. Его сильные руки заставляют лечь. Сопротивляться смысла нет. В тисках дикого вожделения можно только стонать. Язык и губы сводят с ума и превращают в раба.
Лишь шёпот в тиши каюты: "Да... ещё... Джес... я хочу".
Пространство и время. Всё кануло в небытие. Есть только сладостная истома, которая не даёт расслабиться.
"Ещё... ещё..." - звучит всё чаще.
"Нет, мой хороший, на этот раз не так".
Нельзя не подчиниться.
Джес заставляет повернуться на бок и поцелуями покрывает спину. А собственные руки упорно ползут вниз живота. Нет больше сил контролировать страсть.
"Не надо, малыш, не сейчас".
Нет даже шанса справиться с чужим желанием.
"Я больше не могу".
И пальцы, следуя настойчивому голосу, судорожно сжимают скомканное покрывало. Теперь он будет подчиняться, теперь он полностью покорен.
"Расслабься, мальчик".
"Я не могу".
Потоки нежности. Изысканные ласки. Чтоб испытать такое, не жалко ничего.
"Не сопротивляйся. Прошу".
"Я не могу".
Всё, как в бреду. В галлюцинации во сне и наяву. Упругая плоть, давление, страх, напор, беспомощность.
"Не напрягайся. Пусти меня".
"Я не могу!"
Всё провалилось в преисподнюю. Плоть заполняет плоть. Плен наслаждения. Как сладок ты! Вершина, неимоверный пик, недостижимые высоты! Нет ни дыханья, ни движенья. А дальше, плавно, безудержно и осторожно, раскачивающийся толчками мир.
Секунды вечности... и крик, за ним второй. Все краски жизни бушуют в этот миг, который не постичь двоим, его лишь можно повторить...
Джокер лежал, уткнувшись лицом в атласную подушку. Ни звука.
- Мальчик, - Джес осторожно обнял подрагивающие плечи.
Странная реакция на близость.
- Что с тобой, мой хороший? Джефф.
Молчание и отчуждённость.
Создатель! Лучше бы я тебя вообще не трогал.
Джес перебрался на другую сторону кровати, чтобы видеть лицо любовника.
- Джефф, - позвал он, укрывая обнажённое тело одеялом. - Что случилось? Что опять не так? Больно?
Еле заметное отрицание головой из стороны в сторону.
- Не понравилось?
- Понравилось, - такой же еле слышный ответ.
- Тогда что? - сердце Джеса разрывалось, глядя на это обиженное родное существо. - Посмотри на меня.
Джес заставил Джокера оторваться от подушки. Растерянный и грустный взгляд.
И как же это понимать?
- Святые Рахни угодники, - почти взмолился Джес. -Что я тебе сделал? Сломал чего-нибудь?
- Нет.
- Тогда... - и тут Джес догадался. Сейчас, Джефф сам никогда бы об этом не сказал.
Ну, конечно. Какой же я идиот! Я совсем забыл, кто со мной. Это не просто парень. Это Джефф "Джокер" Моро. Лучший из лучших. Привыкший всегда побеждать и быть первым.
- Глупый, - Джес крепко обнял его и поцеловал вихрастую макушку. - Какой же ты глупый. Мальчишка. Ты из-за этого. Я и не подумал, что ты у нас всегда сверху. Отдохнём и я покажу тебе ещё много интересного.
Пряча зардевшиеся щёки, Джефф плотнее прижался к тёплому телу и дотянувшись до уха Шепарда, тихо сказал:
- Я люблю тебя, капитан.
И вот он Ил.
Во времена золотой эпохи протеанской цивилизации Ил представлял собой покрытую зеленью планету, на которой повсюду возвышались башни и арки изумительных городов. Неизвестная сила опустошила Ил, окрасив поверхность в цвет ржавчины.
Его атмосфера перенасыщена кислородом, а на тёмной стороне бушуют пожары от молний, разрывающих ночное небо белыми всполохами. Всё живое вымерло здесь очень давно, и лишь разрушенные города служат напоминанием о былой цивилизации, достижения которой медленно рассыпаются в прах под натиском агрессивных растений.
- Эй, капитан, - позвал Джокер. - Мы не одни.
- Их датчики уже засекли нас? - спросил Джес.
- Стелс-система "Нормандии" работает. Мы не видимы пока не высунемся, - ответил Джефф.
В кабине пилота в этот ранний час собрались: капитан, штурман и часть десантников - Эшли, Лиара, Тали.
- Тут что-то странное на поверхности планеты, - доложил Пресли от навигационного пульта.
- Снижаемся, Джокер. Отметьте координаты, Пресли, - приказал Джес.
- Это невозможно, капитан. Ближайшая зона высадки в двух километрах, - отрапортовал штурман.
- Надо искать другую площадку, - предложила Эшли. - Пешком нам не успеть.
- Другие слишком далеко от цели, - заметил Пресли. - Я уже смотрел.
- Выбросимся в "Мако" здесь, - быстро принял решение кэп.
- Но для такой высадки бронетранспортёра нужно хотя бы сто метров ровной поверхности. А там самое большое - двадцать.
- Двадцать метров? Нам в жизни не высадиться, - сказала Эшли.
- Надо попробовать, - подала голос Лиара.
- Ищите другую зону высадки, Пресли! - Эшли была настойчива. Понятно, решать капитану, но очевидное не стоит отрицать.
- Другой зоны высадки нет, - послышался категоричный приговор из уст Пресли.
- Угол спуска слишком крутой, - поддержала Эшли Тали.
- Но это единственный вариант, - в этом Лиара была права.
- Это не вариант! Это самоубийство! Мы не... - Эшли не договорила.
- Хватит паниковать! - Джокер заставил всех замолчать.
- Это возможно? - спросил Джес, заранее зная ответ.
- Для меня всё возможно. Я справлюсь, - без малейшего колебания ответил Джефф.
- Я не сомневался, - и Джес подарил пилоту совсем не ту улыбку, которой капитан благодарит подчинённых. - Эшли, Тали - готовить "Мако"; Кэйден - за пульт второго пилота; Рекс, Гаррус - со мной в группу высадки; Лиара - вы свободны.
- Капитан, - голос Джокера был настойчив. Но Джес и сам бы не ушёл не простившись.
Он перегнулся через спинку кресла и коснулся губами небритой щеки.
- Будь осторожен, кэп, - первый раз в глазах Джокера Шепард видел столько любви и заботы. - Я не смогу без тебя.
- Ничего со мной не случится. Я живучий. К тому же у меня есть Ангел Хранитель.
Джокер дотянулся губами до губ Джеса и поцеловал.
- Удачи, капитан.
- Давай, лейтенант, выброси нас прямо на голову этому гаду!
Ювелир бы не сделал работу изящней и точнее пилота ККА "Нормандия". Это десантирование можно было занести во все существующие книги рекордов Траверса и Термина.
- В "яблочко", Джокер! - воскликнул Джес, когда "Мако" оказался на поверхности. - Будь на связи. Люблю тебя, - не удержался кэп.
- Хм, - хмыкнул Гаррус. - Так вам всё-таки удалось "победить" строптивца?
- Нет, Гаррус, - Джес закрепил рамку безопасности на плечах. - Это ему удалось.
Два часа понадобилось на зачистку комплекса от гетов и отключение защиты, чтобы провести "Мако" внутрь. Преимущество Сарена было очевидным. Они проигрывали во времени и вполне возможно турианец уже добрался до Канала. Если так, то десантная группа шла прямо в ловушку.
- Что это, кэп? - встревоженный голос Гарруса заставил обернуться.
Перед ними висела странная и скорее всего повреждённая голограмма. Через постоянные статические шумы доносились обрывки фраз:
"... слишком поздно... невозможно... флот вторжения... спасения нет..."
- Это какое-то сообщение, но я не узнаю этот язык, - сказал Рекс, прислушиваясь к посланию.
- Скорее всего протеанский. Записи должно быть 50 тысяч лет. Неудивительно, что мы не понимаем, - добавил Гаррус.
Но в голове кэпа чётко проецировался смысл сказанного:
- Сообщение фрагментировано, но некоторые слова мне знакомы, - разобрал Шепард. - Это предупреждение о вторжении Пожинателей.
- Непостижимые технологии! - восхитился турианец. - Значит, шифр передал вашему разуму понимание протеанского языка.
И снова фразы через шумы:
"... не безопасно... искать убежище... внутри архивов... вторгаются Пожинатели... Цитадель... сокрушён... единственная надежда... акт отчаяния... Канал... всё потеряно..."
- Вы что-то можете разобрать, кэп? - спросил Рекс.
- Слишком много шумов, - ответил Джес. - Мы теряем время. Уходим отсюда. Надо спешить.
Дверь разблокирована. Проход свободен. А впереди глубокий подземный бункер с тусклым освещением и бесконечной перспективой.
- Кто за то, чтобы загнать бронетранспортёр в жуткое подземелье? - попытался разрядить гнетущую обстановку Гаррус, разглядывая через смотровое окно "Мако" мрачный пейзаж бесконечного туннеля, уходящего в неизвестность. - Проголосуем?
Вместо ответа Джес придавил рулевые колонки, и "Мако" рванул вперёд.
- Ага, значит, голосовать не будем. Вы, как всегда, правы, кэп.
Странное сооружение представляющее собой огромный холодильник с анабиозными камерами впечатляло своей грандиозностью. Несколько сотен существ из далёкого прошлого покоились здесь в многочисленных нишах высоких стен.
- Вся эта хрень, кажется не функционирует, кэп, - прорычал кроган. - Сколько же здесь трупаков?
- Какая-то поломка системы жизнеобеспечения или... - Шепарда прервал слегка взволнованный голос турианца.
- Капитан, впереди тупик, - доложил Гаррус. - Вернее не тупик, а сдерживающее плазменное поле. Вполне возможно, ловушка.
- И вокруг тишина, - Рекс оглядывался по сторонам в боковые окна бронетранспортёра. - Не нравится мне это.
- В любом случае, нужно выходить, - сказал Джес.
Они нашли его в боковом коридоре рядом со стеной сдерживающего поля. Мерцающий голографический хранитель информации протеан. Его голос был тих и спокоен, а речь размеренная и безэмоциональна. На огромном кладбище протеан это механическое создание казалось самым живым.
"Вы не протеане. Но и не машины. Эта вероятность также была предусмотрена среди прочих. Поэтому мы оставили предупреждение с помощью маяков".
Донеслось до них. Механизм говорил так, словно видел присутствующих и имел самостоятельные задатки разума.
- Похоже, это какая-то ВИ-программа, - оценил аппарат Рекс.
"В вас нет следов внушения, в отличие от тех, которые недавно здесь проходили. Вполне возможно, надежда ещё есть".
- Погодите, - Гаррус был в замешательстве, впрочем, как и Рекс. - Как получилось, что я вас понимаю? Почему вы говорите не на протеанском?
"Я отслеживал вас с той минуты, когда вы вошли в комплекс и перевёл свою речь в понятный вам формат".
- Кто... что ты такое? - спросил Шепард.
"Я - Страж. Я неорганическая аналитическая система, несущая слепок личности Ксада Ишана, главного смотрителя исследовательского комплекса на Иле. Здесь, вы в безопасности. Но всё может измениться. Скоро безопасности не будет нигде".
- Что это значит?
«Вы должны нарушить цикл, продолжавшийся миллионы лет. Но чтобы его прервать, вы должны сначала понять его, или вы совершите те же ошибки, что и мы. Цитадель – сердце вашей цивилизации и столица вашего правительства. Тем же самым она была и для нас, и для всех, кто был до нас. Но Цитадель – это ловушка. Эта станция – огромный ретранслятор. Он ведёт в тёмный космос, пустую бездну за горизонтом галактики. Когда ретранслятор включится оттуда выйдут Пожинатели. Всё, что вы знаете, будет уничтожено».
- Но это значит, что Пожинатели уничтожат Совет и весь флот Цитадели одним неожиданным ударом.
«Такова была и наша судьба. Наши предводители погибли прежде, чем мы смогли понять, что атакованы. Пожинатели захватили контроль над Цитаделью, а через неё и над всеми ретрансляторами. Связь и перевозки по всей нашей империи были нарушены. Каждая звёздная система отрезана от остальных. Мы стали лёгкой добычей для флота Пожинателей. Затем, Пожинатели систематически истребили наш народ. Планету за планетой, систему за системой – они постепенно смели нашу цивилизацию. Нам даже не предлагали сдаться. Наш враг имел лишь одну цель: уничтожение всей развитой органической жизни. Заняв Цитадель, Пожинатели получили все наши записи, карты, данные переписей. Информация это – сила, а они знали о нас всё. Их флоты прошли по всем обитаемым районам Галактики. Часть планет была целиком уничтожена. Другие они захватили и обратили население в рабство. Эти рабы, находившиеся под внушением, стали тайными агентами Пожинателей. Их принимали, как беженцев, а они предавали свой народ. За несколько столетий Пожинатели убили и поработили всех протеан Галактики. Они были жестоки безжалостны и неумолимы. Наши планеты опустели. Они забрали всё ценное – все ресурсы, все технологии. Удостоверившись в том, что развитой органической жизни больше нет, Пожинатели удалились через Цитадель в тёмный космос и закрыли за собой дверь. Были уничтожены все свидетельства вторжения. Остались лишь брошенные ими рабы. Хаски – безмозглые пустые оболочки, не способные к самостоятельному мышлению. Вскоре они вымерли. Геноцид протеан завершился».
- Что с этого имеют Пожинатели? Почему геноцид повторяется вновь и вновь?
«Пожинатели чужой непостижимый народ. Возможно, им нужны рабы и ресурсы. Но, скорее всего, ими движут мотивы и логика, которые не поймёт ни одно органическое существо. В конце концов важно ли это? Их надо остановить, а не понять».
- И как же их остановить?
"Канал – это ключ. Накануне нападения Пожинателей мы, протеане, были на грани того, чтобы раскрыть тайну технологии ретрансляторов. Ил – был сверхсекретной базой. Здесь наши учёные пытались воссоздать ретранслятор в миниатюре. Он был напрямую связан с Цитаделью – узлом сети ретрансляторов".
- Это потайной ход на Цитадель! Но как вам удалось остаться не найденными?
«Официальные данные о нашем проекте были уничтожены в начале нападения на Цитадель. Протеанская империя рухнула, но Ил уцелел. Мы прервали все сообщения с внешним миром и погрузились во мрак. Персонал ушёл под землю в эти архивы. В целях экономии ресурсов все погрузились в анабиоз. Меня оставили следить за происходящим и пробудить сотрудников, когда опасность пройдёт. Но уничтожение целого вида – это длительный процесс. Шли годы, десятки лет, сотни. Пожинатели не уходили, а мои запасы энергии убывали. Нас было несколько сотен против галактического флота вторжения. Единственная надежда была на то, что нас не обнаружат. Я стал отключать жизнеобеспечение тех, без кого можно обойтись. Начиная с младшего персонала. Одного за другим. Это позволило сэкономить энергию. В конце концов остались лишь камеры главных учёных. Даже им уже грозила опасность, когда Пожинатели наконец-то ушли через ретранслятор Цитадели. Я спасал ключевой персонал. Когда Пожинатели покинули галактику, главные учёные были ещё живы. Мои действия – единственная причина, по которой сохранялась какая-либо надежда. Когда учёные пробудились, они поняли, что протеанская раса обречена. Нас осталось всего несколько десятков, слишком мало, чтобы поддерживать жизнеспособную популяцию. Но они поклялись найти способ, не дать Пожинателям вернуться. Навсегда прервать цикл. Им было известно о роли хранителей».
- Но зачем Сарену Канал?
«Канал даст ему доступ к Цитадели и хранителям. Хранителями управляет Цитадель. Каждый раз перед вторжением через станцию проходит сигнал, который заставляет хранителей включить ретранслятор. После долгих лет напряжённых исследований учёные нашли способ изменить этот сигнал. С помощью Канала они получили доступ к Цитадели и произвели необходимые модификации. На этот раз, когда «Властелин» послал сигнал на Цитадель, хранители проигнорировали его. Пожинатели заперты в тёмном космосе».
- Значит, Сарен может использовать Канал, чтобы обойти внешнюю систему защиты Цитадели.
«Верно. А, оказавшись внутри, он передаст управление станцией «Властелину». «Властелин» отключит системы Цитадели и вручную включит ретранслятор. Цикл уничтожения начнётся вновь. В моей консоли есть файл с данными. Возьмите с собой его копию. Когда доберётесь до главного пульта Цитадели, загрузите файл туда. Он нарушит протоколы безопасности Цитадели и временно даст вам контроль над станцией. У вас может появится шанс против «Властелина».
- А где находится главный пульт Цитадели? Впервые о нём слышу.
«Воспользуйтесь Каналом. Следуйте за Сареном. Он приведёт вас к пульту. В эпоху нашего расцвета маяки охватывали всё пространство нашей империи. Они составляли единую общегалактическую сеть для быстрой передачи данных с планеты на планету. Мы очень сомневались, что хоть один маяк ещё действует, но надо было попробовать. Если остались выжившие, мы должны были с ними связаться. Сообщение предназначалось для представителей нашего народа. Его код могло принять только органическое существо. Мы всё ещё не понимали силу внушения. Нам было невдомёк, что сообщение может привести на эту планету агента машин, такого, как Сарен. Но также оно привело сюда и вас. Так, что возможно, мы всё же не ошиблись».
- Если Пожинатели заперты в Тёмном космосе, то как «Властелин» оказался здесь?
"После каждого «сбора урожая» один из Пожинателей остаётся здесь, в качестве агента, который готовит возвращение остальных. Последние 50 тысяч лет «Властелин», видимо, провёл в спячке, изредка просыпаясь, и анализируя ситуацию. Он оценивал состояние галактической цивилизации, и когда пришло время – подал сигнал Цитадели, чтобы вызвать очередное вторжение. На этот раз сигнал не сработал. Хранители не отозвались на него. Союзники «Властелина» остались запертыми в пустоте. Он остался один и решил узнать, что пошло не так".
- «Властелин» самый большой корабль в Галактике. Зачем все эти секреты? Почему просто нельзя атаковать Цитадель?
«Властелин» уязвим. Раскрыть свою природу значит для него объединить против себя все органические расы. Даже Пожинатель не выстоит при таком соотношении сил. Но Пожинатели терпеливы. Они не бросаются навстречу неизвестному. «Властелин» мог строить свои планы сотни лет, выбирая себе союзников. Действуя через своих агентов, чтобы о нём не узнали, он постепенно собирал фрагменты мозаики. Сарен – самая очевидная пешка Пожинателей, но вряд ли первая. Теперь же «Властелин» осмелел. От самоуверенности или от отчаяния. Но он решил открыть портал в тёмный космос. Вы должны торопиться. Надежда ещё есть».
И снова в длинный туннель через дезактивированное защитное поле. Страж принудительно запустил ретранслятор Ила на полторы минуты. Только бы успеть. А Сарен, наверняка, уже на Цитадели.
- Вот он, кэп. Прямо по курсу, - сообщил Гаррус. - Мини-ретранслятор протеан, ведущий в центр управления Цитаделью.
- Вижу.
- А двенадцать колоссов гетов вы, надеюсь, тоже видите, капитан, - раздался громоподобный голос крогана. - Нам не прорваться. Времени не хватит. Здесь серьёзный бой, минимум на час.
- Мы не будем вступать в бой, Рекс, - голос Джеса, как всегда, был твёрд.
Он вывел "Мако" на кратчайшую траекторию к ретранслятору и придавил рули. От ионизирующего излучения, выпущенных фотонных зарядов, светился воздух, но они проскочили. Последними словами Гарруса были: "Вот и пригодился ваш стиль вождения, кэп".
А потом, яркая вспышка и одна реальность сменилась другой.
читать дальше
Часть 7.
- Кэп, вас вызывает капитан Андерсон, - сообщил Джокер.
Джес оторвался от изучения карты галактики с координатами пространства Пангеи. Система Убежище, планета Ил. Никогда он не испытывал столько сомнений перед началом операции. События на Вермайре в очередной раз заставили посмотреть на Сарена и гетов, как на реальную угрозу всей Галактике. Геты слишком серьёзные противники. Их нельзя недооценивать. Поражение кварианцев тому подтверждение. Они организованны, дисциплинированы, их не пугает смерть в обычном понимании органических существ. Они умеют беспрекословно подчиняться. Построенные ими святилища наталкивают на мысль о потенциальном фанатизме, основой которого является Властелин. Геты считают его неким божеством, несущим освобождение и развитие. Они будут сражаться до последнего за свои «идеалы», не считая жертв, и приход Пожинателей для них будет благом.
Вермайр показал насколько уязвимы органические расы. Человека или саларианца импульсная винтовка убивает, а гету всего лишь причиняет механический ущерб, который можно возместить через некоторое время и машина снова в строю. Если геты объединяться с Пожинателями, то мощь вторых увеличится стократ.
Полёт на Ил в логово Сарена был опасен и, что самое отвратительное, непредсказуем. Джес не знал чего ждать – разрозненных отрядов гетов или сплочённую армию. Пехотинцев, дронов, ракетчиков или джаггернаутов, шагающих танков и колоссов. Вполне возможно, одинокий корабль, каким бы он ни был грозным в бою, расстреляют ещё на подходах к Убежищу.
Помощь Совета была бы сейчас неоценима. Но чтобы капитана «Нормандии» услышали и помогли необходимо адекватное восприятие проблемы.
- Хорошо, Джокер, коммуникационный портал в связную рубку.
- Да, сэр, - согласился пилот, густо краснея при упоминании отсека для переговоров. – Готово. Капитан Андерсон вас ждёт.
- Я получил твой отчёт Джес, - проговорила голограмма Андерсона, - и понимаю твоё недоверие к Совету.
- Дело здесь не в доверии. Они просто не будут меня слушать.
- Шепард, но если всё так серьёзно, то мы просто обязаны убедить Совет предоставить «Нормандии» помощь. К тому же Удина обещал посодействовать.
- Удина?
- Да. Возвращайтесь на Цитадель. Здесь всё обсудим.
- Хорошо, - нехотя согласился Джес.
Цитадель радушно встретила их широко раскрытыми лепестками рукавов. Экипаж радовался скорым увольнительным, и только капитан был мрачен, словно предчувствовал непредвиденные неприятные события.
Он пробыл в Башне Цитадели до вечера и вернулся на «Нормандию» злым и раздражённым.
- Провалитесь вы пропадом с вашей политикой! - с досадой проговорил он, выходя из шлюзовой.
- У нас проблемы, кэп? - донесся обеспокоенный голос из кабины пилота. Дополнительный контур электромагнитной фиксации корпуса с последующей блокировкой управления насторожил Джокера сразу. Абсолютно лишняя мера безопасности, применимая к КК Спектра.
Прихода кэпа все ждали с нетерпением и надеялись на положительную реакцию Совета. Но внешний вид и эмоциональное состояние Шепарда говорили об обратном. Совет отказал «Нормандии».
Джес приблизился к креслу пилота:
- Дай общекорабельную связь, - потребовал он у Джокера.
Тот незамедлительно исполнил приказ.
- Я надеюсь, меня слышат все, - сказал Джес. – Помощи не будет. Совет решил не отправлять флот на Ил по причине того, что мю-ретранслятор находится в политически невыгодном секторе. И если отправить флот, то присутствие кораблей Альянса может спровоцировать военный конфликт с системами Термина. Они решились лишь на блокаду ретрансляторов вокруг Цитадели. И считают, что Сарен не рискнёт напасть. Более того, стараниями посла Удины, нас отстранили от работы. «Нормандия» арестована и блокирована на неопределённое время. Поэтому увольнительные в пределах Цитадели пока бессрочны. Все свободны.
Джес стоял перед пультом управления и смотрел куда-то перед собой невидящим взглядом. Столько усилий, поисков, разочарований, и когда цель близка, когда осталось только протянуть руку, по этой руке бьют, а по большому счёту, просто рубят. Без «Нормандии» они никто, обычные люди, гости Цитадели, которые не имеют права её покинуть. Как сложатся обстоятельства предположить трудно, а значит, они все привязаны к обездвиженному кораблю.
- Что же теперь будет, кэп? – растерянно спросил Джокер.
- Не знаю, Джефф. Не знаю, - ответил Шепард и отправился в БИЦ.
Он долго лежал в своей каюте, уставившись в потолок, и вспоминал события последних месяцев. Столько работы и всё впустую. Срок ареста неизвестен, и Сарену открыта прямая дорога к Каналу. Остановить его некому. А он, Джес Шепард, связан по рукам и ногам в плену у собственного корабля.
Андерсон, Андерсон… Зачем я тебя послушал. Удина не задумываясь, предал и тебя и меня, в угоду своей карьере. И что теперь? Совет фактически арестовал Спектра. Бред!
Мысли текли рекой. Зловещим тёмным потоком. Джес и сам не ощутил, когда перешёл тонкую грань полузабытья и провалился в глубокий сон с отголосками видений протеанского маяка.
Сколько я проспал? Уже вечер по корабельному времени. Три часа сна. Облегчения никакого, лишь головная боль.
Он поднялся и вышел в жилой отсек. В кают-компании никого.
Экипаж сбежал на Цитадель. Естественно. Люди устали. Две недели без отдыха.
Джес прошёлся по палубе. Кэйдена на рабочем месте нет. В медотсеке чем-то жужжит Чаквас. А на душе муторно и неспокойно, словно что-то потерял или тебя обокрали. Он подошёл к шкафчикам для брони, пощёлкал замками дверей и уселся на пол, навалившись спиной на холодный металл. Двигаться не хотелось. Полная отрешённость и бездействие.
- Что, хреново, кэп? - послышалось откуда-то сверху.
Джес поднял голову. Он и не заметил, как к нему подошёл Кэйден. Биотик был в гражданской одежде. Чёрно-синий френч и классического кроя брюки удачно акцентировали все достоинства атлетической фигуры, а ворот белоснежной рубахи настойчиво рекомендовал обратить внимание на тёмно-карие глаза и волнистый угольно-чёрный волос. Джес невольно залюбовался этим идеально сложенным и редкостным экземпляром особенного мужского шарма.
Он вздохнул и, опустив глаза в пол, сказал:
- Да, хреново, Кэйден.
Биотик присел перед ним.
- Кэп, на данном этапе от нас мало что зависит, - мягкий вкрадчивый голос успокаивал. – Может, стоит хотя бы на время всё забыть и расслабиться. Сходить в «Сверхновую», крутануть «Квазар», выпить наконец.
- То есть, уйти в увольнительную, - задумчиво подвёл итог Джес.
- Да. Не составите мне компанию?
Джес заглянул в тёмные глубины глаз. Сплошная тайна с отблесками какой-то биотической чертовщины.
Э-эй, лейтенант. Ваши намерения мне понятны. Думаете, я вас не замечаю. Трудно игнорировать такого красавца. Джокеру я нужен, как использованные прокладки для скафандра. А вы, смотрю, заинтересованы всерьёз. Так почему бы и нет?
- Наверное, ты прав, - согласился с предложением Джес.
Кэйден поднялся и подал капитану руку. Джес сжал широкую ладонь и встал на ноги перед Аленко слишком близко для обычного дружеского общения. К тому же Кэйден не торопился разжимать пальцы. Глаза смотрели в глаза, и Джес почувствовал, как тонет в этом необычном гипнотическом взгляде. Второй рукой Кэйден настойчиво притянул безвольное тело к себе и крепко обнял. Ещё мгновение и его губы сведут с ума и заставят подчиняться.
- Капитан, - внезапный голос Джокера, словно пощёчиной ударил по лицу.
Джес вздрогнул и отшатнулся от биотика.
- Да, Джокер.
- У меня для вас сообщение от Андерсона, кэп.
- Хорошо, сейчас иду.
- Так я подожду вас, кэп? – Кэйден не собирался отступать.
- Да, пожалуй, - на ходу бросил Джес, следуя в связную рубку.
Кэйден терпеливо ждал у самых дверей шлюзовой. Кэп закончил разговор с Андерсоном десять минут назад и решил тоже облачиться в «гражданку».
- Это кто у нас тут такой красивый? – Джокер из своего кресла разглядывал биотика. – Куда намылился столь заметный самец?
- Куда и все, - ответил Кэйден с ехидной улыбочкой.
- А чего застрял? Вали.
- Боюсь в шлюзовую один заходить, - припомнил Кэйден недавние угрозы пилота.
- А что, есть основания?
- Угу, - кивнул в сторону БИЦа Аленко. – Вон оно, идёт.
Издалека к ним приближался Шепард в светлом элегантном костюме.
Джокер зверем глянул на биотика.
- Я не привык упускать свой шанс, Джокер, - заявил Кэйден. – К тому же Джес тебе не нужен.
- Кто тебе сказал? – с ненавистью прорычал Джефф.
- Теперь не важно. Я не собираюсь отступать, - ответил Кэйден и обратился к подошедшему кэпу. – Превосходно выглядите, кэп.
Джес улыбнулся на комплимент. Давненько его внешностью никто не восхищался.
- И когда вас ждать? – напомнил о своём существовании Джокер. Внутри всё переворачивалось и кипело, а биотик в фантазиях умирал в самых страшных муках.
- Я думаю, к утру, - Кэйден даже не дал Шепарду открыть рта. Он пропустил его вперёд и добавил. – Или к вечеру.
«Изменение статуса: капитан сошёл на берег…» - рапортовал ВИ, но Джокер его не слышал. Корабль пуст. На борту никого. Только он – неотъемлемая часть управления. Обида и злость терзали душу. Хотелось встать и бежать следом. Догнать и наконец-то, сказать всё, что он чувствует. Плюнуть на законы и мораль и быть рядом с тем, без которого жизнь не жизнь. Джокер и сам не понял, когда этот жестокий, хладнокровный вояка стал для него всем. Как-то исподволь нехотя все мысли с недавнего времени занимал только он, Джес Шепард.
Джокер поднялся с кресла. Оставаться на месте было невмоготу. Он побродил по БИЦу, вернулся в кабину, потом переместился в шлюзовую, где стоял саларианский скутер и, разгерметизировав вход, вышел на пирс.
В «Сверхновой» было полно народа. Музыка, спиртное, танцы, азартные игры – всё разнообразие для увеселения людей и инопланетян.
Они подошли к столику за которым сидел Андерсон и расположились напротив.
- Что за срочное дело, капитан? – спросил Джес.
- Поскольку я чувствую за собой вину, - сказал Андерсон, - я решил помочь вам, во что бы то ни стало.
- Слушаю вас.
- Итак, у меня есть доступ к центру управления СБЦ и я могу вывести из строя систему безопасности причалов. Но время будет ограничено минутами. Нам стоит скоординировать действия.
- Но, капитан, по-моему, вы рискуете собственным благополучием и репутацией.
- Моё спокойствие ничто по сравнению с угрозой исходящей от Сарена. Собирайте экипаж, капитан, и сообщайте мне. А теперь, разрешите откланяться и приятно провести вам вечер, друзья.
После ухода бывшего капитана «Нормандии» Кэйден заказал напитки и обратился к Шепарду:
- Всё-таки, Совет странно себя ведёт.
- Совет не привык верить людям. Пока в его составе нет человека, земляне мало что могут изменить, - сказал Джес, разливая по высоким бокалам вино и сок.
Довольная улыбка скользнула по губам Кэйдена.
- Помните, что я не дружу со спиртным?
- Я много чего помню о своих подчинённых, - ответил Джес, не отрывая взгляда от карих глаз.
- И ту ночь?
- Ту ночь особенно.
- Не желаете повторить?
- Я думал, ты несколько разочарован.
- Жестковато было, но, в общем впечатляет. Так как?
- Я… - Джес замялся. Дальнейшее развитие отношений с Аленко могло перерасти из дружбы во что-то большее. Кэйден был не против, - … не знаю.
- Капитан, - Кэйден навалился на столик и придвинулся к Джесу вплотную, - вы нравитесь мне. И я точно знаю, что нравлюсь вам. Почему бы нам не быть вместе?
- Кэйден, - Джес немного отстранился, - ты говоришь так, словно просишь у меня руку и сердце.
- Именно так я и говорю, - биотик ничего не собирался скрывать. – А что вас держит? Джокер?
- Джокер… - тяжёлый вздох и память навязчиво возвращает образ пилота.
- А вам не кажется, кэп, что вы слишком много времени тратите впустую на упрямого девственника. Не ищете лёгких путей, кэп?
- Дело не в том, Кэйден. Я влюбился в него, как последний мальчишка. Так я никого ещё не любил. Жаль – без взаимности.
- Так стоит ли себя изводить? – Кэйден настаивал на выборе.
- Не знаю…
- Развлекаемся, - раздался рядом знакомый голос, пропитанный лёгким сарказмом.
- О, хм, - усмехнулся Аленко. – Долго жить будешь, лейтенант Моро.
- Мне кости перемываете? – без особого приглашения Джокер уселся за их столик.
Джес не отрывался от чёрно-белой бейсболки и серо-голубых глаз.
Мне никогда тебя не понять, Джефф Моро.
- Ты же хотел на «Нормандии» остаться, - припомнил Кэйден.
- Я передумал.
- Ты такой непостоянный, Джефф, что хер тебя поймёшь. Шепард, наверное, в догадках теряется, чего ты от него хочешь.
- Ну, с тобой-то рядом он, видимо, в догадках не теряется, - поддел биотика Джокер. – Прямо «доступ разрешён» на лбу написано.
- А ты у нас непорочность бережёшь, видимо? – Кэйдена взбесили издёвки пилота. – Знаешь, Джокер, я бы на месте Шепарда давно тебя загнул и отодрал по самые помидоры, не спрашивая, хочешь ты или нет.
- Ты не на месте Шепарда, - огрызнулся Джокер.
- Не дай мне Создатель быть на месте Шепарда и любить такого идиота, - сказал Кэйден и поднялся. – Хорошо. Третий, как говорится, лишний. И кажется, это я. Пойду «Квазар» покручу. А ты, Джокер, вытащи язык из задницы и скажи ему, что хочешь сказать. Иначе, только уши ты от Шепарда увидишь. Используй шанс, пока я разрешаю.
Тыльной стороной ладони биотик коснулся небритой щеки Джеса и отправился на второй этаж в зал игровых автоматов. Джокер лишь скрипнул зубами, провожая взглядом спину в тёмно-синем френче.
- Выпьешь чего-нибудь? – предложил Джес.
- Выпью, - кивнул Джокер.
- Ты на скутере? – спросил кэп, наполняя бокалы белым вином.
- Да.
- Решил прогуляться?
- Решил, - ответил Джефф, несмело подтягивая к себе лёгкое спиртное с запахом земляники.
Односложные ответы, неуверенность, глаза, изучающие содержимое бокала – всё это, так не похоже на Джеффа Моро – самого отчаянного пилота Альянса.
Джес и сам был в некотором замешательстве, когда слова и мысли застывают в глотке и голове. Неловкая затянувшаяся пауза, словно они чужие люди, которых тяготит присутствие друг друга.
«… скажи ему, что хочешь сказать». О чём ты, Кэйден? Какой сюрприз снова преподнесёт твоя интуиция?
Джокер залпом осушил свой бокал. В чём можно признаться? В том, что уже несколько месяцев к ряду его тянет к этому жестокому сильному пехотинцу, к которому он испытывает непонятно что. Странное ощущение обиды и одиночества с претензией на обладание собственностью. Присутствие Аленко рядом с Шепардом бесит неимоверно. Биотик не откажется. Он дал это понять. Но в чём признаться? В каких чувствах? Воспоминания о близости сводят с ума. Джес нежен и внимателен, и должно быть слишком искусен для полного профана с монашеским образом жизни. К тому же инвалида, которому и передвигаться-то трудно. В каком качестве, если это возможно, предстоит быть рядом с ним? Столько вопросов перед тем, как сказать «да».
- Зачем я тебе? – еле слышно спросил Джокер, таким голосом, что Джесу стало не по себе. Ни былой уверенности, ни иронии, ни намёка на прежнее самообладание. Бесцветная фраза, в которой покорность и обречённость.
- Я не знаю, сколько тебе нужно это повторить. Но я люблю тебя, Джефф, - в который раз признался Шепард в своих чувствах. – Я не пойму чего ты хочешь от меня. Если нет – скажи прямо. Я больше не буду настаивать.
- И пойдёшь к Аленко? – голос Джокера был по-прежнему тих, а глаза упорно изучали крышку стола. Безысходность и глухая непреодолимая стена, за которой он снова прятался.
Джес долго молчал, пытаясь заглянуть в лицо под козырьком бейсболки и понять причину заданного вопроса. Быть грубым он не мог. Только не с этим парнем. Никогда. Но и терпеть недосказанность не было сил.
- Я так больше не могу, понимаешь? Я всё-таки, не из железа сделан, - оправдываясь, проговорил Джес. – Конечно, я не идеален. Но другим я уже не буду. Жизнь здорово меня поломала. Но ты… если бы ты захотел.
Ни слова в ответ. Лишь лихорадочно сжатые ладони, обхватившие бокал. И чёрно-белый козырёк, скрывающий глаза.
- Прости, может я незамысловат и прост, - сказал Джес. – Когда-то груб и жесток, но я всего лишь космопех. Не утончённый биотик, не интеллектуальный техник, я даже от тебя – от вашей когорты пилотов – слишком далёк. Я Солдат, спецназовец, десантник, «торфанский мясник». Для меня всё просто и нюансы сложны. Или да, или нет.
Всё то же молчание, та же отчуждённость. Долго. Минута. Две.
- Значит, «нет», - с замиранием сердца сделал вывод Джес. Он встал и вышел из-за стола.
И вдруг:
- Джес, - подрагивающий голос Джокера выдавал неимоверное волнение. Так он не переживал со дня сдачи федерального экзамена, - не уходи… Ты нужен мне.
Джес замер.
Этого не может быть.
Лишь мимолётный взгляд и снова чёрно-белый козырёк и аббревиатура «SR».
В каком-то странном оглушённом состоянии Джес вернулся на прежнее место. Словно, кроме положенного кирпича, на его голову свалился целый воз. Слов нет. Только обрывки мыслей и страх, что это была галлюцинация.
- Я не знаю, как это называется… - Джефф с трудом произнёс фразу. Никто бы не поверил, что сейчас, здесь, в «Сверхновой» тот самый Джефф Моро, «Джокер», который никогда ни перед кем не пасовал, и чей едкий сарказм ставил на место даже маститых капитанов. – Мне очень сложно разобраться и…
Джефф не договорил. Шквал оглушающей музыки ворвался в танцевальный зал, напоминая о начале стрип-шоу.
- Может, перейдём куда-нибудь? – несмело предложил Джес. – Здесь, в «Сверхновой» есть vip-зона.
Джокер покорно кивнул.
Скромные, но уютные апартаменты на двоих. Полная изоляция от внешнего мира. Тишина. Мерцающий свет и стойкий запах каких-то терпких ароматических свечей. Джес зашёл первым, Джокер за ним. Но дальше порога пилот не двинулся. Джес прошёлся по комнате, оценил накрытый фуршет и только сейчас заметил застрявшего в коридоре попутчика.
Джес вернулся к нему.
- Ты не пройдёшь?
И опять тишина вместо ответа. Склонённая голова и безмолвные «SR».
- Джефф, - кэп был растерян. В данный момент он даже помыслить не мог о каких-то близких интимных отношениях. Надежда теплилась только на откровенный разговор.
Лишь кончиками пальцев Джес коснулся ладони крепко сжимающей упор костыля. И в следующее мгновение, словно отпустили тугую пружину. Джефф шарахнулся в сторону так, будто прямо перед собой увидел хаска. Сбивчивое дыхание и умоляющий взгляд перед казнью.
Джес пребывал в окончательном ступоре.
Это нормальная реакция после «ты мне нужен»? Но ведь, означает она только одно.
- Ты боишься меня, - с обречённой досадой констатировал Джес.
И в серо-голубых глазах обращённых к кэпу отразились страх и отчаяние.
Нет, парень. Так не пойдёт.
- Вот ключ, - Джес повесил тонкую пластинку на рожок настенного бра. – Можешь оставаться здесь. Завтра в семь я объявлю сбор экипажа. Андерсон обещал нам помочь. Спокойной ночи, Джефф, - попрощался он и направился к входной двери.
- Джес! – крикнул ему вслед Джокер.
- Нет, лейтенант, - на ходу отмахнулся Шепард, открывая дверь. – Такие отношения мне не нужны.
- Ты меня не понял.
- Я пытался, Джефф. Честно, я пытался, - Джес вышел из номера и захлопнул за собой дверь.
Часть 8.
На следующий день весь экипаж «Нормандии» был на рабочих местах.
- Всем службам. Нулевая готовность, - передал по общекорабельному коммуникатору Джес. – Как только блокирующий контур будет разомкнут, уносим ноги с Цитадели. Джокер, вся надежда на тебя.
- Не переживайте, кэп. Я их сделаю. Теперь, всё от Андерсона зависит.
Каким образом капитану Дэвиду Андерсону удалось пробраться к личному компьютеру Удины, преодолев все преграды, никто и представить не мог, но ровно через полтора часа после его сообщения, «Нормандия» была на свободе в надёжных руках Джокера.
Мятежный фрегат, оставив позади добрую половину систем Траверса, по кратчайшей траектории следовал к мю-ретранслятору затерянному в свободном пространстве Термина. Все траектории выверены, курс проложен до Ила. Девять часов расчётного времени, и беглецы окажутся во владениях Сарена и гетов на свой страх и риск, бросившись в омут неизвестности.
Джокер сидел за пультом и просматривал информацию о планетах в системе Убежище. Впереди прорва времени, которое надо как-то убить, чтобы назойливые мысли о бестолковой встрече в «Сверхновой» окончательно не свели с ума. Он винил во всём себя, свои трусость и неуверенность, а ещё панический страх перед новыми необычными отношениями и конечно же болезнь, которая непременно вернёт ему статус инвалида. Пока он управляет «Нормандией», он, как все. Пилот Альянса. Один из лучших. Но рядом с Шепардом он всего лишь больной с синдромом Вролика. И противоречивые чувства рвут душу пополам. Уткнуться в его плечо, прижаться, ощутить тепло, мощь его тела… Силу, которой нечего противопоставить. Но покровительство отталкивает сильнее всего. Ему не нужны опека и защита. Ущербного калеку он давно в себе изжил. И вот опять, те же чувства, с которыми он так упорно боролся с самого детства. Слабость и немощность.
- Джокер, - послышался из-за спины голос Кэйдена, - ты бы отдохнул. Неизвестно, что ждёт нас на Иле.
- Да, я вроде, не мешки таскаю, - сказал Джефф, лениво перелистывая голограммы интерфейса.
- Я про Шепарда, - сказал Кэйден, усаживаясь на место второго пилота.
- В смысле?
- В смысле, остаться с ним наедине.
Джокер изобразил безразличие и продолжил просмотр.
Прямое игнорирование, отрешённый вид, едкий румянец на щеках пилота и обострённое восприятие биотика натолкнули Кэйдена лишь на одну мысль:
- Ты так и не признался ему.
- В чём я должен признаться?! – внезапно вспылил Джокер. Видимое спокойствие разрушилось в мгновение и сменилось раздражением.
- В том, что испытываешь к нему то же самое, что и он к тебе.
- Это откуда же такая проницательность? – злился Джокер. Окончательно верить в истинные причины происходящих с ним изменений он до сих пор не хотел.
- Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но меня обмануть не удастся. Я «вижу» твои эмоции, ты не можешь их скрыть, когда он рядом. Послушай, меня…
- Обойдусь, - огрызнулся Джокер, но уже без злобы.
- Ты потеряешь его. Я бы многое отдал за то, чтобы меня любили так же, как Джес любит тебя. Никогда не поздно поменять жизнь и никогда не поздно вернуться к старому.
Кэйден был прав. Усталость от одиночества в этой жизни Джефф ощутил сполна. Десять лет после лётной школы, десять лет замкнутого пространства кораблей, десять лет едкого отравляющего одиночества, когда кажется весь мир отвернулся от тебя, а ты тщетно стучишь в монолит пустоты ощущений и чувств.
Мысли во тьме вожделения и мелкая дрожь беспокойства, до поры затаившаяся где-то внутри, настойчиво напоминали о себе.
- Иди к нему, - подталкивал Кэйден. – Ему сейчас хуже всех. Спектр в положении преступника. Угнанный корабль, решение вопреки воле Совета, подтрибунальные статьи Альянса.
- Я должен его пожалеть?
- Там разберётесь, кто кого пожалеет. Главное – вы нужны друг другу.
- Я как погляжу, ты прям сваха, Аленко.
- Угу. До определённого момента, - напомнил Кэйден о своих недавних намерениях относительно кэпа. – Хватит жевать сопли, Джокер.
Минута в размышлениях под пристальным взглядом Кэйдена и Джефф потянулся за костылями.
Он стоял у дверей каюты капитана не в силах сделать запрос, и если бы не разъехавшиеся створки, то, наверное, так бы и не решился. Учащённый стук сердца превратился в бешеный галоп, когда он увидел перед собой Шепарда.
- Лейтенант. Вы что-то хотели? – официальным тоном поинтересовался Джес.
- Я хотел поговорить, - выдавил из себя Джефф.
- О чём?
- О нас.
- Мне кажется, мы это обсудили в «Сверхновой» и всё выяснили.
- Нет, - категорично заявил Джефф и, отпихнув кэпа, ввалился в каюту.
Сделав несколько шагов, он замер. Остатки смелости быстро покинули его. «Сейчас, я это скажу, - подумалось вдруг. – А что потом?» Взгляд упал на широкую кровать. Дыхание перехватило, а ноги сами попятились назад.
- Так что ты хотел, Джокер? – голос кэпа заставил остановиться.
- Я хотел сказать… - Джефф запнулся на полуслове, но, совладав с волнением, залпом выдал. – Я хотел сказать – я люблю тебя, Джес.
- Что… - капитан «Нормандии» окончательно забыл, куда он собирался минуту назад. Его словно поразил электрический разряд. – Что ты сказал?
- Я люблю тебя, - повторил Джефф.
Створки дверей автоматически сомкнулись, и Шепард, словно сомнамбула, приблизился к полуночному гостю. Он стоял перед пилотом, боясь даже коснуться его комбинезона.
- Я не знаю, что ждёт нас завтра на Иле, но ты должен знать, - голос Джокера стал тихим. – Ты нужен мне. И если ты хочешь…
Хочу ли я? Да, ты с ума сошёл, парень.
- Это шутка? – другие мысли в голову Джеса не пришли.
- Ну да, шутка, - от волнения Джокер шумно вздохнул. – Я тут в любви признаюсь с предложением руки, сердца и… А для тебя это шутка. Тогда просвети, где я облажался и как геи друг другу в любви признаются.
- Ты серьёзно, - ничего глупее Джес ещё в жизни не говорил.
Джефф с подозрением глянул на олигофреническое выражение лица кэпа:
- Я, наверное, не вовремя, - сказал пилот и переставил костыли.
- Погоди, - Джес наконец-то ожил.
Состояние его души в этот момент не поддавалось описанию. Он обхватил парня за плечи и осторожно прижал к себе.
- Я так люблю тебя, Джефф.
Чувства захлёстывали и лились через край.
Джес немного отстранился и заглянул в серо-голубые глаза. Растерянные и наивные глаза мальчишки.
- Всё будет хорошо, - утешил он, не соображая о чём говорит.
Рука поднялась, стянула с головы Джокера чёрно-белую бейсболку...
О, Создатель. Как мне всегда хотелось её снять.
... и нежно коснулась тёмного короткостриженного волоса.
С костылями Джефф расстался с большой неохотой, но Джес забрал их, невольно заставляя себя обнять.
Джокер чувствовал - инициатива не на его стороне. Но сопротивляться Шепарду, сейчас, было бы смешно. Да и нахлынувшее волной возбуждение толкало к кэпу.
Джес вдыхал пьянящий запах тела, целовал плечи, шею, губы, глаза, лоб. Мягкая щетина щекотала лицо и язык.
- Джефф, - шептал он в бреду и, вырвавшись из плена затяжного поцелуя, повторял вновь. - Джефф. Люблю.
Висеть, зацепившись за Шепарда, используя плечи вместо опоры было сложно. К тому же, вёл себя кэп несколько неспокойно для надёжной фиксации больных ног.
- Надо сесть, - сказал Джефф, ощущая знакомую нарастающую боль в сломанных костях.
- Да, конечно, - согласился Джес и направился в сторону кровати, поддерживая пилота.
- А почему ты решаешь куда мне сесть? - вдруг сказал Джефф.
Кэп замешкался. Этот вопрос поставил его в очередной тупик.
- Если хочешь, садись на стул, - сказал он через паузу. - Выбор посадочных мест у меня небольшой.
Минута колебаний и Джефф делает первый шаг в противоположную от стула сторону.
Да, парень. Просто так ты не сдашься.
Джес усадил Джокера на кровать, а сам скромно устроился рядом на самом краю, будто это не его личное спальное место.
Сердце замирало в груди, а в голове ещё не состоявшегося любовника настойчиво пульсировала мысль: "Неужели я ЭТО делаю?" Глубокий вдох и выдох, чтоб подавить волнение и попытаться хоть немного расслабиться.
- Джефф, - Шепард коснулся колена и провёл ладонью по бедру до паха.
- Погоди, - Джокер схватил запястье настойчиво ласкающей руки. - Есть три причины... нет, даже четыре, которые могут всё осложнить.
Почему-то я в этом не сомневался.
- Хорошо, что их только четыре, - почти обрадовался Джес, убирая руку от туго натянутой ткани брюк на промежности парня.
Кое-как справившись со сдавливающим горло комом, Джефф начал излагать суть практически непреодолимых, как ему казалось, факторов препятствующих отношениям с кэпом.
- Во-первых, у меня десять лет никого не было. Вообще никого. Я не преувеличиваю.
- Я тебе верю, - серьёзно принял исповедь Джес. - Но разве это причина? Мне достался почти девственник, только и всего.
Не обращая внимания на слова Шепарда, Джефф продолжил:
- Во-вторых, если в моей жизни можно насчитать дюжину сексуальных контактов, то ты должен догадаться, что в подобных отношениях у меня полный п... пробел.
- Значит, мне достался девственник вдвойне.
- Это не смешно, Джес. Я и правда, ничего не умею.
- Я бы сильно удивился искушённому девственнику. Достаточно того, что ты умеешь управлять "Нормандией". Остальному научишься. Я неплохой учитель.
- Да уж, - Джокер заёрзал и отодвинулся от Шепарда подальше. - В-третьих, я даже представить не могу, как ЭТО можно сделать со мной, не сломав в процессе ни одной кости.
- Это дело техники и я буду осторожен. Просто доверься мне.
- И ещё... Насколько я тебя хочу, настолько я тебя боюсь, - заключил Джокер.
- Чего ты боишься? - Джес пересел к парню вплотную. Его ладонь тронула кромку уха, висок и чуть потрепала тёмно-русый волос. - Больно не будет. Если только сначала.
- Боли я не боюсь.
- А чего ты боишься? - Джес расстегнул ремень Джокера и просунул руки под майку.
- Боюсь, - Джефф несмело обнял кэпа, - что понравится.
- Тогда бойся сильнее, - улыбнулся Джес, припадая к губам парня, словно мучимый жаждой к источнику.
... Джес помогает раздеться. Последняя одежда брошена на пол. Его сильные руки заставляют лечь. Сопротивляться смысла нет. В тисках дикого вожделения можно только стонать. Язык и губы сводят с ума и превращают в раба.
Лишь шёпот в тиши каюты: "Да... ещё... Джес... я хочу".
Пространство и время. Всё кануло в небытие. Есть только сладостная истома, которая не даёт расслабиться.
"Ещё... ещё..." - звучит всё чаще.
"Нет, мой хороший, на этот раз не так".
Нельзя не подчиниться.
Джес заставляет повернуться на бок и поцелуями покрывает спину. А собственные руки упорно ползут вниз живота. Нет больше сил контролировать страсть.
"Не надо, малыш, не сейчас".
Нет даже шанса справиться с чужим желанием.
"Я больше не могу".
И пальцы, следуя настойчивому голосу, судорожно сжимают скомканное покрывало. Теперь он будет подчиняться, теперь он полностью покорен.
"Расслабься, мальчик".
"Я не могу".
Потоки нежности. Изысканные ласки. Чтоб испытать такое, не жалко ничего.
"Не сопротивляйся. Прошу".
"Я не могу".
Всё, как в бреду. В галлюцинации во сне и наяву. Упругая плоть, давление, страх, напор, беспомощность.
"Не напрягайся. Пусти меня".
"Я не могу!"
Всё провалилось в преисподнюю. Плоть заполняет плоть. Плен наслаждения. Как сладок ты! Вершина, неимоверный пик, недостижимые высоты! Нет ни дыханья, ни движенья. А дальше, плавно, безудержно и осторожно, раскачивающийся толчками мир.
Секунды вечности... и крик, за ним второй. Все краски жизни бушуют в этот миг, который не постичь двоим, его лишь можно повторить...
Джокер лежал, уткнувшись лицом в атласную подушку. Ни звука.
- Мальчик, - Джес осторожно обнял подрагивающие плечи.
Странная реакция на близость.
- Что с тобой, мой хороший? Джефф.
Молчание и отчуждённость.
Создатель! Лучше бы я тебя вообще не трогал.
Джес перебрался на другую сторону кровати, чтобы видеть лицо любовника.
- Джефф, - позвал он, укрывая обнажённое тело одеялом. - Что случилось? Что опять не так? Больно?
Еле заметное отрицание головой из стороны в сторону.
- Не понравилось?
- Понравилось, - такой же еле слышный ответ.
- Тогда что? - сердце Джеса разрывалось, глядя на это обиженное родное существо. - Посмотри на меня.
Джес заставил Джокера оторваться от подушки. Растерянный и грустный взгляд.
И как же это понимать?
- Святые Рахни угодники, - почти взмолился Джес. -Что я тебе сделал? Сломал чего-нибудь?
- Нет.
- Тогда... - и тут Джес догадался. Сейчас, Джефф сам никогда бы об этом не сказал.
Ну, конечно. Какой же я идиот! Я совсем забыл, кто со мной. Это не просто парень. Это Джефф "Джокер" Моро. Лучший из лучших. Привыкший всегда побеждать и быть первым.
- Глупый, - Джес крепко обнял его и поцеловал вихрастую макушку. - Какой же ты глупый. Мальчишка. Ты из-за этого. Я и не подумал, что ты у нас всегда сверху. Отдохнём и я покажу тебе ещё много интересного.
Пряча зардевшиеся щёки, Джефф плотнее прижался к тёплому телу и дотянувшись до уха Шепарда, тихо сказал:
- Я люблю тебя, капитан.
И вот он Ил.
Во времена золотой эпохи протеанской цивилизации Ил представлял собой покрытую зеленью планету, на которой повсюду возвышались башни и арки изумительных городов. Неизвестная сила опустошила Ил, окрасив поверхность в цвет ржавчины.
Его атмосфера перенасыщена кислородом, а на тёмной стороне бушуют пожары от молний, разрывающих ночное небо белыми всполохами. Всё живое вымерло здесь очень давно, и лишь разрушенные города служат напоминанием о былой цивилизации, достижения которой медленно рассыпаются в прах под натиском агрессивных растений.
- Эй, капитан, - позвал Джокер. - Мы не одни.
- Их датчики уже засекли нас? - спросил Джес.
- Стелс-система "Нормандии" работает. Мы не видимы пока не высунемся, - ответил Джефф.
В кабине пилота в этот ранний час собрались: капитан, штурман и часть десантников - Эшли, Лиара, Тали.
- Тут что-то странное на поверхности планеты, - доложил Пресли от навигационного пульта.
- Снижаемся, Джокер. Отметьте координаты, Пресли, - приказал Джес.
- Это невозможно, капитан. Ближайшая зона высадки в двух километрах, - отрапортовал штурман.
- Надо искать другую площадку, - предложила Эшли. - Пешком нам не успеть.
- Другие слишком далеко от цели, - заметил Пресли. - Я уже смотрел.
- Выбросимся в "Мако" здесь, - быстро принял решение кэп.
- Но для такой высадки бронетранспортёра нужно хотя бы сто метров ровной поверхности. А там самое большое - двадцать.
- Двадцать метров? Нам в жизни не высадиться, - сказала Эшли.
- Надо попробовать, - подала голос Лиара.
- Ищите другую зону высадки, Пресли! - Эшли была настойчива. Понятно, решать капитану, но очевидное не стоит отрицать.
- Другой зоны высадки нет, - послышался категоричный приговор из уст Пресли.
- Угол спуска слишком крутой, - поддержала Эшли Тали.
- Но это единственный вариант, - в этом Лиара была права.
- Это не вариант! Это самоубийство! Мы не... - Эшли не договорила.
- Хватит паниковать! - Джокер заставил всех замолчать.
- Это возможно? - спросил Джес, заранее зная ответ.
- Для меня всё возможно. Я справлюсь, - без малейшего колебания ответил Джефф.
- Я не сомневался, - и Джес подарил пилоту совсем не ту улыбку, которой капитан благодарит подчинённых. - Эшли, Тали - готовить "Мако"; Кэйден - за пульт второго пилота; Рекс, Гаррус - со мной в группу высадки; Лиара - вы свободны.
- Капитан, - голос Джокера был настойчив. Но Джес и сам бы не ушёл не простившись.
Он перегнулся через спинку кресла и коснулся губами небритой щеки.
- Будь осторожен, кэп, - первый раз в глазах Джокера Шепард видел столько любви и заботы. - Я не смогу без тебя.
- Ничего со мной не случится. Я живучий. К тому же у меня есть Ангел Хранитель.
Джокер дотянулся губами до губ Джеса и поцеловал.
- Удачи, капитан.
- Давай, лейтенант, выброси нас прямо на голову этому гаду!
Ювелир бы не сделал работу изящней и точнее пилота ККА "Нормандия". Это десантирование можно было занести во все существующие книги рекордов Траверса и Термина.
- В "яблочко", Джокер! - воскликнул Джес, когда "Мако" оказался на поверхности. - Будь на связи. Люблю тебя, - не удержался кэп.
- Хм, - хмыкнул Гаррус. - Так вам всё-таки удалось "победить" строптивца?
- Нет, Гаррус, - Джес закрепил рамку безопасности на плечах. - Это ему удалось.
Два часа понадобилось на зачистку комплекса от гетов и отключение защиты, чтобы провести "Мако" внутрь. Преимущество Сарена было очевидным. Они проигрывали во времени и вполне возможно турианец уже добрался до Канала. Если так, то десантная группа шла прямо в ловушку.
- Что это, кэп? - встревоженный голос Гарруса заставил обернуться.
Перед ними висела странная и скорее всего повреждённая голограмма. Через постоянные статические шумы доносились обрывки фраз:
"... слишком поздно... невозможно... флот вторжения... спасения нет..."
- Это какое-то сообщение, но я не узнаю этот язык, - сказал Рекс, прислушиваясь к посланию.
- Скорее всего протеанский. Записи должно быть 50 тысяч лет. Неудивительно, что мы не понимаем, - добавил Гаррус.
Но в голове кэпа чётко проецировался смысл сказанного:
- Сообщение фрагментировано, но некоторые слова мне знакомы, - разобрал Шепард. - Это предупреждение о вторжении Пожинателей.
- Непостижимые технологии! - восхитился турианец. - Значит, шифр передал вашему разуму понимание протеанского языка.
И снова фразы через шумы:
"... не безопасно... искать убежище... внутри архивов... вторгаются Пожинатели... Цитадель... сокрушён... единственная надежда... акт отчаяния... Канал... всё потеряно..."
- Вы что-то можете разобрать, кэп? - спросил Рекс.
- Слишком много шумов, - ответил Джес. - Мы теряем время. Уходим отсюда. Надо спешить.
Дверь разблокирована. Проход свободен. А впереди глубокий подземный бункер с тусклым освещением и бесконечной перспективой.
- Кто за то, чтобы загнать бронетранспортёр в жуткое подземелье? - попытался разрядить гнетущую обстановку Гаррус, разглядывая через смотровое окно "Мако" мрачный пейзаж бесконечного туннеля, уходящего в неизвестность. - Проголосуем?
Вместо ответа Джес придавил рулевые колонки, и "Мако" рванул вперёд.
- Ага, значит, голосовать не будем. Вы, как всегда, правы, кэп.
Странное сооружение представляющее собой огромный холодильник с анабиозными камерами впечатляло своей грандиозностью. Несколько сотен существ из далёкого прошлого покоились здесь в многочисленных нишах высоких стен.
- Вся эта хрень, кажется не функционирует, кэп, - прорычал кроган. - Сколько же здесь трупаков?
- Какая-то поломка системы жизнеобеспечения или... - Шепарда прервал слегка взволнованный голос турианца.
- Капитан, впереди тупик, - доложил Гаррус. - Вернее не тупик, а сдерживающее плазменное поле. Вполне возможно, ловушка.
- И вокруг тишина, - Рекс оглядывался по сторонам в боковые окна бронетранспортёра. - Не нравится мне это.
- В любом случае, нужно выходить, - сказал Джес.
Они нашли его в боковом коридоре рядом со стеной сдерживающего поля. Мерцающий голографический хранитель информации протеан. Его голос был тих и спокоен, а речь размеренная и безэмоциональна. На огромном кладбище протеан это механическое создание казалось самым живым.
"Вы не протеане. Но и не машины. Эта вероятность также была предусмотрена среди прочих. Поэтому мы оставили предупреждение с помощью маяков".
Донеслось до них. Механизм говорил так, словно видел присутствующих и имел самостоятельные задатки разума.
- Похоже, это какая-то ВИ-программа, - оценил аппарат Рекс.
"В вас нет следов внушения, в отличие от тех, которые недавно здесь проходили. Вполне возможно, надежда ещё есть".
- Погодите, - Гаррус был в замешательстве, впрочем, как и Рекс. - Как получилось, что я вас понимаю? Почему вы говорите не на протеанском?
"Я отслеживал вас с той минуты, когда вы вошли в комплекс и перевёл свою речь в понятный вам формат".
- Кто... что ты такое? - спросил Шепард.
"Я - Страж. Я неорганическая аналитическая система, несущая слепок личности Ксада Ишана, главного смотрителя исследовательского комплекса на Иле. Здесь, вы в безопасности. Но всё может измениться. Скоро безопасности не будет нигде".
- Что это значит?
«Вы должны нарушить цикл, продолжавшийся миллионы лет. Но чтобы его прервать, вы должны сначала понять его, или вы совершите те же ошибки, что и мы. Цитадель – сердце вашей цивилизации и столица вашего правительства. Тем же самым она была и для нас, и для всех, кто был до нас. Но Цитадель – это ловушка. Эта станция – огромный ретранслятор. Он ведёт в тёмный космос, пустую бездну за горизонтом галактики. Когда ретранслятор включится оттуда выйдут Пожинатели. Всё, что вы знаете, будет уничтожено».
- Но это значит, что Пожинатели уничтожат Совет и весь флот Цитадели одним неожиданным ударом.
«Такова была и наша судьба. Наши предводители погибли прежде, чем мы смогли понять, что атакованы. Пожинатели захватили контроль над Цитаделью, а через неё и над всеми ретрансляторами. Связь и перевозки по всей нашей империи были нарушены. Каждая звёздная система отрезана от остальных. Мы стали лёгкой добычей для флота Пожинателей. Затем, Пожинатели систематически истребили наш народ. Планету за планетой, систему за системой – они постепенно смели нашу цивилизацию. Нам даже не предлагали сдаться. Наш враг имел лишь одну цель: уничтожение всей развитой органической жизни. Заняв Цитадель, Пожинатели получили все наши записи, карты, данные переписей. Информация это – сила, а они знали о нас всё. Их флоты прошли по всем обитаемым районам Галактики. Часть планет была целиком уничтожена. Другие они захватили и обратили население в рабство. Эти рабы, находившиеся под внушением, стали тайными агентами Пожинателей. Их принимали, как беженцев, а они предавали свой народ. За несколько столетий Пожинатели убили и поработили всех протеан Галактики. Они были жестоки безжалостны и неумолимы. Наши планеты опустели. Они забрали всё ценное – все ресурсы, все технологии. Удостоверившись в том, что развитой органической жизни больше нет, Пожинатели удалились через Цитадель в тёмный космос и закрыли за собой дверь. Были уничтожены все свидетельства вторжения. Остались лишь брошенные ими рабы. Хаски – безмозглые пустые оболочки, не способные к самостоятельному мышлению. Вскоре они вымерли. Геноцид протеан завершился».
- Что с этого имеют Пожинатели? Почему геноцид повторяется вновь и вновь?
«Пожинатели чужой непостижимый народ. Возможно, им нужны рабы и ресурсы. Но, скорее всего, ими движут мотивы и логика, которые не поймёт ни одно органическое существо. В конце концов важно ли это? Их надо остановить, а не понять».
- И как же их остановить?
"Канал – это ключ. Накануне нападения Пожинателей мы, протеане, были на грани того, чтобы раскрыть тайну технологии ретрансляторов. Ил – был сверхсекретной базой. Здесь наши учёные пытались воссоздать ретранслятор в миниатюре. Он был напрямую связан с Цитаделью – узлом сети ретрансляторов".
- Это потайной ход на Цитадель! Но как вам удалось остаться не найденными?
«Официальные данные о нашем проекте были уничтожены в начале нападения на Цитадель. Протеанская империя рухнула, но Ил уцелел. Мы прервали все сообщения с внешним миром и погрузились во мрак. Персонал ушёл под землю в эти архивы. В целях экономии ресурсов все погрузились в анабиоз. Меня оставили следить за происходящим и пробудить сотрудников, когда опасность пройдёт. Но уничтожение целого вида – это длительный процесс. Шли годы, десятки лет, сотни. Пожинатели не уходили, а мои запасы энергии убывали. Нас было несколько сотен против галактического флота вторжения. Единственная надежда была на то, что нас не обнаружат. Я стал отключать жизнеобеспечение тех, без кого можно обойтись. Начиная с младшего персонала. Одного за другим. Это позволило сэкономить энергию. В конце концов остались лишь камеры главных учёных. Даже им уже грозила опасность, когда Пожинатели наконец-то ушли через ретранслятор Цитадели. Я спасал ключевой персонал. Когда Пожинатели покинули галактику, главные учёные были ещё живы. Мои действия – единственная причина, по которой сохранялась какая-либо надежда. Когда учёные пробудились, они поняли, что протеанская раса обречена. Нас осталось всего несколько десятков, слишком мало, чтобы поддерживать жизнеспособную популяцию. Но они поклялись найти способ, не дать Пожинателям вернуться. Навсегда прервать цикл. Им было известно о роли хранителей».
- Но зачем Сарену Канал?
«Канал даст ему доступ к Цитадели и хранителям. Хранителями управляет Цитадель. Каждый раз перед вторжением через станцию проходит сигнал, который заставляет хранителей включить ретранслятор. После долгих лет напряжённых исследований учёные нашли способ изменить этот сигнал. С помощью Канала они получили доступ к Цитадели и произвели необходимые модификации. На этот раз, когда «Властелин» послал сигнал на Цитадель, хранители проигнорировали его. Пожинатели заперты в тёмном космосе».
- Значит, Сарен может использовать Канал, чтобы обойти внешнюю систему защиты Цитадели.
«Верно. А, оказавшись внутри, он передаст управление станцией «Властелину». «Властелин» отключит системы Цитадели и вручную включит ретранслятор. Цикл уничтожения начнётся вновь. В моей консоли есть файл с данными. Возьмите с собой его копию. Когда доберётесь до главного пульта Цитадели, загрузите файл туда. Он нарушит протоколы безопасности Цитадели и временно даст вам контроль над станцией. У вас может появится шанс против «Властелина».
- А где находится главный пульт Цитадели? Впервые о нём слышу.
«Воспользуйтесь Каналом. Следуйте за Сареном. Он приведёт вас к пульту. В эпоху нашего расцвета маяки охватывали всё пространство нашей империи. Они составляли единую общегалактическую сеть для быстрой передачи данных с планеты на планету. Мы очень сомневались, что хоть один маяк ещё действует, но надо было попробовать. Если остались выжившие, мы должны были с ними связаться. Сообщение предназначалось для представителей нашего народа. Его код могло принять только органическое существо. Мы всё ещё не понимали силу внушения. Нам было невдомёк, что сообщение может привести на эту планету агента машин, такого, как Сарен. Но также оно привело сюда и вас. Так, что возможно, мы всё же не ошиблись».
- Если Пожинатели заперты в Тёмном космосе, то как «Властелин» оказался здесь?
"После каждого «сбора урожая» один из Пожинателей остаётся здесь, в качестве агента, который готовит возвращение остальных. Последние 50 тысяч лет «Властелин», видимо, провёл в спячке, изредка просыпаясь, и анализируя ситуацию. Он оценивал состояние галактической цивилизации, и когда пришло время – подал сигнал Цитадели, чтобы вызвать очередное вторжение. На этот раз сигнал не сработал. Хранители не отозвались на него. Союзники «Властелина» остались запертыми в пустоте. Он остался один и решил узнать, что пошло не так".
- «Властелин» самый большой корабль в Галактике. Зачем все эти секреты? Почему просто нельзя атаковать Цитадель?
«Властелин» уязвим. Раскрыть свою природу значит для него объединить против себя все органические расы. Даже Пожинатель не выстоит при таком соотношении сил. Но Пожинатели терпеливы. Они не бросаются навстречу неизвестному. «Властелин» мог строить свои планы сотни лет, выбирая себе союзников. Действуя через своих агентов, чтобы о нём не узнали, он постепенно собирал фрагменты мозаики. Сарен – самая очевидная пешка Пожинателей, но вряд ли первая. Теперь же «Властелин» осмелел. От самоуверенности или от отчаяния. Но он решил открыть портал в тёмный космос. Вы должны торопиться. Надежда ещё есть».
И снова в длинный туннель через дезактивированное защитное поле. Страж принудительно запустил ретранслятор Ила на полторы минуты. Только бы успеть. А Сарен, наверняка, уже на Цитадели.
- Вот он, кэп. Прямо по курсу, - сообщил Гаррус. - Мини-ретранслятор протеан, ведущий в центр управления Цитаделью.
- Вижу.
- А двенадцать колоссов гетов вы, надеюсь, тоже видите, капитан, - раздался громоподобный голос крогана. - Нам не прорваться. Времени не хватит. Здесь серьёзный бой, минимум на час.
- Мы не будем вступать в бой, Рекс, - голос Джеса, как всегда, был твёрд.
Он вывел "Мако" на кратчайшую траекторию к ретранслятору и придавил рули. От ионизирующего излучения, выпущенных фотонных зарядов, светился воздух, но они проскочили. Последними словами Гарруса были: "Вот и пригодился ваш стиль вождения, кэп".
А потом, яркая вспышка и одна реальность сменилась другой.
Продолжение: 6/1, 6/2 части.
читать дальше
Часть 6/1.
Возмущаться Джокер начал ещё у причала, когда увидел ободранную обшивку и свёрнутые пластины РРП.
— Что за?!... — его гневу не было предела. С невыразимой нежностью и болью в душе он провёл ладонью по краю трещины в металлокерамике. — Какой мудак это сделал?! Малышка, кто посмел тебя обидеть? Птичка моя.
Намерения Джокера были ясны уже в шлюзовой. Он с нетерпением ждал окончания процедуры дезинфекции готовый наброситься на изверга за пультом управления.
— Джокер, — Кэйден попытался немного смягчить предстоящий «смертный» приговор, — это девушка.
— Аленко, да мне абсолютно всё равно, что там между ног! Сейчас, эта мочалка огребёт по полной!
Он вывалился в приёмный коридор БИЦа и, поздоровавшись со всеми так, будто ничего не произошло, и он ходил в увольнительную, быстро потопал в кабину.
— Эй, рулевой! — крикнул он ещё издалека. — Тебе биология знакома? В курсе, что курицы не летают?
Кресло развернулось и на Джокера с удивлением уставилось пышногрудое существо.
— Так вы и есть тот самый Джокер? — спросила девушка, с некоторым пренебрежением разглядывая парня на костылях.
— А ты что, начальник полиции?
— Просто я не думала, что вы... такой...
— Какой такой?! — Джокер был взбешён. От него явно требовали оправданий за ущербное физическое состояние.
— Такой... инвалид, — подтвердила его мысли Даниэлла.
Джес, наблюдавший за пилотами со стороны, хотел встать на защиту Моро, но вскоре уверился в преждевременности своих намерений.
— Уж лучше ходить на костылях, чем иметь руки из жопы, — вылепил ей Джокер.
— А вы ещё и хам! — вспыхнула девушка в ответ на оскорбление.
— А ты ещё и дура! — Джокера несло всё дальше. На его «Нормандии», за его пультом, в его любимом кресле какое-то малолетнее убожество. — Тебе известно, сколько стоит одна РРП этого корабля? Ещё пару таких раздолбишь и до пенсии будешь бесплатно на Альянс работать.
— Я не поняла, как это случилось, — напор Джокера заставил девчонку отказаться от самозащиты.
— Чтобы понимать, надо иметь мозги. А тебя видать мама с папой второпях сделали. И какого хера, в кабине такой беспорядок?
— Тут и до меня было не идеально. Столько обёрток от жвачки...
— Слушай, ты! — Джокер не собирался терпеть поучения. — Пингвин недоношенный! Вон стоит капитан. Иди к нему и отчитайся. Почему за одну парковку ты нанесла кораблю ущерба на добрый миллион кредов. А также, поделись с ним причинами регулярной блокировки обратной связи интерфейса и по секрету задвинь ему сказку о хронической корректуре траектории, а может, он ещё захочет узнать...
Джокер не успел перечислить весь список проблем возникших у нового пилота с ККА «Нормандия», как Даниэлла соскочила и бросилась из кабины прочь.
— Не так быстро, младший лейтенант, — остановил её Шепард.
— Я виновата, сэр, — на глазах девушки блестели слёзы. — Если вы сочтёте нужным подать рапорт, я приму любое наказание.
— Успокойтесь, — сказал Джес. — Я закрою глаза на ваши огрехи, но вы должны покинуть «Нормандию». Потому что у этого корабля только один пилот.
Довольную улыбку Джокера в этот момент не видел никто.
— Есть, сэр. Этот корабль мне сразу не понравился. Если вы позволите, я сойду сейчас же.
Шепард согласно кивнул.
После того, как Даниэлла Смит покинула «Нормандию» Джес наведался в кабину пилота.
— Неужели всё так плохо? — спросил он Джокера.
— Плохо? Вот это, — пилот отодрал от панели управления цветастую наклейку и показал кэпу, — это плохо. Остальное — исправим.
Видеть Джокера за пультом «Нормандии» в таком прекрасном расположении духа капитану было приятно. Он радовался вместе с Моро и не только по поводу восстановления пилота на прежнем месте.
Джес одобрительно похлопал по кожаному подголовнику, словно по плечу и собрался уходить.
— Кэп, — позвал его Джокер. Он выглянул из-за чёрной спинки кресла и, выдержав паузу, сказал. — Спасибо.
Лишь на пару секунд Джес задержался в кабине:
— Работай, Джефф, — сказал он, улыбкой ответив на благодарность.
По пути на Вермайр им пришлось выполнить пару неотложных заданий в Гамме Аида.
Сутки ушли на уничтожение хасков в системе Антея на Требине. Ещё сутки на поиск модульного транспортника класса «Коулун» «Онтарио» на орбите Фаринаты и мирного решения проблемы с биотиками-террористами, захватившими председателя Бернса.
Следующие два дня и две ночи были потрачены на поиски криминального авторитета Дария. Его базу в системе Плутоса на Нонуэле накрыли быстро и без лишней суеты. Три десятка трупов и чистая территория профигурировали в отчёте адмиралу Хекетту.
Джес активировал «ввод» и данные рапорта отправились по глубинам экстранета в Пятую флотилию. Хекетт был доволен и благодарен за ликвидацию опаснейшего преступника. «Сегодня вы избавились от безумца, объявившего себя хозяином фронтира. День прожит не зря».
И вот, траектории выверены и через пять часов «Нормандия» будет в Омеге Дозора, в системе Хок, на планете Вермайр. Неужели попали в точку? Дополнительные сведения от группы агентов внедрения Траверса косвенно подтверждали присутствие Сарена на планете. И хоть сообщение сильно пострадало от шумов, оно пришло по каналу для критических случаев, а значит, миссия может преподнести любой сюрприз.
Но до отправки было пять часов, и сюрприз кэпу преподнёс собственный интерфейс в каюте, а вернее отчёт доктора Чаквас.
Джес с внутренним содроганием, уже предчувствуя очередной удар от медицины ниже пояса, вывел информацию на монитор.
«Отчёт о психофизическом статусе лейтенанта Джеффа Моро».
Почему меня это уже не удивляет. Все проблемы на этом корабле генерирует медотсек в дружной связке с пилотом.
Чаквас сообщала о резком ухудшении состояния здоровья Джокера в последние двое суток. Усиление болей, парезы, тремор, судороги. При серьёзных эмоциональных нагрузках возможны приходящие параличи различных групп мышц. Прогноз: неблагоприятный. Рекомендации: немедленное отстранение от работы с последующей госпитализацией. Но самое интересное Джес нашел в «возможных причинах ухудшения». Основным усугубляющим фактором, а практически причиной, было длительное воздержание от сексуальных контактов на фоне нереализованных фантазий интимного содержания. Чаквас намеренно выделила эти строки крупным шрифтом, чтобы капитан непременно обратил на них внимание. И он обратил, не совсем понимая, что может зависеть от него.
Этот парень ненавидит и боится меня. Что я могу? Глупые намёки, доктор, с вашей стороны. А если вы о принудительном отстранении, то я на это никогда не решусь.
Джес и сам несколько раз замечал странное поведение Джокера в последнее время, но списывал замедленную реакцию и периодические посещения медотсека на банальную усталость.
А Джокер молчал и продолжал работать, несмотря на сильные боли терзавшие мышцы сутками. Но впереди был Вермайр с непредвиденными событиями, которые вполне возможно потребуют предельной концентрации внимания и сил. Выдержит ли организм Моро дополнительное напряжение или откажет в самый неподходящий момент?
Джес закрыл панель экстранета и отключил интерфейс.
И что мне прикажешь с тобой делать, Джефф Моро? Ты сам создал эту проблему. А я... А что я? Твоя ирония и шуточки упорно отталкивают меня всё дальше за порог возможных отношений.
Джес нехотя поднялся из-за стола и отправился в бесцельный поход по палубам корабля. Он обошёл их все, начиная с технического уровня. Лифт послушно поднял кэпа до общественной палубы, а спираль лестницы довела до БИЦа.
— Что с вами, лейтенант Моро? — услышал Джес около связной рубки.
Вплотную прижавшись к стене и согнувшись так, словно его пнули в живот, Джокер старался перетерпеть очередные судорожные спазмы отдельных групп мышц. Рядом с ним были постовые БИЦа, которые помогали держаться на ногах.
Одно мгновение и Джес рядом.
— Сейчас пройдёт, — сквозь сжатые зубы сказал Джефф, увидев Шепарда.
Но судороги не прекращались.
— Я позову Чаквас, — предложил Джес.
— Не надо, — отказался Джокер. Под воздействием нарастающей боли его дыхание напоминало дыхание загнанного зверя. — Она дала мне таблетки. Только они ни хрена не помогают.
Ещё некоторое время Джес колебался, принимал решение, и вдруг, сказал:
— Сэм, Вард, вы свободны. Я сам помогу лейтенанту.
Сержанты отправились по назначенным постам, а Джес, приподняв скорчившееся тело, переместил его в связную рубку и заблокировал за собой дверь.
— Ты что делаешь, козёл?! — вскрикнул Джокер, не столько от боли причинённой железной хваткой, сколько от возмущения.
Словно предмет обстановки Джес поставил пилота возле стены и выдрал из рук костыли.
— Отдай, мать твою! — запротестовал Джефф.
— Заткнись, — зло прошипел Джес, упершись руками в гладкую обшивку, так что Джокер оказался напротив, прямо перед его лицом.
— Чего ты хочешь? Пошёл ты! — Джефф попытался оттолкнуть нависшее над ним тело.
Удар кулаком по стене рядом с головой Джокера был такой силы, что заморгал индикатор входной двери.
— Заткнись, сучонок! — гаркнул Джес в сопровождение удара. — Ты меня достал!
Джокер вздрогнул и стиснул зубы. Боль усилилась, а судороги по-прежнему стягивали и корёжили конечности.
— А теперь, слушай меня, — прозвучал приказ вместо диалога. — Мне нужен пилот, а не паралитик в инвалидной коляске. Я не могу тебе позволить оказаться в госпитале, как того требует Чаквас. Поэтому, сейчас, ты заткнёшься и будешь крепко держаться за стену.
— Ты долбаный извращенец, — чуть не плача от боли, обиды и беспомощности проговорил Джефф. Он влип в стену спиной и упёрся ладонями.
С застёжкой пояса армейских брюк руки Джеса справились без проблем.
От очередного приступа боли, сопутствующей возбуждению, Джокер не просто застонал, а по-настоящему взвыл:
— Мать твою! Как же больно!
— Сейчас, потерпи, — сказал Джес чуть коснувшись раскрытых губ парня. Он провёл руками по обнажённым бёдрам и опустился перед пилотом на колени.
То, что было потом Джокер осознавал с большим трудом. Полтора часа каких-то диких оргазмических пыток. Пальцы, губы, язык доводили до иступления. Он метался, кричал и почти молитвенно просил продолжать. Сколько раз он кончил, знал только его любовник. Но после очередного возбуждения и разрядки он схватил голову Шепарда руками и заставил подняться:
— Хватит, я больше не могу.
Он уткнулся в плечо капитана и затих. Лишь частое дыхание и замедляющийся стук сердца. Джес обнял его, осторожно прижал к себе и поцеловал за ухом, где мягкий короткостриженный волос приятно щекотал губы.
— Полегчало? — спросил Джес.
Джефф еле заметно кивнул.
— Замечательно, — кэп отстранился от него.
Он поднял костыли и отдал пилоту.
— И штаны надень, — сказал он, направляясь к выходу. — Вылет через час, будьте готовы лейтенант.
Двигаясь, словно во сне, Джокер натянул спущенные до колен брюки и накрепко застегнул пояс. Это было, как наваждение. Какая-то потусторонняя реальность. Неправда, обман, галлюцинация. Не может капитан так... Но эти сводящие с ума руки, которые побывали в самых запретных уголках тела, эти губы... Что он делал? Это невозможно рассказать и объяснить, не сгорев со стыда.
За вереницей мыслей Джефф совсем упустил произошедшие перемены. Мучительные судороги отступили, а боль в мышцах лишь немного напоминала о себе. Он несмело переставил костыли и шагнул к выходу. Но выйти в БИЦ оказалось не так-то просто. Ощущение такое, будто ты школьник и все вокруг знают, когда ты мастурбируешь в туалете. Но, собрав в кулак всю силу воли и остатки смелости, он всё-таки покинул связную рубку.
Если бы сейчас по БИЦу летало приведение, оно бы очень точно охарактеризовало внешний вид и внутреннее состояние Джеффа Моро. Он шёл вперёд, не видя и не слыша никого на своём пути, словно бесплотное существо, заблудившееся в этом мире. До него долетали какие-то отдельные фразы, но их смысл был за пределами понимания выползшего на свет нечто.
Он споткнулся возле своего кресла и практически свалился на мягкое сиденье. С места второго пилота Кэйден с любопытством наблюдал за барахтающимся в собственной кабине пилотом. Наконец, Джефф справился с ногами, руками, костылями и крутящимся креслом.
— Ты ничего не сломал? — с иронией заботливо поинтересовался биотик. — Я ещё не видел, чтобы таким оригинальным способом садились.
Но Джокер не ответил. Он опустил руки на пульт и застыл, словно замороженный.
— Ты откуда такой взъерошенный? — спросил Кэйден.
Но в ответ лишь молчание, а в голове хаос вожделенных воспоминаний об интимной близости со своим командиром.
— Э-эй, Джокер, ты с нами? Джо-окер, вернись в реальность.
Пилот медленно повернул голову к своему помощнику.
— У-у-у, — протянул Кэйден, оценив выражение растерянной физиономии и отсутствующий взгляд. — Ты где был?
— Чего тебе надо, Аленко? — вырвались звуки из пересохшего горла.
— Мне? — удивился Кэйден. До отлёта меньше часа, а Моро в абсолютно невменяемом состоянии. — Мне-то, собственно, ничего. А вот тебе не помешало бы карту перевернуть.
Только сейчас Джокер обратил внимание на свой интерфейс с весьма странными координатами конечной цели. Когда он «усаживался», то видимо сбил настройки текущей траектории, и Вермайр оказался в другой части Траверса.
— Грёбаный штуцер! — опомнился он, разворачивая голографическое изображение.
— Может, расскажешь, что случилось? — ненавязчиво предложил Кэйден, корректируя показания наружных сканеров.
— Отстань, — рявкнул Джокер и занялся панелью управления.
После перераспределения данных в пространственной метрике он откинулся на спинку кресла и сказал:
— Аленко, если ты ещё раз к нему подойдёшь, я тебя во время шлюзования придушу.
Вначале Кэйден даже не сообразил о чём идёт речь. Но когда до него дошёл истинный смысл сцены ревности, он рассмеялся и спросил:
— А если он сам подойдёт?
Злобный взгляд Джокера немного охладил шутливый настрой.
— Всё равно придушу, — без сомнений сказал он.
Вермайр. Красивейшая планета земного типа. Буйство растительности, тёплые моря и мягкий климат в экваториальной полосе. Идеальное место для колонизации. Может когда-нибудь здесь и будет мирное поселение, но пока это нетронутый и первозданный мир.
— Капитан, получен сигнал. Это саларианцы, — доложил Джокер.
— Хорошо. Лиара, Рекс, готовимся к высадке, — распорядился Шепард и добавил. — Джокер, не лезь на рожон и держись подальше.
— Я своё дело знаю, кэп. Проведу вас ниже зоны радара. Удачи.
И вот, колёса «Мако», разбрызгивая прозрачную воду, катятся по дну мелкой песчаной лагуны. Вокруг ползают огромные крабы и всё залито ярким светом Хока — звезды системы. Идиллия и рай в зоне высадки.
Ты никогда не ошибаешься, Джокер.
Но дальше, при выезде из лагуны кромешный ад. Ракетные и штурмовые дроны, геты-ракетчики, джаггернауты, праймы, разведчики, шагающие танки, колоссы — всё это вперемешку и в неимоверном количестве, словно поселение гетов где-то поблизости.
— Капитан, нам надо придумать, как вывести из строя зенитные орудия, — раздался голос Лиары из пулемётной башни «Мако».
— А что тут думать. Впереди два шлюза, которые мы должны отбить. А дальше комплекс зенитных установок, который мы тоже должны очистить. Рекс, ты готов?
— Да, капитан, — красные глаза крогана горели яростью, когда он передёргивал затвор «Огненной бури».
Два часа изматывающего боя и зенитное орудие комплекса затихло.
— Капитан, наблюдаю отключение зениток. Захожу на саларианскую базу, — сообщил Джокер и через некоторое время. — «Нормандия» приземлилась на базе, но похоже мы тут застряли, кэп. Капитан-саларианец всё вам объяснит по прибытии.
Походные палатки, ящики с провиантом и оружием, коммуникаторы дальней связи, аэроскутеры — обычный набор для военного лагеря любой армии. Им навстречу вышел высокий саларианец, представившейся капитаном Киррахе.
— Вы высадились в зоне военных действий, — сказал он. — Мы послали запрос и ждём подкрепления от Альянса.
— Боюсь вас огорчить, — разрушил надежды саларианца Шепард. — Но мы — это и есть подкрепление.
— Но мы просили помощь флота!
— Экипаж «Нормандии» — всё, что у вас есть капитан. Что здесь собственно происходит? Ваш сигнал был сильно повреждён.
— Мы нашли оперативную базу Сарена. Она кишит гетами и хорошо укреплена. Недавно мы перехватили переговоры, где речь шла о Сарене и искусственно выведенной армии кроганов. Якобы Сарен нашёл лекарство от генофага и выращивает покорные особи, которые подчиняются любым приказам. Мы считаем это серьёзной угрозой колониям Траверса и сочли целесообразным уничтожить весь комплекс.
— Я так не думаю! — раздался со стороны устрашающий рык крогана. Просто промолчать Рекс был не в силах. — Мой народ умирает! И если это шанс устранить последствия генофага, вы не имеете права!
Киррахе опешил.
— Странно рассуждает ваш кроган, — обратился он к Шепарду. — Вы должны поговорить с ним. Только разъярённых кроганов нам сейчас не хватало.
— Мы разберёмся, капитан, — сказал Джес, жестом предупреждая следующую тираду Рекса.
— Хорошо, улаживайте ваши проблемы и приходите ко мне в палатку. Обсудим план действий.
Джес прошёлся по лагерю саларианцев, собираясь с мыслями. Разговор предстоял не из лёгких. Лекарство от генофага, уничтожившего почти всю цивилизацию Тучанки, было для кроганов Святым Граалем. Не один из них не поднял бы руку на возможную надежду возрождения. Но сейчас, Рекс ошибался, и убедить его в этом мог только друг, которому он всегда верил.
Из немногочисленных товаров Рентолы Джес выбрал пару улучшений патронов и, перезарядив карабин фугасными зарядами, отправился к Рексу. Ярость кроганов неуправляемая, они ничего не видят на своём пути, враги и друзья превращаются в безликую массу. Джес не раз наблюдал безумие Рекса во время операций. Ни окрики, ни приказы на него не действовали. Лишь хороший тычок прикладом возвращал к адекватному восприятию действительности. И сегодня, капитан «Нормандии» меньше всего хотел прибегать к насилию. Но если дойдёт до разгрома саларианского лагеря, ему придётся применить крайние меры.
— Капитан, я переживаю за Рекса, — услышал Джес, проходя мимо Эшли. — Будьте осторожны.
— Надеюсь, карабин заряжен чем-то внушительным, кэп, — вслед ему тихо проговорил Кэйден.
Он подошёл к трёхсоткилограммовому крогану почти вплотную, стараясь никак не показать своё волнение.
— Это не правильно, Шепард! — сверкнули первобытной злобой красные глаза Рекса.
— Я тебя понимаю, но сейчас не тот случай, Рекс.
— Лекарство от генофага нельзя уничтожать!
— Это решать не тебе! Ты солдат и должен подчиняться!
— Я всегда верил тебе, Шепард, но сейчас... — Рекс достал из-за спины карабин.
Джес выхватил свой.
— Рекс, я не враг тебе.
— Ты этого не видел! — крикнул кроган, направляя ствол карабина в голову противника. — Мёртвых, не рождённых детей!
— Злиться надо на Сарена!
Спусковые курки карабинов нагрелись под горячими ладонями.
— Ты не понимаешь! — ещё секунда и гнев крогана вырвется наружу.
— Сарену нет дела до этих кроганов! — Джес был готов выстрелить в любой момент. — Он уничтожит их, как только они станут не нужны. Они марионетки в его руках. Сарен управляет ими. Это обман! Не такого будущего ждёт твой народ!
Ни одной эмоции на каменном лице крогана, только глаза кровавого цвета, жаждущие мести. Противостояние всему миру — образ жизни кроганов. Ни сомнений, ни сожалений. Никогда не отступать. Война и ярость — смысл существования. Но слова человека подтачивают уверенность изнутри. Минута, две... И срабатывает предохранитель «Огненной лавины».
— Ты прав, человек, — звучит печальный голос Рекса, и дробовик ложится в чехол за спиной.
— Хорошо, что мы поняли друг друга, — Джес тоже прячет оружие.
А со стороны за ними наблюдают все обитатели лагеря и ещё один, прибывший с «Нормандии», пристально смотрит из-под козырька чёрно-белой бейсболки.
— Что ты тут делаешь? — в недоумении спросил Джес у Джокера, сидящего верхом на аэроскутере — небольшом летательном аппарате, входящем в армейский комплект оснащения любого саларианского космопеха.
— Гуляю, — кратко ответил Джокер.
— Хорошего «коня» ты себе нашёл.
— Угу. Всё лучше, чем на костылях.
— Как самочувствие?
— Спасибо, доктор. Замечательно.
— Ещё сеанс не требуется?
— Пошёл ты!
— Я серьёзно, Джефф.
— Я тоже. Уточнить место?
Джокер развернул аппарат и направил его к «Нормандии». И только сейчас, Джес заметил на поясе пилота кобуру для «Страйкера». С учётом того, что Джокер вообще редко брал в руки оружие, наблюдать такое поведение пилота было довольно-таки странно. Он явно присутствовал на беседе капитана с Рексом и имел весьма категоричные намерения по отношению к крогану.
— Я очень рад, что вы разобрались мирным путём, капитан, — сказал Киррахе, выходя из своей палатки навстречу Шепарду.
— Каков ваш план? — не стал медлить Джес. — Нам стоит обсудить детали.
— Мы можем сделать из двигателя своего корабля12-килотонный заряд, — начал излагать Киррахе. — Этот заряд нужно поместить в определённое место, в зону, где большое количество геотермальных источников, на дальней стороне комплекса. Но добраться до цели будет сложно. Вся территория хорошо защищена.
— И что вы предлагаете, капитан?
— У нас мало людей и я предлагаю следующее. Я разделю своих саларианцев на три отряда для отвлечения основных сил противника. А вы проберётесь в зону закладки и подготовите место для посадки вашего корабля, который и доставит бомбу. Но для координации действий моих солдат нужен опытный боец. И я хотел бы, чтобы вы, капитан, дали кого-то из ваших пехотинцев.
— Ни при каких обстоятельствах я не расстаюсь со своими людьми, -наотрез отказался Шепард.
— Это необходимо капитан. Кто-то их этих двоих, — Киррахе указал на Эшли и Кэйдена, стоящих рядом с кэпом, — идеально бы подошёл.
— Капитан, разрешите мне, — сразу вызвался Кэйден.
— Нет, кэп, лучше я, — сказала Эшли. — Аленко — «Страж», а я всего лишь «Солдат». У него больше опыта и ему будет проще снарядить бомбу.
— Но ты... — Кэйден хотел продолжить дискуссию, но Джес его перебил.
— В любом случае решать мне.
— Да, капитан, — не стал перечить Кэйден.
Это было сложное решение. Саларианцы отправлялись в самое пекло. Туда, где геты на каждом квадратном метре. Фактически они обрекали себя. Отправить с ними человека — всё равно, что подписать смертный приговор. Но выбор необходим. И лишь холодный рассудок и логика в помощниках сейчас. Эшли — солдат, боец. Она права. Командовать она умеет. Кэйден — широкопрофильный специалист, который без труда разберётся с любым механизмом. А значит...
— Сержант Уильямс, вы идёте с Киррахе, — сказал Джес, принимая тяжёлый груз ответственности за чужую жизнь.
— Есть, капитан, — приняла приказ Эшли и добавила. — Мы справимся.
— Итак, — подвёл итог Киррахе. — Мы загружаем бомбу на борт «Нормандии» и даём инструкции по её установке. Установка будет зависеть от того, кто будет её снаряжать. Я надеюсь, ваш выбор верный и лейтенант опытный специалист. Вы отключаете зенитные батареи, прорываетесь в геотермальную зону, очищаете её для посадки корабля, закладываете бомбу и улетаете.
— А вы? — спросил Шепард.
— Мы делимся на три отряда. «Аэгор», «Монновай», «Джаэта». Ваши позывные — «Тень». Мы отвлекаем гетов, а когда бомба будет готова, попытаемся уйти за радиус поражения, и вы нас заберёте.
— Это практически невозможно.
— Мы попытаемся, — повторил Киррахе. — К тому же, не все бойцы дойдут до конца. Итак, через час выступаем. Будьте готовы, капитан.
— Сэр, — обратилась к Шепарду Эшли, когда Киррахе ушёл. — Мне странно перейти под чужое командование, сэр. Я привыкла быть с вами и... Для меня было честью служить с вами, капитан.
— Не будем пока прощаться, Эшли, — сказал Джес.
— Да, капитан!
Часть 6/2.
Час. Что можно решить за час? Осмыслить, понять, принять решение. Выбрать верный путь, о котором ты никогда не пожалеешь и не будешь всю жизнь испытывать свою совесть на прочность. По-другому поступить он не мог. Надежда остаётся всегда. Пусть она и призрачна.
— Капитан вызывает «Нормандию», — сказал Джес в передатчик встроенный в десантный комбинезон.
— Да, кэп, я слушаю, — отозвался Джокер.
— Сейчас, я отдам приказ, Джефф, который ты исполнишь в любом случае.
— Мне не нравится ваш тон, кэп.
— Заткнись и слушай. Внимательно слушай. Когда мы отключим зенитки, ты последуешь в зону высадки. Оттуда ни на шаг, пока Кэйден не установит бомбу. В отряд «Тень» входит вся наша десантная группа: Лиара, Тали, Рекс, Гаррус. Заряд должен быть установлен любой ценой. После, ты забираешь всю группу и уходишь.
— Постойте, а как же саларианцы?
— Саларианцы не выживут, — безжизненным застывшим голосом сказал капитан.
— Но, кэп...
— Тебе повторить приказ?!
— Нет, кэп. Я всё понял.
— Вот и хорошо, — Джес вспомнил серо-голубые глаза и лукавую усмешку на губах. — Береги «Нормандию»...
Я люблю тебя, Джефф.
Индикатор связи на панели управления в кабине пилота медленно угас.
— Э-эй, кэп, что вы задумали? — разговор с капитаном Джокеру совсем не понравился. Какой-то обречённостью сквозило от каждого слова Шепарда.
Он нашёл их около палатки Ринтолы.
— Эшли, Кэйден, — окрик заставил пехотинцев обернуться. — Быстро ко мне!
— Слушаюсь, сэр! — одновременно сказали солдаты.
— План меняется. Кэйден, тебя я назначаю главным в этой миссии. Эшли, ты идёшь с ним.
— Но... — попыталась возразить Уильямс.
— Молчать! — грубо оборвал её Джес.
— С «Нормандии» вы забираете всю десантную группу: Тали, Лиару, Рекса, Гарруса. Они идут с вами. Прикрывают и удерживают позиции. Вы расчищаете зону для закладки бомбы, устанавливаете и немедленно покидаете планету.
— Но, капитан... — Кэйден не смог не отреагировать.
— Я, кажется, просил меня не перебивать! — почти заорал Джес. — Если после взрыва ни одна из групп Киррахе не откликнется, уходите на Цитадель. Все обнаруженные в комплексе данные и артефакты передадите Андерсону. Вам понятно?
— А как же вы, кэп? — голос Эшли дрожал. Она привыкла подчиняться приказам, но некоторые из них давались особенно тяжело.
— Я пойду с Киррахе, — жёсткий тон кэпа не оставил ни одного сомнения.
— Но, капитан, при всём уважении, — тихо возмутился биотик. — Не подвергаете ли вы провалу нашу основную миссию по ликвидации Сарена?
— Спектров много, Аленко.
— Спектров, да. Но Спектр-человек один.
— Вот именно, Кэйден. Человек. Каждый из вас на моём месте поступил бы также. И если уж отдавать жизнь за эту галактику, то почему бы не здесь.
Кэйден и Эшли замолчали. Да и что можно возразить. Шепард прав, как всегда, и его решение невозможно оспорить.
Четыре отряда были экипированы и готовы к выходу. Капитаны отдали последние распоряжения и группы отправились в путь. «Аэгор», «Монновай», «Джаэто» — под командованием Киррахе и Шепарда. И «Тень» возглавляемая лейтенантом Аленко.
Следующие события разворачивались стремительно. По мере того, как отряд «Тень» продвигался вглубь комплекса, саларианцы наступали всё яростней. Практически все силы гетов были стянуты для отражения атаки. «Тень» беспрепятственно пробиралась к цели, уничтожая минимальное сопротивление и коммуникационные системы противника. Был нарушен спутниковый канал орбитального наведения, уничтожена заправочная станция летающих дронов, освобождены заключённые и обнаружена башня связи гетов.
— Капитан, — передал Кэйден Шепарду. — Мы нашли протеанский маяк. Точно такой же, как на Иден Прайм. Он активизируется, кэп.
— Уходите оттуда, Кэйден. Не трогайте ничего.
— Есть, кэп.
Но было поздно. Яркая вспышка, зелёное свечение и тело человека зависло в воздухе, словно распятое, перед голографической проекцией полумеханического организма, возникшего на светящейся стеле маяка.
Кэйден замер в удерживающем поле, а ещё активная коммуникационная сеть его комбинезона проявилась красными флуоресцентными нитями на прочной ткани «Гладиатора».
И в то же мгновение на другом конце комплекса по «Хищнику СIХ» Джеса Шепарда потянулись, горящие алым, полосы в области передающего устройства. А следом, возникла резкая головная боль и слабость.
Джес упал на колени, но руки продолжали сжимать дробовик. Вокруг выстрелы, хаос, скрип и скрежет ломающихся гетов, крики и стоны саларианцев, а где-то внутри подсознания, в полной изоляции от окружающего, неестественный неживой голос:
— Я Властелин.
— «Властелин», — Джес прекрасно осознавал происходящее. Телепатические образы были настолько правдоподобны, что казались реально существующими в данном месте и времени.
— Что ты такое?
— Вам этого не понять. Ваш слабый разум не достоин осознания нашей сути. Ваша цивилизация основана на технологии ретрансляторов. Нашей технологии. Используя её, ваше общество развивается по угодному нам пути.
— Зачем вы здесь?
— Мы вносим порядок в хаос органической эволюции. Вы существуете потому, что мы разрешаем это. И вы умрёте потому, что мы этого потребуем.
— Откуда вы?
— Мы не подвластны времени и пространству. Мы везде. Мы совершенны в своём величии.
— Кто построил вас?
— Никто. Мы самодостаточны и вечны. Мы были, есть и будем. Сколько ещё таких, как ты?
— Нам нет числа.
— Но вы даже не живые. На самом деле вы просто машины. А машину можно сломать.
— Ваши слова столь же пусты, сколько и ваше будущее. Я авангард вашей гибели. Разговор завершён.
Оглушающий щелчок, словно дёрнули тумблер переключателя, и видение исчезло. Джес поднялся. Красное свечение исчезло, а из передающего устройства послышался голос Лиары:
— Кэйден, всё в порядке?
— Да, — ответил биотик. Немного кружилась голова и перед глазами мелькала взвесь назойливых мушек, но Кэйден быстро справился с последствиями контакта с протеанским маяком. БА и У — отличная школа стимуляции внутреннего резерва организма в стрессовых ситуациях.
— Что произошло? — недоумевала Лиара. — Это воздействие никак на тебя не повлияло. — Я не знаю. Странное состояние, словно я выпал на время из реальности, — ответил Кэйден.
— Вполне возможно сигнал был передан на коммуникационную сеть комбинезона и ушёл... — Лиара задумалась. — К Шепарду.
— Капитан, — обратился Кэйден к кэпу, — с вами всё в порядке?
— Да, — подтвердил тот, всё ещё пребывая под впечатлением от разговора с Пожинателем. Он и представить не мог почему Властелин по связному каналу перекинулся, именно на него, оставив невредимым Аленко.
— Маяк дезактивировался, — доложил Кэйден. — Идём к месту закладки.
— Хорошо. Не медлите.
— Так точно, кэп!
«Расправа» — выстрел из дробовика уложил одновременно шестерых гетов-солдат. Джес перебежал в укрытие и попытался скоординировать действия остатков отряда «Джаэто», но из двадцати саларианцев откликнулись лишь семеро. Противостоять такому количеству машин было невозможно. Ещё с пол часа и пехотинцы Керрахе будут мертвы.
Кэйден, поторопись, парень.
— Капитан, у нас проблема, — донёсся взволнованный голос Джокера из коммуникатора. — Здесь, такая хрень на орбите. Подобных кораблей я в жизни не видел. Он заложил такой крутой вираж, что любое наше судно давно бы рассыпалось. Он идёт к вам.
— Хорошо, Джокер. Ты помнишь, что должен делать?
— Да, кэп. Но, если этот корабль высадит подкрепление, вы не успеете уйти в безопасное место.
— Успеем, — сказал Джес таким голосом, что мурашки пробежались по коже.
— Где вас забрать после взрыва?
— Я сообщу дополнительно.
Джефф отключил связь. Необъяснимое предчувствие. Что-то не так. И на душе скребёт какая-то мерзкая тварь.
— Нет, — прошептали губы пилота. — Ты должен успеть.
А тем временем, группа «Тень», благополучно справившись с отключением зенитной турели, добралась до инкубатора кроганов — основных рабочих помещений, где должна была появиться на свет непобедимая армия.
Охрану из кроганов убрали быстро и, вот она, геотермальная зона. Если бомба сработает здесь, то от комплекса не останется даже углей, лишь прах и пепел.
— Аленко, я над вами, — доложил Джокер Кэйдену с самой низкой орбиты.
— Спускайте бомбу, — приказал биотик.
— Откуда их столько, Шепард! — кричал Киррахе, не убирая пальца со спускового крючка штурмовой винтовки.
Джес не успевал заряжать дробовик фугасными патронами. А геты продолжали наступать со всех направлений.
— Кэйден! — через непрекращающуюся канонаду Джес вызывал «Тень». — Что там у вас?
— Всё отлично, кэп. Ещё пара минут, и бомба будет готова. Отходите в укрытие.
— Активируй бомбу сразу по готовности и улетайте! Приказ ясен?!
— Да, сэр! — с досадой подтвердил Аленко, понимая, что отряды саларианцев обречены.
Огромный джаггернаут упал к ногам человека. Джес откинул в сторону заклинивший дробовик и вытащил винтовку. Такого нашествия гетов он ещё не видел. Из трёх саларианских отрядов с трудом собрался бы один. Они выполнили свою задачу, но отступать было поздно. Их окружили и методично добивали.
— У нас получилось, Шепард! — вскрикнул Керрахе и луч импульсной винтовки разрезал его грудную клетку пополам.
Остатки саларианцев не продержались и минуты.
О чём люди думают перед смертью? Говорят, что вспоминают всю свою жизнь. А мне и вспомнить нечего. Лишь война. Бои, миссии, задачи, кровь, трупы. Винтовки, дробовики, гранаты. Что ты можешь вспомнить, чтобы не захотелось умирать? Наверное, ничего. Даже любовь, которой ты грезишь постоянно, никому не нужна.
Раскалившаяся тяжёлая винтовка грохнулась на каменные плиты. Он выхватил пистолет — последнее работоспособное оружие. И тут же в плечо ударила острая боль, потом в предплечье и бедро. Тёплая кровь потекла в полость комбинезона и наружу через армированную броню. И вдруг, откуда-то сверху, внезапно, знакомый голос:
— Ну, здравствуй, Шепард. Зачем же так сопротивляться? — Сарен соскочил с платформы глайдера и подошёл. — Властелин милостив. Он оставляет в живых тех, кто подчиняется ему.
— «Властелин» порабощает живое и использует, — проговорил Джес, роняя пистолет из простреленной руки. — Ты лишь инструмент, марионетка.
— Ты не прав. Я не даю ему окончательно завладеть собой.
— Это дело времени.
— Даже, если так, я готов служить ему.
— По мне так лучше сдохнуть, чем быть рабом.
— Приход Пожинателей неизбежен. Если откроется Канал, их нельзя будет остановить. Так стоит ли противостоять неизбежности? Я пытаюсь сохранить органическую жизнь, а ты противишься.
— Жизнь в ярме, это — не жизнь. Я предпочту умереть, чем быть безмозглым хаском.
— Ты глупец! Я не дам тебе разрушить то, что я построил!
— Поздно, Сарен, — сказал Джес, и на измученном лице пехотинца появилась удовлетворённая улыбка.
— Что?!
Кэйден последним поднялся на борт «Нормандии» и загерметизировал шлюзовую.
— Уходим на дальнюю орбиту, — сказал он в сторону кабины пилота.
— Какую орбиту? — не понял Джефф. — А как же Шепард?
— Это его приказ — активировать бомбу и улетать. Отряды саларианцев уже мертвы.
Секунды на раздумья и створки шлюзовой открываются по принудительному запросу.
— Ты что творишь, Джокер? Осталось девять минут, — Кэйден попытался остановить пилота, снимавшего блокировку с фиксаторов аэроскутера в шлюзовой.
— Уводи «Нормандию», Аленко, — сказал Джокер, вскарабкиваясь на саларианский летательный аппарат, который он заботливо приватизировал у пехотинцев Керрахе.
— Ты рехнулся! — Кэйден был вне себя.
— Я так часто это слышу, что готов уже поверить на слово. Уводи «Нормандию»! Мать твою! Или ты оглох на хер!
Скутер поднялся над корундовым покрытием пола и плавно скользнул вниз по трапу в раскрытые створки шлюза.
Следующая пуля из снайперской винтовки расплющилась о броню. Удар не причинил вреда, но отозвался болью во всём теле. Джес застонал. От кровопотери кружилась голова, а панацелин кончился ещё час назад.
Грёбаные «машинки». Вы даже убить нормально не можете.
Сарен оставил поле боя несколько минут назад в надежде успеть на корабль до взрыва. Геты подходили всё ближе. Ещё десяток метров и его добьют прикладами. Вокруг необычная тишина и лишь нудное трещание механизмов над мёртвыми телами, как издевательский реквием, напоминающий о вечном забвении перед апокалипсисом в этом гнусном месте.
Гет вскинул винтовку...
Ну же! Машины не могут так долго наслаждаться предвкушением скорой смерти.
... и рухнул вниз. За ним ещё один и ещё. Луч импульсной винтовки скосил их словно траву, а из-за спины возник протяжный гул. Джес обернулся на звук.
— Джокер, — беззвучно прошептали его губы.
И вновь, разразилась канонада. Один за другим активировались сотни стволов, чтобы достать беглецов.
Воздушный поток неимоверной силы хлестал в ветровое стекло, но показания спидометра мало интересовали пилота КК. Лишь количество оборотов ядра генератора было достойно его внимания. Предел достигнут. Больше увеличивать нельзя. Даже эта ничтожная масса нулевого элемента внутри ядра при такой нагрузке может исказить локальное пространство-время. И всё же, цепь блокирующей системы защиты от перегрузок давно разомкнута, а человек на грани интуиции балансирует у края пропасти. Ещё целая минута до взрыва. Кто сказал, что не существует гениев в гонках на саларианских аэроскутерах?
Их убежищем стал небольшой грот в пещере у воды. Эти полости образованные в старых горных породах источили весь горный массив и представляли собой тихие прозрачные заводи в глубинах прочного известняка. Скутер резко затормозил и опустился на воду. Несколько секунд седоки прислушивались к шуму прибоя и, вдруг, нарастающий рокот, такой будто вблизи заработал реактивный двигатель. Он прокатился где-то снаружи в сопровождении ослепительной вспышки. А следом, с разрывом в несколько секунд, напомнила о себе содрогнувшаяся земная твердь.
Скутер закачался на волнах, словно убаюкивая наездников, и наступила тишина. Только редкие капли с каменного потолка звонким эхом отзывались в тёмной глубине грота.
— Я ещё до сих пор жив? — спросил Джес скорее у самого себя, чем у водителя скутера.
Он сидел за спиной Джокера, крепко вцепившись руками в его широкий пояс на брюках.
— Ты ненормальный, — была следующая фраза Шепарда.
— Хоть один человек на «Нормандии» не считает меня идиотом? — послышался недовольный голос Джокера. — По каким критериям вы все оцениваете моё психическое состояние? И отцепись от пояса. Ты мне чуть рёбра не переломал.
— Извини, — Джес разжал занемевшие пальцы.
— Вот, возьми, — Джефф протянул руку с инъектором панацелина назад. — И не лапай меня.
— Здесь темно, — оправдался Джес, нащупав упаковку с лекарством.
После трёх подкожных доз универсального регенератора Джес почувствовал себя лучше, хотя последствия кровопотери настойчиво напоминали лёгкой тошнотой и слабостью.
Джефф взялся за рулевые колонки скутера:
— Держись, поедем на свет.
Недалеко от самого выхода из пещеры там, где прозрачная вода превращается в тёмный поток, он остановился.
— Надо вызвать «Нормандию», — сказал Джокер. — Пока радиационный фон допустимый.
— Надеюсь, гнездо гетов сгорело до основания.
— Двенадцатикилотонный взрыв, — усмехнулся Джокер. — Я тоже надеюсь.
— Джефф, я хотел... — слова благодарности не могли выразить всего того, что чувствовал Джес после чудесного спасения.
— Знаешь, Шепард, — Джокер немного подался вперёд, отодвигаясь от кэпа, — если ты сидишь сзади и упираешься членом в мою поясницу, то я догадываюсь чего ты «хотел».
— Я... нет... — смутился Джес. В этот момент он и, правда, думал лишь о благодарности. Его ладони несмело коснулись плеч парня, но в тот же миг — сильный толчок, и скутер, резко дёрнувшись вперёд, сбросил своего пассажира.
Подняв столб брызг, массивное тело в тяжёлых доспехах грохнулось в воду и неуклюже забарахталось, пытаясь встать на ноги.
Только когда Джес достаточно нахлебался солёной воды, рука Джокера схватила за ворот комбинезона и помогла принять утопающему вертикальное положение.
— Здесь мелко, — сказал Джефф, с некоторым беспокойством разглядывая физиономию кашляющего кэпа. — Ты чего?
— Я плавать не умею, — признался Джес.
— Святые долбанавты! Чему же тогда учат космопехов между мечтами, как засадить пилоту?
Стоя по грудь в воде, Джес глянул снизу вверх на готового рассмеяться Моро, стёр мокрой перчаткой стекающие по лицу капли и проговорил:
— Я хотел сказать лишь то, что теперь знаю, почему тебя назвали Джокером.
Джефф с любопытством склонил голову набок:
— Интересно.
— Просто в той колоде, которая есть, только Джокер может всё.
Уже через час к всеобщей радости экипажников капитан Шепард был на «Нормандии» в связном центре и обсуждал действия Сарена. После того, как Лиара повторно просканировала его память с данными протеанского маяка, стал понятен основной замысел бывшего Спектра об открытии Канала, через который в галактику хлынут полчища Пожинателей. Но прежде кэп поблагодарил своих ребят из десантной группы и экипаж корабля за слаженность действий и прекрасно выполненную работу.
— И если уж нам посчастливилось выжить в этой мясорубке, — подвёл итог миссии капитан, — то мы выстоим в борьбе с любым противником. И как всегда, я надеюсь на вас — самых верных и преданных. Вы всё, что у меня есть.
Речь кэпа облетела всю «Нормандию» от инженерного отсека до кабины пилота. Кто бы мог подумать, что «торфанский мясник», самый жестокий и бескомпромиссный командир Альянса пожертвует жизнью ради команды.
— Мы с вами, кэп.
— Мы верим вам, капитан.
Донеслось из коммуникатора с разных уровней «Нормандии» и, конечно же, комментарий из кабины пилота не заставил себя долго ждать:
— Зашибатая речь, капитан. Достойная народного героя.
В ожидании гневной тирады десантники уставились на кэпа, но тот лишь рассмеялся над издёвкой пилота:
— Ну уж нет. Мне чужих лавров не надо. Народным героем у нас будешь, ты Джокер. Причём заслуженно. А ещё я бы присвоил тебе звание собственного Ангела Хранителя, а также титул Самого Упёртого Подчинённого, который клал на мои приказы.
— Мне нравятся эти звания, кэп. Пожалуй, закажу гравировку на пульте, — довольно усмехнулся Джокер и добавил. — Здесь рядом информационный буй. Не хотите с Советом поговорить?
— Нет, Джефф, — отказался Шепард. — Навряд ли, они нам поверят.
— Да, капитан.
Затерянный мю-ретранслятор, который считали пропавшим тысячи лет назад, оказался выброшенным с прежних координат взрывом Сверхновой в глубины галактики и обнаружился на далёком Иле, в противоположном Цитадели месте Траверса. Именно там, Сарен вынашивал свой план в союзе с «Властелином». Но эти данные из памяти Спектра Совет скорее всего сочтёт фантазией, дезинформацией, враньём, да чем угодно, только не правдой.
читать дальше
Часть 6/1.
Возмущаться Джокер начал ещё у причала, когда увидел ободранную обшивку и свёрнутые пластины РРП.
— Что за?!... — его гневу не было предела. С невыразимой нежностью и болью в душе он провёл ладонью по краю трещины в металлокерамике. — Какой мудак это сделал?! Малышка, кто посмел тебя обидеть? Птичка моя.
Намерения Джокера были ясны уже в шлюзовой. Он с нетерпением ждал окончания процедуры дезинфекции готовый наброситься на изверга за пультом управления.
— Джокер, — Кэйден попытался немного смягчить предстоящий «смертный» приговор, — это девушка.
— Аленко, да мне абсолютно всё равно, что там между ног! Сейчас, эта мочалка огребёт по полной!
Он вывалился в приёмный коридор БИЦа и, поздоровавшись со всеми так, будто ничего не произошло, и он ходил в увольнительную, быстро потопал в кабину.
— Эй, рулевой! — крикнул он ещё издалека. — Тебе биология знакома? В курсе, что курицы не летают?
Кресло развернулось и на Джокера с удивлением уставилось пышногрудое существо.
— Так вы и есть тот самый Джокер? — спросила девушка, с некоторым пренебрежением разглядывая парня на костылях.
— А ты что, начальник полиции?
— Просто я не думала, что вы... такой...
— Какой такой?! — Джокер был взбешён. От него явно требовали оправданий за ущербное физическое состояние.
— Такой... инвалид, — подтвердила его мысли Даниэлла.
Джес, наблюдавший за пилотами со стороны, хотел встать на защиту Моро, но вскоре уверился в преждевременности своих намерений.
— Уж лучше ходить на костылях, чем иметь руки из жопы, — вылепил ей Джокер.
— А вы ещё и хам! — вспыхнула девушка в ответ на оскорбление.
— А ты ещё и дура! — Джокера несло всё дальше. На его «Нормандии», за его пультом, в его любимом кресле какое-то малолетнее убожество. — Тебе известно, сколько стоит одна РРП этого корабля? Ещё пару таких раздолбишь и до пенсии будешь бесплатно на Альянс работать.
— Я не поняла, как это случилось, — напор Джокера заставил девчонку отказаться от самозащиты.
— Чтобы понимать, надо иметь мозги. А тебя видать мама с папой второпях сделали. И какого хера, в кабине такой беспорядок?
— Тут и до меня было не идеально. Столько обёрток от жвачки...
— Слушай, ты! — Джокер не собирался терпеть поучения. — Пингвин недоношенный! Вон стоит капитан. Иди к нему и отчитайся. Почему за одну парковку ты нанесла кораблю ущерба на добрый миллион кредов. А также, поделись с ним причинами регулярной блокировки обратной связи интерфейса и по секрету задвинь ему сказку о хронической корректуре траектории, а может, он ещё захочет узнать...
Джокер не успел перечислить весь список проблем возникших у нового пилота с ККА «Нормандия», как Даниэлла соскочила и бросилась из кабины прочь.
— Не так быстро, младший лейтенант, — остановил её Шепард.
— Я виновата, сэр, — на глазах девушки блестели слёзы. — Если вы сочтёте нужным подать рапорт, я приму любое наказание.
— Успокойтесь, — сказал Джес. — Я закрою глаза на ваши огрехи, но вы должны покинуть «Нормандию». Потому что у этого корабля только один пилот.
Довольную улыбку Джокера в этот момент не видел никто.
— Есть, сэр. Этот корабль мне сразу не понравился. Если вы позволите, я сойду сейчас же.
Шепард согласно кивнул.
После того, как Даниэлла Смит покинула «Нормандию» Джес наведался в кабину пилота.
— Неужели всё так плохо? — спросил он Джокера.
— Плохо? Вот это, — пилот отодрал от панели управления цветастую наклейку и показал кэпу, — это плохо. Остальное — исправим.
Видеть Джокера за пультом «Нормандии» в таком прекрасном расположении духа капитану было приятно. Он радовался вместе с Моро и не только по поводу восстановления пилота на прежнем месте.
Джес одобрительно похлопал по кожаному подголовнику, словно по плечу и собрался уходить.
— Кэп, — позвал его Джокер. Он выглянул из-за чёрной спинки кресла и, выдержав паузу, сказал. — Спасибо.
Лишь на пару секунд Джес задержался в кабине:
— Работай, Джефф, — сказал он, улыбкой ответив на благодарность.
По пути на Вермайр им пришлось выполнить пару неотложных заданий в Гамме Аида.
Сутки ушли на уничтожение хасков в системе Антея на Требине. Ещё сутки на поиск модульного транспортника класса «Коулун» «Онтарио» на орбите Фаринаты и мирного решения проблемы с биотиками-террористами, захватившими председателя Бернса.
Следующие два дня и две ночи были потрачены на поиски криминального авторитета Дария. Его базу в системе Плутоса на Нонуэле накрыли быстро и без лишней суеты. Три десятка трупов и чистая территория профигурировали в отчёте адмиралу Хекетту.
Джес активировал «ввод» и данные рапорта отправились по глубинам экстранета в Пятую флотилию. Хекетт был доволен и благодарен за ликвидацию опаснейшего преступника. «Сегодня вы избавились от безумца, объявившего себя хозяином фронтира. День прожит не зря».
И вот, траектории выверены и через пять часов «Нормандия» будет в Омеге Дозора, в системе Хок, на планете Вермайр. Неужели попали в точку? Дополнительные сведения от группы агентов внедрения Траверса косвенно подтверждали присутствие Сарена на планете. И хоть сообщение сильно пострадало от шумов, оно пришло по каналу для критических случаев, а значит, миссия может преподнести любой сюрприз.
Но до отправки было пять часов, и сюрприз кэпу преподнёс собственный интерфейс в каюте, а вернее отчёт доктора Чаквас.
Джес с внутренним содроганием, уже предчувствуя очередной удар от медицины ниже пояса, вывел информацию на монитор.
«Отчёт о психофизическом статусе лейтенанта Джеффа Моро».
Почему меня это уже не удивляет. Все проблемы на этом корабле генерирует медотсек в дружной связке с пилотом.
Чаквас сообщала о резком ухудшении состояния здоровья Джокера в последние двое суток. Усиление болей, парезы, тремор, судороги. При серьёзных эмоциональных нагрузках возможны приходящие параличи различных групп мышц. Прогноз: неблагоприятный. Рекомендации: немедленное отстранение от работы с последующей госпитализацией. Но самое интересное Джес нашел в «возможных причинах ухудшения». Основным усугубляющим фактором, а практически причиной, было длительное воздержание от сексуальных контактов на фоне нереализованных фантазий интимного содержания. Чаквас намеренно выделила эти строки крупным шрифтом, чтобы капитан непременно обратил на них внимание. И он обратил, не совсем понимая, что может зависеть от него.
Этот парень ненавидит и боится меня. Что я могу? Глупые намёки, доктор, с вашей стороны. А если вы о принудительном отстранении, то я на это никогда не решусь.
Джес и сам несколько раз замечал странное поведение Джокера в последнее время, но списывал замедленную реакцию и периодические посещения медотсека на банальную усталость.
А Джокер молчал и продолжал работать, несмотря на сильные боли терзавшие мышцы сутками. Но впереди был Вермайр с непредвиденными событиями, которые вполне возможно потребуют предельной концентрации внимания и сил. Выдержит ли организм Моро дополнительное напряжение или откажет в самый неподходящий момент?
Джес закрыл панель экстранета и отключил интерфейс.
И что мне прикажешь с тобой делать, Джефф Моро? Ты сам создал эту проблему. А я... А что я? Твоя ирония и шуточки упорно отталкивают меня всё дальше за порог возможных отношений.
Джес нехотя поднялся из-за стола и отправился в бесцельный поход по палубам корабля. Он обошёл их все, начиная с технического уровня. Лифт послушно поднял кэпа до общественной палубы, а спираль лестницы довела до БИЦа.
— Что с вами, лейтенант Моро? — услышал Джес около связной рубки.
Вплотную прижавшись к стене и согнувшись так, словно его пнули в живот, Джокер старался перетерпеть очередные судорожные спазмы отдельных групп мышц. Рядом с ним были постовые БИЦа, которые помогали держаться на ногах.
Одно мгновение и Джес рядом.
— Сейчас пройдёт, — сквозь сжатые зубы сказал Джефф, увидев Шепарда.
Но судороги не прекращались.
— Я позову Чаквас, — предложил Джес.
— Не надо, — отказался Джокер. Под воздействием нарастающей боли его дыхание напоминало дыхание загнанного зверя. — Она дала мне таблетки. Только они ни хрена не помогают.
Ещё некоторое время Джес колебался, принимал решение, и вдруг, сказал:
— Сэм, Вард, вы свободны. Я сам помогу лейтенанту.
Сержанты отправились по назначенным постам, а Джес, приподняв скорчившееся тело, переместил его в связную рубку и заблокировал за собой дверь.
— Ты что делаешь, козёл?! — вскрикнул Джокер, не столько от боли причинённой железной хваткой, сколько от возмущения.
Словно предмет обстановки Джес поставил пилота возле стены и выдрал из рук костыли.
— Отдай, мать твою! — запротестовал Джефф.
— Заткнись, — зло прошипел Джес, упершись руками в гладкую обшивку, так что Джокер оказался напротив, прямо перед его лицом.
— Чего ты хочешь? Пошёл ты! — Джефф попытался оттолкнуть нависшее над ним тело.
Удар кулаком по стене рядом с головой Джокера был такой силы, что заморгал индикатор входной двери.
— Заткнись, сучонок! — гаркнул Джес в сопровождение удара. — Ты меня достал!
Джокер вздрогнул и стиснул зубы. Боль усилилась, а судороги по-прежнему стягивали и корёжили конечности.
— А теперь, слушай меня, — прозвучал приказ вместо диалога. — Мне нужен пилот, а не паралитик в инвалидной коляске. Я не могу тебе позволить оказаться в госпитале, как того требует Чаквас. Поэтому, сейчас, ты заткнёшься и будешь крепко держаться за стену.
— Ты долбаный извращенец, — чуть не плача от боли, обиды и беспомощности проговорил Джефф. Он влип в стену спиной и упёрся ладонями.
С застёжкой пояса армейских брюк руки Джеса справились без проблем.
От очередного приступа боли, сопутствующей возбуждению, Джокер не просто застонал, а по-настоящему взвыл:
— Мать твою! Как же больно!
— Сейчас, потерпи, — сказал Джес чуть коснувшись раскрытых губ парня. Он провёл руками по обнажённым бёдрам и опустился перед пилотом на колени.
То, что было потом Джокер осознавал с большим трудом. Полтора часа каких-то диких оргазмических пыток. Пальцы, губы, язык доводили до иступления. Он метался, кричал и почти молитвенно просил продолжать. Сколько раз он кончил, знал только его любовник. Но после очередного возбуждения и разрядки он схватил голову Шепарда руками и заставил подняться:
— Хватит, я больше не могу.
Он уткнулся в плечо капитана и затих. Лишь частое дыхание и замедляющийся стук сердца. Джес обнял его, осторожно прижал к себе и поцеловал за ухом, где мягкий короткостриженный волос приятно щекотал губы.
— Полегчало? — спросил Джес.
Джефф еле заметно кивнул.
— Замечательно, — кэп отстранился от него.
Он поднял костыли и отдал пилоту.
— И штаны надень, — сказал он, направляясь к выходу. — Вылет через час, будьте готовы лейтенант.
Двигаясь, словно во сне, Джокер натянул спущенные до колен брюки и накрепко застегнул пояс. Это было, как наваждение. Какая-то потусторонняя реальность. Неправда, обман, галлюцинация. Не может капитан так... Но эти сводящие с ума руки, которые побывали в самых запретных уголках тела, эти губы... Что он делал? Это невозможно рассказать и объяснить, не сгорев со стыда.
За вереницей мыслей Джефф совсем упустил произошедшие перемены. Мучительные судороги отступили, а боль в мышцах лишь немного напоминала о себе. Он несмело переставил костыли и шагнул к выходу. Но выйти в БИЦ оказалось не так-то просто. Ощущение такое, будто ты школьник и все вокруг знают, когда ты мастурбируешь в туалете. Но, собрав в кулак всю силу воли и остатки смелости, он всё-таки покинул связную рубку.
Если бы сейчас по БИЦу летало приведение, оно бы очень точно охарактеризовало внешний вид и внутреннее состояние Джеффа Моро. Он шёл вперёд, не видя и не слыша никого на своём пути, словно бесплотное существо, заблудившееся в этом мире. До него долетали какие-то отдельные фразы, но их смысл был за пределами понимания выползшего на свет нечто.
Он споткнулся возле своего кресла и практически свалился на мягкое сиденье. С места второго пилота Кэйден с любопытством наблюдал за барахтающимся в собственной кабине пилотом. Наконец, Джефф справился с ногами, руками, костылями и крутящимся креслом.
— Ты ничего не сломал? — с иронией заботливо поинтересовался биотик. — Я ещё не видел, чтобы таким оригинальным способом садились.
Но Джокер не ответил. Он опустил руки на пульт и застыл, словно замороженный.
— Ты откуда такой взъерошенный? — спросил Кэйден.
Но в ответ лишь молчание, а в голове хаос вожделенных воспоминаний об интимной близости со своим командиром.
— Э-эй, Джокер, ты с нами? Джо-окер, вернись в реальность.
Пилот медленно повернул голову к своему помощнику.
— У-у-у, — протянул Кэйден, оценив выражение растерянной физиономии и отсутствующий взгляд. — Ты где был?
— Чего тебе надо, Аленко? — вырвались звуки из пересохшего горла.
— Мне? — удивился Кэйден. До отлёта меньше часа, а Моро в абсолютно невменяемом состоянии. — Мне-то, собственно, ничего. А вот тебе не помешало бы карту перевернуть.
Только сейчас Джокер обратил внимание на свой интерфейс с весьма странными координатами конечной цели. Когда он «усаживался», то видимо сбил настройки текущей траектории, и Вермайр оказался в другой части Траверса.
— Грёбаный штуцер! — опомнился он, разворачивая голографическое изображение.
— Может, расскажешь, что случилось? — ненавязчиво предложил Кэйден, корректируя показания наружных сканеров.
— Отстань, — рявкнул Джокер и занялся панелью управления.
После перераспределения данных в пространственной метрике он откинулся на спинку кресла и сказал:
— Аленко, если ты ещё раз к нему подойдёшь, я тебя во время шлюзования придушу.
Вначале Кэйден даже не сообразил о чём идёт речь. Но когда до него дошёл истинный смысл сцены ревности, он рассмеялся и спросил:
— А если он сам подойдёт?
Злобный взгляд Джокера немного охладил шутливый настрой.
— Всё равно придушу, — без сомнений сказал он.
Вермайр. Красивейшая планета земного типа. Буйство растительности, тёплые моря и мягкий климат в экваториальной полосе. Идеальное место для колонизации. Может когда-нибудь здесь и будет мирное поселение, но пока это нетронутый и первозданный мир.
— Капитан, получен сигнал. Это саларианцы, — доложил Джокер.
— Хорошо. Лиара, Рекс, готовимся к высадке, — распорядился Шепард и добавил. — Джокер, не лезь на рожон и держись подальше.
— Я своё дело знаю, кэп. Проведу вас ниже зоны радара. Удачи.
И вот, колёса «Мако», разбрызгивая прозрачную воду, катятся по дну мелкой песчаной лагуны. Вокруг ползают огромные крабы и всё залито ярким светом Хока — звезды системы. Идиллия и рай в зоне высадки.
Ты никогда не ошибаешься, Джокер.
Но дальше, при выезде из лагуны кромешный ад. Ракетные и штурмовые дроны, геты-ракетчики, джаггернауты, праймы, разведчики, шагающие танки, колоссы — всё это вперемешку и в неимоверном количестве, словно поселение гетов где-то поблизости.
— Капитан, нам надо придумать, как вывести из строя зенитные орудия, — раздался голос Лиары из пулемётной башни «Мако».
— А что тут думать. Впереди два шлюза, которые мы должны отбить. А дальше комплекс зенитных установок, который мы тоже должны очистить. Рекс, ты готов?
— Да, капитан, — красные глаза крогана горели яростью, когда он передёргивал затвор «Огненной бури».
Два часа изматывающего боя и зенитное орудие комплекса затихло.
— Капитан, наблюдаю отключение зениток. Захожу на саларианскую базу, — сообщил Джокер и через некоторое время. — «Нормандия» приземлилась на базе, но похоже мы тут застряли, кэп. Капитан-саларианец всё вам объяснит по прибытии.
Походные палатки, ящики с провиантом и оружием, коммуникаторы дальней связи, аэроскутеры — обычный набор для военного лагеря любой армии. Им навстречу вышел высокий саларианец, представившейся капитаном Киррахе.
— Вы высадились в зоне военных действий, — сказал он. — Мы послали запрос и ждём подкрепления от Альянса.
— Боюсь вас огорчить, — разрушил надежды саларианца Шепард. — Но мы — это и есть подкрепление.
— Но мы просили помощь флота!
— Экипаж «Нормандии» — всё, что у вас есть капитан. Что здесь собственно происходит? Ваш сигнал был сильно повреждён.
— Мы нашли оперативную базу Сарена. Она кишит гетами и хорошо укреплена. Недавно мы перехватили переговоры, где речь шла о Сарене и искусственно выведенной армии кроганов. Якобы Сарен нашёл лекарство от генофага и выращивает покорные особи, которые подчиняются любым приказам. Мы считаем это серьёзной угрозой колониям Траверса и сочли целесообразным уничтожить весь комплекс.
— Я так не думаю! — раздался со стороны устрашающий рык крогана. Просто промолчать Рекс был не в силах. — Мой народ умирает! И если это шанс устранить последствия генофага, вы не имеете права!
Киррахе опешил.
— Странно рассуждает ваш кроган, — обратился он к Шепарду. — Вы должны поговорить с ним. Только разъярённых кроганов нам сейчас не хватало.
— Мы разберёмся, капитан, — сказал Джес, жестом предупреждая следующую тираду Рекса.
— Хорошо, улаживайте ваши проблемы и приходите ко мне в палатку. Обсудим план действий.
Джес прошёлся по лагерю саларианцев, собираясь с мыслями. Разговор предстоял не из лёгких. Лекарство от генофага, уничтожившего почти всю цивилизацию Тучанки, было для кроганов Святым Граалем. Не один из них не поднял бы руку на возможную надежду возрождения. Но сейчас, Рекс ошибался, и убедить его в этом мог только друг, которому он всегда верил.
Из немногочисленных товаров Рентолы Джес выбрал пару улучшений патронов и, перезарядив карабин фугасными зарядами, отправился к Рексу. Ярость кроганов неуправляемая, они ничего не видят на своём пути, враги и друзья превращаются в безликую массу. Джес не раз наблюдал безумие Рекса во время операций. Ни окрики, ни приказы на него не действовали. Лишь хороший тычок прикладом возвращал к адекватному восприятию действительности. И сегодня, капитан «Нормандии» меньше всего хотел прибегать к насилию. Но если дойдёт до разгрома саларианского лагеря, ему придётся применить крайние меры.
— Капитан, я переживаю за Рекса, — услышал Джес, проходя мимо Эшли. — Будьте осторожны.
— Надеюсь, карабин заряжен чем-то внушительным, кэп, — вслед ему тихо проговорил Кэйден.
Он подошёл к трёхсоткилограммовому крогану почти вплотную, стараясь никак не показать своё волнение.
— Это не правильно, Шепард! — сверкнули первобытной злобой красные глаза Рекса.
— Я тебя понимаю, но сейчас не тот случай, Рекс.
— Лекарство от генофага нельзя уничтожать!
— Это решать не тебе! Ты солдат и должен подчиняться!
— Я всегда верил тебе, Шепард, но сейчас... — Рекс достал из-за спины карабин.
Джес выхватил свой.
— Рекс, я не враг тебе.
— Ты этого не видел! — крикнул кроган, направляя ствол карабина в голову противника. — Мёртвых, не рождённых детей!
— Злиться надо на Сарена!
Спусковые курки карабинов нагрелись под горячими ладонями.
— Ты не понимаешь! — ещё секунда и гнев крогана вырвется наружу.
— Сарену нет дела до этих кроганов! — Джес был готов выстрелить в любой момент. — Он уничтожит их, как только они станут не нужны. Они марионетки в его руках. Сарен управляет ими. Это обман! Не такого будущего ждёт твой народ!
Ни одной эмоции на каменном лице крогана, только глаза кровавого цвета, жаждущие мести. Противостояние всему миру — образ жизни кроганов. Ни сомнений, ни сожалений. Никогда не отступать. Война и ярость — смысл существования. Но слова человека подтачивают уверенность изнутри. Минута, две... И срабатывает предохранитель «Огненной лавины».
— Ты прав, человек, — звучит печальный голос Рекса, и дробовик ложится в чехол за спиной.
— Хорошо, что мы поняли друг друга, — Джес тоже прячет оружие.
А со стороны за ними наблюдают все обитатели лагеря и ещё один, прибывший с «Нормандии», пристально смотрит из-под козырька чёрно-белой бейсболки.
— Что ты тут делаешь? — в недоумении спросил Джес у Джокера, сидящего верхом на аэроскутере — небольшом летательном аппарате, входящем в армейский комплект оснащения любого саларианского космопеха.
— Гуляю, — кратко ответил Джокер.
— Хорошего «коня» ты себе нашёл.
— Угу. Всё лучше, чем на костылях.
— Как самочувствие?
— Спасибо, доктор. Замечательно.
— Ещё сеанс не требуется?
— Пошёл ты!
— Я серьёзно, Джефф.
— Я тоже. Уточнить место?
Джокер развернул аппарат и направил его к «Нормандии». И только сейчас, Джес заметил на поясе пилота кобуру для «Страйкера». С учётом того, что Джокер вообще редко брал в руки оружие, наблюдать такое поведение пилота было довольно-таки странно. Он явно присутствовал на беседе капитана с Рексом и имел весьма категоричные намерения по отношению к крогану.
— Я очень рад, что вы разобрались мирным путём, капитан, — сказал Киррахе, выходя из своей палатки навстречу Шепарду.
— Каков ваш план? — не стал медлить Джес. — Нам стоит обсудить детали.
— Мы можем сделать из двигателя своего корабля
— И что вы предлагаете, капитан?
— У нас мало людей и я предлагаю следующее. Я разделю своих саларианцев на три отряда для отвлечения основных сил противника. А вы проберётесь в зону закладки и подготовите место для посадки вашего корабля, который и доставит бомбу. Но для координации действий моих солдат нужен опытный боец. И я хотел бы, чтобы вы, капитан, дали кого-то из ваших пехотинцев.
— Ни при каких обстоятельствах я не расстаюсь со своими людьми, -наотрез отказался Шепард.
— Это необходимо капитан. Кто-то их этих двоих, — Киррахе указал на Эшли и Кэйдена, стоящих рядом с кэпом, — идеально бы подошёл.
— Капитан, разрешите мне, — сразу вызвался Кэйден.
— Нет, кэп, лучше я, — сказала Эшли. — Аленко — «Страж», а я всего лишь «Солдат». У него больше опыта и ему будет проще снарядить бомбу.
— Но ты... — Кэйден хотел продолжить дискуссию, но Джес его перебил.
— В любом случае решать мне.
— Да, капитан, — не стал перечить Кэйден.
Это было сложное решение. Саларианцы отправлялись в самое пекло. Туда, где геты на каждом квадратном метре. Фактически они обрекали себя. Отправить с ними человека — всё равно, что подписать смертный приговор. Но выбор необходим. И лишь холодный рассудок и логика в помощниках сейчас. Эшли — солдат, боец. Она права. Командовать она умеет. Кэйден — широкопрофильный специалист, который без труда разберётся с любым механизмом. А значит...
— Сержант Уильямс, вы идёте с Киррахе, — сказал Джес, принимая тяжёлый груз ответственности за чужую жизнь.
— Есть, капитан, — приняла приказ Эшли и добавила. — Мы справимся.
— Итак, — подвёл итог Киррахе. — Мы загружаем бомбу на борт «Нормандии» и даём инструкции по её установке. Установка будет зависеть от того, кто будет её снаряжать. Я надеюсь, ваш выбор верный и лейтенант опытный специалист. Вы отключаете зенитные батареи, прорываетесь в геотермальную зону, очищаете её для посадки корабля, закладываете бомбу и улетаете.
— А вы? — спросил Шепард.
— Мы делимся на три отряда. «Аэгор», «Монновай», «Джаэта». Ваши позывные — «Тень». Мы отвлекаем гетов, а когда бомба будет готова, попытаемся уйти за радиус поражения, и вы нас заберёте.
— Это практически невозможно.
— Мы попытаемся, — повторил Киррахе. — К тому же, не все бойцы дойдут до конца. Итак, через час выступаем. Будьте готовы, капитан.
— Сэр, — обратилась к Шепарду Эшли, когда Киррахе ушёл. — Мне странно перейти под чужое командование, сэр. Я привыкла быть с вами и... Для меня было честью служить с вами, капитан.
— Не будем пока прощаться, Эшли, — сказал Джес.
— Да, капитан!
Часть 6/2.
Час. Что можно решить за час? Осмыслить, понять, принять решение. Выбрать верный путь, о котором ты никогда не пожалеешь и не будешь всю жизнь испытывать свою совесть на прочность. По-другому поступить он не мог. Надежда остаётся всегда. Пусть она и призрачна.
— Капитан вызывает «Нормандию», — сказал Джес в передатчик встроенный в десантный комбинезон.
— Да, кэп, я слушаю, — отозвался Джокер.
— Сейчас, я отдам приказ, Джефф, который ты исполнишь в любом случае.
— Мне не нравится ваш тон, кэп.
— Заткнись и слушай. Внимательно слушай. Когда мы отключим зенитки, ты последуешь в зону высадки. Оттуда ни на шаг, пока Кэйден не установит бомбу. В отряд «Тень» входит вся наша десантная группа: Лиара, Тали, Рекс, Гаррус. Заряд должен быть установлен любой ценой. После, ты забираешь всю группу и уходишь.
— Постойте, а как же саларианцы?
— Саларианцы не выживут, — безжизненным застывшим голосом сказал капитан.
— Но, кэп...
— Тебе повторить приказ?!
— Нет, кэп. Я всё понял.
— Вот и хорошо, — Джес вспомнил серо-голубые глаза и лукавую усмешку на губах. — Береги «Нормандию»...
Я люблю тебя, Джефф.
Индикатор связи на панели управления в кабине пилота медленно угас.
— Э-эй, кэп, что вы задумали? — разговор с капитаном Джокеру совсем не понравился. Какой-то обречённостью сквозило от каждого слова Шепарда.
Он нашёл их около палатки Ринтолы.
— Эшли, Кэйден, — окрик заставил пехотинцев обернуться. — Быстро ко мне!
— Слушаюсь, сэр! — одновременно сказали солдаты.
— План меняется. Кэйден, тебя я назначаю главным в этой миссии. Эшли, ты идёшь с ним.
— Но... — попыталась возразить Уильямс.
— Молчать! — грубо оборвал её Джес.
— С «Нормандии» вы забираете всю десантную группу: Тали, Лиару, Рекса, Гарруса. Они идут с вами. Прикрывают и удерживают позиции. Вы расчищаете зону для закладки бомбы, устанавливаете и немедленно покидаете планету.
— Но, капитан... — Кэйден не смог не отреагировать.
— Я, кажется, просил меня не перебивать! — почти заорал Джес. — Если после взрыва ни одна из групп Киррахе не откликнется, уходите на Цитадель. Все обнаруженные в комплексе данные и артефакты передадите Андерсону. Вам понятно?
— А как же вы, кэп? — голос Эшли дрожал. Она привыкла подчиняться приказам, но некоторые из них давались особенно тяжело.
— Я пойду с Киррахе, — жёсткий тон кэпа не оставил ни одного сомнения.
— Но, капитан, при всём уважении, — тихо возмутился биотик. — Не подвергаете ли вы провалу нашу основную миссию по ликвидации Сарена?
— Спектров много, Аленко.
— Спектров, да. Но Спектр-человек один.
— Вот именно, Кэйден. Человек. Каждый из вас на моём месте поступил бы также. И если уж отдавать жизнь за эту галактику, то почему бы не здесь.
Кэйден и Эшли замолчали. Да и что можно возразить. Шепард прав, как всегда, и его решение невозможно оспорить.
Четыре отряда были экипированы и готовы к выходу. Капитаны отдали последние распоряжения и группы отправились в путь. «Аэгор», «Монновай», «Джаэто» — под командованием Киррахе и Шепарда. И «Тень» возглавляемая лейтенантом Аленко.
Следующие события разворачивались стремительно. По мере того, как отряд «Тень» продвигался вглубь комплекса, саларианцы наступали всё яростней. Практически все силы гетов были стянуты для отражения атаки. «Тень» беспрепятственно пробиралась к цели, уничтожая минимальное сопротивление и коммуникационные системы противника. Был нарушен спутниковый канал орбитального наведения, уничтожена заправочная станция летающих дронов, освобождены заключённые и обнаружена башня связи гетов.
— Капитан, — передал Кэйден Шепарду. — Мы нашли протеанский маяк. Точно такой же, как на Иден Прайм. Он активизируется, кэп.
— Уходите оттуда, Кэйден. Не трогайте ничего.
— Есть, кэп.
Но было поздно. Яркая вспышка, зелёное свечение и тело человека зависло в воздухе, словно распятое, перед голографической проекцией полумеханического организма, возникшего на светящейся стеле маяка.
Кэйден замер в удерживающем поле, а ещё активная коммуникационная сеть его комбинезона проявилась красными флуоресцентными нитями на прочной ткани «Гладиатора».
И в то же мгновение на другом конце комплекса по «Хищнику СIХ» Джеса Шепарда потянулись, горящие алым, полосы в области передающего устройства. А следом, возникла резкая головная боль и слабость.
Джес упал на колени, но руки продолжали сжимать дробовик. Вокруг выстрелы, хаос, скрип и скрежет ломающихся гетов, крики и стоны саларианцев, а где-то внутри подсознания, в полной изоляции от окружающего, неестественный неживой голос:
— Я Властелин.
— «Властелин», — Джес прекрасно осознавал происходящее. Телепатические образы были настолько правдоподобны, что казались реально существующими в данном месте и времени.
— Что ты такое?
— Вам этого не понять. Ваш слабый разум не достоин осознания нашей сути. Ваша цивилизация основана на технологии ретрансляторов. Нашей технологии. Используя её, ваше общество развивается по угодному нам пути.
— Зачем вы здесь?
— Мы вносим порядок в хаос органической эволюции. Вы существуете потому, что мы разрешаем это. И вы умрёте потому, что мы этого потребуем.
— Откуда вы?
— Мы не подвластны времени и пространству. Мы везде. Мы совершенны в своём величии.
— Кто построил вас?
— Никто. Мы самодостаточны и вечны. Мы были, есть и будем. Сколько ещё таких, как ты?
— Нам нет числа.
— Но вы даже не живые. На самом деле вы просто машины. А машину можно сломать.
— Ваши слова столь же пусты, сколько и ваше будущее. Я авангард вашей гибели. Разговор завершён.
Оглушающий щелчок, словно дёрнули тумблер переключателя, и видение исчезло. Джес поднялся. Красное свечение исчезло, а из передающего устройства послышался голос Лиары:
— Кэйден, всё в порядке?
— Да, — ответил биотик. Немного кружилась голова и перед глазами мелькала взвесь назойливых мушек, но Кэйден быстро справился с последствиями контакта с протеанским маяком. БА и У — отличная школа стимуляции внутреннего резерва организма в стрессовых ситуациях.
— Что произошло? — недоумевала Лиара. — Это воздействие никак на тебя не повлияло. — Я не знаю. Странное состояние, словно я выпал на время из реальности, — ответил Кэйден.
— Вполне возможно сигнал был передан на коммуникационную сеть комбинезона и ушёл... — Лиара задумалась. — К Шепарду.
— Капитан, — обратился Кэйден к кэпу, — с вами всё в порядке?
— Да, — подтвердил тот, всё ещё пребывая под впечатлением от разговора с Пожинателем. Он и представить не мог почему Властелин по связному каналу перекинулся, именно на него, оставив невредимым Аленко.
— Маяк дезактивировался, — доложил Кэйден. — Идём к месту закладки.
— Хорошо. Не медлите.
— Так точно, кэп!
«Расправа» — выстрел из дробовика уложил одновременно шестерых гетов-солдат. Джес перебежал в укрытие и попытался скоординировать действия остатков отряда «Джаэто», но из двадцати саларианцев откликнулись лишь семеро. Противостоять такому количеству машин было невозможно. Ещё с пол часа и пехотинцы Керрахе будут мертвы.
Кэйден, поторопись, парень.
— Капитан, у нас проблема, — донёсся взволнованный голос Джокера из коммуникатора. — Здесь, такая хрень на орбите. Подобных кораблей я в жизни не видел. Он заложил такой крутой вираж, что любое наше судно давно бы рассыпалось. Он идёт к вам.
— Хорошо, Джокер. Ты помнишь, что должен делать?
— Да, кэп. Но, если этот корабль высадит подкрепление, вы не успеете уйти в безопасное место.
— Успеем, — сказал Джес таким голосом, что мурашки пробежались по коже.
— Где вас забрать после взрыва?
— Я сообщу дополнительно.
Джефф отключил связь. Необъяснимое предчувствие. Что-то не так. И на душе скребёт какая-то мерзкая тварь.
— Нет, — прошептали губы пилота. — Ты должен успеть.
А тем временем, группа «Тень», благополучно справившись с отключением зенитной турели, добралась до инкубатора кроганов — основных рабочих помещений, где должна была появиться на свет непобедимая армия.
Охрану из кроганов убрали быстро и, вот она, геотермальная зона. Если бомба сработает здесь, то от комплекса не останется даже углей, лишь прах и пепел.
— Аленко, я над вами, — доложил Джокер Кэйдену с самой низкой орбиты.
— Спускайте бомбу, — приказал биотик.
— Откуда их столько, Шепард! — кричал Киррахе, не убирая пальца со спускового крючка штурмовой винтовки.
Джес не успевал заряжать дробовик фугасными патронами. А геты продолжали наступать со всех направлений.
— Кэйден! — через непрекращающуюся канонаду Джес вызывал «Тень». — Что там у вас?
— Всё отлично, кэп. Ещё пара минут, и бомба будет готова. Отходите в укрытие.
— Активируй бомбу сразу по готовности и улетайте! Приказ ясен?!
— Да, сэр! — с досадой подтвердил Аленко, понимая, что отряды саларианцев обречены.
Огромный джаггернаут упал к ногам человека. Джес откинул в сторону заклинивший дробовик и вытащил винтовку. Такого нашествия гетов он ещё не видел. Из трёх саларианских отрядов с трудом собрался бы один. Они выполнили свою задачу, но отступать было поздно. Их окружили и методично добивали.
— У нас получилось, Шепард! — вскрикнул Керрахе и луч импульсной винтовки разрезал его грудную клетку пополам.
Остатки саларианцев не продержались и минуты.
О чём люди думают перед смертью? Говорят, что вспоминают всю свою жизнь. А мне и вспомнить нечего. Лишь война. Бои, миссии, задачи, кровь, трупы. Винтовки, дробовики, гранаты. Что ты можешь вспомнить, чтобы не захотелось умирать? Наверное, ничего. Даже любовь, которой ты грезишь постоянно, никому не нужна.
Раскалившаяся тяжёлая винтовка грохнулась на каменные плиты. Он выхватил пистолет — последнее работоспособное оружие. И тут же в плечо ударила острая боль, потом в предплечье и бедро. Тёплая кровь потекла в полость комбинезона и наружу через армированную броню. И вдруг, откуда-то сверху, внезапно, знакомый голос:
— Ну, здравствуй, Шепард. Зачем же так сопротивляться? — Сарен соскочил с платформы глайдера и подошёл. — Властелин милостив. Он оставляет в живых тех, кто подчиняется ему.
— «Властелин» порабощает живое и использует, — проговорил Джес, роняя пистолет из простреленной руки. — Ты лишь инструмент, марионетка.
— Ты не прав. Я не даю ему окончательно завладеть собой.
— Это дело времени.
— Даже, если так, я готов служить ему.
— По мне так лучше сдохнуть, чем быть рабом.
— Приход Пожинателей неизбежен. Если откроется Канал, их нельзя будет остановить. Так стоит ли противостоять неизбежности? Я пытаюсь сохранить органическую жизнь, а ты противишься.
— Жизнь в ярме, это — не жизнь. Я предпочту умереть, чем быть безмозглым хаском.
— Ты глупец! Я не дам тебе разрушить то, что я построил!
— Поздно, Сарен, — сказал Джес, и на измученном лице пехотинца появилась удовлетворённая улыбка.
— Что?!
Кэйден последним поднялся на борт «Нормандии» и загерметизировал шлюзовую.
— Уходим на дальнюю орбиту, — сказал он в сторону кабины пилота.
— Какую орбиту? — не понял Джефф. — А как же Шепард?
— Это его приказ — активировать бомбу и улетать. Отряды саларианцев уже мертвы.
Секунды на раздумья и створки шлюзовой открываются по принудительному запросу.
— Ты что творишь, Джокер? Осталось девять минут, — Кэйден попытался остановить пилота, снимавшего блокировку с фиксаторов аэроскутера в шлюзовой.
— Уводи «Нормандию», Аленко, — сказал Джокер, вскарабкиваясь на саларианский летательный аппарат, который он заботливо приватизировал у пехотинцев Керрахе.
— Ты рехнулся! — Кэйден был вне себя.
— Я так часто это слышу, что готов уже поверить на слово. Уводи «Нормандию»! Мать твою! Или ты оглох на хер!
Скутер поднялся над корундовым покрытием пола и плавно скользнул вниз по трапу в раскрытые створки шлюза.
Следующая пуля из снайперской винтовки расплющилась о броню. Удар не причинил вреда, но отозвался болью во всём теле. Джес застонал. От кровопотери кружилась голова, а панацелин кончился ещё час назад.
Грёбаные «машинки». Вы даже убить нормально не можете.
Сарен оставил поле боя несколько минут назад в надежде успеть на корабль до взрыва. Геты подходили всё ближе. Ещё десяток метров и его добьют прикладами. Вокруг необычная тишина и лишь нудное трещание механизмов над мёртвыми телами, как издевательский реквием, напоминающий о вечном забвении перед апокалипсисом в этом гнусном месте.
Гет вскинул винтовку...
Ну же! Машины не могут так долго наслаждаться предвкушением скорой смерти.
... и рухнул вниз. За ним ещё один и ещё. Луч импульсной винтовки скосил их словно траву, а из-за спины возник протяжный гул. Джес обернулся на звук.
— Джокер, — беззвучно прошептали его губы.
И вновь, разразилась канонада. Один за другим активировались сотни стволов, чтобы достать беглецов.
Воздушный поток неимоверной силы хлестал в ветровое стекло, но показания спидометра мало интересовали пилота КК. Лишь количество оборотов ядра генератора было достойно его внимания. Предел достигнут. Больше увеличивать нельзя. Даже эта ничтожная масса нулевого элемента внутри ядра при такой нагрузке может исказить локальное пространство-время. И всё же, цепь блокирующей системы защиты от перегрузок давно разомкнута, а человек на грани интуиции балансирует у края пропасти. Ещё целая минута до взрыва. Кто сказал, что не существует гениев в гонках на саларианских аэроскутерах?
Их убежищем стал небольшой грот в пещере у воды. Эти полости образованные в старых горных породах источили весь горный массив и представляли собой тихие прозрачные заводи в глубинах прочного известняка. Скутер резко затормозил и опустился на воду. Несколько секунд седоки прислушивались к шуму прибоя и, вдруг, нарастающий рокот, такой будто вблизи заработал реактивный двигатель. Он прокатился где-то снаружи в сопровождении ослепительной вспышки. А следом, с разрывом в несколько секунд, напомнила о себе содрогнувшаяся земная твердь.
Скутер закачался на волнах, словно убаюкивая наездников, и наступила тишина. Только редкие капли с каменного потолка звонким эхом отзывались в тёмной глубине грота.
— Я ещё до сих пор жив? — спросил Джес скорее у самого себя, чем у водителя скутера.
Он сидел за спиной Джокера, крепко вцепившись руками в его широкий пояс на брюках.
— Ты ненормальный, — была следующая фраза Шепарда.
— Хоть один человек на «Нормандии» не считает меня идиотом? — послышался недовольный голос Джокера. — По каким критериям вы все оцениваете моё психическое состояние? И отцепись от пояса. Ты мне чуть рёбра не переломал.
— Извини, — Джес разжал занемевшие пальцы.
— Вот, возьми, — Джефф протянул руку с инъектором панацелина назад. — И не лапай меня.
— Здесь темно, — оправдался Джес, нащупав упаковку с лекарством.
После трёх подкожных доз универсального регенератора Джес почувствовал себя лучше, хотя последствия кровопотери настойчиво напоминали лёгкой тошнотой и слабостью.
Джефф взялся за рулевые колонки скутера:
— Держись, поедем на свет.
Недалеко от самого выхода из пещеры там, где прозрачная вода превращается в тёмный поток, он остановился.
— Надо вызвать «Нормандию», — сказал Джокер. — Пока радиационный фон допустимый.
— Надеюсь, гнездо гетов сгорело до основания.
— Двенадцатикилотонный взрыв, — усмехнулся Джокер. — Я тоже надеюсь.
— Джефф, я хотел... — слова благодарности не могли выразить всего того, что чувствовал Джес после чудесного спасения.
— Знаешь, Шепард, — Джокер немного подался вперёд, отодвигаясь от кэпа, — если ты сидишь сзади и упираешься членом в мою поясницу, то я догадываюсь чего ты «хотел».
— Я... нет... — смутился Джес. В этот момент он и, правда, думал лишь о благодарности. Его ладони несмело коснулись плеч парня, но в тот же миг — сильный толчок, и скутер, резко дёрнувшись вперёд, сбросил своего пассажира.
Подняв столб брызг, массивное тело в тяжёлых доспехах грохнулось в воду и неуклюже забарахталось, пытаясь встать на ноги.
Только когда Джес достаточно нахлебался солёной воды, рука Джокера схватила за ворот комбинезона и помогла принять утопающему вертикальное положение.
— Здесь мелко, — сказал Джефф, с некоторым беспокойством разглядывая физиономию кашляющего кэпа. — Ты чего?
— Я плавать не умею, — признался Джес.
— Святые долбанавты! Чему же тогда учат космопехов между мечтами, как засадить пилоту?
Стоя по грудь в воде, Джес глянул снизу вверх на готового рассмеяться Моро, стёр мокрой перчаткой стекающие по лицу капли и проговорил:
— Я хотел сказать лишь то, что теперь знаю, почему тебя назвали Джокером.
Джефф с любопытством склонил голову набок:
— Интересно.
— Просто в той колоде, которая есть, только Джокер может всё.
Уже через час к всеобщей радости экипажников капитан Шепард был на «Нормандии» в связном центре и обсуждал действия Сарена. После того, как Лиара повторно просканировала его память с данными протеанского маяка, стал понятен основной замысел бывшего Спектра об открытии Канала, через который в галактику хлынут полчища Пожинателей. Но прежде кэп поблагодарил своих ребят из десантной группы и экипаж корабля за слаженность действий и прекрасно выполненную работу.
— И если уж нам посчастливилось выжить в этой мясорубке, — подвёл итог миссии капитан, — то мы выстоим в борьбе с любым противником. И как всегда, я надеюсь на вас — самых верных и преданных. Вы всё, что у меня есть.
Речь кэпа облетела всю «Нормандию» от инженерного отсека до кабины пилота. Кто бы мог подумать, что «торфанский мясник», самый жестокий и бескомпромиссный командир Альянса пожертвует жизнью ради команды.
— Мы с вами, кэп.
— Мы верим вам, капитан.
Донеслось из коммуникатора с разных уровней «Нормандии» и, конечно же, комментарий из кабины пилота не заставил себя долго ждать:
— Зашибатая речь, капитан. Достойная народного героя.
В ожидании гневной тирады десантники уставились на кэпа, но тот лишь рассмеялся над издёвкой пилота:
— Ну уж нет. Мне чужих лавров не надо. Народным героем у нас будешь, ты Джокер. Причём заслуженно. А ещё я бы присвоил тебе звание собственного Ангела Хранителя, а также титул Самого Упёртого Подчинённого, который клал на мои приказы.
— Мне нравятся эти звания, кэп. Пожалуй, закажу гравировку на пульте, — довольно усмехнулся Джокер и добавил. — Здесь рядом информационный буй. Не хотите с Советом поговорить?
— Нет, Джефф, — отказался Шепард. — Навряд ли, они нам поверят.
— Да, капитан.
Затерянный мю-ретранслятор, который считали пропавшим тысячи лет назад, оказался выброшенным с прежних координат взрывом Сверхновой в глубины галактики и обнаружился на далёком Иле, в противоположном Цитадели месте Траверса. Именно там, Сарен вынашивал свой план в союзе с «Властелином». Но эти данные из памяти Спектра Совет скорее всего сочтёт фантазией, дезинформацией, враньём, да чем угодно, только не правдой.
@темы: Джокер, Slash, м!Шепард, Джефф Моро, мШепард/Джокер, слэш в Mass Effect, Mass Effect, R
Продолжение: 4,5 части.
читать дальше
Часть 4.
За последний галактический месяц капитан ККА "Нормандия" привёл свои мысли в стройный порядок и ни разу не позволил сердцу взять верх над разумом. Парень в бейсболке был где-то там, за пределами существующей Вселенной, совсем рядом с погибшими надеждами кэпа.
Джес работал на автопилоте, словно с резервным вторым дыханием. Их мотало из галактики в галактику, из системы в систему, но явного присутствия Сарена так и не было обнаружено. И хотя данные Совета о Вермайере требовали проверки, капитан "Нормандии" почему-то повернул в систему Тесея на Ферос.
Экспериментальная колония "Надежда Чжу". Созданная корпорацией "Экзо Гени" для изучения протеанской культуры. Две трети поверхности Фероса занимают древние руины самой могущественной некогда цивилизации. Учёные, техники, инженеры — простые поселенцы, но что-то настораживает при общении с ними. Люди откровенны лишь до определённой степени и как только разговор заходит о положении дел в колонии и колонистах, все диалоги тут же заканчиваются, не успев начаться. Люди охотно делятся своими проблемами и подробностями нашествия гетов, но общую картину жизни поселения никто не может или не хочет подробно описать.
— Как-то странно всё здесь, — заметил Кэйден, обводя взглядом строения. — Необычное ощущение чьего-то присутствия. Интуиция меня редко подводит, кэп.
— Интуиция — это хорошо, лейтенант. Но нам нужны факты, — осадил его Шепард.
Спорить Кэйден не стал. Хоть он и сильнейший биотик и предчувствие развито в нём до предвидения, доказывать "Карателю" свою правоту не имеет смысла. Он лишь с досадой хмыкнул и перенастроил свой уни-инструмент. "Что ж, вам виднее, капитан".
— Хотя, ваши способности я очень ценю, Аленко, — добавил к вышесказанному Джес. — Но сейчас, нам нужны факты, чтобы ткнуть мордой того же Фай Даня.
Кэйден вскинул голову и приободрился. Его похвалили. В кои-то веки. Надо же. Он подмигнул Эшли и состроил жутко гордую физиономию.
— Попроще, Аленко, — хохотнула Эшли. — А то окажешься на месте Джокера.
— А может я не против, — ей в ответ улыбнулся Кэйден.
— Если я иду впереди, — донёсся до них голос кэпа из глубины коридора башни связи, где они добивали последних гетов. — Это ещё не значит, что я оглох.
— Ой, простите, сэр, — тут же реабилитировалась Эшли, сдерживая невольный смех. — Просто лейтенант Аленко не против познакомиться с вами поближе.
Кулак биотика в чёрной перчатке продемонстрировал сержанту недвусмысленные намерения расправы за болтливый язык.
— Ещё слово и вы оба получите по выговору в личное дело, — сказал Джес, передёргивая затвор карабина и охлаждая азарт шутников.
Её они нашли в самом дальнем лабораторном комплексе. Элизабет Бейнем — молодая девушка, лаборант "Экзо Гени".
— Так значит, "вид 37" и Торианин — это одно и то же? — продолжал допрашивать сотрудницу корпорации капитан "Нормандии".
— Да, это промежуточный вид между растениями и животными. Он распространяет споры, которые попадая в дыхательные пути живых существ, меняют химический состав крови и заставляют подчиняться.
— Вот и ваше предчувствие, лейтенант, — проговорил Джес, глядя на Аленко. — Эта тварь превращает людей в рабов.
— Пока они подчиняются, он заботится о них... — заметила Элизабет.
— Суть одна, — оборвал её Шепард. — Тварь воздействует на психику людей, а значит, она опасна. Где находится Торианин?
— Под колонией.
— Под "Надеждой Чжу".
— Там присутствие ощущается сильнее, — подтвердил Кэйден.
Большей части обезумевших колонистов, бросившихся защищать своего "хозяина", удалось спасти жизни при помощи протеанского паралитического газа. А потом, долгих пять часов на изматывающую борьбу с командосс-азари и созданиями Торианина — ползунами.
Винтовки нагревались, как в аду, биотический запас Кэйдена не успевал восстанавливаться, щиты рассыпались искрами от перенапряжения. Ещё немного и сопротивление десантников захлебнётся. Но последняя азари-клон размазана по стене фугасными патронами, а ошмётки дюжины ползунов размётаны по углам взрывом ядерной гранаты.
И вот наконец, огромный вертикальный колодец старой шахты. А прямо в середине этого сооружения на балках и перекрытиях покоится древнее нечто. Оно пульсирует, дышит и пытается общаться через клонов. Но решение принято. Борьба за выживание видов продолжается. И через пол часа Торианин корчится в предсмертных судорогах, взаимодействуя с остальным телом, распростёртым на несколько километров в подземельях колонии, лишь посредством единственного уцелевшего нейронного узла.
— Вот он, последний, — проговорила Эшли, задыхаясь от скоростного бега по этажам. Она указала в сторону стены прикладом винтовки.
Нейронный узел — самое уязвимое место паразитирующего на живых людях существа. Его уничтожение приведёт к гибели весь организм.
— Осторожно, кэп! — обеспокоенный голос Кэйдена звучал как-то неестественно на фоне полной зачистки комплекса.
Джес в растерянности опустил ствол:
— Мы же всех перебили. Что с тобой?
— Не знаю, кэп, — Кэйден смотрел по сторонам, словно невидимая опасность вот-вот обрушится на них. — Предчувствие.
Секунды размышлений и Джес вскидывает винтовку, не обращая внимания на бледное лицо биотика. Смертоносная очередь полониевых токсичных зарядов в сопровождении оглушительного выстрела из карабина Эшли заряженного криопатронами. И ещё одна очередь из "Лавины", которая раскалывает щупальце Торианина на тысячи замороженных осколков. Заряд огромной кинетической силы расшвыривает по сторонам ядовитые обломки из обледенелой плоти.
— Дерьмо! — вскрикнул Шепард, роняя винтовку и оседая вниз.
— Капитан, — Эшли подскочила к нему.
— Да, я редко ошибаюсь, — с досадой проговорил Кэйден, бросаясь к раненому.
Острая игла прошила насквозь левую сторону шеи без защиты ворота комбинезона. Розоватый шип проделал достаточно глубокий и опасный раневой канал буквально в миллиметрах от сонной артерии, но обильного кровотечения не было и это вселяло надежду. Доза панацелина должна помочь, а выносливый организм космопеха восстановится быстро при таком незначительном повреждении.
Но и третья доза лекарства Шепарду не помогла. Ему становилось хуже. Одышка, холодный пот, меловая кожа, спутанное сознание — необычные симптомы для рядового ранения.
— Что происходит, Кэйден? — Эшли была напугана.
Биотик разглядывал рану на шее кэпа. Осколок давно растаял при температуре человеческого тела и превратился в бурую жижу.
— А вот это плохо, — сказал Кэйден.
— Что плохо? — не выдержав, крикнула Эшли.
— Токсины, — кратко ответил Кэйден. — Панацелин здесь, видимо, бессилен. Надо срочно доставить его на "Нормандию".
У дверей медотсека собрался почти весь экипаж свободный от дежурств. Двадцать человек толпились в коридоре, взволнованно ожидая заключения Чаквас. Неужели жизнь капитана в опасности? Не может быть. Он столько прошёл. Его тело покрыто шрамами от множественных ранений, он не раз выбирался из смертельных передряг и вдруг, так внезапно от незначительной царапины, оказаться на грани жизни и смерти. Это было совсем не похоже на Джеса Шепарда — одного из самых везучих космопехов Альянса.
Чаквас появилась перед экипажниками, так скоро, что подвергнуть сомнению безнадёжность ситуации было невозможно. Её лицо искажённое состраданием и неуверенностью не оставило ни одного шанса на благополучный исход.
— Док? — тронул её за плечо Пресли. — Что с капитаном?
— Дело дрянь. Под воздействием облучения полония токсины объекта превратились в самый опасный яд, который только можно представить. Он необратимо денатурирует любые белковые соединения, к тому же очень быстро. Это смертельное ранение.
После слов Чаквас все двадцать человек замерли. Ни звука, ни шороха. И общая мысль — такого не может быть.
— Неужели ему нельзя ничем помочь? — тихо проговорил штурман.
— Счёт идёт уже не на часы, а на минуты. Если бы мы были рядом с "Цитаделью", то возможно, сумели бы ему помочь.
— До "Цитадели" три часа расчётного времени, — сказал Пресли.
— Столько он не продержится, — печально заключила Чаквас.
— А сколько у нас в запасе, док? — послышался издалека голос пилота "Нормандии".
Он наблюдал за происходящим из коридора ведущего в БИЦ, не углубляясь в толпу сослуживцев.
— У нас меньше часа, мистер Моро, — ответила Чаквас.
— Ясно, — кратко сказал Джокер.
Все обернулись. Таким сосредоточенным и серьёзным парня в бейсболке ещё не видел никто.
— Дайте мне "Тантал" и сорок минут, и мы будем на "Цитадели", — уверенно сказал он, ни на секунду не сомневаясь в своих словах.
— Джокер, нет, — отрицательно замотал головой Пресли, пребывая в лёгком шоке.
Единственный раз он был свидетелем подобных "гонок" по искривлённому пространству на линии двух ретрансляторов, когда бешено вращающееся ядро реактора "Нормандии" создавало локальную гравитационную сингулярность и увеличивало количество мерностей пространства прямо в энергетическом поле ретранслятора. Пограничное состояние пространственно-временного континуума, при котором время шло вспять, а расстояние сокращалось в тысячи раз. Но устроить подобное представление могли лишь несколько специалистов в галактике. И Джефф Моро был из их числа.
— Это единственный выход, — твёрдо сказал Джокер. — И вы это знаете лучше меня, навигатор Пресли.
— Джефф, наши шансы разрядить ядро после манёвра пятьдесят на пятьдесят. Около "Цитадели" ни одного подходящего объекта. Мы спалим и РРП и капельный радиатор, и зажаримся сами. Да, и реактор не выдержит такой нагрузки, — попытался убедить пилота штурман в абсурдности затеи.
— Я сброшу излишки в одной из мерностей.
— Это невозможно! Ты всего лишь человек! Если повезло раз, то не обязательно, что повезёт и во второй. Ты можешь промахнуться или не успеть. Я не буду рисковать жизнями экипажа.
— Я думаю, экипаж сам вправе решить — попытаться спасти жизнь СПЕКТРа и нашего капитана или оставить его умирать.
— Надо попробовать, — поддержала Джокера Чаквас. — Я думаю, все будут "за".
На что услышала гул дружеского одобрения.
Больше не теряя ни секунды, Джокер поспешил на рабочее место.
— Джокер! — крикнул Пресли с последней надеждой вразумить пилота.
— Вы меня не остановите, — бросил Джефф, быстро поднимаясь наверх.
— Чёрт возьми, Джокер! — ещё громче прокричал Пресли. — Ты ничего не перепутал?! У нас теперь пилот вместо капитана?!
— Да! — заорал в ответ Джокер, продолжал хромать к кабине. — Если штурман — страус! Жопа на поверхности, а остальное в песке!
— О, боги! — взмолился Пресли, полностью осознав ущербность собственного мнения в данный момент всеобщего сплочения. — Кара небесная на мою голову! Где тебя только Андерсон взял? — сказал он и побежал за пилотом.
— По спецзаказу сделали, бля! – выпалил Джокер, усаживаясь в своё кресло.
Секунды, чтобы сосредоточиться и размять онемевшие пальцы. Козырёк бейсболки — назад, кресло — вплотную к пульту. Решительный выдох, словно перед крепчайшим пойлом и категоричный запрос в отсек нижней палубы:
— Инженер Адамс, передать управление контуром "Тантала" на пульт пилота. Распоряжение навигатора Пресли.
Штурман лишь беспомощно развёл руками за спиной нового заместителя капитана корабля.
— Аленко! — прозвучал голос Джокера, словно сигнал тревоги. — Черепашка членистоногая, шевели ластами!
— Да, здесь я, здесь! — откликнулся Кэйден, запрыгивая на место второго пилота.
— Готов?!
— Готов, кэп! — чётко ответил биотик, с издёвкой присвоив пилоту новое звание.
— Пошёл на хер!
— Есть, сэр!
А дальше, как в ночном кошмаре, где только Джокер имел полную власть над сном.
— Ретранслятор на Туманность Змея... Режим перехода активирован... Переходим на вектор... Дрейф в пределах 1500... Полная тяга... "Тантал" — режим "предельного оборота"... Контакт с ретранслятором через 3... 2... 1...
Ровно через четыре дня после того как "Нормандия" благополучно пришвартовалась к одному из шлюзовых рукавов "Цитадели", капитан Шепард, покинув азарийский госпиталь, вернулся на борт. Лечение прошло более чем успешно. Его своевременность нельзя было оценить. Ещё несколько минут и процессы тотального распада белка были бы необратимы. Азарийские медики никогда не верили в чудеса, но воскрешение человека из мёртвых, заставило даже профессоров пересмотреть аспекты невозможного в медицине.
После страшного ранения, которое чуть было не стоило ему жизни, Джес чувствовал себя прекрасно. Лишь лёгкая боль и слабый отёк в области шеи и никаких признаков интоксикации от яда.
На "Нормандии" царило всеобщее оживление. Разговоры не прекращались. О фантастическом выздоровлении, о рискованном перелёте и профессионализме Джокера, спасшего капитану жизнь. В общем, сходились на том, что судьба настойчиво сталкивает этих двоих.
Они встретились в корабельной столовой почти у самого выхода. Джокер уже уходил, а Джес намеревался пообедать. Азарийские бульоны осточертели ему до тошноты и он мечтал о нормальной твёрдой пище желательно по большей части состоящей из мяса.
Джокер притормозил у дверей, пропуская капитана, но тот остановился рядом и произнёс то, от чего все присутствующие пришли в настоящий ступор.
— Я, конечно, должен поблагодарить вас, Джокер, — тон капитана был настолько холоден и официален, насколько он может быть таковым по отношению к совершенно чужому человеку. — Вы в очередной раз спасли мою не особо ценную жизнь, к тому же рискуя кораблём и жизнями экипажа. Ради одного человека вы не подчинились приказу штурмана и пренебрегли техникой безопасности. Ваше поведение на грани фола не заслуживает ничего, кроме выговора и предупреждения с занесением в личное дело. И только ваше заболевание останавливает меня от наказания через военный трибунал.
— А чего же останавливает? — голос Джокера слегка дрогнул. Таких речей он не ожидал. — Тридцать плетей меня не поломают. Все ваши желания исполнимы, капитан.
Джес скрипнул зубами, но сдержался от резких слов:
— Я отдал приказ и менять его не собираюсь. И советую не огрызаться в моём присутствии. Вы свободны, лейтенант Моро.
Больше никаких поблажек. Рвать, так уж до конца. Момент как раз подходящий для того, чтобы показать всем свои истинные чувства... истинные...
Джес развернулся и отправился к раздаче, где дымились подносы с приготовленной едой.
Ещё некоторое время Джокер был неподвижен. Под пристальными сожалеющими взглядами сослуживцев ему было неуютно вдвойне. Ни в коей мере он не желал сострадания к себе, но боль обиды, как злобный пёс глодала изнутри. Больше ни слова, а в глазах прозрачный туман слёз. Он шагнул к двери и исчез за опустившейся створкой.
Большей сволочью, чем сейчас, в глазах этих людей я уже не буду. Плевать. Я должен закончить миссию, а не рвать душу на части перед этим калекой... Но Создатель... как же я его люблю...
— Капитан, свободно?
Джес оторвался от созерцания содержимого отсеков с едой, к которой так и не притронулся. Кэйден спрашивал разрешения.
— Да, лейтенант, пожалуйста.
Аленко опустил свой поднос на стол и присел напротив. Он не спеша развернул салфетку со столовыми приборами и несмело спросил:
— Кэп, зачем вы так с Джокером?
Джес исподлобья глянул на биотика.
— Хотите обсудить мой приказ, Аленко?
— Нет, капитан, что вы, — поспешил оправдаться Кэйден. — Но мне казалось, что Джокер вам не безразличен.
— Это психологический тест или любопытство?
— Ни то, ни другое, кэп. Извините, — Кэйден не стал продолжать затронутую тему и взялся за свой обед.
Джес тоже попытался есть, но даже голод после госпитальной диеты не смог побороть жгучее чувство вины. Он бесцельно ковырял вилкой в формах и не отрывал взгляда от кареглазого брюнета напротив.
Аленко был красив. Прямые черты лица, мужественные скулы, волнистый чёрный волос и мягкие губы. К тому же, широкие плечи и фигура атлета.
Зачем биотикам столько мышц?
— Что вы делаете сегодня вечером, лейтенант? — неожиданно для себя самого спросил Джес.
Сколько можно издеваться над собой? Столько негатива последнее время и ни одного оргазма. И ведь... вы не будете против, лейтенант. Я не Джес Шерпад, если это не так.
Кэйден поперхнулся и закашлял. На что Джес услужливо протянул стакан воды.
— Спасибо, кэп, — растерянно улыбнулся Кэйден, сделав глоток. Он вытер рот салфеткой и спросил. — Что вы имеете в виду, сэр?
— "Нормандия" на приколе. Экипаж свободен до утра. Чем вы собираетесь заниматься вечером?
— Не знаю, — ответил Кэйден. — Всё зависит от настроения.
— И какое настроение бывает у биотиков по вечерам?
— Если нет мигрени, то позитивное, — намерение кэпа Кэйден уловил быстро и теперь ждал лишь прямого приглашения. Быть инициатором свидания при таком раздражении и злобе Аленко не хотел. Если уж и будет на ком вина, то на самом зачинщике.
— Говорят, Conatix Jndustries допускала в БА и У весьма вольные нравы.
— Conatix Jndustries допускала многое, — сказал биотик, с грустью вспоминая прошлое. — Не только бисексуальные отношения, но ещё: эксперименты с нулевым элементом, вживление запрещённых имплантов, травлю, избиение, насилие. Я вам могу многое рассказать о "Мозговом лагере", кэп.
— Извините, лейтенант, — продолжения Джес не хотел ни о "Мозговом лагере", ни о сорвавшемся свидании. — Сегодня явно не мой день. Ещё раз извините, — он поднялся, намереваясь уйти.
— Капитан, — оклик Кэйдена остановил его. — А что вы делаете сегодня вечером?
— Я, — Джес опешил, но справившись с минутной нерешительностью, недвусмысленно намекнул. — Я буду в своей каюте, лейтенант.
На что Кэйден еле заметно кивнул.
Аленко пришёл поздно. Джес уже подумывал лечь спать без сожаления о впустую проведённом времени, как запищал входной сигнал.
— Открыть, — разрешил Джес.
Биотик вошёл. Не сказать, что он держался скромно, скорее всего с определённой выдержкой и независимостью. Он знал себе цену и бросаться первым на шею точно не собирался. Джес это отметил сразу.
А вы отнюдь не новичок в таких делах, лейтенант. Что ж я рад. Не хватало мне сейчас "мальчика" обламывать.
— Проходите, лейтенант, — пригласил Джес Кэйдена.
В каюте капитана Аленко был впервые. Но ничего особенного здесь не заметил. Привычная обстановка, как и в любой каюте на "Нормандии".
— Удивлены? — спросил Джес, заметив некоторую растерянность во взгляде гостя.
— Немного. Мне почему-то казалось, что жилище капитана должно отличаться от других кают.
— Хотите выпить? — Джес продолжал действовать по давно заведённому сценарию проведения свиданий, который должен был закончиться как можно скорее.
— Нет. Мы с L2 против спиртного. Пара рюмок и мигрень на неделю мне обеспечена, — Кэйден прошёл вглубь помещения и остановился около кровати. Он усмехнулся и спросил. — И каким по счёту я буду на этом ложе?
Он был раскован и уверен в отличие от кэпа, которого от длительного воздержания немного лихорадило. Частое дыхание, блестящие глаза и яркий румянец на горячей коже.
Джес не выдержал.
— Это имеет значение? — он вплотную прижался к биотику. Его руки настойчиво поползли под майку гостя, а трёхдневная щетина прильнула к гладко выбритой щеке.
— Тише, тише, — Кэйден почувствовал, что сейчас его свалят с ног и не обязательно на кровать. Шепард был в таком возбуждении, которое иногда предвещает психоз или сумасшествие.
— И давно у вас никого не было, кэп? — Кэйден ответил взаимностью. Его руки обхватили ягодицы партнёра, а губы прильнули к шее.
— Не помню... года два, — прошептал Джес сквозь сбивчивое дыхание, с остервенением терзая застёжку на армейских брюках Аленко.
— Аккуратней, кэп, — Кэйден сам расстегнул пояс. — Мне желательно уйти от вас в одежде, а не в набедренной повязке.
Пока Джес сражался со своей майкой, Кэйден сбросил с себя всё лишнее и помог капитану справиться с непослушными вещами.
Разгорячённые тела прижались друг к другу. Руки ласкали, а губы сводили с ума. Джес давно забыл, когда он так сильно хотел близости. Он прижимался к обнажённому телу всё сильней и сильней.
— Кэйден... — с каким-то безумием шептали его губы. — Я хочу тебя...
— Вот уж не знаю, хорошо это или плохо, — биотик еле сдерживал напор стальных мускулов. Хоть он и сам был не хлипким, справиться с наступающим кэпом у него не вышло. Он лишь засмеялся и сказал. — Что ж, придётся мне одному рассчитываться за эти два года.
Он отступил к кровати, увлекая за собой не совсем адекватного командира.
Это было время дикой всепоглощающей страсти. Жажды и пылающих фантазий. Крики, стоны, боль и частые предостережения и возгласы Кэйдена. Он вспомнил столько позабытых слов, что сам потом удивлялся.
"Осторожней, кэп!" "Чёрт! Ты не любовник, ты бронетранспортёр!" "Мать твою! Ты меня на части порвать собрался?!" "Кусаться-то зачем?!" "Это ты называешь трахать?!" "Что это? Фугасный заряд для тяжёлой турели?" "Нет, эта штука просто так не влезет". "Давай, поменяемся для начала". "В рот тебя, Шепард!" "Дай передохнуть!" "Ещё!" "Сукин ты сын!" "Да!" "Хочу!"
Они лежали рядом. Голова капитана покоилась на плече подчинённого. Джес смотрел куда-то в потолок, в невидимую точку. Отрешённо и бесцельно.
— Зачем же так над собой издеваться? — спросил Кэйден. — Этот процесс надо как-то регулировать, кэп. Иначе, вы поубиваете своих партнёров. Я так теперь точно неделю сидеть не смогу.
— Я тоже, — тихо заметил Джес.
— Шепард, неужели это всё в отместку Джокеру?
Тяжёлый вздох. Такой, будто человек вздохнул последний раз в жизни. Джес приподнялся на локте и сел.
— Не знаю, Кэйден. Может быть в отместку себе самому.
— Ясно. А я значит, попал между этой местью.
— Кажется, тебе понравилось.
— Неплохо было. Гематомы и растяжения завтра посчитаю.
— Прости, я не хотел.
— Да, нет, нормально. Просто у меня было такое ощущение, что я с "Мако" трахаюсь.
— Два года никого. И конец в руку берёшь, чтобы только поссать.
— Тут недавно Джокер признавался, что у него тоже десять лет никого не было.
— Десять лет? — глаза кэпа заметно округлились.
— А что вы думаете о парне, который никогда не сходит с корабля?
— Я об этом не думал.
Кэйден поднялся с кровати. Его тёплая ладонь коснулась плеча кэпа и нежно погладила шрам на щеке.
— Я пойду. Ещё калибровку провести надо. Кто знает куда утром понесёт нашего кэпа.
Кэйден сходил в душ и вернулся уже в форме.
— Знаешь, Джес, — в свете сегодняшних событий он позволил себе небольшую фамильярность, назвав кэпа по имени, — Джокер заслуживает счастья. Он замечательный парень. И ты ему нужен.
— Откуда тебе знать?
— Ты забыл? У меня уникальная интуиция.
— Это я запомнил, — события на Феросе ярко напомнили о себе.
— Запомни, кое-что ещё. С твоим темпераментом после первой же близости Моро светит перспектива мешка с мелко дроблёными костями. После, как бы это помягче выразиться, "соития" с тобой ему уже ни один остеосинтез не поможет. Делай выводы сейчас, потом будет поздно.
Кэйден застегнул манжеты и пояс, и пошагал к выходу.
— Аленко, — окликнул его Джес. — Спасибо.
— Не за что, кэп. Я тоже не просчитался, — сказал Кэйден и самая обаятельная улыбка скользнула по его губам. — Обращайтесь, если что.
Он весело подмигнул Спектру и вышел за дверь.
Недалеко от каюты кэпа, не пройдя и десяти шагов, Кэйден наткнулся на Джокера. Он стоял прижавшись к спасительной стене, по которой, видимо, и добрался сюда.
— И как вечерняя аудиенция у капитана? — ехидно поинтересовался пилот.
— А что не так? — Кэйден изобразил полное наивное неведение. — Разве я не могу зайти к капитану на дружескую беседу?
С этими словами Аленко демонстративно застегнул молнию распахнутой на груди куртки.
— И кто у вас на "беседе" раком стоял? — беспардонно спросил пилот.
Но смутить биотика, прошедшего БА и У было не так-то просто. К тому же он был старше Джокера на добрых пять лет. Небольшой промежуток, но достаточный для приобретения более насыщенного жизненного опыта.
— Оба, — ответил он. — Так удобней. Беседовать. А ты что, ревнуешь?
— Не-е-ет, — протянул Джокер. — Я хотел к вам пристроиться.
— Но это поздно, парень, — Кэйден продолжал подначивать пилота. — Кэп выжат, как лимон.
— Уж не ты ли соковыжималка?
— Ага, я. Тебе-то что?
— Ничего, — фыркнул Джокер и, держась за стену, отправился по лестнице в БИЦ.
— Дурак ты, Джокер, — вслед ему с некоторым презрением бросил Кэйден. — Корчишь из себя девственницу.
— Зато тебе проститутку изображать не надо. Повесь себе на шею табличку: "Даю всем!" — зло выпалил Джокер, скрываясь из виду.
— Непроходимый тупица, — Кэйден только покачал головой и направился на калибровочную площадку.
Джес долго вертелся в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Воспоминания, запахи, послевкусие давно позабытого наслаждения будоражили его неимоверно. Кэйден был искушённым любовником. Атлет-красавец с выразительными тёмно-карими глазами. Под его руками растает любой лёд. Он универсал и в работе и в постели.
Такой экземпляр. Грех не воспользоваться. Преступление — отпустить его. Чёрт! Если бы... А ведь, будучи с Аленко, я представлял его... Джефф... Я схожу с ума. В очередной раз. Я не могу без тебя... Я люблю тебя Джефф Моро! После этой близости только чувства острее. Сегодня в столовой что за бред я нёс? Твои глаза. Столько отчаяния от незаслуженных укоров. Сволочь!
Понося себя последними словами, Джес вскочил, быстро оделся и рванул в БИЦ.
Только бы он простил.
Джес бежал по навигаторской, на ходу придумывая кучу оправданий. Около кресла пилота он резко затормозил и почти крикнул, сидящим позади техникам:
— Где? — крик полный возмущения и злобы, который обычно предшествовал разносу всех и вся.
Молодой инженер связи даже и не подумал спросить о чём это кэп. Пилота нет на месте и больше в данной ситуации капитана ничего интересовать не может. К таким эксцессам привыкли давно.
— Он в увольнительной, сэр, — отрапортовал связист.
— Что?!
Парню показалось, что сейчас его порвут вместе с комбинезоном на мелкие кусочки и тряпочки.
— Встать! — заорал взбешённый кэп.
— Капитан, — мальчишка соскочил и вытянулся по стойке "смирно". — Вы сами отдали распоряжение — до утра экипаж свободен. Видимо, Джокер решил воспользоваться увольнительной, сэр.
— Что за бред? — только сейчас, Джес сообразил каким монстром он выглядит со стороны. — Вольно, — скомандовал он и уже мягче добавил. — Давно он ушёл?
— Около часа назад, сэр.
— Куда не сказал?
— Нет, сэр.
— Ладно, работай, — почти по-дружески посоветовал кэп, похлопав парня по плечу.
"Работай". Да, да. После твоего психопатического наезда этот мальчишка пол смены трястись будет. Но где же Джокер? Скорее на станцию. Да, что с ним может случиться?
Успокаивал себя Джес.
Да что угодно! Куда тебя понесло? Какие опять проблемы?
Не может Джокер вот так просто выйти погулять — в этом Джес был уверен. Для него покинуть "Нормандию" — абсолютный нонсенс, нестандартная ситуация, ЧП на борту. Джокер должен быть в кабине пилота и нигде больше. Иногда, в каюте, но никак не за пределами корабля.
Джес еле дождался шлюзования и вылетел на причал, словно пожарник спасслужбы для тушения объекта.
Часть 5.
Он объездил на такси почти все сектора и наткнулся на след парня в бейсболке с аббревиатурой «Нормандии» спустя полтора часа. Саларианец в торговом районе давал точные описания пилота. Оказалось, что инвалид на костылях направился в «Логово Коры» — злачное местечко для контрабандистов, наёмников, нелегальных торговцев и другого криминального контингента. И хотя, с хозяином «Коры» Фистом было давно покончено, разное отребье со всех систем галактики по старой привычке собиралось в этом притоне регулярно.
В «Логове» царил всё тот же упорядоченный хаос. Всё как всегда – грохочущая музыка, стойкий алкогольный угар и танцующие стриптизёрши.
Его он увидел сразу в дальнем углу зала в окружении пяти батарианцев в формах наёмников. Джес пересёк зал и приблизился к группе четырёхглазых.
— И чего вы ждёте? – донеслось до Шепарда. – Собрались бить, так бейте, суки батарианские.
Джокер явно провоцировал наёмников на драку. Вернее не на драку, а на собственное убийство. Чтобы сломать хрупкие кости позвоночника хватило бы и одного четырехглазого мордоворота. Встреча с батарианцами была чистой случайностью. Но необычная злость, вспыхнувшая после разговора с биотиком, практически не объяснимая для него самого, заставила выплеснуть накопившиеся чувства на первых встречных.
Джес вскинул «HMWA-VII» - мощный пистолет, по убойной силе сравнимый со штурмовой винтовкой.
- А ну отошли от него, твари! – крикнул он.
Батарианцы обернулись, да так и застыли от ужаса, словно увидели монстра. Откуда они узнали, что перед ними «торфанский мясник» для Джеса так и осталось загадкой, но через пару секунд наёмников и след простыл.
Пистолет послушно вернулся в чехол, а Джес наклонился, чтобы поднять упавшие костыли.
- Зачем ты пришёл? – голос Джокера был еле слышен.
Джес протянул костыли, которые Джефф выхватил из рук кэпа.
- Что тебе нужно?
- Интересный способ самоубийства ты для себя придумал, - сказал Джес.
- Тебе-то какая разница, - фраза была насквозь пропитана желчной злобой.
- Большая, - Джес никак не отреагировал на выпад. – Мне нужен пилот, а не труп набитый костями.
- Найдёшь другого. Там большой список.
- Ты повторяешься. Этот разговор уже был.
- Ни хера, ещё раз послушаешь.
- Джефф, хватит, - Джес пытался пойти на примирение. – В столовой я наговорил лишнего.
- Да, мне сугубо насрать чего ты говорил.
- Прости меня. Хочешь, я извинюсь перед всем экипажем?
- Засунь свои извинения, знаешь куда?
- Знаю, - Джес ещё не терял надежды. – Я ошибся, но я это признаю.
- Сходи к Аленко с покаянием. А мне как-то твоя исповедь лесом.
- Причём здесь Аленко? – Джес не сразу сообразил, что Джокер уже может быть в курсе интимной встречи с биотиком.
- А как он вставляет на «дружеской встрече»? Тебе понравилось?
Джес с силой сжал зубы и промычал нечленораздельное ругательство, стараясь удержаться от высказываний вслух.
- Да, я был с ним, – сказал он правду. Ложь сейчас только бы усугубила незавидное положение. – И что из того?
- Да мне по херу кто тебя трахает! – это было сказано настолько громко, что половина посетителей «Логова» заинтересовалась интимными подробностями галактической знаменитости. Не все были солидарны с Джокером, и не всем было безразлично, кому принадлежит задница Джеса Шепарда.
- Тебе не кажется, что наше общение затянулось? - спросил Джес теперь уже под пристальным вниманием сотен глаз.
- Я тебя не держу.
- Вернись на корабль. Я тебя по-хорошему прошу.
- Вернусь. Как же ты без такой ценной запчасти останешься.
- Что ты плетёшь? Какая запчасть?
- Рулевое от «Нормандии», которое иногда спасает тебе жизнь.
- Я был не прав. Я хотел по-другому…
- Я помню, - усмешка Джеффа перебила кэпа. – Что тебя тогда остановило? Жалость к инвалиду?
- Прекрати, - почти попросил Джес. – Я не хотел…
- Не прав, не хотел. Да, пошёл ты! – Джефф грубо оттолкнул кэпа костылём и отправился к выходу.
В который раз он меня посылает, а я принимаю это, как должное. Потому что он прав.
Джес растерянно посмотрел вслед пилоту и послушно пошагал за ним.
Через пару часов к самому утру на интерфейс капитана пришёл запрос из кабины – рапорт пилота с просьбой об освобождении от занимаемой должности. Джес прочитал заявление и передал по коммуникатору «Нормандии»:
— Лейтенант Моро, подойдите к капитанскому мостику.
В БИЦе был пересменок. Толкотня, шум и разговоры. Дневные меняли ночных, но услышав распоряжение капитана экипажники превратились в настоящих невидимок. Лишь редкий шёпот в тишине из-за плановой необходимости передачи данных.
Джефф появился около мостика минут через двадцать, без особой суеты, не торопясь, прихромав к командиру.
— Что это? – Джес указал на монитор.
— Мне казалось, капитан умеет читать.
— Умеет. Только капитан не в курсе причины этого решения.
— А капитану не обязательно быть в курсе причин индивидуальных решений. И к тому же, капитан не имеет права не одобрить подобный рапорт на стоянке в крупной колонии, тем более «Цитадели», — процитировал Джокер устав космофлота.
— И всё-таки, у капитана есть право потребовать от особо ценного специалиста объяснений, — настаивал Джес, цитируя тот же устав.
— Я не буду работать под командованием Джеса Шепарда. Такая причина вас устроит?
— Нет, не устроит, — категорично заявил Джес.
— Это ваши проблемы.
— К сожалению, нет, — Джес начинал терять терпение. Его голос с каждым словом становился всё громче. – Цель у нас общая. И у вас, и у меня, и у любого на этом корабле! Я не принимаю ваш рапорт, лейтенант Моро!
— Ты… вы, не имеете права! – возмутился Джокер.
— Имею. Полное право. Потому, что я не просто капитан. Я Спектр. А полномочия Спектра не ограничены, как известно. И «Нормандии» нужен пилот! И этим пилотом будешь ты! И мне плевать какие у тебя там причины!
Джокер был в замешательстве. Наверное, первый раз в жизни.
Шепард прав. Спектры обладали неограниченной властью и возможностями, а уж обзавестись любыми специалистами – это даже в обсуждение не входило.
Он стоял перед командиром, как провинившийся курсант, не представляя каким образом можно реабилитировать своё решение. Судьба упорно держала его рядом с этим человеком, к которому с недавнего времени Джокер ощущал какие-то странные противоречивые чувства.
— Займите своё рабочее место, лейтенант Моро, — бросил кэп в сторону подчинённого и стёр данные рапорта из памяти компьютера.
Отступать Джокер не любил, но в данном случае продолжать спор не имело смысла. Его не отпустят. А значит, желания и фантазии будут по-прежнему преследовать его, вместе с тем давним сном, который давно стал навязчивым. Всё так сложно и всё впервые. Такого раньше не было, тем более к мужчине. Тем более к такому, который сломает тебя одним ударом.
— Я не ясно отдал приказ? – обратился к нему Джес. – На место! – скомандовал он, словно дрессированному питомцу.
Джокеру ничего не оставалось, как повиноваться. Он дошёл до кабины и уселся в кресло. Шепард выиграл на этот раз, но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
— Держим курс на Новерию, — распорядился кэп.
Новерия не понравилась Джесу сразу. Уже с «радушной» встречи на причале, когда у него хотели отобрать любимый дробовик и проверить судно. Плюс к этому – лютый холод закупольного пространства с бесчинствующими ледяными бурями, а также непомерно раздутое самомнение начальника охраны Маэко Мацуо и капитан «Нормандии» окончательно возненавидел предстоящую миссию. В категоричности нынешних негуманных решений капитана экипаж теперь не сомневался. Потому что ещё в порту Хань-Шаня кэп подставил торговца-ханара, обломал Джанну Паразини из «Службы расследований», послал управляющего Анолеиса куда-то очень далеко, помог турианскому контрабандисту Лорику Киину и получил пропуск в гараж нелегальным путём.
Но прежде весь Хань-Шань почувствовал присутствие в колонии Спектра. Погром в офисе Лорика с арестом коррумпированных полицейских под командованием Кайры Стирлинг поставил на уши всё поселение. Конечно, Шепард имел полное право расстрелять продажных копов, но устрашающая фраза Гарруса: «Отойдите, капитан с такими вещами не шутит», — заставила проявить подобие великодушия и сдать двадцать семь блюстителей правопорядка агентам внутренних служб.
Выбравшись из-под купола в Алеутскую долину, они попали в такую снежную бурю, что казалось под порывами ветра «Мако» стащит с дороги и унесёт в неизвестном направлении.
Не считая небольшой армии гетов, канувшей в небытие под колёсами бронетранспортёра, до «Вершины-15» они добрались вполне спокойно.
Как оказалось на месте, сигнал «Омега» о полной изоляции от внешнего мира был отправлен с целью предупреждения не зря. Вся база «Вершина-15» подверглась биологическому заражению. Так сообщал ВИ базы – Мира и оставшиеся в живых пехотинцы и учёные. Якобы пространственные разведчики «Байнери Хеликс» нашли дрейфующий корабль рахни – древнейшей воинственной цивилизации, которая много веков назад вела захватнические войны в галактике и которую смогли остановить только кроганы. Ещё разведка обнаружила на борту неизвестные органические образования очень похожие на яйца, а через некоторое время сотрудники комплекса «Расселина» опровергли подозрения о нежизнеспособности находки, вырастив из первого яйца рабочую особь рахни. Всё бы ничего, но вскоре на свет появилась королева будущего «муравейника» и тут мысль учёных воспарила. Вырастить покорного рахни-солдата, готового убивать всё живое. Годы работы и мечта сбылась, да так, что размножившиеся насекомые расползлись по базе и начали охоту на своих создателей.
Десант с «Нормандии» пробыл на Новерии четверо суток, двое из которых на «Вершине-15» и комплексе «Расселина». Они прикончили полсотни десантниц-азари, неимоверное количество рабочих-рахни и рахни-солдат, приплюсовав туда же матриарха Бенезию и Королеву-рахни. Получилось солидное кладбище персон на триста. Нейтронная очистка довершила начатое и оставшиеся насекомые и яйца были уничтожены полностью. И, несмотря, на нелюбовь капитана к замёрзшей планете и эгоистичным учёным, большей части колонистов удалось сохранить жизнь.
На пятый день капитан с Лиарой и Гаррусом вернулись на корабль. Усталость была такой, что двигаться не хотелось. Трое суток без сна и отдыха. Джес еле дополз до каюты и, основательно смыв грязь и пот в душе, с наслаждением грохнулся на кровать. Но спокойного отдыха не получилось.
— Капитан, вызывает медотсек, — голос Чаквас был настойчив. – Я хотела поговорить с вами по поводу недавнего карантина и обследования экипажа. Это срочно, капитан.
— Чаквас, вы меня добиваете.
— Нет, кэп. Добьёт вас информация.
— Вот спасибо. Хорошо, сейчас иду.
Неимоверным усилием Джес заставил своё тело подняться и поплёлся к доктору в отсек.
— Пока вы, капитан, выполняли задание, «Нормандия», как известно, была в карантине. Намерения колонистов не допустить распространение любой инфекции, мне вполне понятны. И штурман Пресли был не против обследования корабля и экипажа. Это плановая проверка ничем нам не грозила, если бы…
Чаквас замолчала, видимо подыскивая слова.
— Если бы…? – не выдержал Джес, уже предвидя неприятности.
— Если бы не… лейтенант Моро, — сказала Чаквас.
Не проронив ни слова, Джес терпеливо ждал. Удары сердца становились всё чаще, а трепет волнения всё настойчивее поднимался откуда-то изнутри.
— Карантинный патруль нашёл на пульте пилота вот это, — Чаквас протянула на ладони стандарт наркотического препарата.
— Кат, — Джес сразу узнал флакон с блестящей надписью. Бывало в учебке они баловались этим стимулятором, когда муштра и дрессировка сержантов напоминали беспредел. Но космопехам употребление ката всегда сходило с рук в отличие от лётного состава. Любому пилоту, штурману, инженеру попавшим под подозрение применения наркотиков грозил суд трибунала с весьма плачевными последствиями. Слишком большая ответственность возложена на людей, управляющих кораблём.
— Смотрю, вы знакомы с «лавиной», — сказала Чаквас, употребив более распространённое название галлюциногена среди космической пехоты, по аналогии со знаменитой винитовкой, выстрел из которой накрывал противника плотным огнём, словно неуправляемая стихия.
— Приходилось пользоваться, — признался Джес. – Анализ крови отрицательный? – спросил он, ещё надеясь на благоразумие пилота.
— Нет, — словно приговор, произнесла Чаквас.
— Он с ума сошёл! – Джес был в ярости.
— Что-то с ним происходит последнее время, капитан. Вы должны с ним поговорить. Я вообще не понимаю его действий. Списание для Джокера — смерть. А на выговор с предупреждением кат никак не тянет, тем более для пилота. Это не безобидные "экси", за которые могут простить.
— Где результаты обследования «Нормандии»?
— Пока в обработке карантинной службы Новерии. Альянс ещё не в курсе, но новерийская СБ имеет полное право на арест.
— Мать твою! – в отчаянии выругался кэп. – Что же он творит? Дайте мне эту дрянь, доктор.
Джес забрал у Чаквас тёмный флакон и направился в кабину пилота.
Он с силой развернул кресло, абсолютно игнорируя действия Джокера за пультом в эту минуту.
Хоть подготовка к гиперпространственному скачку. Ты объяснишь мне всё. Прямо сейчас!
— Что это?! – Джес швырнул на панель управления пустой флакон.
Джокер с безразличием глянул на пульт и уставился на капитана.
— Неужели космопехи не знают про «лавину»?
— Космопехи знают. А вот лётному составу даже думать об этом запрещено.
— А я любопытный, — сказал Джокер, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
— Ты идиот! Кат — не тот наркотик, за который прощают! – не выдержав, заорал кэп. – Ты готов пойти под трибунал? Готов к списанию? Готов расстаться с «Нормандией»?
Джокер не ответил, ещё не осознав всей серьёзности ситуации. Он попытался вернуть кресло в прежнее положение, но твёрдая рука Шепарда не дала ему сдвинуться и на сантиметр. Испытывающий взгляд кэпа, полный отчаяния и боли заставил отвести глаза. Если бы он мог сказать, если бы мог выразить свои чувства. Но страх и недоверие глушили любой отзвук лихорадочного стука сердца.
— Ты хоть представляешь, чем всё это может закончиться? А если после суда тебя не восстановят? Как такой расклад?
— Какой суд? За разовое использование они не имеют права.
— А ты докажи, что разовое! Да, внутренним службам плевать…
Джес не договорил. Его прервал сигнал внешнего сообщения. Джокер щёлкнул «ввод».
— Капитан Шепард, говорит офицер внутренней службы безопасности Новерии. По недавним результатам карантинного обследования мы должны арестовать вашего пилота с целью передачи агентам Альянса. И без глупостей, кэп. Ваш корабль блокирован.
— Доволен? – Джес с укором смотрел на пилота. - Ты добился чего хотел. Только не слишком ли велика цена?
А Джокер всё отчётливее понимал абсурдность собственной затеи. Он выбрал не лучший способ избавления от Джеса Шепарда. Кат — слишком серьёзный наркотик для космического пилота, чтобы суд трибунала ограничился лишь административным наказанием. Его не пощадят, даже не смотря на болезнь. Наоборот её наличие станет отягощающим фактором. Никакие заслуги в качестве защиты не помогут, а значит, ему светит стопроцентное списание.
Он заглянул в глаза кэпу, то ли ища поддержки, то ли оправдания. Растерянный, непонимающий взгляд, такой чуждый эгоистичной самоуверенности.
— Что же ты наделал, Джефф, — Джес был сломлен и раздавлен нынешними событиями и собственной беспомощностью.
Из шлюзовой тем временем появились четверо в форме полицейских. Старший офицер поприветствовал капитана и экипаж, и уверенно направился к пилоту.
— Вы арестованы Джефф Моро и будете отправлены до суда по месту жительства на станцию Арктурус. Встать, руки вперёд, — скомандовал полицейский, снимая кодировку с магнитных наручников.
Джокер медленно поднялся и протянул запястья к стражу порядка.
— Вы совсем охренели?! – возмутился кэп. – Какие наручники?
— Это обычная процедура ареста, капитан, — робко заметил офицер, отступив от своих намерений. – Взятый под стражу должен…
— Убери! – приказал Джес. Тем самым тоном, от которого хотелось не просто подчиниться, но ещё попутно почистить командиру ботинки.
Офицер вздрогнул и беспрекословно исполнил распоряжение, спрятав непременный атрибут для задержания преступников.
До вечера Джес просидел в своей каюте. Сон покинул его измученное тело окончательно, оставив нудную головную боль и назойливые мушки перед глазами. «Нормандия» осталась без пилота, и он обязан был сообщить Альянсу, в частности Андерсону, о ЧП, тем самым окончательно предрешив судьбу Джокера. Но что-то останавливало его.
— Капитан, — раздался внезапный голос Пресли. – Требуется ваше присутствие в БИЦе. Служба безопасности Новерии услужливо предоставила нам нового пилота.
Джес лишь безысходно вздохнул и нехотя потащился в БИЦ.
Около мостика, навалившись на перила, стояла молодая женщина. Надо сказать слишком молодая и для службы на таком КК, как «Нормандия» и для выполнения текущей миссии по поимке бывшего Спектра. Её тёмные длинные волосы были разбросаны по плечам, а молния комбинезона застёгнута лишь на две трети.
Увидев командира, она оторвалась от ограждения и приняла достаточно раскованною позу, которая по её задумке непременно должна была заинтересовать и смутить Шепарда. В искушении начальствующего мужского пола она знала толк.
Вместо обычного приветствия командира, она мило улыбнулась и сказала:
— Привет, кэп.
БИЦ замер. А Кэйден, направляющийся в кабину пилота, вообще забыл куда шёл.
Сначала Джес не сообразил, что обращаются, именно, к нему, но когда окончательно осознал смысл фразы, из него вырвался такой злорадный и откровенно пошлый монолог, что девица вмиг застегнула комбинезон, подобрала волосы и вытянулась перед капитаном во фронт.
— Ваше имя, младший лейтенант? – прозвучало, как последний приговор.
— Даниэлла Смит, сэр, — отчеканила девушка.
— Сколько вам лет?
— Двадцать три, сэр.
— Стаж полётов?
— Два года, сэр.
— На каких судах?
— На торговых, сэр.
По мере знакомства с новой подчинённой Джес всё больше недоумевал и впадал в уныние. На Новерии явно пошутили, отправив новичка на помощь Спектру. Это девица угробит и «Нормандию» и десантную группу. Следует немедленно отправить запрос в Альянс, а следом объяснение причины ареста Джокера. И поставить крест на карьере Моро и не только на карьере.
Джес был в полной прострации и полнейшем безвыходном тупике, вариантов выбраться из которого он определённо не видел. Поэтому, уже вторые сутки "Нормандия" висела на пирсе Хань-Шаня, а капитан понятия не имел, как разрулить ситуацию.
Появления Кэйдена в тот вечер он не ожидал. Биотик вошёл и поприветствовал кэпа:
— Добрый вечер, капитан.
— Кэйден, — без особой радости сказал кэп. – Я не против твоего присутствия, но… не сейчас.
— Но как раз сейчас моё присутствие может быть необходимым, кэп.
— О чём ты?
— Мне кажется, с новым пилотом вы боитесь сдвинуть «Нормандию» с места.
— Тебе не кажется. Да, боюсь.
— Я думаю, эту девочку надо отправить туда, где она была. А нам вернуть Джокера, потому что он уже пожалел о содеянном.
— Я не вижу ни одного способа это осуществить, Кэйден. Сроки меня поджимают. Я должен сообщить Альянсу.
— Есть у меня несколько мыслей.
— Рассказывай, — с нетерпением выпалил Джес.
Кэйден присел за стол. Джес напротив.
— Поскольку карантинные данные ещё находятся на стадии обработки и не существует пока ни одного полновесного отчёта по «Нормандии» — иначе он был бы уже у нас — мы можем просто уничтожить эти файлы.
Джес отрицательно замотал головой.
— Кэйден, это не просто противозаконно, это…
— Дело не в том, противозаконно это или нет, — прервал его биотик и загадочная улыбка коснулась его мягких губ. – Дело в том, хотите ли вы вернуть Джокера.
— Ты меня сейчас спрашиваешь? – Джес одарил Аленко таким мученическим взглядом, каким смотрят жертвы на садиста. – Хочу ли я вернуть Джокера? Я бы всё отдал, чтобы он был здесь.
— Тогда слушайте меня, — Кэйден заговорщически придвинулся ближе к кэпу и почти зашептал.
А на следующий день в карантинной клинике Новерии случилось ЧП. Два биотика-террориста несколькими разнонаправленными энергетическими полями уничтожили всю информационную медицинскую базу Новерии за последний десяток лет. Это была невосполнимая утрата, к тому же, поймать террористов не удалось. Они скрылись также внезапно, как и появились, «заморозив» в стазисе всю охрану и обслугу. А через полчаса после инцидента ККА «Нормандия» покинул Новерию. Но связать эти два факта колонисты не удосужились. «Нормандия» достаточно долго была на приколе и имела полное право отчалить в любой момент, в любую точку галактики. Но на этот раз конечная цель следования ни коим образом не зависела от распоряжений свыше. Станция «Арктурус». Туда, под пристальным наблюдением Шепарда, держала курс Даниэлла Смит.
Через сутки «Нормандия» кое-как пришвартовалась к комплексу станции. Корабль наотрез отказывался подчиняться новому пилоту. Словно живой организм, он обижался и капризничал: несанкционированно перезапускал программы, автоматически активировал автопилота, генерировал аварийные сигналы и периодически выкидывал посторонние карты, не имеющие никакого отношения к намеченным координатам. «Нормандия» не слушалась чужих рук. Удивительно, но даже на причале Арктуруса, на одной из самых удобных парковок для космосудов Даниэлла умудрилась плоскостью зацепить арматуру фиксаторов и повредить пару наружных РРП.
Шепард был недоволен? Нет, он был в бешенстве. Девчонка его раздражала неимоверно. Может со временем она и станет хорошим пилотом, но до уровня Джеффа Моро ей не подняться никогда, да и времени на её обучение у капитана «Нормандии» совсем не было. Непредвиденные события на Вермайре требовали немедленного присутствия Спектра. Сведения из достоверных источников, без сомнений подтверждали, что Сарен на планете и возможно является зачинщиком вооружённого конфликта с саларианцами.
С собой на станцию Джес взял Кэйдена и Тали. К постоянному присутствию биотика в группе он за последнее время привык, специализация Стража была разносторонней и весьма полезной, а кварианку с неординарными навыками дешифровки и взлома не задержали бы ни одни двери.
Станция Арктурус была спроектирована в соответствии с классическими принципами космической архитектуры человеческой цивилизации. Длинный цилиндрический остов, вращающийся по продольной оси для воссоздания искусственной гравитации, находился в самой доступной точке Траверса.
Здесь были жилые и производственные сектора. Секции для разведения животных, небольшие водоёмы и зелёные насаждения, но по большей части станция представляла огромный технологический комплекс по сборке космосудов. Из импортируемых комплектующих на Арктурусе собирали и крохотные перехватчики и огромные дредноуты.
Для ребёнка, выросшего рядом с монтажными верфями, где «рождались» красивейшие корабли галактики, мечта о полётах была самой естественной и затмевала все детские фантазии. Их дом, или жилая секция располагалась непосредственно на уровне сборки фрегатов. Уже в пять лет Джефф Моро знал все виды космических кораблей, их технические характеристики и возможности. Но именно, фрегаты подобные "Нормандии", покорили сердце мальчишки ещё тогда в далёком детстве.
… Глубокая чёрная бездна, усыпанная бриллиантами звёзд, принимает в свои объятья самое идеальное существо из мира машин. Изгибы её изящного тела невозможно повторить. Проект идеален. Она легка и свободна, а крылья плоскостей, несут её, словно птицу, в невообразимую даль. В ней огонь и лёд, вода и свет, и растворившаяся в конденсате радуга. Она своенравна и изысканна. Страшна в гневе действующих масс-драйверов и покорна в тисках магнитных фиксаторов на стоянках. Она может быть скрытной и хитрой, накинув стелс-плащ, а может, пренебречь всеми запретами ОТО в неукротимости «Тантала». Она сложна и загадочна. Её тело жаждет любви, её сердце безгранично предано в любой из мерностей пространства-времени лишь тому, кто по-настоящему в неё влюблён…
Джефф сидел в самоходной инвалидной коляске перед иллюминатором. Дома тихо и тепло, а перед глазами мерцающая бездна и где-то в глубине беспредельности мчащийся корабль, который он потерял навсегда. Жизнь превратилась в ничто. Безрадостное существование, где нет места ни мечтам, ни будущему. Непростительная ошибка, безумный порыв и мир перестал существовать. Что осталось теперь?... Обида?... Злость?... Разъедающие душу воспоминания. И больше ничего…
Он глянул на стол, где лежала бейсболка с аббревиатурой «SR1». Сшитая когда-то на заказ, сколько же она повидала на своём веку? Только одних ультразвуковых чисток около сотни. В любых уголках галактики она была неразлучна с хозяином, а теперь покоилась на столе покрытым пластиковой скатертью.
В дверь почему-то постучали.
— Открыть, — разрешил Джефф. – Мам, ты опять ключ забыла? – спросил он и развернул кресло.
То, что отразилось на лице Джокера при виде нежданного гостя, можно было сравнить с мимикой человека, который воочию увидел Всевышнего.
— Ёп… — только и смог произнести он.
Не дождавшись приглашения хозяина, Джес прошёл в комнату и уселся на низкий диванчик рядом со столом. По пути от дверей до зала его проводил полный растерянности взгляд.
Через пару минут Джефф немного пришёл в себя.
— А я совсем и забыл о своей приёмной маме, — сказал он, разглядывая кэпа. – Послушай, Шепард, если я умру, ты и на галактическом кладбище найдёшь мой скромный гробик?
Подобный приём Джес ожидал. И слова Кэйдена перед входом: «Уговорить его будет сложно», — обрели сейчас твёрдую почву. Естественно, Джокер никогда бы не упустил шанс вернуться обратно, если бы не присутствие Шепарда на борту его любимицы. Человека, с которым одновременно он хотел быть рядом и которого ненавидел и боялся.
— Джефф… — несмело начал капитан.
Провались всё пропадом. Броситься к нему, прижать к себе, целовать, вымаливать прощение. Ведь, по твоей вине он был бы обречён на такую жизнь… Мне не важно, что ты скажешь, парень. Если до этого дойдёт – я силой утащу тебя на «Нормандию». Только что же сказать сейчас?...
Ещё некоторое время Джокер ждал продолжения фразы, но так и не дождался.
— Я так понял, сегодня, ты хотел произвести на меня впечатление? – спросил он. – Знаешь, тебе удалось. Я в полном охерении! Если на этом ты закончил, то выход в конце коридора.
— Джефф… — снова повторил Шепард, не находя нужных слов.
— У тебя где-то систему воспроизведения заклинило? – с сочувствием спросил пилот. – Сходи к Адамсу, он починит.
— Джефф, я…
— О, — воскликнул Джокер. – Второе слово. Мать твою! Я за всю жизнь столько информации не получал.
— Ты мне дашь сказать или нет! – Джес всё же нашёл в себе силы начать диалог.
— Так это всё-таки разговор, — издевательски произнёс Джокер. – Тогда другое дело. Разговаривай свой разговор.
— Надеюсь, ты понимаешь – решение трибунала будет однозначным.
— Да, ты что! Как любезно, мамаша, с твоей стороны напомнить мне об этом, — сказал Джокер, пряча за маской иронии навернувшиеся слёзы. Он старался не смотреть на Шепарда, пытаясь изобразить полное безразличие. – Если ты о списании, то да, я в курсе.
Как же ему сейчас плохо. Успокой, объясни… Да, говори ты что-нибудь. Дубина!
— Ты должен вернуться, — Джес сказал совсем не то о чём думал.
— Куда? – Джефф больше не скрывал своих чувств. Глаза смотрели в глаза, и мокрые дорожки тянулись по щекам. – На «Нормандию»? К тебе в каюту? В качестве станка для… — он захлебнулся от нахлынувших эмоций и осознания полной безнадёжности. – Пошёл ты!
— Джефф, успокойся, — больше любящее сердце не выдержало. Джес подскочил и присел перед инвалидной коляской прямо у ног Джокера. Он осторожно обнял его за колени и заглянул в глаза. – Рапорт из карантина в Альянс не отправлен. Этих данных в природе не существует.
Первое желание Джокера двинуть Шепарду по роже сменилось безмолвным удивлением и растерянностью. Плохо соображая что же всё-таки происходит, он неловко стёр слёзы и спросил:
— Как это не существует?
— Мы уничтожили базу медицинских файлов Новерии.
— Целую базу? Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Выискивать твои данные было слишком опасно. Ребята работали дистанционно.
— Аленко и Т`Сони, — догадался Джокер.
— Быстросменяющиеся поля массы.
— Значит… — Джокеру было трудно вновь обрести надежду. За последние дни он приучил себя к мысли о новом статусе инвалида в колонии.
— Ты можешь вернуться, — сказал Джес, выпуская колени парня из своих рук. Он поднялся и, дотянувшись до чёрно-белой бейсболки, надел пилоту на голову. – Корабль тебя ждёт. «Нормандии» нужен только ты, Джокер. А я… — Джес запнулся на полуслове. – Я виноват перед тобой, прости. По жизни я не привык отступать и почему-то решил, что ты обязан мне. Но чувства, каким бы сильными не были, они ничто без взаимности. А теперь, идём. Ребята ждут.
Джефф долго рассматривал виновато склонённую голову. Джес был откровенен. Он, действительно, просил прощение. Его глаза не лгали. Жестокий, грубый и циничный воин, каратель, убийца рядом с беспомощным инвалидом был покорным, внимательным и нежным. И лишь одно состояние души во Вселенной было способно так преобразить человека.
— Подай мне костыли, — попросил Джефф.
Джес не замедлил исполнить.
Джокер поднялся, а кэп услужливо отодвинул коляску, освобождая проход.
— Хм, — ухмыльнулся Джефф. – Может ещё красную дорожку до «Нормандии» расстелешь?
— Если ты хочешь, расстелю, — вполне серьёзно сказал Джес.
— С каких пор обо мне такая забота? Чего случилось-то? Никак у вас новый пилот, — догадался Джокер.
— Новый, — с досадой выдохнул Джес.
— И вы, кэп, решили меня вернуть, пока «Нормандию» не угробили.
— Да… но и по другой причине тоже.
— Эту причину я пока знать не хочу, — отмахнулся Джокер. – Меня вполне устраивает, что я возвращаюсь к своей птичке.
— Вообще-то, я имел в виду твоё списание, — заметил Джес.
— Я должен расцеловать вашу задницу, кэп? – к Джокеру вернулся прежний шутливый настрой.
Но Джес его не поддержал и быстро пошагал к выходу.
— Шепард, стой! – окликнул Джокер. Почему-то обижать кэпа в этот момент ему не хотелось. – Джес…
Капитан подчинился. Но Джокер не спешил приближаться. Он изучал командира издалека. Его безупречное тело, стальные мышцы под обтягивающим комбинезоном, волевое скуластое лицо и нежную бирюзу глаз. Такую неестественную и противоречащую всему облику безжалостного космопеха. Его глаза, как отражение его души. Трепетной, любящей, ранимой.
— Джефф, что ты чувствуешь ко мне? – внезапно спросил Шепард.
Но разве можно разобраться в тех чувствах и фантазиях, которые настойчиво будоражили подсознание.
— Кроме того, что ты гондон? — тихо проговорил Джокер. Ирония, как оружие. Сарказм в качестве защиты. Но без былого задора и уверенности. – У меня ещё от тебя зубы ломит, и пара матов двухэтажных вспоминается, — сказал Джефф и улыбнулся. Именно, ему Джесу Шепарду. Первый раз, так искренне и по-доброму.
— Идём, — позвал за собой Джес.
Они вышли в коридор к Тали и Кэйдену.
— Джокер, я так рада тебя видеть! — сдержано воскликнула кварианка, следуя скромным традициям приветствия своего народа.
— Привет, Тали, — поздоровался Джефф и тут же перекинулся на Кэйдена. – О, Аленко! Ты теперь, у кэпа за оруженосца? Куда он, туда и ты?
— И за оруженосца – тоже, — не растерялся Кэйден. – Если место рядом с таким парнем свободно, почему бы его не занять.
— А тебя кто-то на это место приглашал? – уел его Джокер.
— Вполне возможно пригласят.
— Ну вот, когда пригласят, тогда и будешь жизни радоваться.
Кэйден и Джес переглянулись.
Эй, парень. Что бы это значило?
читать дальше
Часть 4.
За последний галактический месяц капитан ККА "Нормандия" привёл свои мысли в стройный порядок и ни разу не позволил сердцу взять верх над разумом. Парень в бейсболке был где-то там, за пределами существующей Вселенной, совсем рядом с погибшими надеждами кэпа.
Джес работал на автопилоте, словно с резервным вторым дыханием. Их мотало из галактики в галактику, из системы в систему, но явного присутствия Сарена так и не было обнаружено. И хотя данные Совета о Вермайере требовали проверки, капитан "Нормандии" почему-то повернул в систему Тесея на Ферос.
Экспериментальная колония "Надежда Чжу". Созданная корпорацией "Экзо Гени" для изучения протеанской культуры. Две трети поверхности Фероса занимают древние руины самой могущественной некогда цивилизации. Учёные, техники, инженеры — простые поселенцы, но что-то настораживает при общении с ними. Люди откровенны лишь до определённой степени и как только разговор заходит о положении дел в колонии и колонистах, все диалоги тут же заканчиваются, не успев начаться. Люди охотно делятся своими проблемами и подробностями нашествия гетов, но общую картину жизни поселения никто не может или не хочет подробно описать.
— Как-то странно всё здесь, — заметил Кэйден, обводя взглядом строения. — Необычное ощущение чьего-то присутствия. Интуиция меня редко подводит, кэп.
— Интуиция — это хорошо, лейтенант. Но нам нужны факты, — осадил его Шепард.
Спорить Кэйден не стал. Хоть он и сильнейший биотик и предчувствие развито в нём до предвидения, доказывать "Карателю" свою правоту не имеет смысла. Он лишь с досадой хмыкнул и перенастроил свой уни-инструмент. "Что ж, вам виднее, капитан".
— Хотя, ваши способности я очень ценю, Аленко, — добавил к вышесказанному Джес. — Но сейчас, нам нужны факты, чтобы ткнуть мордой того же Фай Даня.
Кэйден вскинул голову и приободрился. Его похвалили. В кои-то веки. Надо же. Он подмигнул Эшли и состроил жутко гордую физиономию.
— Попроще, Аленко, — хохотнула Эшли. — А то окажешься на месте Джокера.
— А может я не против, — ей в ответ улыбнулся Кэйден.
— Если я иду впереди, — донёсся до них голос кэпа из глубины коридора башни связи, где они добивали последних гетов. — Это ещё не значит, что я оглох.
— Ой, простите, сэр, — тут же реабилитировалась Эшли, сдерживая невольный смех. — Просто лейтенант Аленко не против познакомиться с вами поближе.
Кулак биотика в чёрной перчатке продемонстрировал сержанту недвусмысленные намерения расправы за болтливый язык.
— Ещё слово и вы оба получите по выговору в личное дело, — сказал Джес, передёргивая затвор карабина и охлаждая азарт шутников.
Её они нашли в самом дальнем лабораторном комплексе. Элизабет Бейнем — молодая девушка, лаборант "Экзо Гени".
— Так значит, "вид 37" и Торианин — это одно и то же? — продолжал допрашивать сотрудницу корпорации капитан "Нормандии".
— Да, это промежуточный вид между растениями и животными. Он распространяет споры, которые попадая в дыхательные пути живых существ, меняют химический состав крови и заставляют подчиняться.
— Вот и ваше предчувствие, лейтенант, — проговорил Джес, глядя на Аленко. — Эта тварь превращает людей в рабов.
— Пока они подчиняются, он заботится о них... — заметила Элизабет.
— Суть одна, — оборвал её Шепард. — Тварь воздействует на психику людей, а значит, она опасна. Где находится Торианин?
— Под колонией.
— Под "Надеждой Чжу".
— Там присутствие ощущается сильнее, — подтвердил Кэйден.
Большей части обезумевших колонистов, бросившихся защищать своего "хозяина", удалось спасти жизни при помощи протеанского паралитического газа. А потом, долгих пять часов на изматывающую борьбу с командосс-азари и созданиями Торианина — ползунами.
Винтовки нагревались, как в аду, биотический запас Кэйдена не успевал восстанавливаться, щиты рассыпались искрами от перенапряжения. Ещё немного и сопротивление десантников захлебнётся. Но последняя азари-клон размазана по стене фугасными патронами, а ошмётки дюжины ползунов размётаны по углам взрывом ядерной гранаты.
И вот наконец, огромный вертикальный колодец старой шахты. А прямо в середине этого сооружения на балках и перекрытиях покоится древнее нечто. Оно пульсирует, дышит и пытается общаться через клонов. Но решение принято. Борьба за выживание видов продолжается. И через пол часа Торианин корчится в предсмертных судорогах, взаимодействуя с остальным телом, распростёртым на несколько километров в подземельях колонии, лишь посредством единственного уцелевшего нейронного узла.
— Вот он, последний, — проговорила Эшли, задыхаясь от скоростного бега по этажам. Она указала в сторону стены прикладом винтовки.
Нейронный узел — самое уязвимое место паразитирующего на живых людях существа. Его уничтожение приведёт к гибели весь организм.
— Осторожно, кэп! — обеспокоенный голос Кэйдена звучал как-то неестественно на фоне полной зачистки комплекса.
Джес в растерянности опустил ствол:
— Мы же всех перебили. Что с тобой?
— Не знаю, кэп, — Кэйден смотрел по сторонам, словно невидимая опасность вот-вот обрушится на них. — Предчувствие.
Секунды размышлений и Джес вскидывает винтовку, не обращая внимания на бледное лицо биотика. Смертоносная очередь полониевых токсичных зарядов в сопровождении оглушительного выстрела из карабина Эшли заряженного криопатронами. И ещё одна очередь из "Лавины", которая раскалывает щупальце Торианина на тысячи замороженных осколков. Заряд огромной кинетической силы расшвыривает по сторонам ядовитые обломки из обледенелой плоти.
— Дерьмо! — вскрикнул Шепард, роняя винтовку и оседая вниз.
— Капитан, — Эшли подскочила к нему.
— Да, я редко ошибаюсь, — с досадой проговорил Кэйден, бросаясь к раненому.
Острая игла прошила насквозь левую сторону шеи без защиты ворота комбинезона. Розоватый шип проделал достаточно глубокий и опасный раневой канал буквально в миллиметрах от сонной артерии, но обильного кровотечения не было и это вселяло надежду. Доза панацелина должна помочь, а выносливый организм космопеха восстановится быстро при таком незначительном повреждении.
Но и третья доза лекарства Шепарду не помогла. Ему становилось хуже. Одышка, холодный пот, меловая кожа, спутанное сознание — необычные симптомы для рядового ранения.
— Что происходит, Кэйден? — Эшли была напугана.
Биотик разглядывал рану на шее кэпа. Осколок давно растаял при температуре человеческого тела и превратился в бурую жижу.
— А вот это плохо, — сказал Кэйден.
— Что плохо? — не выдержав, крикнула Эшли.
— Токсины, — кратко ответил Кэйден. — Панацелин здесь, видимо, бессилен. Надо срочно доставить его на "Нормандию".
У дверей медотсека собрался почти весь экипаж свободный от дежурств. Двадцать человек толпились в коридоре, взволнованно ожидая заключения Чаквас. Неужели жизнь капитана в опасности? Не может быть. Он столько прошёл. Его тело покрыто шрамами от множественных ранений, он не раз выбирался из смертельных передряг и вдруг, так внезапно от незначительной царапины, оказаться на грани жизни и смерти. Это было совсем не похоже на Джеса Шепарда — одного из самых везучих космопехов Альянса.
Чаквас появилась перед экипажниками, так скоро, что подвергнуть сомнению безнадёжность ситуации было невозможно. Её лицо искажённое состраданием и неуверенностью не оставило ни одного шанса на благополучный исход.
— Док? — тронул её за плечо Пресли. — Что с капитаном?
— Дело дрянь. Под воздействием облучения полония токсины объекта превратились в самый опасный яд, который только можно представить. Он необратимо денатурирует любые белковые соединения, к тому же очень быстро. Это смертельное ранение.
После слов Чаквас все двадцать человек замерли. Ни звука, ни шороха. И общая мысль — такого не может быть.
— Неужели ему нельзя ничем помочь? — тихо проговорил штурман.
— Счёт идёт уже не на часы, а на минуты. Если бы мы были рядом с "Цитаделью", то возможно, сумели бы ему помочь.
— До "Цитадели" три часа расчётного времени, — сказал Пресли.
— Столько он не продержится, — печально заключила Чаквас.
— А сколько у нас в запасе, док? — послышался издалека голос пилота "Нормандии".
Он наблюдал за происходящим из коридора ведущего в БИЦ, не углубляясь в толпу сослуживцев.
— У нас меньше часа, мистер Моро, — ответила Чаквас.
— Ясно, — кратко сказал Джокер.
Все обернулись. Таким сосредоточенным и серьёзным парня в бейсболке ещё не видел никто.
— Дайте мне "Тантал" и сорок минут, и мы будем на "Цитадели", — уверенно сказал он, ни на секунду не сомневаясь в своих словах.
— Джокер, нет, — отрицательно замотал головой Пресли, пребывая в лёгком шоке.
Единственный раз он был свидетелем подобных "гонок" по искривлённому пространству на линии двух ретрансляторов, когда бешено вращающееся ядро реактора "Нормандии" создавало локальную гравитационную сингулярность и увеличивало количество мерностей пространства прямо в энергетическом поле ретранслятора. Пограничное состояние пространственно-временного континуума, при котором время шло вспять, а расстояние сокращалось в тысячи раз. Но устроить подобное представление могли лишь несколько специалистов в галактике. И Джефф Моро был из их числа.
— Это единственный выход, — твёрдо сказал Джокер. — И вы это знаете лучше меня, навигатор Пресли.
— Джефф, наши шансы разрядить ядро после манёвра пятьдесят на пятьдесят. Около "Цитадели" ни одного подходящего объекта. Мы спалим и РРП и капельный радиатор, и зажаримся сами. Да, и реактор не выдержит такой нагрузки, — попытался убедить пилота штурман в абсурдности затеи.
— Я сброшу излишки в одной из мерностей.
— Это невозможно! Ты всего лишь человек! Если повезло раз, то не обязательно, что повезёт и во второй. Ты можешь промахнуться или не успеть. Я не буду рисковать жизнями экипажа.
— Я думаю, экипаж сам вправе решить — попытаться спасти жизнь СПЕКТРа и нашего капитана или оставить его умирать.
— Надо попробовать, — поддержала Джокера Чаквас. — Я думаю, все будут "за".
На что услышала гул дружеского одобрения.
Больше не теряя ни секунды, Джокер поспешил на рабочее место.
— Джокер! — крикнул Пресли с последней надеждой вразумить пилота.
— Вы меня не остановите, — бросил Джефф, быстро поднимаясь наверх.
— Чёрт возьми, Джокер! — ещё громче прокричал Пресли. — Ты ничего не перепутал?! У нас теперь пилот вместо капитана?!
— Да! — заорал в ответ Джокер, продолжал хромать к кабине. — Если штурман — страус! Жопа на поверхности, а остальное в песке!
— О, боги! — взмолился Пресли, полностью осознав ущербность собственного мнения в данный момент всеобщего сплочения. — Кара небесная на мою голову! Где тебя только Андерсон взял? — сказал он и побежал за пилотом.
— По спецзаказу сделали, бля! – выпалил Джокер, усаживаясь в своё кресло.
Секунды, чтобы сосредоточиться и размять онемевшие пальцы. Козырёк бейсболки — назад, кресло — вплотную к пульту. Решительный выдох, словно перед крепчайшим пойлом и категоричный запрос в отсек нижней палубы:
— Инженер Адамс, передать управление контуром "Тантала" на пульт пилота. Распоряжение навигатора Пресли.
Штурман лишь беспомощно развёл руками за спиной нового заместителя капитана корабля.
— Аленко! — прозвучал голос Джокера, словно сигнал тревоги. — Черепашка членистоногая, шевели ластами!
— Да, здесь я, здесь! — откликнулся Кэйден, запрыгивая на место второго пилота.
— Готов?!
— Готов, кэп! — чётко ответил биотик, с издёвкой присвоив пилоту новое звание.
— Пошёл на хер!
— Есть, сэр!
А дальше, как в ночном кошмаре, где только Джокер имел полную власть над сном.
— Ретранслятор на Туманность Змея... Режим перехода активирован... Переходим на вектор... Дрейф в пределах 1500... Полная тяга... "Тантал" — режим "предельного оборота"... Контакт с ретранслятором через 3... 2... 1...
Ровно через четыре дня после того как "Нормандия" благополучно пришвартовалась к одному из шлюзовых рукавов "Цитадели", капитан Шепард, покинув азарийский госпиталь, вернулся на борт. Лечение прошло более чем успешно. Его своевременность нельзя было оценить. Ещё несколько минут и процессы тотального распада белка были бы необратимы. Азарийские медики никогда не верили в чудеса, но воскрешение человека из мёртвых, заставило даже профессоров пересмотреть аспекты невозможного в медицине.
После страшного ранения, которое чуть было не стоило ему жизни, Джес чувствовал себя прекрасно. Лишь лёгкая боль и слабый отёк в области шеи и никаких признаков интоксикации от яда.
На "Нормандии" царило всеобщее оживление. Разговоры не прекращались. О фантастическом выздоровлении, о рискованном перелёте и профессионализме Джокера, спасшего капитану жизнь. В общем, сходились на том, что судьба настойчиво сталкивает этих двоих.
Они встретились в корабельной столовой почти у самого выхода. Джокер уже уходил, а Джес намеревался пообедать. Азарийские бульоны осточертели ему до тошноты и он мечтал о нормальной твёрдой пище желательно по большей части состоящей из мяса.
Джокер притормозил у дверей, пропуская капитана, но тот остановился рядом и произнёс то, от чего все присутствующие пришли в настоящий ступор.
— Я, конечно, должен поблагодарить вас, Джокер, — тон капитана был настолько холоден и официален, насколько он может быть таковым по отношению к совершенно чужому человеку. — Вы в очередной раз спасли мою не особо ценную жизнь, к тому же рискуя кораблём и жизнями экипажа. Ради одного человека вы не подчинились приказу штурмана и пренебрегли техникой безопасности. Ваше поведение на грани фола не заслуживает ничего, кроме выговора и предупреждения с занесением в личное дело. И только ваше заболевание останавливает меня от наказания через военный трибунал.
— А чего же останавливает? — голос Джокера слегка дрогнул. Таких речей он не ожидал. — Тридцать плетей меня не поломают. Все ваши желания исполнимы, капитан.
Джес скрипнул зубами, но сдержался от резких слов:
— Я отдал приказ и менять его не собираюсь. И советую не огрызаться в моём присутствии. Вы свободны, лейтенант Моро.
Больше никаких поблажек. Рвать, так уж до конца. Момент как раз подходящий для того, чтобы показать всем свои истинные чувства... истинные...
Джес развернулся и отправился к раздаче, где дымились подносы с приготовленной едой.
Ещё некоторое время Джокер был неподвижен. Под пристальными сожалеющими взглядами сослуживцев ему было неуютно вдвойне. Ни в коей мере он не желал сострадания к себе, но боль обиды, как злобный пёс глодала изнутри. Больше ни слова, а в глазах прозрачный туман слёз. Он шагнул к двери и исчез за опустившейся створкой.
Большей сволочью, чем сейчас, в глазах этих людей я уже не буду. Плевать. Я должен закончить миссию, а не рвать душу на части перед этим калекой... Но Создатель... как же я его люблю...
— Капитан, свободно?
Джес оторвался от созерцания содержимого отсеков с едой, к которой так и не притронулся. Кэйден спрашивал разрешения.
— Да, лейтенант, пожалуйста.
Аленко опустил свой поднос на стол и присел напротив. Он не спеша развернул салфетку со столовыми приборами и несмело спросил:
— Кэп, зачем вы так с Джокером?
Джес исподлобья глянул на биотика.
— Хотите обсудить мой приказ, Аленко?
— Нет, капитан, что вы, — поспешил оправдаться Кэйден. — Но мне казалось, что Джокер вам не безразличен.
— Это психологический тест или любопытство?
— Ни то, ни другое, кэп. Извините, — Кэйден не стал продолжать затронутую тему и взялся за свой обед.
Джес тоже попытался есть, но даже голод после госпитальной диеты не смог побороть жгучее чувство вины. Он бесцельно ковырял вилкой в формах и не отрывал взгляда от кареглазого брюнета напротив.
Аленко был красив. Прямые черты лица, мужественные скулы, волнистый чёрный волос и мягкие губы. К тому же, широкие плечи и фигура атлета.
Зачем биотикам столько мышц?
— Что вы делаете сегодня вечером, лейтенант? — неожиданно для себя самого спросил Джес.
Сколько можно издеваться над собой? Столько негатива последнее время и ни одного оргазма. И ведь... вы не будете против, лейтенант. Я не Джес Шерпад, если это не так.
Кэйден поперхнулся и закашлял. На что Джес услужливо протянул стакан воды.
— Спасибо, кэп, — растерянно улыбнулся Кэйден, сделав глоток. Он вытер рот салфеткой и спросил. — Что вы имеете в виду, сэр?
— "Нормандия" на приколе. Экипаж свободен до утра. Чем вы собираетесь заниматься вечером?
— Не знаю, — ответил Кэйден. — Всё зависит от настроения.
— И какое настроение бывает у биотиков по вечерам?
— Если нет мигрени, то позитивное, — намерение кэпа Кэйден уловил быстро и теперь ждал лишь прямого приглашения. Быть инициатором свидания при таком раздражении и злобе Аленко не хотел. Если уж и будет на ком вина, то на самом зачинщике.
— Говорят, Conatix Jndustries допускала в БА и У весьма вольные нравы.
— Conatix Jndustries допускала многое, — сказал биотик, с грустью вспоминая прошлое. — Не только бисексуальные отношения, но ещё: эксперименты с нулевым элементом, вживление запрещённых имплантов, травлю, избиение, насилие. Я вам могу многое рассказать о "Мозговом лагере", кэп.
— Извините, лейтенант, — продолжения Джес не хотел ни о "Мозговом лагере", ни о сорвавшемся свидании. — Сегодня явно не мой день. Ещё раз извините, — он поднялся, намереваясь уйти.
— Капитан, — оклик Кэйдена остановил его. — А что вы делаете сегодня вечером?
— Я, — Джес опешил, но справившись с минутной нерешительностью, недвусмысленно намекнул. — Я буду в своей каюте, лейтенант.
На что Кэйден еле заметно кивнул.
Аленко пришёл поздно. Джес уже подумывал лечь спать без сожаления о впустую проведённом времени, как запищал входной сигнал.
— Открыть, — разрешил Джес.
Биотик вошёл. Не сказать, что он держался скромно, скорее всего с определённой выдержкой и независимостью. Он знал себе цену и бросаться первым на шею точно не собирался. Джес это отметил сразу.
А вы отнюдь не новичок в таких делах, лейтенант. Что ж я рад. Не хватало мне сейчас "мальчика" обламывать.
— Проходите, лейтенант, — пригласил Джес Кэйдена.
В каюте капитана Аленко был впервые. Но ничего особенного здесь не заметил. Привычная обстановка, как и в любой каюте на "Нормандии".
— Удивлены? — спросил Джес, заметив некоторую растерянность во взгляде гостя.
— Немного. Мне почему-то казалось, что жилище капитана должно отличаться от других кают.
— Хотите выпить? — Джес продолжал действовать по давно заведённому сценарию проведения свиданий, который должен был закончиться как можно скорее.
— Нет. Мы с L2 против спиртного. Пара рюмок и мигрень на неделю мне обеспечена, — Кэйден прошёл вглубь помещения и остановился около кровати. Он усмехнулся и спросил. — И каким по счёту я буду на этом ложе?
Он был раскован и уверен в отличие от кэпа, которого от длительного воздержания немного лихорадило. Частое дыхание, блестящие глаза и яркий румянец на горячей коже.
Джес не выдержал.
— Это имеет значение? — он вплотную прижался к биотику. Его руки настойчиво поползли под майку гостя, а трёхдневная щетина прильнула к гладко выбритой щеке.
— Тише, тише, — Кэйден почувствовал, что сейчас его свалят с ног и не обязательно на кровать. Шепард был в таком возбуждении, которое иногда предвещает психоз или сумасшествие.
— И давно у вас никого не было, кэп? — Кэйден ответил взаимностью. Его руки обхватили ягодицы партнёра, а губы прильнули к шее.
— Не помню... года два, — прошептал Джес сквозь сбивчивое дыхание, с остервенением терзая застёжку на армейских брюках Аленко.
— Аккуратней, кэп, — Кэйден сам расстегнул пояс. — Мне желательно уйти от вас в одежде, а не в набедренной повязке.
Пока Джес сражался со своей майкой, Кэйден сбросил с себя всё лишнее и помог капитану справиться с непослушными вещами.
Разгорячённые тела прижались друг к другу. Руки ласкали, а губы сводили с ума. Джес давно забыл, когда он так сильно хотел близости. Он прижимался к обнажённому телу всё сильней и сильней.
— Кэйден... — с каким-то безумием шептали его губы. — Я хочу тебя...
— Вот уж не знаю, хорошо это или плохо, — биотик еле сдерживал напор стальных мускулов. Хоть он и сам был не хлипким, справиться с наступающим кэпом у него не вышло. Он лишь засмеялся и сказал. — Что ж, придётся мне одному рассчитываться за эти два года.
Он отступил к кровати, увлекая за собой не совсем адекватного командира.
Это было время дикой всепоглощающей страсти. Жажды и пылающих фантазий. Крики, стоны, боль и частые предостережения и возгласы Кэйдена. Он вспомнил столько позабытых слов, что сам потом удивлялся.
"Осторожней, кэп!" "Чёрт! Ты не любовник, ты бронетранспортёр!" "Мать твою! Ты меня на части порвать собрался?!" "Кусаться-то зачем?!" "Это ты называешь трахать?!" "Что это? Фугасный заряд для тяжёлой турели?" "Нет, эта штука просто так не влезет". "Давай, поменяемся для начала". "В рот тебя, Шепард!" "Дай передохнуть!" "Ещё!" "Сукин ты сын!" "Да!" "Хочу!"
Они лежали рядом. Голова капитана покоилась на плече подчинённого. Джес смотрел куда-то в потолок, в невидимую точку. Отрешённо и бесцельно.
— Зачем же так над собой издеваться? — спросил Кэйден. — Этот процесс надо как-то регулировать, кэп. Иначе, вы поубиваете своих партнёров. Я так теперь точно неделю сидеть не смогу.
— Я тоже, — тихо заметил Джес.
— Шепард, неужели это всё в отместку Джокеру?
Тяжёлый вздох. Такой, будто человек вздохнул последний раз в жизни. Джес приподнялся на локте и сел.
— Не знаю, Кэйден. Может быть в отместку себе самому.
— Ясно. А я значит, попал между этой местью.
— Кажется, тебе понравилось.
— Неплохо было. Гематомы и растяжения завтра посчитаю.
— Прости, я не хотел.
— Да, нет, нормально. Просто у меня было такое ощущение, что я с "Мако" трахаюсь.
— Два года никого. И конец в руку берёшь, чтобы только поссать.
— Тут недавно Джокер признавался, что у него тоже десять лет никого не было.
— Десять лет? — глаза кэпа заметно округлились.
— А что вы думаете о парне, который никогда не сходит с корабля?
— Я об этом не думал.
Кэйден поднялся с кровати. Его тёплая ладонь коснулась плеча кэпа и нежно погладила шрам на щеке.
— Я пойду. Ещё калибровку провести надо. Кто знает куда утром понесёт нашего кэпа.
Кэйден сходил в душ и вернулся уже в форме.
— Знаешь, Джес, — в свете сегодняшних событий он позволил себе небольшую фамильярность, назвав кэпа по имени, — Джокер заслуживает счастья. Он замечательный парень. И ты ему нужен.
— Откуда тебе знать?
— Ты забыл? У меня уникальная интуиция.
— Это я запомнил, — события на Феросе ярко напомнили о себе.
— Запомни, кое-что ещё. С твоим темпераментом после первой же близости Моро светит перспектива мешка с мелко дроблёными костями. После, как бы это помягче выразиться, "соития" с тобой ему уже ни один остеосинтез не поможет. Делай выводы сейчас, потом будет поздно.
Кэйден застегнул манжеты и пояс, и пошагал к выходу.
— Аленко, — окликнул его Джес. — Спасибо.
— Не за что, кэп. Я тоже не просчитался, — сказал Кэйден и самая обаятельная улыбка скользнула по его губам. — Обращайтесь, если что.
Он весело подмигнул Спектру и вышел за дверь.
Недалеко от каюты кэпа, не пройдя и десяти шагов, Кэйден наткнулся на Джокера. Он стоял прижавшись к спасительной стене, по которой, видимо, и добрался сюда.
— И как вечерняя аудиенция у капитана? — ехидно поинтересовался пилот.
— А что не так? — Кэйден изобразил полное наивное неведение. — Разве я не могу зайти к капитану на дружескую беседу?
С этими словами Аленко демонстративно застегнул молнию распахнутой на груди куртки.
— И кто у вас на "беседе" раком стоял? — беспардонно спросил пилот.
Но смутить биотика, прошедшего БА и У было не так-то просто. К тому же он был старше Джокера на добрых пять лет. Небольшой промежуток, но достаточный для приобретения более насыщенного жизненного опыта.
— Оба, — ответил он. — Так удобней. Беседовать. А ты что, ревнуешь?
— Не-е-ет, — протянул Джокер. — Я хотел к вам пристроиться.
— Но это поздно, парень, — Кэйден продолжал подначивать пилота. — Кэп выжат, как лимон.
— Уж не ты ли соковыжималка?
— Ага, я. Тебе-то что?
— Ничего, — фыркнул Джокер и, держась за стену, отправился по лестнице в БИЦ.
— Дурак ты, Джокер, — вслед ему с некоторым презрением бросил Кэйден. — Корчишь из себя девственницу.
— Зато тебе проститутку изображать не надо. Повесь себе на шею табличку: "Даю всем!" — зло выпалил Джокер, скрываясь из виду.
— Непроходимый тупица, — Кэйден только покачал головой и направился на калибровочную площадку.
Джес долго вертелся в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Воспоминания, запахи, послевкусие давно позабытого наслаждения будоражили его неимоверно. Кэйден был искушённым любовником. Атлет-красавец с выразительными тёмно-карими глазами. Под его руками растает любой лёд. Он универсал и в работе и в постели.
Такой экземпляр. Грех не воспользоваться. Преступление — отпустить его. Чёрт! Если бы... А ведь, будучи с Аленко, я представлял его... Джефф... Я схожу с ума. В очередной раз. Я не могу без тебя... Я люблю тебя Джефф Моро! После этой близости только чувства острее. Сегодня в столовой что за бред я нёс? Твои глаза. Столько отчаяния от незаслуженных укоров. Сволочь!
Понося себя последними словами, Джес вскочил, быстро оделся и рванул в БИЦ.
Только бы он простил.
Джес бежал по навигаторской, на ходу придумывая кучу оправданий. Около кресла пилота он резко затормозил и почти крикнул, сидящим позади техникам:
— Где? — крик полный возмущения и злобы, который обычно предшествовал разносу всех и вся.
Молодой инженер связи даже и не подумал спросить о чём это кэп. Пилота нет на месте и больше в данной ситуации капитана ничего интересовать не может. К таким эксцессам привыкли давно.
— Он в увольнительной, сэр, — отрапортовал связист.
— Что?!
Парню показалось, что сейчас его порвут вместе с комбинезоном на мелкие кусочки и тряпочки.
— Встать! — заорал взбешённый кэп.
— Капитан, — мальчишка соскочил и вытянулся по стойке "смирно". — Вы сами отдали распоряжение — до утра экипаж свободен. Видимо, Джокер решил воспользоваться увольнительной, сэр.
— Что за бред? — только сейчас, Джес сообразил каким монстром он выглядит со стороны. — Вольно, — скомандовал он и уже мягче добавил. — Давно он ушёл?
— Около часа назад, сэр.
— Куда не сказал?
— Нет, сэр.
— Ладно, работай, — почти по-дружески посоветовал кэп, похлопав парня по плечу.
"Работай". Да, да. После твоего психопатического наезда этот мальчишка пол смены трястись будет. Но где же Джокер? Скорее на станцию. Да, что с ним может случиться?
Успокаивал себя Джес.
Да что угодно! Куда тебя понесло? Какие опять проблемы?
Не может Джокер вот так просто выйти погулять — в этом Джес был уверен. Для него покинуть "Нормандию" — абсолютный нонсенс, нестандартная ситуация, ЧП на борту. Джокер должен быть в кабине пилота и нигде больше. Иногда, в каюте, но никак не за пределами корабля.
Джес еле дождался шлюзования и вылетел на причал, словно пожарник спасслужбы для тушения объекта.
Часть 5.
Он объездил на такси почти все сектора и наткнулся на след парня в бейсболке с аббревиатурой «Нормандии» спустя полтора часа. Саларианец в торговом районе давал точные описания пилота. Оказалось, что инвалид на костылях направился в «Логово Коры» — злачное местечко для контрабандистов, наёмников, нелегальных торговцев и другого криминального контингента. И хотя, с хозяином «Коры» Фистом было давно покончено, разное отребье со всех систем галактики по старой привычке собиралось в этом притоне регулярно.
В «Логове» царил всё тот же упорядоченный хаос. Всё как всегда – грохочущая музыка, стойкий алкогольный угар и танцующие стриптизёрши.
Его он увидел сразу в дальнем углу зала в окружении пяти батарианцев в формах наёмников. Джес пересёк зал и приблизился к группе четырёхглазых.
— И чего вы ждёте? – донеслось до Шепарда. – Собрались бить, так бейте, суки батарианские.
Джокер явно провоцировал наёмников на драку. Вернее не на драку, а на собственное убийство. Чтобы сломать хрупкие кости позвоночника хватило бы и одного четырехглазого мордоворота. Встреча с батарианцами была чистой случайностью. Но необычная злость, вспыхнувшая после разговора с биотиком, практически не объяснимая для него самого, заставила выплеснуть накопившиеся чувства на первых встречных.
Джес вскинул «HMWA-VII» - мощный пистолет, по убойной силе сравнимый со штурмовой винтовкой.
- А ну отошли от него, твари! – крикнул он.
Батарианцы обернулись, да так и застыли от ужаса, словно увидели монстра. Откуда они узнали, что перед ними «торфанский мясник» для Джеса так и осталось загадкой, но через пару секунд наёмников и след простыл.
Пистолет послушно вернулся в чехол, а Джес наклонился, чтобы поднять упавшие костыли.
- Зачем ты пришёл? – голос Джокера был еле слышен.
Джес протянул костыли, которые Джефф выхватил из рук кэпа.
- Что тебе нужно?
- Интересный способ самоубийства ты для себя придумал, - сказал Джес.
- Тебе-то какая разница, - фраза была насквозь пропитана желчной злобой.
- Большая, - Джес никак не отреагировал на выпад. – Мне нужен пилот, а не труп набитый костями.
- Найдёшь другого. Там большой список.
- Ты повторяешься. Этот разговор уже был.
- Ни хера, ещё раз послушаешь.
- Джефф, хватит, - Джес пытался пойти на примирение. – В столовой я наговорил лишнего.
- Да, мне сугубо насрать чего ты говорил.
- Прости меня. Хочешь, я извинюсь перед всем экипажем?
- Засунь свои извинения, знаешь куда?
- Знаю, - Джес ещё не терял надежды. – Я ошибся, но я это признаю.
- Сходи к Аленко с покаянием. А мне как-то твоя исповедь лесом.
- Причём здесь Аленко? – Джес не сразу сообразил, что Джокер уже может быть в курсе интимной встречи с биотиком.
- А как он вставляет на «дружеской встрече»? Тебе понравилось?
Джес с силой сжал зубы и промычал нечленораздельное ругательство, стараясь удержаться от высказываний вслух.
- Да, я был с ним, – сказал он правду. Ложь сейчас только бы усугубила незавидное положение. – И что из того?
- Да мне по херу кто тебя трахает! – это было сказано настолько громко, что половина посетителей «Логова» заинтересовалась интимными подробностями галактической знаменитости. Не все были солидарны с Джокером, и не всем было безразлично, кому принадлежит задница Джеса Шепарда.
- Тебе не кажется, что наше общение затянулось? - спросил Джес теперь уже под пристальным вниманием сотен глаз.
- Я тебя не держу.
- Вернись на корабль. Я тебя по-хорошему прошу.
- Вернусь. Как же ты без такой ценной запчасти останешься.
- Что ты плетёшь? Какая запчасть?
- Рулевое от «Нормандии», которое иногда спасает тебе жизнь.
- Я был не прав. Я хотел по-другому…
- Я помню, - усмешка Джеффа перебила кэпа. – Что тебя тогда остановило? Жалость к инвалиду?
- Прекрати, - почти попросил Джес. – Я не хотел…
- Не прав, не хотел. Да, пошёл ты! – Джефф грубо оттолкнул кэпа костылём и отправился к выходу.
В который раз он меня посылает, а я принимаю это, как должное. Потому что он прав.
Джес растерянно посмотрел вслед пилоту и послушно пошагал за ним.
Через пару часов к самому утру на интерфейс капитана пришёл запрос из кабины – рапорт пилота с просьбой об освобождении от занимаемой должности. Джес прочитал заявление и передал по коммуникатору «Нормандии»:
— Лейтенант Моро, подойдите к капитанскому мостику.
В БИЦе был пересменок. Толкотня, шум и разговоры. Дневные меняли ночных, но услышав распоряжение капитана экипажники превратились в настоящих невидимок. Лишь редкий шёпот в тишине из-за плановой необходимости передачи данных.
Джефф появился около мостика минут через двадцать, без особой суеты, не торопясь, прихромав к командиру.
— Что это? – Джес указал на монитор.
— Мне казалось, капитан умеет читать.
— Умеет. Только капитан не в курсе причины этого решения.
— А капитану не обязательно быть в курсе причин индивидуальных решений. И к тому же, капитан не имеет права не одобрить подобный рапорт на стоянке в крупной колонии, тем более «Цитадели», — процитировал Джокер устав космофлота.
— И всё-таки, у капитана есть право потребовать от особо ценного специалиста объяснений, — настаивал Джес, цитируя тот же устав.
— Я не буду работать под командованием Джеса Шепарда. Такая причина вас устроит?
— Нет, не устроит, — категорично заявил Джес.
— Это ваши проблемы.
— К сожалению, нет, — Джес начинал терять терпение. Его голос с каждым словом становился всё громче. – Цель у нас общая. И у вас, и у меня, и у любого на этом корабле! Я не принимаю ваш рапорт, лейтенант Моро!
— Ты… вы, не имеете права! – возмутился Джокер.
— Имею. Полное право. Потому, что я не просто капитан. Я Спектр. А полномочия Спектра не ограничены, как известно. И «Нормандии» нужен пилот! И этим пилотом будешь ты! И мне плевать какие у тебя там причины!
Джокер был в замешательстве. Наверное, первый раз в жизни.
Шепард прав. Спектры обладали неограниченной властью и возможностями, а уж обзавестись любыми специалистами – это даже в обсуждение не входило.
Он стоял перед командиром, как провинившийся курсант, не представляя каким образом можно реабилитировать своё решение. Судьба упорно держала его рядом с этим человеком, к которому с недавнего времени Джокер ощущал какие-то странные противоречивые чувства.
— Займите своё рабочее место, лейтенант Моро, — бросил кэп в сторону подчинённого и стёр данные рапорта из памяти компьютера.
Отступать Джокер не любил, но в данном случае продолжать спор не имело смысла. Его не отпустят. А значит, желания и фантазии будут по-прежнему преследовать его, вместе с тем давним сном, который давно стал навязчивым. Всё так сложно и всё впервые. Такого раньше не было, тем более к мужчине. Тем более к такому, который сломает тебя одним ударом.
— Я не ясно отдал приказ? – обратился к нему Джес. – На место! – скомандовал он, словно дрессированному питомцу.
Джокеру ничего не оставалось, как повиноваться. Он дошёл до кабины и уселся в кресло. Шепард выиграл на этот раз, но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
— Держим курс на Новерию, — распорядился кэп.
Новерия не понравилась Джесу сразу. Уже с «радушной» встречи на причале, когда у него хотели отобрать любимый дробовик и проверить судно. Плюс к этому – лютый холод закупольного пространства с бесчинствующими ледяными бурями, а также непомерно раздутое самомнение начальника охраны Маэко Мацуо и капитан «Нормандии» окончательно возненавидел предстоящую миссию. В категоричности нынешних негуманных решений капитана экипаж теперь не сомневался. Потому что ещё в порту Хань-Шаня кэп подставил торговца-ханара, обломал Джанну Паразини из «Службы расследований», послал управляющего Анолеиса куда-то очень далеко, помог турианскому контрабандисту Лорику Киину и получил пропуск в гараж нелегальным путём.
Но прежде весь Хань-Шань почувствовал присутствие в колонии Спектра. Погром в офисе Лорика с арестом коррумпированных полицейских под командованием Кайры Стирлинг поставил на уши всё поселение. Конечно, Шепард имел полное право расстрелять продажных копов, но устрашающая фраза Гарруса: «Отойдите, капитан с такими вещами не шутит», — заставила проявить подобие великодушия и сдать двадцать семь блюстителей правопорядка агентам внутренних служб.
Выбравшись из-под купола в Алеутскую долину, они попали в такую снежную бурю, что казалось под порывами ветра «Мако» стащит с дороги и унесёт в неизвестном направлении.
Не считая небольшой армии гетов, канувшей в небытие под колёсами бронетранспортёра, до «Вершины-15» они добрались вполне спокойно.
Как оказалось на месте, сигнал «Омега» о полной изоляции от внешнего мира был отправлен с целью предупреждения не зря. Вся база «Вершина-15» подверглась биологическому заражению. Так сообщал ВИ базы – Мира и оставшиеся в живых пехотинцы и учёные. Якобы пространственные разведчики «Байнери Хеликс» нашли дрейфующий корабль рахни – древнейшей воинственной цивилизации, которая много веков назад вела захватнические войны в галактике и которую смогли остановить только кроганы. Ещё разведка обнаружила на борту неизвестные органические образования очень похожие на яйца, а через некоторое время сотрудники комплекса «Расселина» опровергли подозрения о нежизнеспособности находки, вырастив из первого яйца рабочую особь рахни. Всё бы ничего, но вскоре на свет появилась королева будущего «муравейника» и тут мысль учёных воспарила. Вырастить покорного рахни-солдата, готового убивать всё живое. Годы работы и мечта сбылась, да так, что размножившиеся насекомые расползлись по базе и начали охоту на своих создателей.
Десант с «Нормандии» пробыл на Новерии четверо суток, двое из которых на «Вершине-15» и комплексе «Расселина». Они прикончили полсотни десантниц-азари, неимоверное количество рабочих-рахни и рахни-солдат, приплюсовав туда же матриарха Бенезию и Королеву-рахни. Получилось солидное кладбище персон на триста. Нейтронная очистка довершила начатое и оставшиеся насекомые и яйца были уничтожены полностью. И, несмотря, на нелюбовь капитана к замёрзшей планете и эгоистичным учёным, большей части колонистов удалось сохранить жизнь.
На пятый день капитан с Лиарой и Гаррусом вернулись на корабль. Усталость была такой, что двигаться не хотелось. Трое суток без сна и отдыха. Джес еле дополз до каюты и, основательно смыв грязь и пот в душе, с наслаждением грохнулся на кровать. Но спокойного отдыха не получилось.
— Капитан, вызывает медотсек, — голос Чаквас был настойчив. – Я хотела поговорить с вами по поводу недавнего карантина и обследования экипажа. Это срочно, капитан.
— Чаквас, вы меня добиваете.
— Нет, кэп. Добьёт вас информация.
— Вот спасибо. Хорошо, сейчас иду.
Неимоверным усилием Джес заставил своё тело подняться и поплёлся к доктору в отсек.
— Пока вы, капитан, выполняли задание, «Нормандия», как известно, была в карантине. Намерения колонистов не допустить распространение любой инфекции, мне вполне понятны. И штурман Пресли был не против обследования корабля и экипажа. Это плановая проверка ничем нам не грозила, если бы…
Чаквас замолчала, видимо подыскивая слова.
— Если бы…? – не выдержал Джес, уже предвидя неприятности.
— Если бы не… лейтенант Моро, — сказала Чаквас.
Не проронив ни слова, Джес терпеливо ждал. Удары сердца становились всё чаще, а трепет волнения всё настойчивее поднимался откуда-то изнутри.
— Карантинный патруль нашёл на пульте пилота вот это, — Чаквас протянула на ладони стандарт наркотического препарата.
— Кат, — Джес сразу узнал флакон с блестящей надписью. Бывало в учебке они баловались этим стимулятором, когда муштра и дрессировка сержантов напоминали беспредел. Но космопехам употребление ката всегда сходило с рук в отличие от лётного состава. Любому пилоту, штурману, инженеру попавшим под подозрение применения наркотиков грозил суд трибунала с весьма плачевными последствиями. Слишком большая ответственность возложена на людей, управляющих кораблём.
— Смотрю, вы знакомы с «лавиной», — сказала Чаквас, употребив более распространённое название галлюциногена среди космической пехоты, по аналогии со знаменитой винитовкой, выстрел из которой накрывал противника плотным огнём, словно неуправляемая стихия.
— Приходилось пользоваться, — признался Джес. – Анализ крови отрицательный? – спросил он, ещё надеясь на благоразумие пилота.
— Нет, — словно приговор, произнесла Чаквас.
— Он с ума сошёл! – Джес был в ярости.
— Что-то с ним происходит последнее время, капитан. Вы должны с ним поговорить. Я вообще не понимаю его действий. Списание для Джокера — смерть. А на выговор с предупреждением кат никак не тянет, тем более для пилота. Это не безобидные "экси", за которые могут простить.
— Где результаты обследования «Нормандии»?
— Пока в обработке карантинной службы Новерии. Альянс ещё не в курсе, но новерийская СБ имеет полное право на арест.
— Мать твою! – в отчаянии выругался кэп. – Что же он творит? Дайте мне эту дрянь, доктор.
Джес забрал у Чаквас тёмный флакон и направился в кабину пилота.
Он с силой развернул кресло, абсолютно игнорируя действия Джокера за пультом в эту минуту.
Хоть подготовка к гиперпространственному скачку. Ты объяснишь мне всё. Прямо сейчас!
— Что это?! – Джес швырнул на панель управления пустой флакон.
Джокер с безразличием глянул на пульт и уставился на капитана.
— Неужели космопехи не знают про «лавину»?
— Космопехи знают. А вот лётному составу даже думать об этом запрещено.
— А я любопытный, — сказал Джокер, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
— Ты идиот! Кат — не тот наркотик, за который прощают! – не выдержав, заорал кэп. – Ты готов пойти под трибунал? Готов к списанию? Готов расстаться с «Нормандией»?
Джокер не ответил, ещё не осознав всей серьёзности ситуации. Он попытался вернуть кресло в прежнее положение, но твёрдая рука Шепарда не дала ему сдвинуться и на сантиметр. Испытывающий взгляд кэпа, полный отчаяния и боли заставил отвести глаза. Если бы он мог сказать, если бы мог выразить свои чувства. Но страх и недоверие глушили любой отзвук лихорадочного стука сердца.
— Ты хоть представляешь, чем всё это может закончиться? А если после суда тебя не восстановят? Как такой расклад?
— Какой суд? За разовое использование они не имеют права.
— А ты докажи, что разовое! Да, внутренним службам плевать…
Джес не договорил. Его прервал сигнал внешнего сообщения. Джокер щёлкнул «ввод».
— Капитан Шепард, говорит офицер внутренней службы безопасности Новерии. По недавним результатам карантинного обследования мы должны арестовать вашего пилота с целью передачи агентам Альянса. И без глупостей, кэп. Ваш корабль блокирован.
— Доволен? – Джес с укором смотрел на пилота. - Ты добился чего хотел. Только не слишком ли велика цена?
А Джокер всё отчётливее понимал абсурдность собственной затеи. Он выбрал не лучший способ избавления от Джеса Шепарда. Кат — слишком серьёзный наркотик для космического пилота, чтобы суд трибунала ограничился лишь административным наказанием. Его не пощадят, даже не смотря на болезнь. Наоборот её наличие станет отягощающим фактором. Никакие заслуги в качестве защиты не помогут, а значит, ему светит стопроцентное списание.
Он заглянул в глаза кэпу, то ли ища поддержки, то ли оправдания. Растерянный, непонимающий взгляд, такой чуждый эгоистичной самоуверенности.
— Что же ты наделал, Джефф, — Джес был сломлен и раздавлен нынешними событиями и собственной беспомощностью.
Из шлюзовой тем временем появились четверо в форме полицейских. Старший офицер поприветствовал капитана и экипаж, и уверенно направился к пилоту.
— Вы арестованы Джефф Моро и будете отправлены до суда по месту жительства на станцию Арктурус. Встать, руки вперёд, — скомандовал полицейский, снимая кодировку с магнитных наручников.
Джокер медленно поднялся и протянул запястья к стражу порядка.
— Вы совсем охренели?! – возмутился кэп. – Какие наручники?
— Это обычная процедура ареста, капитан, — робко заметил офицер, отступив от своих намерений. – Взятый под стражу должен…
— Убери! – приказал Джес. Тем самым тоном, от которого хотелось не просто подчиниться, но ещё попутно почистить командиру ботинки.
Офицер вздрогнул и беспрекословно исполнил распоряжение, спрятав непременный атрибут для задержания преступников.
До вечера Джес просидел в своей каюте. Сон покинул его измученное тело окончательно, оставив нудную головную боль и назойливые мушки перед глазами. «Нормандия» осталась без пилота, и он обязан был сообщить Альянсу, в частности Андерсону, о ЧП, тем самым окончательно предрешив судьбу Джокера. Но что-то останавливало его.
— Капитан, — раздался внезапный голос Пресли. – Требуется ваше присутствие в БИЦе. Служба безопасности Новерии услужливо предоставила нам нового пилота.
Джес лишь безысходно вздохнул и нехотя потащился в БИЦ.
Около мостика, навалившись на перила, стояла молодая женщина. Надо сказать слишком молодая и для службы на таком КК, как «Нормандия» и для выполнения текущей миссии по поимке бывшего Спектра. Её тёмные длинные волосы были разбросаны по плечам, а молния комбинезона застёгнута лишь на две трети.
Увидев командира, она оторвалась от ограждения и приняла достаточно раскованною позу, которая по её задумке непременно должна была заинтересовать и смутить Шепарда. В искушении начальствующего мужского пола она знала толк.
Вместо обычного приветствия командира, она мило улыбнулась и сказала:
— Привет, кэп.
БИЦ замер. А Кэйден, направляющийся в кабину пилота, вообще забыл куда шёл.
Сначала Джес не сообразил, что обращаются, именно, к нему, но когда окончательно осознал смысл фразы, из него вырвался такой злорадный и откровенно пошлый монолог, что девица вмиг застегнула комбинезон, подобрала волосы и вытянулась перед капитаном во фронт.
— Ваше имя, младший лейтенант? – прозвучало, как последний приговор.
— Даниэлла Смит, сэр, — отчеканила девушка.
— Сколько вам лет?
— Двадцать три, сэр.
— Стаж полётов?
— Два года, сэр.
— На каких судах?
— На торговых, сэр.
По мере знакомства с новой подчинённой Джес всё больше недоумевал и впадал в уныние. На Новерии явно пошутили, отправив новичка на помощь Спектру. Это девица угробит и «Нормандию» и десантную группу. Следует немедленно отправить запрос в Альянс, а следом объяснение причины ареста Джокера. И поставить крест на карьере Моро и не только на карьере.
Джес был в полной прострации и полнейшем безвыходном тупике, вариантов выбраться из которого он определённо не видел. Поэтому, уже вторые сутки "Нормандия" висела на пирсе Хань-Шаня, а капитан понятия не имел, как разрулить ситуацию.
Появления Кэйдена в тот вечер он не ожидал. Биотик вошёл и поприветствовал кэпа:
— Добрый вечер, капитан.
— Кэйден, — без особой радости сказал кэп. – Я не против твоего присутствия, но… не сейчас.
— Но как раз сейчас моё присутствие может быть необходимым, кэп.
— О чём ты?
— Мне кажется, с новым пилотом вы боитесь сдвинуть «Нормандию» с места.
— Тебе не кажется. Да, боюсь.
— Я думаю, эту девочку надо отправить туда, где она была. А нам вернуть Джокера, потому что он уже пожалел о содеянном.
— Я не вижу ни одного способа это осуществить, Кэйден. Сроки меня поджимают. Я должен сообщить Альянсу.
— Есть у меня несколько мыслей.
— Рассказывай, — с нетерпением выпалил Джес.
Кэйден присел за стол. Джес напротив.
— Поскольку карантинные данные ещё находятся на стадии обработки и не существует пока ни одного полновесного отчёта по «Нормандии» — иначе он был бы уже у нас — мы можем просто уничтожить эти файлы.
Джес отрицательно замотал головой.
— Кэйден, это не просто противозаконно, это…
— Дело не в том, противозаконно это или нет, — прервал его биотик и загадочная улыбка коснулась его мягких губ. – Дело в том, хотите ли вы вернуть Джокера.
— Ты меня сейчас спрашиваешь? – Джес одарил Аленко таким мученическим взглядом, каким смотрят жертвы на садиста. – Хочу ли я вернуть Джокера? Я бы всё отдал, чтобы он был здесь.
— Тогда слушайте меня, — Кэйден заговорщически придвинулся ближе к кэпу и почти зашептал.
А на следующий день в карантинной клинике Новерии случилось ЧП. Два биотика-террориста несколькими разнонаправленными энергетическими полями уничтожили всю информационную медицинскую базу Новерии за последний десяток лет. Это была невосполнимая утрата, к тому же, поймать террористов не удалось. Они скрылись также внезапно, как и появились, «заморозив» в стазисе всю охрану и обслугу. А через полчаса после инцидента ККА «Нормандия» покинул Новерию. Но связать эти два факта колонисты не удосужились. «Нормандия» достаточно долго была на приколе и имела полное право отчалить в любой момент, в любую точку галактики. Но на этот раз конечная цель следования ни коим образом не зависела от распоряжений свыше. Станция «Арктурус». Туда, под пристальным наблюдением Шепарда, держала курс Даниэлла Смит.
Через сутки «Нормандия» кое-как пришвартовалась к комплексу станции. Корабль наотрез отказывался подчиняться новому пилоту. Словно живой организм, он обижался и капризничал: несанкционированно перезапускал программы, автоматически активировал автопилота, генерировал аварийные сигналы и периодически выкидывал посторонние карты, не имеющие никакого отношения к намеченным координатам. «Нормандия» не слушалась чужих рук. Удивительно, но даже на причале Арктуруса, на одной из самых удобных парковок для космосудов Даниэлла умудрилась плоскостью зацепить арматуру фиксаторов и повредить пару наружных РРП.
Шепард был недоволен? Нет, он был в бешенстве. Девчонка его раздражала неимоверно. Может со временем она и станет хорошим пилотом, но до уровня Джеффа Моро ей не подняться никогда, да и времени на её обучение у капитана «Нормандии» совсем не было. Непредвиденные события на Вермайре требовали немедленного присутствия Спектра. Сведения из достоверных источников, без сомнений подтверждали, что Сарен на планете и возможно является зачинщиком вооружённого конфликта с саларианцами.
С собой на станцию Джес взял Кэйдена и Тали. К постоянному присутствию биотика в группе он за последнее время привык, специализация Стража была разносторонней и весьма полезной, а кварианку с неординарными навыками дешифровки и взлома не задержали бы ни одни двери.
Станция Арктурус была спроектирована в соответствии с классическими принципами космической архитектуры человеческой цивилизации. Длинный цилиндрический остов, вращающийся по продольной оси для воссоздания искусственной гравитации, находился в самой доступной точке Траверса.
Здесь были жилые и производственные сектора. Секции для разведения животных, небольшие водоёмы и зелёные насаждения, но по большей части станция представляла огромный технологический комплекс по сборке космосудов. Из импортируемых комплектующих на Арктурусе собирали и крохотные перехватчики и огромные дредноуты.
Для ребёнка, выросшего рядом с монтажными верфями, где «рождались» красивейшие корабли галактики, мечта о полётах была самой естественной и затмевала все детские фантазии. Их дом, или жилая секция располагалась непосредственно на уровне сборки фрегатов. Уже в пять лет Джефф Моро знал все виды космических кораблей, их технические характеристики и возможности. Но именно, фрегаты подобные "Нормандии", покорили сердце мальчишки ещё тогда в далёком детстве.
… Глубокая чёрная бездна, усыпанная бриллиантами звёзд, принимает в свои объятья самое идеальное существо из мира машин. Изгибы её изящного тела невозможно повторить. Проект идеален. Она легка и свободна, а крылья плоскостей, несут её, словно птицу, в невообразимую даль. В ней огонь и лёд, вода и свет, и растворившаяся в конденсате радуга. Она своенравна и изысканна. Страшна в гневе действующих масс-драйверов и покорна в тисках магнитных фиксаторов на стоянках. Она может быть скрытной и хитрой, накинув стелс-плащ, а может, пренебречь всеми запретами ОТО в неукротимости «Тантала». Она сложна и загадочна. Её тело жаждет любви, её сердце безгранично предано в любой из мерностей пространства-времени лишь тому, кто по-настоящему в неё влюблён…
Джефф сидел в самоходной инвалидной коляске перед иллюминатором. Дома тихо и тепло, а перед глазами мерцающая бездна и где-то в глубине беспредельности мчащийся корабль, который он потерял навсегда. Жизнь превратилась в ничто. Безрадостное существование, где нет места ни мечтам, ни будущему. Непростительная ошибка, безумный порыв и мир перестал существовать. Что осталось теперь?... Обида?... Злость?... Разъедающие душу воспоминания. И больше ничего…
Он глянул на стол, где лежала бейсболка с аббревиатурой «SR1». Сшитая когда-то на заказ, сколько же она повидала на своём веку? Только одних ультразвуковых чисток около сотни. В любых уголках галактики она была неразлучна с хозяином, а теперь покоилась на столе покрытым пластиковой скатертью.
В дверь почему-то постучали.
— Открыть, — разрешил Джефф. – Мам, ты опять ключ забыла? – спросил он и развернул кресло.
То, что отразилось на лице Джокера при виде нежданного гостя, можно было сравнить с мимикой человека, который воочию увидел Всевышнего.
— Ёп… — только и смог произнести он.
Не дождавшись приглашения хозяина, Джес прошёл в комнату и уселся на низкий диванчик рядом со столом. По пути от дверей до зала его проводил полный растерянности взгляд.
Через пару минут Джефф немного пришёл в себя.
— А я совсем и забыл о своей приёмной маме, — сказал он, разглядывая кэпа. – Послушай, Шепард, если я умру, ты и на галактическом кладбище найдёшь мой скромный гробик?
Подобный приём Джес ожидал. И слова Кэйдена перед входом: «Уговорить его будет сложно», — обрели сейчас твёрдую почву. Естественно, Джокер никогда бы не упустил шанс вернуться обратно, если бы не присутствие Шепарда на борту его любимицы. Человека, с которым одновременно он хотел быть рядом и которого ненавидел и боялся.
— Джефф… — несмело начал капитан.
Провались всё пропадом. Броситься к нему, прижать к себе, целовать, вымаливать прощение. Ведь, по твоей вине он был бы обречён на такую жизнь… Мне не важно, что ты скажешь, парень. Если до этого дойдёт – я силой утащу тебя на «Нормандию». Только что же сказать сейчас?...
Ещё некоторое время Джокер ждал продолжения фразы, но так и не дождался.
— Я так понял, сегодня, ты хотел произвести на меня впечатление? – спросил он. – Знаешь, тебе удалось. Я в полном охерении! Если на этом ты закончил, то выход в конце коридора.
— Джефф… — снова повторил Шепард, не находя нужных слов.
— У тебя где-то систему воспроизведения заклинило? – с сочувствием спросил пилот. – Сходи к Адамсу, он починит.
— Джефф, я…
— О, — воскликнул Джокер. – Второе слово. Мать твою! Я за всю жизнь столько информации не получал.
— Ты мне дашь сказать или нет! – Джес всё же нашёл в себе силы начать диалог.
— Так это всё-таки разговор, — издевательски произнёс Джокер. – Тогда другое дело. Разговаривай свой разговор.
— Надеюсь, ты понимаешь – решение трибунала будет однозначным.
— Да, ты что! Как любезно, мамаша, с твоей стороны напомнить мне об этом, — сказал Джокер, пряча за маской иронии навернувшиеся слёзы. Он старался не смотреть на Шепарда, пытаясь изобразить полное безразличие. – Если ты о списании, то да, я в курсе.
Как же ему сейчас плохо. Успокой, объясни… Да, говори ты что-нибудь. Дубина!
— Ты должен вернуться, — Джес сказал совсем не то о чём думал.
— Куда? – Джефф больше не скрывал своих чувств. Глаза смотрели в глаза, и мокрые дорожки тянулись по щекам. – На «Нормандию»? К тебе в каюту? В качестве станка для… — он захлебнулся от нахлынувших эмоций и осознания полной безнадёжности. – Пошёл ты!
— Джефф, успокойся, — больше любящее сердце не выдержало. Джес подскочил и присел перед инвалидной коляской прямо у ног Джокера. Он осторожно обнял его за колени и заглянул в глаза. – Рапорт из карантина в Альянс не отправлен. Этих данных в природе не существует.
Первое желание Джокера двинуть Шепарду по роже сменилось безмолвным удивлением и растерянностью. Плохо соображая что же всё-таки происходит, он неловко стёр слёзы и спросил:
— Как это не существует?
— Мы уничтожили базу медицинских файлов Новерии.
— Целую базу? Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Выискивать твои данные было слишком опасно. Ребята работали дистанционно.
— Аленко и Т`Сони, — догадался Джокер.
— Быстросменяющиеся поля массы.
— Значит… — Джокеру было трудно вновь обрести надежду. За последние дни он приучил себя к мысли о новом статусе инвалида в колонии.
— Ты можешь вернуться, — сказал Джес, выпуская колени парня из своих рук. Он поднялся и, дотянувшись до чёрно-белой бейсболки, надел пилоту на голову. – Корабль тебя ждёт. «Нормандии» нужен только ты, Джокер. А я… — Джес запнулся на полуслове. – Я виноват перед тобой, прости. По жизни я не привык отступать и почему-то решил, что ты обязан мне. Но чувства, каким бы сильными не были, они ничто без взаимности. А теперь, идём. Ребята ждут.
Джефф долго рассматривал виновато склонённую голову. Джес был откровенен. Он, действительно, просил прощение. Его глаза не лгали. Жестокий, грубый и циничный воин, каратель, убийца рядом с беспомощным инвалидом был покорным, внимательным и нежным. И лишь одно состояние души во Вселенной было способно так преобразить человека.
— Подай мне костыли, — попросил Джефф.
Джес не замедлил исполнить.
Джокер поднялся, а кэп услужливо отодвинул коляску, освобождая проход.
— Хм, — ухмыльнулся Джефф. – Может ещё красную дорожку до «Нормандии» расстелешь?
— Если ты хочешь, расстелю, — вполне серьёзно сказал Джес.
— С каких пор обо мне такая забота? Чего случилось-то? Никак у вас новый пилот, — догадался Джокер.
— Новый, — с досадой выдохнул Джес.
— И вы, кэп, решили меня вернуть, пока «Нормандию» не угробили.
— Да… но и по другой причине тоже.
— Эту причину я пока знать не хочу, — отмахнулся Джокер. – Меня вполне устраивает, что я возвращаюсь к своей птичке.
— Вообще-то, я имел в виду твоё списание, — заметил Джес.
— Я должен расцеловать вашу задницу, кэп? – к Джокеру вернулся прежний шутливый настрой.
Но Джес его не поддержал и быстро пошагал к выходу.
— Шепард, стой! – окликнул Джокер. Почему-то обижать кэпа в этот момент ему не хотелось. – Джес…
Капитан подчинился. Но Джокер не спешил приближаться. Он изучал командира издалека. Его безупречное тело, стальные мышцы под обтягивающим комбинезоном, волевое скуластое лицо и нежную бирюзу глаз. Такую неестественную и противоречащую всему облику безжалостного космопеха. Его глаза, как отражение его души. Трепетной, любящей, ранимой.
— Джефф, что ты чувствуешь ко мне? – внезапно спросил Шепард.
Но разве можно разобраться в тех чувствах и фантазиях, которые настойчиво будоражили подсознание.
— Кроме того, что ты гондон? — тихо проговорил Джокер. Ирония, как оружие. Сарказм в качестве защиты. Но без былого задора и уверенности. – У меня ещё от тебя зубы ломит, и пара матов двухэтажных вспоминается, — сказал Джефф и улыбнулся. Именно, ему Джесу Шепарду. Первый раз, так искренне и по-доброму.
— Идём, — позвал за собой Джес.
Они вышли в коридор к Тали и Кэйдену.
— Джокер, я так рада тебя видеть! — сдержано воскликнула кварианка, следуя скромным традициям приветствия своего народа.
— Привет, Тали, — поздоровался Джефф и тут же перекинулся на Кэйдена. – О, Аленко! Ты теперь, у кэпа за оруженосца? Куда он, туда и ты?
— И за оруженосца – тоже, — не растерялся Кэйден. – Если место рядом с таким парнем свободно, почему бы его не занять.
— А тебя кто-то на это место приглашал? – уел его Джокер.
— Вполне возможно пригласят.
— Ну вот, когда пригласят, тогда и будешь жизни радоваться.
Кэйден и Джес переглянулись.
Эй, парень. Что бы это значило?
@темы: Джокер, Slash, м!Шепард, Джефф Моро, мШепард/Джокер, слэш в Mass Effect, Mass Effect, R
Бета: alla-n (и гамма)
Фэндом: Mass Effect
Персонажи: Джес Шепард/Джефф"Джокер"Моро
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Макси, 108 страниц
Кол-во частей: 11
Статус: закончен
Описание:
Джес Шепард становится первым человеком Спектром. И с лёгкой подачи посла Доннела Удины и капитана Дэвида Андерсона принимает командование ККА "Нормандия".
Для поимки бывшего Спектра Сэрена Артериуса у него есть лучший корабль-разведчик Альянса "Нормандия", лучшая команда и ЛУЧШИЙ ПИЛОТ.
Примечания автора:
Предвижу абсолютно неоднозначную реакцию на этот фанфик.
Джокер - это некая неприкасаемая святыня Mass Effect. На него мало кто из авторов "покушается". Он неотъемлемая часть "Нормандии", он словно впаян в неё. Но всё же, он всего лишь человек... и разве человек не может любить и быть любимым?
Что касается "Нецензурной лексики", то все пикантные высказывания из канона, за исключением пары-тройки от автора(совсем скромных).
1,2,3 части.
читать дальше
Часть 1.
Спектр. Первый человек в Спектрах. Какой я к чёрту Спектр? И этот корабль и куча людей в подчинении. Конечно, командовать не впервой, но не собственным КК. Андерсон почему-то без раздумий отдал "Нормандию" космопеху, сославшись на заслуги перед Альянсом. Да, Торфан. Да, масса других боевых операций, но собственное судно... Самостоятельные решения... Не просто приказы о захвате колоний или ликвидации группировок, а что-то большее, меняющее судьбу галактики.
Какая хрень. Что за мысли? Есть приказ, есть корабль и исполнитель. А значит никаких раздумий. Сарен сдохнет.
Так. Стоит познакомиться с экипажем поближе. Хм. Поближе.
Джес прошёлся пальцами по клавиатуре капитанского интерфейса. Имена, фамилии, личные дела. Официальный штат из 25 человек обслуживающего персонала плюс группа десанта из десяти человек.
Неплохо для разведки и локальных операций.
Эшли Уильямс — сержант стрелковой роты. Полк Макапа, Ракеш Шарма, Форт Чарльз Уфама на Титане, служба в гарнизонах Альянса. Мечтала попасть на боевой корабль.
Что ж, сержант, ваша мечта сбылась. А для десантной группы надёжность и бескомпромиссность сослужат хорошую службу, правда, не без контроля.
Джес оторвался от монитора и посмотрел вдаль перед собой, туда, где за навигационным отсеком виднелась кабина пилота, и то и дело маячила бейсболка с аббревиатурой "Нормандии".
Джокер. Почему Джокер?
В Альянсе о нём знает каждый. Он лучший и в этом можно было убедиться за тот промежуток времени, который Джес провёл на борту "Нормандии" под командованием Андерсона. И эта бейсболка, как насмешка над униформой космофлота.
А ещё глаза... Нет, нет. Гнать это странное чувство. Это уже было. Никаких романов. Тем более на борту корабля.
Дальше. Кэйден Аленко. 2151 г.р. Лейтенант. Сильнейший биотик. Имплант L2. Подвержен приступам мигрени. Консервативен, осторожен, обладает сильным самоконтролем.
Этот парень — ценный экземпляр. На Иден Прайм один его "Удар" стоил жизни трём гетам одновременно. Хорошее прикрытие во время перезарядки винтовок.
Гаррус Вакериан. Был кандидатом на позицию Спектра. Исключительный тактик и организатор. С лёгкостью оставил СБЦ.
Чтобы достать Сарена без пристального надзора начальства. Наш товарищ. Надёжное плечо и сильный воин.
Взгляд Джеса скользнул по монитору и снова застыл на кабине пилота.
Джокер.
Неспешно мозг начинает плавиться от одной шальной мысли. Слишком долгий период одиночества.
Чушь. Капитан не имеет права заводить близкие отношения с членами экипажа. Тогда это уже не экипаж, а сплетни и брожение.
Дальше. Кварианка. Тали'Зора нар Райа. Техник. Специалист по дешифровке и взлому систем. Уравновешена, настойчива, предана делу.
Юная девушка. О гетах знает больше, чем доктор наук Альянса. Любой защитный код для неё лишь детский ребус. Редкостное стремление служить на "Нормандии". А никто и не против.
Взгляд неосознанно ползёт мимо ровных строк поверхности корпуса пульта управления, карты галактики...
Чёрт! Шепард, ты встрял! Чего ты в нём нашёл? Обычный парень. Таких тысячи. Но эти глаза... Сумасбродный характер. Ирония в каждой фразе, перемежающаяся с едким сарказмом. Он непосредственен и смел. Шепард, он тебе нравится. Стоп. Хватит.
Урднот Рекс.
Чуть язык не сломал. Урднот? Что это? Название клана?
Наёмник и охотник за головами. Один из последних кроганских Боевых Мастеров — редких индивидуумов, совмещающих биотику с огневой мощью современного вооружения.
Ему триста лет. Опытный боец. Был раздосадован, узнав о смерти Фиста. Извини, парень, решения я принимаю сам. Не расстраивайся. Работой Альянс нас обеспечит.
Это всё. В группе высадки шестеро. Вполне достаточно.
Остальные экипажники промелькнули списком: навигатор Пресли, инженер Адамс, доктор Чаквас и другие. Он и сам не заметил, как быстро листает страницы, чтобы поскорее найти личное дело парня в бейсболке.
Вот. Последний из списка. А это значит, что он давно на "Нормандии". Андерсон отзывался о нём с восхищением.
Что?! Джефф "Джокер" Моро. Джефф! Ирония судьбы, не иначе. Или грёбаный знак свыше.
Джес ухмыльнулся. Джефф Паркер. Космопех под его командованием. Два года они служили бок о бок и делили общую палатку или каюту. Расставание было бурным. Ревность, обвинения и драка, слава богам, не отмеченная выговором. А теперь ещё один Джефф.
Тяжёлый вздох нарушил тишину БИЦ. В этот поздний час экипажники отдыхали в каютах, а "Нормандия" на высокой орбите сопровождала одну из планет системы Гидры.
Корабль не нуждается в управлении. Почему же тогда пилот остаётся на месте? Ему что, отдых не требуется?
Пальцы протянули по экрану изображение ухмыляющейся небритой и очень симпатичной физиономии и остановились в районе ровных строчек текста.
Лейтенант. Человек. Пилот ККА "Нормандия". 2155 год рождения.
Всего на год младше меня.
Родился и вырос на станции Арктурус. Сразу по достижении призывного возраста вступил в военные силы Альянса, где закончил лётную школу с отличием...
Чтение прервал какой-то стук. Джес вздёрнул голову и замер. В его сторону по навигационному отсеку шёл, вернее хромал, парень на костылях.
Вот это, да. Что-то в личном деле не дочитано.
Джокер поравнялся с мостиком и остановился. Его уверенный, чуть самонадеянный вид служил хорошей ширмой от комментариев физического состояния того, кто держится на ногах только за счёт дополнительных средств опоры.
Он с любопытством заглянул в капитанский интерфейс и спросил:
— Роетесь в грязном белье, кэп?
— Почему в грязном? — вопросом на вопрос ответил Джес.
— Потому что бельё со временем имеет свойство пачкаться. Гляжу до самого интересного вы ещё не дошли. Там дальше, — пилот приблизился к кэпу вплотную и нагнулся к монитору так, что его небритая щека оказалась рядом со щекой Джеса, — много ещё познавательного про меня.
Джокер почти коснулся его. Мягкая щетина и приятное тепло от тела.
Зачем же так близко?
Джес чуть повернул голову и заглянул в глаза пилота. Их цвет нельзя было описать. Непонятная смесь из голубого, коричневого и серого. Завораживающая мозаика и обычное состояние радужки глаза человека при врождённом несовершенном остеогенезе.
Пока парень что-то говорил, Джес внимательно рассматривал его губы.
Ушёл бы ты от греха.
— А вот ценная информация, — сказал Джокер и только сейчас обратил внимание на странный блеск в глазах Шепарда. Он отстранился и выпрямился, насколько это позволяла больная спина. — Не на мне информация. На мониторе, — указал он на экран.
Джес не без труда заставил себя вернуться к чтению.
— Синдром Вролика? — новый кэп "Нормандии" ждал объяснений.
— Там ещё буквы есть, читайте, — посоветовал Джокер.
— Генетическое заболевание, которое негативно сказывается на прочности костей в организме, делая их чрезвычайно хрупкими, — дочитал Джес.
— Только это ни хрена не значит, — категорично заключил Джокер. — Потому что я не хорош. Я даже не велик. Я просто-напросто лучший пилот во всём чёртовом Альянсе.
Надменный взгляд и ни капли сомнения.
— Ты так говоришь, будто защищаешься, — заметил Джес.
— А что вы подумали, когда увидели меня на костылях? Инвалид?
Шепард выдержал паузу и сказал:
— Если честно, то да.
— Чёрта с два! Эта должность на "Нормандии" не подачка задроту на скрипучих ножках. Я действительно был лучшим во всей лётной говношколе!
— Да я, вообще-то, тебе верю. Не обязательно так кричать.
Джокер перевёл дыхание и немного успокоился, видя в глазах капитана растерянность. Он переставил костыли и как можно бодрее пошагал к лифту.
— А почему "Джокер"? — вслед ему бросил Джес.
Пилот остановился, удостоив кэпа взглядом, и сказал:
— Инструкторша в лётной школе посчитала, что мою грустную физиономию надо чем-то оживить.
— Почему грустную?
— Потому что тогда я был другим.
— А сейчас? — Джес бросил бестолковый вопрос, стараясь удержать Моро ещё хоть на минуту и получил вполне ожидаемый ответ, который пришёлся ему по душе.
— А сейчас я стал ЛУЧШИМ. Приятного отдыха, кэп.
Всю неделю работа сыпалась как из рога изобилия. Следов Сарена так и не было обнаружено, а несколько удачно выполненных миссий позволили экипажу «Нормандии» немного расслабиться. Расследование на «Цитадели», задания от адмирала Хэкетта, восставшие биотики, зарвавшиеся наёмники, сумасшедшие учёный и проповедник, вкупе с длительными перелётами требовали хотя бы кратковременного отдыха. К тому же, в течение столь продуктивной недели космопехи и обслуживающий персонал «Нормандии» достаточно хорошо прочувствовали на себе жёсткий характер капитана и в некоторой степени согласились со званием «Торфанского мясника», данного лейтенанту Шепарду после зачистки банд батарианских работорговцев. О компромиссе как таковом новый командир по наблюдениям сослуживцев понятия не имел. Он вершил самосуд быстро, без раздумий, руководствуясь лишь двумя категориями, разделяющими мир на «чёрное» и «белое». Может быть раньше он и допускал полутона, но как оказалось, оттенков серого слишком много, чтобы не ошибиться. Поэтому к тридцати годам он точно определился с жизненными приоритетами и ни на секунду не сомневался в своей правоте. Стоило Кэйдену напомнить кэпу над трупами пленных бандитов о том, что, будучи миротворцами, они «забыли» упомянуть о правах взятых под стражу, коммандер бросил такую фразу, от которой даже румянец кварианки был заметен через щиток лицевой маски.
Он был циничен и хладнокровен. И субъекты, которые имели неосторожность стать его врагами, после встречи с ним, уже ни о чём не сожалели. Трупы этого не умеют.
Но всё же, какими бы шокирующими не были решения капитана, их последствия всегда оправдывали средства. Джес Шепард – «торфанский мясник» — достигал удовлетворительного результата любой ценой. Он работал чисто, эффективно, предоставляя после своих операций свободную территорию для новых политических интриг. И хотя, звание «миротворца» мало соответствовало новому хозяину «Нормандии», экипажники сразу прониклись уважением к своему командиру и за глаза называли его не иначе, как «Наш Каратель».
— Коммандер, разрешите обратиться, — донёс коммуникатор каюты капитана голос Эшли Уильямс.
— Да сержант, входите.
Который час Джес пересматривал отчёты для отправки Совету и Альянсу. Умело составленные, они шлифовали мелкие огрехи миссий и берегли нервы.
— Вы что-то хотели, сержант? – спросил он у Эшли, вытянувшейся перед ним во фронт.
— Коммандер, экипаж интересуется, — как всегда внятно и бодро произнесла Уильямс, — ваше предложение о суточном отпуске остаётся в силе?
— А разве я должен повторять свои приказы? – пробуя на прочность выдержку подчинённой, спросил кэп. – Экипаж свободен. До завтрашнего вечера. «Нормандия» на приколе. «Цитадель» в вашем распоряжении.
— Есть, сэр. А вы?
— Что «я»? – не понял Джес.
— Вы тоже сойдёте?
— Я не могу оставить корабль. Пресли и Адамс получили увольнительные.
— Вас бы мог заменить Джокер. Он всегда на борту и думаю вряд ли воспользуется свободой.
На пару секунд Джес задумался.
— Я ещё не решил, — сказал он.
— Было бы здорово, шкипер.
Лукавый прищур карих глаз, таинственная улыбка. Сержант, да вы меня соблазняете?
— Я рассмотрю ваше предложение, — сухо проговорил кэп и добавил. – Вольно, сержант. Вы свободны.
Ещё полчаса на отправку отчётов и внутрикорабельный ВИ сообщил:
— Штурман Пресли и инженер Адамс покинули борт.
Два специалиста, которые дублировали капитана во время отсутствия.
Джес встал, свернул рабочую панель экстранета и отправился к шкафу с одеждой.
Когда последний раз я надевал «гражданку»?
В глубокой задумчивости он изучал содержимое стенной ниши, пытаясь вспомнить. Но так и не смог.
А что? Неплохо.
Он с удовлетворением рассматривал своего голографического двойника в строгом чёрном костюме. Метр восемьдесят шесть. Атлетическое телосложение. Жгучий брюнет. Бирюзовые глаза. Широкие скулы и упрямый подбородок. Глубокий шрам от виска до щеки лишь придаёт мужественности.
Секс-машина, не меньше…которой не пользовались почти два года. И «основной навигатор» поднимается лишь утром, перед тем как пописать. Хотя нет. Недавно. Было. Чёрт!
Он снял костюм, скомкал и бросил обратно в шкаф. Рабочий серый комбинезон плотно обтянул мышцы и Джес ощутил привычные комфорт и уверенность.
Сойду на пару часов. Пропущу стаканчик в «Логове Коры». Надеюсь, там был ремонт после нашего погрома. А потом спать.
Джес вышел в БИЦ и пошагал к шлюзовой.
— Джокер, справишься один? – не собираясь останавливаться, бросил он на ходу, но всё-таки застрял у самых дверей.
Я что, спрашиваю его? Ведь могу просто приказать.
— С чем я должен справиться, кэп? Со стоячей «Нормандией» или стоячим членом? Вы так говорите, словно собрались меня одного отправлять за пределы Вуали.
Джес неуклюже переступил с ноги на ногу, в полной растерянности глядя куда-то себе под ноги, словно смущённый мальчишка.
Всё, Джес Шепард. Ты встрял.
— Не переживайте, кэп, — сказал Джокер, не дождавшись ответа. – Я буду на борту. А вам счастливо ноги поразмять. Хм. Да и всё остальное.
Он шёл по жилому кварталу «Цитадели» абсолютно не понимая куда и зачем, а в голове метались какие-то бредовые обрывки мыслей и желаний. В присутствии этого парня с неприступным и грубоватым кэпом «Нормандии» происходили странные метаморфозы. Перевоплощение в самое терпимое и милосердное существо было сродни настоящему апокалипсису личности и удару по самолюбию. Ещё ни разу ни перед кем Джес Шепард не позволял себе так раскиснуть. И поэтому раздражение в смеси с нереализованными мечтами злили его неимоверно. Сколько парней было с ним в одной постели и не счесть. Лишь только стоило захотеть. Но этот тип... Джес уже по-настоящему себя ненавидел за нерешительность и трусость.
Парень, ты меня бесишь. Инвалид, говоришь. Что ж, справиться будет легче.
Он зашёл в первый попавшийся бар и, опрокинув пару стаканов редкостной дряни, отправился на «Нормандию» с твёрдой уверенностью в собственном решении относительно пилота.
Часть 2.
«Вход разрешён. Код доступа «генетического локуса» верный. Добро пожаловать на борт, капитан Шепард», — отрапортовал ВИ.
Хмель ещё дурманил голову, но туман перед глазами уже рассеялся. Он уверенно двинулся в кабину пилота и внезапно остановился перед креслом, где сидел Джокер. Парень спал. Ничего противозаконного. ВИ «Нормандии» сообщит о несанкционированном доступе сигналом тревоги. Спинка кресла откинута почти горизонтально. Спокойное ровное дыхание. И в тусклом свете панели управления размытые контуры красивого мужского тела.
И чего ты стоишь? Он доступен и беспомощен. Давай.
Джес склонился над спящим. Сердце молотило без остановки почти как "Лансер" на "автомате". Он прижался щекой к мягкой щетине, вдохнул тонкий аромат парфюма и пота и с наслаждением провёл губами от скулы до подбородка. Почти нежно коснулся тёплых губ и поцеловал.
Пусть это сон, но он ответит – это точно. Игнорировать пьянящий поцелуй и руку на промежности невозможно, ни во сне, ни на яву.
И Джес не ошибся. Губы парня потянулись навстречу и ответили взаимностью. Минута, две…
Мечты сбываются, капитан.
Но вдруг, толчок в грудь. Несильный, но настойчивый. Джес предупредительно схватил предплечья Джокера обеими руками и с силой придавил к поручням. Тот слабо вскрикнул то ли от боли, то ли от неожиданности. Но своих намерений капитан не изменил. Он продолжал удерживать жертву, с каким-то диким возбуждением наслаждаясь её слабостью и вынужденным бездействием.
Джокер застонал. Ещё немного и мёртвая хватка Шепарда раздавит кости.
— У меня проблемы? Да, кэп? – морщась от боли, спросил пилот и добавил. – Чтобы меня трахнуть не обязательно ломать руки. Вы рискуете оставить «Нормандию» без управления.
Тяжёлое дыхание кэпа обжигало лицо. Но пальцы он немного разжал.
— Мне самому раздеться? – губы парня дрогнули. Он покорно принимал то, что должно было случиться не по его воле. «Нормандия» — это всё, что у него было, а значит, придётся подчиниться. К тому же, справиться с этим «бронетранспортёром пехоты» Джокер никогда бы не смог.
— Отпусти руки, — обречённо попросил он. – Я сам.
И как в детстве и юности непреодолимое чувство собственной неполноценности. Оно вернулось сто крат, усилившись под принуждением.
Джес молчал. Он видел только его глаза. Такие дерзкие и лукавые обычно, сейчас, они были лишь колодцами разочарования, безнадёжности и боли. А рядом с креслом лежали костыли.
Что я делаю? Боже. Животное.
Перед этим больным парнем какое-то вселенское чувство стыда острым лезвием полоснуло по совести капитана корабля. Он тряхнул головой и очнулся, словно после тяжёлого бреда, без сожаления отпустив добычу и свои похотливые мечты.
— Прости, Джефф, — кэп отошёл в сторону, впервые назвав Джокера по имени.
— И даже продолжения не будет? – с опаской покосился пилот на капитана, потирая синяки на запястьях.
— Ещё раз, прости, — лицо заливала краска, а ноги сами понесли в каюту.
— Что это было, кэп? – крикнул ему вслед Джокер.
— Ты мне нравишься, Джефф, — ответил Джесс и исчез в проёме дверей.
После подобных признаний Джокер на минуту замер. Он рассматривал панель управления так, будто видел её впервые. Тихим шёпотом слова сами вырвались наружу:
— Грёбаный штуцер. Капитан хотел меня трахнуть, но не трахнул только потому, что я ему нравлюсь? Это парадокс, мать твою. Как-то нелогично всё, кэп. И чего мне теперь делать прикажите? Рыть окоп или на задницу пластину иридия повесить?
Он ещё долго не мог пошевелиться, а на поверхность памяти упорно выталкивались воспоминания из недавнего сна. Лишь кончиками пальцев Джефф коснулся своих губ. Так это правда.
Дня через три волею судьбы, а более стараниями адмирала Хэкетта «Нормандию» занесло в скопление Тау Артемиды. Система Спарты, планета Эдол. Ничего интересного, обычная разведка. Но взволнованный голос Джокера заставил действовать незамедлительно.
— Капитан, я получаю сигнал с поверхности планеты. Похоже на сигнал бедствия. Готовимся к высадке, капитан? Или желаете чего-то ещё?
Конечно. Тебя не стоит учить, как действовать в таких ситуациях. А спрашиваешь только для того, чтобы в очередной раз ткнуть мордой в тот случай.
«Это всё, что желает капитан?» — эта язвительная фраза достала.
Что ж, сам виноват.
— Да, Джокер, — кратко ответил Джес, послушно сходя с капитанского мостика.
Никогда не прощу себе той слабости.
После удачного приземления и двухчасового добивания молотильщика потрепанный «Мако» благополучно вернулся на «Нормандию».
— Серьёзная тварь этот молотильщик, — донеслось с кресла пилота, когда десантная группа появилась из шлюзовой.
-Д-а-а, — довольно прорычал взбудораженный Рекс.
— Солдаты Альянса погибли, а вам удалось.
— У нас достойный командир.
— В этом я не сомневаюсь, — ирония Джокера была напоказ. – Кэп – мастер в загибании молотильщиков и не только их.
Рекс и Кейден замерли. Сейчас пилот огребёт за свою дерзость. Но Шепард промолчал. В который раз экипажники наблюдали подобные немые сцены, когда «торфанский мясник» всё прощал и уступал парню в бейсболке.
Перед началом следующего задания капитан объявил небольшой десятичасовой перерыв. Он обошёл все отсеки «Нормандии» и побеседовал с людьми. Настрой экипажников ему понравился. Все стояли за кэпа горой и принимали решения Шепарда, как истину в последней инстанции.
Он был в инженерном, в жилом, в командном отсеках и лишь кабину пилота обошёл стороной. Смотреть Джокеру в глаза не хотелось. Для общения с пилотом он использовал коммуникатор и старался чаще покидать «Нормандию». Но в этот день на орбитальной стоянке запрос кэпа о текущем состоянии корабля остался без ответа.
— А где Джокер? – спросил он у одного из навигаторов группы Пресли.
— Он собирался в медотсек, кэп, — отрапортовали ему.
— Зачем?
— Не могу знать, сэр. Джокер в таких делах немногословен. Сказал, что долго не задержится.
— И давно у вас эти боли, мистер Моро? – доктор Чаквас внимательно изучала показания протонного томографа.
— Два дня, — ответил Джокер.
Он сидел на медицинской кушетке, свесив ноги и опираясь руками о край. Недавно возникшие боли терзали тело с какой-то неимоверной изощрённостью, стоило ему лишь вспомнить необычные прикосновения из призрачного полусна.
— С чем-то связываете ухудшение в состоянии?
— Нет, — поспешил с отрицанием Джокер.
— Меня смущает сигнатура в записях вашего индивидуального хронолога.
— Что конкретно?
— Эти приборы постоянно следят за стабильностью эмоционального фона всего экипажа. Так вот, ваш прибор зарегистрировал стресс-сигнатуру три дня назад. Что случилось тогда?
Джокер сделал задумчивый вид, словно пытаясь припомнить недавние события, и через пару минут выдал придуманную версию:
— Мне приснился кошмар.
— Да что вы? – Чаквас явно не поверила, но как возможный вариант, объяснения приняла. – Раньше такого не было.
Джокер пожал плечами.
— Хорошо, укладывайтесь на кушетку, а я введу необходимые обезболивающие и гормональные препараты. Можете даже поспать.
… Сон. Да, это был сон. Но такой необычный, такой реальный и желанный. Он старался неосознанно продлить его и оставить в памяти навсегда. Нежность, страсть, сила и дурманящая истома. Раствориться в этих ощущениях и всё забыть. Прикосновения превращают в раба, мозг сопротивляется, но тело подаётся навстречу настойчивым ласкам. Не уходи. Продолжай…
Он почувствовал необычайное наслаждение и полёт. И… удар и резкую боль.
— Долбанный ёжик, — протяжно застонал больной, стараясь поднять себя с пола. – Ни хрена себе сны. Почти кончил, если бы не навернулся. Мать твою! Что с ногой?! Больно-то как!
Зашуршала пневматика дверей, и на пороге медотсека возник Джес Шепард. Поскольку Чаквас куда-то испарилась, Джокер не испытал прилива особой радости, увидев того, кто три дня назад хотел его изнасиловать.
— Джокер! – Джес кинулся к пилоту, распластавшемуся на полу около кушетки. – Что случилось?
— «Джокер, что случилось?!» — передразнил взволнованный голос капитана пилот. – Спасибо за заботу, мамаша. Вот, шёл мимо. Дай, думаю, полежу здесь у доктора под кушеткой, может Шепард придёт с благими намерениями.
Не обращая внимания на едкий сарказм, Джес попытался помочь Джокеру встать. Но тот отпихнул его руку и продолжил самостоятельно подниматься, цепляясь за перекладины кушетки.
— Джефф, перестань. Давай, я помогу.
— Пошёл на хер, — послал подчиненный своего командира и тихо застонал.
— Да, ты ногу сломал, — дрогнул голос кэпа, когда он заметил неестественно вывернутую ступню пилота.
— Мать твою! А то я не знаю! Ты мне глаза открыл! – издевательски выдал Джокер и сквозь сжатые зубы произнёс. – Уйди, Шепард, не будь ты уже до конца гондоном.
— Джефф, я только хотел помочь тебе подняться, — Джес беспомощно наблюдал за барахтаньем пилота.
— Иди, — через одышку от физического напряжения и боли категорично рекомендовал Джокер. – Иди отсюда. К себе в каюту. И там поднимай, чего хочешь.
Он закрыл глаза, пересиливая боль, и продолжил карабкаться на кушетку.
Джес мог бы обойтись и без разрешения, но снова насильно предлагать себя, даже в качестве безобидной помощи, он не стал.
— Доктор Чаквас, — сообщил он по общекорабельному коммуникатору. – Срочно в медотсек.
— Ой, мистер Моро. Ну, что же вы так, — Чаквас подбежала к больному и зафиксировала руками сломанную лодыжку. – Капитан, — в приказном тоне обратилась она к Джесу. – Помогите!
Он присел перед Джокером и в нерешительности протянул руку. На мгновение их взгляды встретились. Джес не раз видел в глазах своих партнёров сомнения, страх, неопределённость и, сейчас, под этой маской, взгляд Джеффа не оставил сомнений в заинтересованности правом выбора.
Ты не отказываешься. Ты хочешь. Зачем же отталкивать меня? Чего ты боишься? Ах, да. И впрямь, чего бы бояться. Всего лишь маньяка-капитана, у которого вместо головы жопа.
— Клади руку мне на плечо, — сказал Джес и, приподняв, усадил Джокера на кушетку.
Он помог ему лечь. И склонился, бережно укладывая голову на жёсткую пластиковую подушку. Джокер морщился от боли, но — ни слова о страданиях. Скорее он был зол на свою болезнь, чем требовал внимания и жалости.
— Уйдёшь ты или нет, — с безысходным отчаянием проговорил Джокер, пряча глаза от пристального взгляда.
Джес уступил. Он отошёл от кушетки и уткнулся в ближайший монитор сканера.
— Как же вы могли упасть? – поинтересовалась доктор Чаквас, разрезая ткань комбинезона над местом перелома.
— Сон, — сказал Джокер первое, что пришло в голову.
— Опять сон? – удивилась доктор. – А о чём, позвольте узнать.
— Я… — Джокер замялся. — Я не помню.
Джес обратил внимание на эту странную неуверенность, всегда напористого и амбициозного пилота.
— А мне кажется, помните. И очень хорошо, — Чаквас быстро проводила какие-то манипуляции с помощью набора нано-роботов. Аппараты вводились в кровяное русло и консолидировали места переломов без внешнего воздействия.
— Не помню, — упорно повторил Джокер.
— Мистер Моро, вы пришли ко мне, как к врачу, предъявляя жалобы на сильные боли. И я должна понять причину их возникновения. Поэтому, классифицируя показатели сигнатуры хронолога, я с твёрдой уверенностью могу сказать, что у вас было сильное сексуальное возбуждение и боли вызваны ни чем иным, как неудовлетворённостью и избыточным гормональным фоном. Я не знаю какие сны вам сняться, но в реальности вам не хватает сексуальной разрядки. Я всё ясно объяснила?
Джефф слабо кивнул. Его щёки горели едким кармином. Таким растерянным своего дерзкого и самовлюблённого пилота, Джес видел впервые.
— Ваши видения замкнуты на определённый образ? – спросила Чаквас Джокера.
Ответил тот не сразу.
— Дерьмо собачье, — наконец-то, сказал он.
Доктор округлила глаза. Солдаты по большей части прямолинейны, но Джефф Моро с особым наслаждением пренебрегал субординацией.
— Извините, док. Просто, боли, — сказал Джокер, стараясь привыкнуть к ощущению медленного распиливания костей.
— Вы же знаете – остеосинтез всегда болезнен. Придётся потерпеть.
— Док, пусть капитан уйдёт, — скрипнул зубами Джокер.
— Вам так неприятно его присутствие? – спокойно спросила она.
— М-м-м, — Джокер почти взвыл от боли и обиды за своё нынешнее состояние. – Да, мать вашу! Неприятно! – заорал он.
— Тише-тише, — Чаквас слегка похлопала его по больной ноге. – Капитан уже уходит.
Чаквас бросила взгляд на Шепарда и на пациента. Догадаться о возможном инциденте между капитаном и пилотом, сейчас, ей не составило труда.
— Капитан, я хотела бы с вами поговорить.
— Да, доктор, конечно, — сказал Джес, стараясь не терять самообладания и знаменитой шепардской выдержки. – Я подожду вас в БИЦе.
— Лучше в вашей каюте, — посоветовала она.
Джес кивнул и покинул апартаменты Чаквас.
— Присаживайтесь, — пригласил Джес медика «Нормандии» в удобное кресло в капитанской каюте. – Так о чём вы хотели поговорить? – спросил он, когда Чаквас расположилась напротив него.
— О Джокере.
О чём вы можете мне рассказать? Если я, как мальчишка, теряюсь перед этим парнем. Что бы я не услышал, моё отношение к нему не изменится. И уж тем более, отступать я не собираюсь.
— Я вас слушаю, — Джес изобразил внимание.
— Видите ли, кэп, — начала Чаквас. – У мистера Моро очень серьёзное генетическое заболевание.
— Я в курсе, — с недовольством перебил её Джес.
— Так вот, — Чаквас никак не отреагировала на обычный жёсткий тон капитана, — Последствия ухудшения его здоровья могут быть весьма неприятными. Подобное напряжение, в данный момент, характеризуемое мышечными спазмами, с течением времени, если его не исключить или не реализовать, может привести к частичному параличу.
— Я понимаю вашу заботу о членах экипажа «Нормандии», но причём здесь я?
— И я бы очень не хотела, — продолжила Чаквас, намеренно пропустив фразу Шепарда, — чтобы вы, капитан, были причиной осложнений болезни мистера Моро.
— Теперь, подробнее, доктор, — смутить Джеса Шепарда было сложно. – Что зависит от меня?
— Я думаю, вы догадываетесь.
Они уставились друг на друга многозначительно и испытывающе. Бирюзовые глаза капитана, казалось, потемнели и их отблеск застыл во взгляде женщины холодными осколками.
— А если я скажу, что вы лезете не своё дело? – раздражённо бросил кэп.
— Я бы с вами согласилась, — старого военврача не так-то легко было сломить, – если бы последствия не грозили Джокеру полной инвалидизацией. Космофлот для него всё. Это его жизнь. «Нормандия» — дом и любовь. Он погибнет без космоса. Это сейчас, он уверенный и эгоистичный. Стоит его списать, он сдастся. Будет ли это смерть от болезни или суицид. Мне кажется, вы не желаете ему такой судьбы.
Джес отвёл взгляд в сторону.
Он нужен мне.
До Чаквас донёсся тихий вздох.
— Послушайте, кэп. – сказала она дружелюбно и по-матерински тепло. – Если Джокер вам дорог, примите совет.
Дорог? Да, я каждую минуту думаю об этом парне.
— Секс – это, конечно, хорошо. Но для мистера Моро интимные отношения несколько сложны в техническом плане. С ним всегда придётся соблюдать строгие меры предосторожности. Его партнёр должен быть не просто внимателен и нежен, а предельно сконцентрирован на самоконтроле. Грубость и пренебрежение правилами будут чреваты привычными переломами. У него каждая кость в организме была под остеосинтезом. Некоторые кости по несколько раз. Прежде всего, вы должны понять – близость с Джеффом не будет обычной в прямом понимании этого слова. Наблюдая вас со стороны, я пришла к выводу о более чем резком характере индивидуума. Для боя это замечательно, но не для инвалида с синдромом Вролика.
— А может, ваши выводы несколько преждевременны? – немного смягчив тон, спросил Шепард, хоть частью реабилитируя себя в новом звании «Карателя».
— Может быть, — согласилась Чаквас. – На это я и надеюсь. Судя по физиологическим реакциям мистера Моро, вы, капитан, ваше присутствие, вызывает в нём определённые эмоции и возбуждение. Чем это обусловлено я не знаю. Воздержанием или влюблённостью. Судить трудно. Но если это будет продолжаться на фоне нереализованных фантазий, организм, поражённый синдромом ломкости костей, быстро исчерпает запас необходимых гормонов для более-менее приемлемого функционирования. Поэтому, — она сделала паузу, убедившись в заинтересованности кэпа. – Если вы решите продолжать роман, то секс должен стать неотъемлемой частью. Если же нет – дайте понять Джокеру, что он вам не нужен. Гуманней будет порвать с ним навсегда и расстаться.
Роман, секс, расстаться. Святые угодники! Или кто там есть? Откуда такие фантазии, док?
Она поднялась, намереваясь уйти.
— И вот ещё что, — сказал она, — если уж до конца быть честной. Любовь подобного рода, это не всегда радостное чувство. В основном это – обуза. Я надеюсь, мы поняли друг друга, капитан. До свидания.
Вы умеете добиваться своего, док. Теперь к прежней неуверенности добавился ещё и страх. Причинять ему боль? Куда уж ещё. Он ненавидит меня. А значит, расставание – единственно верный вариант. Как же не вовремя всё. Надо взять себя в руки. Найти замену и попросить о переводе Джокера на другой КК.
Часть 3.
В который раз Джес прокручивал десятки досье пилотов Альянса. Андерсон не знает об этом запросе, иначе неприятного разговора не избежать. Лучший корабль-разведчик, лучший пилот Альянса.
Чем можно объяснить этот дебильный запрос? Что я делаю? Джокер и «Нормандия» — их нельзя делить. Чаквас права. Хоть самому сбегай.
Джес небрежно махнул рукой, закрывая бесполезный список.
Это твоя самая тупая идея, капитан.
Чуть слышный скрип кожаной отделки костылей под сжатыми ладонями и прямо из-за спины уверенный голос Джокера:
— Я в строю, капитан.
Джес обернулся. Всего два часа после перелома, а Моро уже на ногах. Остеосинтез идёт полным ходом, а значит, по-прежнему доставляет сильную боль.
Парень, где предел твоей силы воли?
— Я не тороплю вас, Джокер, — проговорил сражённый кэп. – Доктор предупредила меня, что остеосинтез такого серьёзного перелома требует времени.
— Серьёзного перелома, — усмехнувшись, повторил Джокер, проходя мимо мостика. – Да что вы знаете о переломах.
Уже поздно вечером, когда табло внутрикорабельных часов настойчиво напоминало свободным от дежурства экипажникам о сне, в каюте капитана запищал входной сигнал.
— Джокер, — только и смог произнести Джес, разрешив визитёру войти.
— Нет, ёп! Мать Тереза! – раздражённо выдал Джефф, вваливаясь в каюту. Створка двери за его спиной зашуршала и послушно вернулась в прежнее положение.
— Чем обязан, мистер Моро? – помня сегодняшний случай в медотсеке и беседу с доктор Чаквас, Джес решил по отношению к пилоту держаться строго официальных рамок стандарта общения на военном корабле. Но Джокеру, видимо, было сугубо всё равно, какие планы выстроил капитан.
— Хотите от меня избавиться, — в лоб выложил гость.
— Я вас не понимаю, — от такого напора Джес растерялся. Явной вины он на себе не ощущал.
Что за наезды?
— Интересный список я сейчас просмотрел, — взгляд Джокера намертво пригвоздил капитана к одному месту. Насмешка, обида, разочарование – всё отразилось в его глазах.
И тут Джес сообразил. Припомнил то, от чего ему стало не по себе, а совесть сжала в тиски так, что слова застряли в глотке. Через терминал пилота проходили все сообщения «Нормандии».
— Я… — его по-настоящему залихорадило. Глубоко изнутри, словно оголённый провод коснулся тела для пытки. А в глазах Джокера он повторно погружался в жидкое дерьмо. — Это… список…
— Это список пилотов Альянса. Я знаю каждого долбонавта в этом списке, — не дал договорить Джокер. – Но ни один из них не выполнит работу лучше меня. Разве я мало спасал вашу задницу, кэп?
Нет. Джес помнил всё в подробностях. Словно вспышка в мозгу. Один эпизод из многих. Скопление Афины. Система Кносса. Терум. Гнусная планета, кишащая гетами. Кругом реки лавы и некуда бежать. Колёса «Мако» дымят, а тяжёлые турели поливают плазмой так, что кажется, вспыхнет воздух. Обходная дорога. Перерабатывающие заводы, шахты, спасение чокнутой азари и… обвал. Как тогда Моро смог забрать группу? Меж падающими фермами, взрывами и всплесками лавы. Как смог удержать огромный корабль на одном месте? Фантастическая выдержка, редчайший профессионализм. Там, на Теруме, благополучная кончина и славный закат карьеры Джеса Шепарда были реальностью, если бы не Джокер.
А потом в кабине пилота. Один на один. Просто по-будничному он отчитал капитана, словно новобранца.
— «Нормандия» не говна кусок, кэп. Это так на будущее. Раскалённая сера чуть не спалила нашу птичку, — и следом в шутку. – Пусть она будет золотая. Медалька-то. Вы уж не забудьте представить меня к награде за то, что уберёг от огня вашу ж… жизнь.
— И вы согласны два часа на трибуне слушать, как политики толкают речь? — Джес тогда поддержал шутливый настрой.
— Ещё поди и бриться заставят. Я эту красоту семь недель отращивал. Не-е. Пусть отсосут.
За маской дурачества настоящий ас, гений полётов. Разве можно желать лучшего.
— Джокер… — еле выговорил Джес, пытаясь оправдаться.
— Что я тебе должен?! – вдруг резко сорвался на крик пилот. – Лечь под тебя? Вот он я, бери! Справиться со мной не сложно. Только не поломай, а то взыщут за порчу имущества.
Джес вскинул голову. Фразы били, словно кнутом. В этот момент он презирал себя больше, чем пилот «Нормандии» ненавидел его.
— Уходи, Джокер, — сказал Джес, открывая дверь.
— И кого же вы выбрали, кэп? Хочется знать счастливчика. Кого? – без ответа Джокер уходить не собирался.
— Тебя, — сказал Джес. – «Нормандии» нужен такой пилот, как ты. И не только «Нормандии».
Они смотрели друг на друга не отрывая глаз. Долго, пристально, словно изучая, испытывая на прочность.
— Так какого хрена? – наконец-то проговорил Джокер.
— Это ошибка, мистер Моро. Поверьте я не хотел причинить вам дополнительную боль. Просто…
Ну, признайся ему. А лучше себе самому. Ты любишь его. С первого дня, с первого взгляда...
После противоречивых заявлений капитана пилот несколько смутился. По логике вещей, понять этот бешеный член с «Лансером» за спиной было выше человеческих возможностей.
— И-и-иди, Джокер, — заикнувшись, сказал кэп. – Работай. И не обращай на меня внимание.
— Это как? – усмехнулся Джокер. – Игнорировать ваши прямые приказы?
— Делай, что хочешь, — измученно произнёс Джес.
Всю душу, ты из меня вынул.
Джес долго пытался успокоиться после незваного гостя и уснуть. Но сон ушёл в распахнутые двери следом за парнем на костылях.
Что происходит? Я даже осознать не могу. Рядом с ним разум клинит, как затвор карабина при перегреве. Давно такого не было. Даже не припомню. Влюблённость, симпатия. Но это… Странное ощущение полного внутреннего раздрая. И бешенное желание обнять, нежно. Коснуться губ. Трогать его. Ласкать. Руками. Везде. Осторожно. Исполнять все его прихоти… Остановись.
Он соскочил с кровати и метнулся в душевую. Секунды для самоудовлетворения и ледяной душ.
Ты идиот и придурок — Джефф прав. На что можно надеяться после твоих выходок? Если так дальше пойдёт капитан «Нормандии» свихнётся. Почему Джокер? Почему не Аленко? Гаррус… Рекс… О-о, вот и первые вестники паранойи. Хоть турианец с кроганом вместе, лишь бы не больной с синдромом Вролика.
Он обмотал бёдра полотенцем и вышел в каюту.
— Капитан! – этот голос был подобен взрыву, грому, цунами и землетрясению одновременно. Пилот «Нормандии» докладывал о происшествии шкиперу, который чуть не потерял дар речи навсегда.
— …, — невнятное шевеление губами через спазмы заикания и, наконец, совладав с чувствами, хриплым от волнения голосом, Джес произнёс. – Что случилось?
— Скопление Исхода, система Асгарда. Колония Терра-Нова просит помощи. Батарианские работорговцы направили на планету астероид. Я переложил курс, кэп. Поднимайте группу.
— Хорошо, Джокер, — выдавил из пересохшего горла Джес.
Отключить три действующих двигателя, один из которых окружён минным полем, — задача не из лёгких. Но когда отступал Джес Шепард? К тому же в компании Рекса и Гарруса, с нахлынувшими воспоминаниями о Миндаре и Торфане, словно врезанными в память со всеми подробностями.
Они давно сбились со счёта, убивая четырёхглазых тварей. Два карабина и снайперская винтовка. Кровавая бойня, когда после множественных ранений добивают прикладами. Пощады просить не у кого. Хоть Чарн только исполнитель, его расстреляли в упор. Жестокость порождает жестокость. И здесь, на астероиде Х57 этот афоризм оправдал себя в полной мере. Заложники принесены в жертву мирной жизни сотен колоний. Балок – предводитель работорговцев «лёг» с одного выстрела направленного в лицо. Остальных растерзал разъярённый кроган.
«Изменение статуса: капитан принял командование. Старший помощник Пресли вахту сдал», — возвестил механический голос ВИ.
— С удачным завершением операции, капитан, — поздравил десантников Пресли.
Джес лишь сухо кивнул, пребывая ещё под впечатлением собственноручно учинённой бойни.
— Я смотрю вы даже пленных не брали, заметила Эшли.
— Мы их всех раздавили, — голосом заставившим вздрогнуть половину БИЦа сказал Рекс, шарахнув здоровенным кулаком по обшивке стены.
— Причём в прямом смысле, — с видом утончённого турианского аристократа сказал Гаррус. Он всегда с некоторым пренебрежением относился к ближнему бою, предпочитая рукопашной засаду и смертоносные выстрелы из снайперской винтовки. Чисто, красиво и эстетично. То, что сегодня творили Рекс и Шепард, Гарруса несколько покоробило. Он прощал подобное поведение крогану, у которого ярость в крови с детства, но чтобы человек прикладом пробивал черепа... Здесь нужна или патологическая ненависть ко всему живому или присутствие симптомов нервного срыва. И поскольку проблески милосердия кэпу "Нормандии" были не чужды, Гаррус списал нынешнее "происшествие" на астероиде на внутренние психологические проблемы человека.
Они сидели вдвоём на пустых ящиках в самом дальнем углу отсека там, где на ремонтных кронштейнах был закреплён "Мако". Хороший наблюдательный пост за всей палубой и тихое местечко для неспешных бесед.
В стаканах люминесцировало какое-то зелёное пойло на основе этилового спирта, которое, как утверждал турианец, для людей абсолютно безвредно, на что сейчас, Шепарду было глубоко наплевать. Прошедший бой, как и ожидал Джес, немного утихомирил бурю желаний, но в качестве побочного эффекта, оставил в памяти неприглядные картины убийств. Да, он имел право быть жестоким с батарианцами. Но опускаться до безумия маньяка — удел варвара. Только холодный расчёт и рациональное убийство — категории, которыми сегодня командир космической пехоты намеренно пренебрёг.
— Что с вами происходит, капитан? — спросил Гаррус, доливая в стаканы светящейся жидкости. — Мне очень близок ваш психологический тип "карателя", но, капитан, сегодня... В турианских войсках учат уважать своего врага и дарить ему быструю смерть. Это благородно и достойно подражания. Жёсткий, не значит жестокий.
Джес лишь вздохнул. Он всё прекрасно понимал. Но накопившийся адреналин должен был куда-то вылиться.
— Что вас мучает, кэп? У вас столько негативных эмоций, которые вы переносите на своих врагов. И не только врагов. С чем это связано?
Ответил Джес не сразу. Его еле слышный голос звучал неуверенно и неестественно:
— Ты когда-нибудь любил, Гаррус?
Турианец задумался. Его лицевые щитки исказило подобие улыбки:
— Было дело. Я даже хотел остаться с ней. Так вы влюблены, Шепард?
— Я не знаю, — Джес отпил из стакана. Солёно-горький привкус с последующим головокружением и больше ничего — ни радости от хмеля, ни забвения.
— А вы признавались ему в этом?
Чуть покачиваясь от выпитого, Джес медленно приподнял голову и уставился на турианца:
— Кому "ему"?
— Ну-у... — пространно протянул Гаррус. — Видите ли, кэп. Про ваши отношения с Джокером знают многие.
— Про "что" знают многие? — Джесу показалось, будто он один на этом корабле не осведомлён по поводу давно свершившегося факта.
— Про отношения, — подтвердил бывший член СБЦ.
Джес артистично вскинул тёмную бровь.
Нет, это не удивление. Это удар по голове и яйцам одновременно. Я что-то упустил. Оказывается, если тебя недвусмысленно посылают, а ты скромно уходишь — это "отношения".
— Гаррус, — Джес изобразил самую идиотскую улыбку во Вселенной. — То, что вы называете отношениями, есть плод воображения и сплетен.
— Но почему? — турианец был в недоумении.
Все видели — к пилоту капитан относится с особым трепетом. Джокеру прощалось практически всё, когда другим за эти же "заслуги" грозило взыскание или привычный разнос. А пристальные взгляды Шепарда в сторону кабины пилота могли навести лишь на одну мысль.
— Я не понимаю, капитан. Почему?
— Потому что я гондон, — Джес залпом допил противную жидкость.
— Я мог бы с этим поспорить, но не буду. А в чём причина такой критики?
— Причина, — Джес был достаточно пьян, чтобы язык начал заплетаться. Всё-таки турианское пойло подействовало на космопеха Альянса. Он громко расхохотался и сказал. – Причина в том, что я ему на хер не нужен.
— А вы его спрашивали? – Гаррус был немного трезвее своего командира.
— Гаррус, как ты себе это представляешь? Приходит капитан к пилоту — всё это, заметь, между поимкой Сарена – с букетом, во фраке, с предложением руки, сердца и задницы. А! Но тут один нюанс – пилот-то не в курсе. Да и вообще ему не до того с хронической болячкой. Минимум, что меня ждёт – это далёкий посыл, кстати, уже не раз реализованный даже без признаний, в худшем – он охерачит меня костылём.
— Джокер не всегда ходит на костылях.
— Да?! Я думаю, для моей рожи он сделает исключение и в тот раз их прихватит.
— Но всё равно, — Гаррус снова наполнил стаканы. – Кэп, вы должны с ним поговорить. От ваших нерализ… нерлазо… неразо… короче, — Гаррус не стал бороться с изъянами пьяной речи, — почему должен страдать экипаж? Джокеру всё можно, а зло вы срываете на нас.
Джес в очередной раз безысходно вздохнул и почти уткнулся в свой стакан.
— Что это? Гаррус, что мы пьём? – ему показалось, как слова отделились от него и зависли в воздухе, ожидая ответа.
— А кто его знает, — турианец поднял бутыль. – Это я в «Логове Коры» прихватил.
— Когда мы с тобой пили прошлый раз, помнится, меня три дня потом ещё штормило. Только тогда было что-то розовое и намного вкуснее.
— Настойка из жаберных крышек ханнаров. Неплохая вещь, — Гаррус опрокинул свой бокал и поморщился. Турианцы всегда пили залпом. Из-за специфической анатомии полости рта аборигены Пэлэвина от природы не умели втягивать жидкость, как люди.
— Из жабр! – Джеса передёрнуло. – Откуда они их берут? У дохлых ханнаров? – и чтобы заглушить отвращение кэп отпил добрую половину своей порции.
— Не-е. Ханнары в брачный период меняют жабры. Ну, а дреллы их собирают и продают.
— В брачный период. Вот почему после той настойки можно кинуться на всё что шевелится. Я на тебя прошлый раз не кидался?
Гаррус от души заржал, постукивая хитиновыми пластинами, как и все турианцы при смехе.
— Это же самое я могу спросить у вас, кэп, — он снова разлил зелень по стаканам.
— Хорошо, хоть ничего не помним, — в ответ рассмеялся Джес. Но улыбка не долго задержалась на его лице. Недавняя грусть снова пробралась в самую душу.
— Шепард, а хочешь, я с ним поговорю? – предложил турианец.
— Гаррус, — Джес бросил на турианца затуманенный взгляд. – Ты шутишь? Он меня окончательно возненавидит.
— Кэп, но он даже не знает о ваших чувствах.
— Я не представляю, каким образом ему об этом сказать. Да и стоит ли?
— Поверьте, отношение будет другим. И вы наконец-то, поймёте нужны ли ему. Надо действовать, кэп. Хватит вариться в этом котле. А то мне кажется у вас … совсем скоро…
— Крышу снесёт, — продолжил Джес.
— Ну да. Примерно так. Давайте, выпейте для смелости и вперёд.
— Прямо сейчас?
— А чего ждать-то? – с этими словами Гаррус долил в стаканы до краёв и произнёс тост на турианском. – За вашу любовь и наше спокойствие!
Они осушили всё до дна, и Джес попробовал встать. Получилось плохо. Ноги заплетались, тело не слушалось.
— Ну, я пошёл, — сказал он, отправляясь к лифту.
«Пошёл» — это было сильно сказано, потому что в лифте капитан «Нормандии» с особым уважением и благодарностью вспомнил проектировщиков данного механизма, у которого имелись вертикальные плоскости, поддерживающие неустойчивых пассажиров.
Он вывалился в БИЦ и наметил траекторию до кабины пилота. Прямая, соединяющая две точки, есть кратчайшее расстояние между ними. Но как оказалось, эта аксиома в данный момент времени не работала. Благо, что навигационный отсек был почти пуст, а под руки капитана то и дело попадались рабочие кресла штурманов и техников.
Он схватился за спасительную спинку кресла пилота и, шагнув вперёд, поймал край панели управления. Джокер вместе с креслом медленно развернулся в сторону настойчивого шума.
— О-о-о, — только и смог он сказать, глядя на пошатывающееся внушительное тело. – Что за праздник, коммандер?
Не долго думая, — к тому времени, думать уже было не чем, — тот самый коммандер, Спектр, надежда и опора галактики, рухнул на колени перед креслом пилота. Не совсем соображая для чего, но вполне вероятно для более устойчивого положения в пространстве.
Джокер заёрзал на своём месте и отодвинул ноги подальше от нестабильного объекта.
— Кэп, вы что-то под пульт уронили? – спросил он, уже всерьёз опасаясь за равновесие Шепарда. Если эта тушка завалится вперёд, то раздробит кости на мелкие кусочки.
Но расслышать вопрос в нынешнем состоянии Джесу было архисложно. Спиртное притупило робость и страх, но для внятных признаний требовались адекватные мысли и связные фразы, а не набор отдельных слов.
Джокер ещё глубже вжался в кресло, когда капитан «Нормандии» приблизился к нему вплотную.
— Кэп, может мы как-то разрешим эту проблему? – отстраняясь как можно дальше, предложил он. – А то интересная картинка со стороны. Учитывая, что из БИЦа не совсем понятно, зачем капитан стоит в такой позе между ног у пилота. Я думаю, выбор вариантов у команды не велик. Они уже догадались, что вы не приказ отдаёте.
— Джефф, — вытолкнул из себя Шепард вместе с резким перегаром.
— Святые рахни угодники, — Джокер чуть не задохнулся от паров турианской настойки. – Тебе сейчас к Адамсу надо. На технический уровень. Детальки протирать.
— Джефф, я… должен, — подобрать нужные слова не удалось.
— Ничего, ты на хрен, не должен, — Джокер попытался отодвинуть капитана подальше. – Ты спать сейчас должен. Или к Чаквас сходить.
— Джефф… я люблю тебя, — с внутренним содроганием наконец-то решился Джес, боясь услышать ответ.
Но ответ полный иронии пришёл незамедлительно.
— Сочувствую, — сказал Джокер.
— Это всё, что ты мне можешь сказать? – сдавленно проговорил Джес, так будто его переехали на «Мако».
Джокер пожал плечами:
— Могу ещё гимн Альянса спеть.
Джес прикрыл глаза, проглотил комок обиды у горла и резко встал. Удивительно, но ему это удалось без проблем. Когда он начинал злиться, его организм практически мгновенно мобилизировал все силы для атаки и борьбы.
Вот и всё. Ты выяснил, что хотел. Все точки расставлены.
Уверенным шагом, почти не сбиваясь с пути, он направился к креслу второго пилота.
— И куда мы рулим с пьяных глаз? – спросил Джокер, наблюдая за действиями кэпа, который ни много нимало – готовил «Нормандию» к старту. – Капитан, я понимаю ваше скоропостижное решение куда-нибудь рвануть, но всё же ткните пальцем в карту и у вас не будет проблем с расчётом траектории и лишних топливных затрат.
— Туманность Армстронга, — голос кэпа был холоден и отчуждён.
— И какого хера мы там забыли, кэп?
Совсем недавно они зачистили все системы в туманности, включая основную базу гетов. Джокер хорошо помнил эти бесконечные высадки с изматывающими боями на пяти планетах. Райнгри, Антибар, Касбин, Маджи, Нотанбан спутник Солкрума. Что там хотел найти Шепард было абсолютной загадкой. Джефф надеялся на вразумительный ответ, но получил лишь ультимативный крик:
— Это приказ!
— Есть, сэр, — отрапортовал пилот и повёл «Нормандию» к ретранслятору.
— Джокер, Джокер, — подзуживал Гаррус за спиной пилота. – И куда ты закинул нашего кэпа? К тому же одного.
— Антибар, — тихо ответил Джокер, разглядывая отсканированную карту местности, куда три часа назад скинул с борта «Нормандии» «Мако» с экипажем из одного человека.
— Да, я уж догадался, что не Пэлэвин, — продолжал Гаррус в том же духе.
— Это был приказ, — попытался оправдаться пилот.
— А ты у нас всегда приказы исполняешь. Сегодня бы простейшая хитрость сработала, например, о неисправности «Мако».
— А что происходит, парни? – Эшли присоединилась к обществу Гарруса, Кэйдена и Рекса в кабине Джокера.
— А происходит, Эшли, то, что наш Джокер отправил Шепарда на Антибар. В это гнёздышко молотильщиков. Они там живут, плодятся, размножаются и кушают солдат Альянса, — пояснил Гаррус.
— Так, а в чём проблема? Спускаемся на поверхность и забираем кэпа, — не осознала всей серьёзности ситуации Эшли.
— Видишь ли, Эш, — подал голос Кэйден. – Капитан маяк отключил. И мы не знаем где он.
— А зачем? – Эшли недоумевала всё больше.
— А это ты у Джокера спроси, — ехидно посоветовал Гаррус.
— Джок, я чего-то одна не знаю? – Эшли перегнулась через спинку кресла и заглянула пилоту в глаза. Но тот отвернулся и промолчал.
— Всё дело в том, — Кэйден решил устранить информационные пробелы Эш, – что несколько часов назад я был свидетелем одного интересного события. Шепард на коленях, с букетом цветов признавался Джокеру в любви.
— Чего ты плетёшь? Не было никаких цветов, — зло буркнул Джефф из под козырька бейсболки на такое наглое преувеличение.
— Чёрт! – с досадой выкрикнул Гаррус. – Ты из-за этого его отверг? Мало мы огребаем, теперь ещё из-за букета страдать будем. Джокер-то у нас на «Нормандии» сидит, а за кэпом мы гоняем. Моро у нас девственницу изображает, а «Каратель» десантную группу дрюкает.
— А ты хотел, чтобы он меня одного дрюкал? – раздражённо проговорил Джефф.
— Точно! Это вариант – спасения капитана от паранойи, а экипажа от издевательств.
— Угу, — согласно промычал Кэйден, припомнив недавнюю миссию в Бета Аттики на Элетании. – И зверюшек невинных спасёшь.
Тогда после поиска модуля данных, будучи не в настроении, кэп перебил стадо каких-то обезьян под прикрытием оправдания: «Вот тварь – сама напросилась». Кэйдену осталось только сказать: «Я стараюсь помнить о вашей хорошей стороне, капитан».
— Приласкай его, Джокер, — посоветовал Кэйден.
— Да, пошёл ты, Аленко, — огрызнулся Джефф. – Ты тоже человек. Вот и позабавь его.
— Не могу. Он мне в любви не признаётся, — заметил Кэйден.
— Вся надежда на тебя, Джокер, — сказал Гаррус. – Мы поможем. Платье, кольца, свадебный марш, что там ещё у людей?
— Гаррус, иди лучше свои яйца почеши, — отрикошетил в сторону турианца пилот. – Если не найдёшь, у Рекса пару одолжи.
— Попрошу мои яйца не трогать, — раздался бас крогана.
— Всё это смешно, парни, — вступила в разговор Эшли. – Если бы не было так грустно. Его нет три часа. За это время что угодно могло случиться. И зная, как кэп гоняет на «Мако» можно даже не надеяться на его предположительное местонахождение.
На несколько минут в отсеке повисла тишина.
— А что со связью? – первой спросила Эш.
— Есть связь, но она односторонняя, — ответил Джокер.
— Полностью отрубился, — рыкнул кроган.
— И чего ты сидишь, Джокер, — с издёвкой проговорил Гаррус. – Вызывай кэпа, вызывай. Может, ответит. А если нет, его смерть на твоей совести.
— Да, сговорились вы что ли все! – не выдержал Джефф. — Я как-то отвык за последние десять лет, что за мной ухаживают, особенно здоровенные мужики.
— Он большой и нежный, — огромную пасть Рекса растянуло в улыбке. – Вызывай, Джокер, вызывай.
Больше в кругу этих корыстолюбцев, мятущихся о своей выгоде, Джокер оправдываться не стал. Он придавил клавишу ввода и настойчиво произнёс:
— Капитан, говорит «Нормандия». Ответьте «Нормандии», капитан.
Но на другом конце связного канала гнетущее молчание.
— Капитан, вызывает Джокер, — повторил запрос пилот.
— Не-а, — отрицательно покрутил головой Гаррус с видом тонкого знатока человеческих душ. – Не то.
Джокер бросил на турианца ненавидящий взгляд.
— Он ни этого от тебя ждёт, — сказал тот.
Джокер вернулся к передаче.
— Капитан. Шепард, отзовись. «Нормандия» на связи.
— Нет, Джокер, не то, — опять прокомментировал Гаррус. – Смелее.
Джефф навалился на пульт, словно хотел спрятаться и быть подальше от кусающейся своры за спиной и произнёс:
— Капитан… Шепард… отзовись… Джес, ответь. Джес… нам надо поговорить.
Внезапный щелчок, шум и усталый измождённый голос кэпа:
— О чём?
Молниеносный профессиональный жест и информационный сканер подключён. На карте обозначился маяк.
— Не знаю, о чём ты хотел поговорить, — руки Джокера перебирали голографические символы, задающие «Нормандии» координаты для посадки.
— Нам не о чем больше говорить, Джефф, — ответил далёкий голос кэпа. – Я уже всё выяснил.
— Джес… — только и успел сказать Джокер перед тем, как линия снова отрубилась.
— А вот теперь, — длинный палец трёхпалой руки Гарруса монотонно постучал по плечу пилота. – Ты пожалеешь.
Глядя перед собой на мигающий интерфейс, и не совсем понимая, что же произошло, Джефф даже забыл о маневре. Корабль поворачивался и снижался на «автопилоте» без посторонней корректировки.
— Эй, мистер Моро, — грубый окрик Рекса привёл пилота в чувство. – Проснись, а то высадишь нас в стратосфере.
Джес сидел рядом с «Мако» навалившись спиной на грязное колесо, а метрах в двухстах от машины покоилась с миром громадина молотильщика. Шепард сжимал в руках «Лавину VII» — убойный карабин и верный друг во многих операциях. Кэп смотрел куда-то вдаль в несуществующую точку горизонта туда, где за облаками виднелись проблески света двух звёзд системы.
Прибывшие с ужасом оценили произошедший бой и незавидную перспективу противостояния человека исполинскому чудовищу. Но молотильщик был мёртв, а Шепард, по чудесному стечению обстоятельств или благодаря чему-то ещё, жив.
— Капитан, вы не ранены? – голос Эшли был взволнован. Но её фраза ушла в пустоту, никак не потревожив созерцание заката.
Гаррус предупредительно вскинул ладонь, прерывая дальнейшие вопросы сержанта. Он подошёл к кэпу и присел рядом на землю.
— Кэп, — тихо позвал Гаррус.
— Вот, собственно, и всё, — прозвучало обречённо и без единой эмоции, то ли подытоживая кончину надежд, то ли смерть молотильщика.
— Кэп, брось, — попытался подбодрить его турианец. – Все мы в жизни что-то теряем. Кто-то богатство, кто-то родину, кто-то здоровье, кто-то любовь. Но жизнь продолжается, кэп. И у вас есть цель. Это Сарен. И ничего не может быть важнее. Вы нужны Галактике, СПЕКТР.
— Я ненавижу себя за эту слабость. Я должен забыть.
— Вот это дело, капитан. Прежде всего, общая цель, а уж только потом свои личные интересы. Могу помочь забыть. У меня ещё есть бутылочка.
— Нет хватит, — сразу оживился кэп, закидывая за спину карабин. – Меня до сих пор мутит от той турианской дряни.
— Не такая уж это и дрянь. А как вам удалось молотильщика в одиночку завалить? «Мако» смотрю, раздолбили. Как тварь уложили?
— Не стоило ему пасть открывать, — Джес поднялся. Гаррус — за ним. – Гранаты имеют свойство взрываться, а «крио» ещё и замораживать.
— Удивительный вы человек, капитан, — восхитился Гаррус смелостью и выдержкой Шепарда и через паузу добавил, подталкивая к окончательному решению. – Что ж, вызывайте «Нормандию», кэп. Оставьте всё в прошлом.
Джес помедлил и, собравшись с духом, решительно произнёс:
— «Нормандия», говорит Шепард. Забирайте нас… Джокер.
— Уже рядом, кэп, — послышалось в ответ.
Вернувшись на корабль Джес даже не посмотрел в сторону кабины пилота. Он принял решение, и он его не изменит. Этот парень – прошлое. Он отнял слишком много сил и времени. Непростительная роскошь, когда галактике грозит опасность.
А значит, Джефф Моро, мы расстаёмся. Вернее расстаюсь я со своими мечтами.
Не сказать, что страсть окончательно выгорела до пепла и сильные чувства трансформировались в безразличие, но с самим собой, со своими слабостями и эмоциями бывший космопех и спецназовец Альянса сумел совладать. Теперь, он воспринимал пилота «Нормандии», как что-то недоступное, запретное, потустороннее, к которому он не имеет права даже прикасаться.
Глубоко в душе бушевало пламя, а на поверхности взаимоотношений лежал толстый слой льда. Огонь облизывал его, плавил, но послушно возвращался на прежнее место. На какое-то время Джес Шепард закончил свою партию ничьей, где джокер в колоде превратился в обычную карту.
Фэндом: Mass Effect
Персонажи: Джес Шепард/Джефф"Джокер"Моро
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Макси, 108 страниц
Кол-во частей: 11
Статус: закончен
Описание:
Джес Шепард становится первым человеком Спектром. И с лёгкой подачи посла Доннела Удины и капитана Дэвида Андерсона принимает командование ККА "Нормандия".
Для поимки бывшего Спектра Сэрена Артериуса у него есть лучший корабль-разведчик Альянса "Нормандия", лучшая команда и ЛУЧШИЙ ПИЛОТ.
Примечания автора:
Предвижу абсолютно неоднозначную реакцию на этот фанфик.
Джокер - это некая неприкасаемая святыня Mass Effect. На него мало кто из авторов "покушается". Он неотъемлемая часть "Нормандии", он словно впаян в неё. Но всё же, он всего лишь человек... и разве человек не может любить и быть любимым?
Что касается "Нецензурной лексики", то все пикантные высказывания из канона, за исключением пары-тройки от автора(совсем скромных).
1,2,3 части.
читать дальше
Часть 1.
Спектр. Первый человек в Спектрах. Какой я к чёрту Спектр? И этот корабль и куча людей в подчинении. Конечно, командовать не впервой, но не собственным КК. Андерсон почему-то без раздумий отдал "Нормандию" космопеху, сославшись на заслуги перед Альянсом. Да, Торфан. Да, масса других боевых операций, но собственное судно... Самостоятельные решения... Не просто приказы о захвате колоний или ликвидации группировок, а что-то большее, меняющее судьбу галактики.
Какая хрень. Что за мысли? Есть приказ, есть корабль и исполнитель. А значит никаких раздумий. Сарен сдохнет.
Так. Стоит познакомиться с экипажем поближе. Хм. Поближе.
Джес прошёлся пальцами по клавиатуре капитанского интерфейса. Имена, фамилии, личные дела. Официальный штат из 25 человек обслуживающего персонала плюс группа десанта из десяти человек.
Неплохо для разведки и локальных операций.
Эшли Уильямс — сержант стрелковой роты. Полк Макапа, Ракеш Шарма, Форт Чарльз Уфама на Титане, служба в гарнизонах Альянса. Мечтала попасть на боевой корабль.
Что ж, сержант, ваша мечта сбылась. А для десантной группы надёжность и бескомпромиссность сослужат хорошую службу, правда, не без контроля.
Джес оторвался от монитора и посмотрел вдаль перед собой, туда, где за навигационным отсеком виднелась кабина пилота, и то и дело маячила бейсболка с аббревиатурой "Нормандии".
Джокер. Почему Джокер?
В Альянсе о нём знает каждый. Он лучший и в этом можно было убедиться за тот промежуток времени, который Джес провёл на борту "Нормандии" под командованием Андерсона. И эта бейсболка, как насмешка над униформой космофлота.
А ещё глаза... Нет, нет. Гнать это странное чувство. Это уже было. Никаких романов. Тем более на борту корабля.
Дальше. Кэйден Аленко. 2151 г.р. Лейтенант. Сильнейший биотик. Имплант L2. Подвержен приступам мигрени. Консервативен, осторожен, обладает сильным самоконтролем.
Этот парень — ценный экземпляр. На Иден Прайм один его "Удар" стоил жизни трём гетам одновременно. Хорошее прикрытие во время перезарядки винтовок.
Гаррус Вакериан. Был кандидатом на позицию Спектра. Исключительный тактик и организатор. С лёгкостью оставил СБЦ.
Чтобы достать Сарена без пристального надзора начальства. Наш товарищ. Надёжное плечо и сильный воин.
Взгляд Джеса скользнул по монитору и снова застыл на кабине пилота.
Джокер.
Неспешно мозг начинает плавиться от одной шальной мысли. Слишком долгий период одиночества.
Чушь. Капитан не имеет права заводить близкие отношения с членами экипажа. Тогда это уже не экипаж, а сплетни и брожение.
Дальше. Кварианка. Тали'Зора нар Райа. Техник. Специалист по дешифровке и взлому систем. Уравновешена, настойчива, предана делу.
Юная девушка. О гетах знает больше, чем доктор наук Альянса. Любой защитный код для неё лишь детский ребус. Редкостное стремление служить на "Нормандии". А никто и не против.
Взгляд неосознанно ползёт мимо ровных строк поверхности корпуса пульта управления, карты галактики...
Чёрт! Шепард, ты встрял! Чего ты в нём нашёл? Обычный парень. Таких тысячи. Но эти глаза... Сумасбродный характер. Ирония в каждой фразе, перемежающаяся с едким сарказмом. Он непосредственен и смел. Шепард, он тебе нравится. Стоп. Хватит.
Урднот Рекс.
Чуть язык не сломал. Урднот? Что это? Название клана?
Наёмник и охотник за головами. Один из последних кроганских Боевых Мастеров — редких индивидуумов, совмещающих биотику с огневой мощью современного вооружения.
Ему триста лет. Опытный боец. Был раздосадован, узнав о смерти Фиста. Извини, парень, решения я принимаю сам. Не расстраивайся. Работой Альянс нас обеспечит.
Это всё. В группе высадки шестеро. Вполне достаточно.
Остальные экипажники промелькнули списком: навигатор Пресли, инженер Адамс, доктор Чаквас и другие. Он и сам не заметил, как быстро листает страницы, чтобы поскорее найти личное дело парня в бейсболке.
Вот. Последний из списка. А это значит, что он давно на "Нормандии". Андерсон отзывался о нём с восхищением.
Что?! Джефф "Джокер" Моро. Джефф! Ирония судьбы, не иначе. Или грёбаный знак свыше.
Джес ухмыльнулся. Джефф Паркер. Космопех под его командованием. Два года они служили бок о бок и делили общую палатку или каюту. Расставание было бурным. Ревность, обвинения и драка, слава богам, не отмеченная выговором. А теперь ещё один Джефф.
Тяжёлый вздох нарушил тишину БИЦ. В этот поздний час экипажники отдыхали в каютах, а "Нормандия" на высокой орбите сопровождала одну из планет системы Гидры.
Корабль не нуждается в управлении. Почему же тогда пилот остаётся на месте? Ему что, отдых не требуется?
Пальцы протянули по экрану изображение ухмыляющейся небритой и очень симпатичной физиономии и остановились в районе ровных строчек текста.
Лейтенант. Человек. Пилот ККА "Нормандия". 2155 год рождения.
Всего на год младше меня.
Родился и вырос на станции Арктурус. Сразу по достижении призывного возраста вступил в военные силы Альянса, где закончил лётную школу с отличием...
Чтение прервал какой-то стук. Джес вздёрнул голову и замер. В его сторону по навигационному отсеку шёл, вернее хромал, парень на костылях.
Вот это, да. Что-то в личном деле не дочитано.
Джокер поравнялся с мостиком и остановился. Его уверенный, чуть самонадеянный вид служил хорошей ширмой от комментариев физического состояния того, кто держится на ногах только за счёт дополнительных средств опоры.
Он с любопытством заглянул в капитанский интерфейс и спросил:
— Роетесь в грязном белье, кэп?
— Почему в грязном? — вопросом на вопрос ответил Джес.
— Потому что бельё со временем имеет свойство пачкаться. Гляжу до самого интересного вы ещё не дошли. Там дальше, — пилот приблизился к кэпу вплотную и нагнулся к монитору так, что его небритая щека оказалась рядом со щекой Джеса, — много ещё познавательного про меня.
Джокер почти коснулся его. Мягкая щетина и приятное тепло от тела.
Зачем же так близко?
Джес чуть повернул голову и заглянул в глаза пилота. Их цвет нельзя было описать. Непонятная смесь из голубого, коричневого и серого. Завораживающая мозаика и обычное состояние радужки глаза человека при врождённом несовершенном остеогенезе.
Пока парень что-то говорил, Джес внимательно рассматривал его губы.
Ушёл бы ты от греха.
— А вот ценная информация, — сказал Джокер и только сейчас обратил внимание на странный блеск в глазах Шепарда. Он отстранился и выпрямился, насколько это позволяла больная спина. — Не на мне информация. На мониторе, — указал он на экран.
Джес не без труда заставил себя вернуться к чтению.
— Синдром Вролика? — новый кэп "Нормандии" ждал объяснений.
— Там ещё буквы есть, читайте, — посоветовал Джокер.
— Генетическое заболевание, которое негативно сказывается на прочности костей в организме, делая их чрезвычайно хрупкими, — дочитал Джес.
— Только это ни хрена не значит, — категорично заключил Джокер. — Потому что я не хорош. Я даже не велик. Я просто-напросто лучший пилот во всём чёртовом Альянсе.
Надменный взгляд и ни капли сомнения.
— Ты так говоришь, будто защищаешься, — заметил Джес.
— А что вы подумали, когда увидели меня на костылях? Инвалид?
Шепард выдержал паузу и сказал:
— Если честно, то да.
— Чёрта с два! Эта должность на "Нормандии" не подачка задроту на скрипучих ножках. Я действительно был лучшим во всей лётной говношколе!
— Да я, вообще-то, тебе верю. Не обязательно так кричать.
Джокер перевёл дыхание и немного успокоился, видя в глазах капитана растерянность. Он переставил костыли и как можно бодрее пошагал к лифту.
— А почему "Джокер"? — вслед ему бросил Джес.
Пилот остановился, удостоив кэпа взглядом, и сказал:
— Инструкторша в лётной школе посчитала, что мою грустную физиономию надо чем-то оживить.
— Почему грустную?
— Потому что тогда я был другим.
— А сейчас? — Джес бросил бестолковый вопрос, стараясь удержать Моро ещё хоть на минуту и получил вполне ожидаемый ответ, который пришёлся ему по душе.
— А сейчас я стал ЛУЧШИМ. Приятного отдыха, кэп.
Всю неделю работа сыпалась как из рога изобилия. Следов Сарена так и не было обнаружено, а несколько удачно выполненных миссий позволили экипажу «Нормандии» немного расслабиться. Расследование на «Цитадели», задания от адмирала Хэкетта, восставшие биотики, зарвавшиеся наёмники, сумасшедшие учёный и проповедник, вкупе с длительными перелётами требовали хотя бы кратковременного отдыха. К тому же, в течение столь продуктивной недели космопехи и обслуживающий персонал «Нормандии» достаточно хорошо прочувствовали на себе жёсткий характер капитана и в некоторой степени согласились со званием «Торфанского мясника», данного лейтенанту Шепарду после зачистки банд батарианских работорговцев. О компромиссе как таковом новый командир по наблюдениям сослуживцев понятия не имел. Он вершил самосуд быстро, без раздумий, руководствуясь лишь двумя категориями, разделяющими мир на «чёрное» и «белое». Может быть раньше он и допускал полутона, но как оказалось, оттенков серого слишком много, чтобы не ошибиться. Поэтому к тридцати годам он точно определился с жизненными приоритетами и ни на секунду не сомневался в своей правоте. Стоило Кэйдену напомнить кэпу над трупами пленных бандитов о том, что, будучи миротворцами, они «забыли» упомянуть о правах взятых под стражу, коммандер бросил такую фразу, от которой даже румянец кварианки был заметен через щиток лицевой маски.
Он был циничен и хладнокровен. И субъекты, которые имели неосторожность стать его врагами, после встречи с ним, уже ни о чём не сожалели. Трупы этого не умеют.
Но всё же, какими бы шокирующими не были решения капитана, их последствия всегда оправдывали средства. Джес Шепард – «торфанский мясник» — достигал удовлетворительного результата любой ценой. Он работал чисто, эффективно, предоставляя после своих операций свободную территорию для новых политических интриг. И хотя, звание «миротворца» мало соответствовало новому хозяину «Нормандии», экипажники сразу прониклись уважением к своему командиру и за глаза называли его не иначе, как «Наш Каратель».
— Коммандер, разрешите обратиться, — донёс коммуникатор каюты капитана голос Эшли Уильямс.
— Да сержант, входите.
Который час Джес пересматривал отчёты для отправки Совету и Альянсу. Умело составленные, они шлифовали мелкие огрехи миссий и берегли нервы.
— Вы что-то хотели, сержант? – спросил он у Эшли, вытянувшейся перед ним во фронт.
— Коммандер, экипаж интересуется, — как всегда внятно и бодро произнесла Уильямс, — ваше предложение о суточном отпуске остаётся в силе?
— А разве я должен повторять свои приказы? – пробуя на прочность выдержку подчинённой, спросил кэп. – Экипаж свободен. До завтрашнего вечера. «Нормандия» на приколе. «Цитадель» в вашем распоряжении.
— Есть, сэр. А вы?
— Что «я»? – не понял Джес.
— Вы тоже сойдёте?
— Я не могу оставить корабль. Пресли и Адамс получили увольнительные.
— Вас бы мог заменить Джокер. Он всегда на борту и думаю вряд ли воспользуется свободой.
На пару секунд Джес задумался.
— Я ещё не решил, — сказал он.
— Было бы здорово, шкипер.
Лукавый прищур карих глаз, таинственная улыбка. Сержант, да вы меня соблазняете?
— Я рассмотрю ваше предложение, — сухо проговорил кэп и добавил. – Вольно, сержант. Вы свободны.
Ещё полчаса на отправку отчётов и внутрикорабельный ВИ сообщил:
— Штурман Пресли и инженер Адамс покинули борт.
Два специалиста, которые дублировали капитана во время отсутствия.
Джес встал, свернул рабочую панель экстранета и отправился к шкафу с одеждой.
Когда последний раз я надевал «гражданку»?
В глубокой задумчивости он изучал содержимое стенной ниши, пытаясь вспомнить. Но так и не смог.
А что? Неплохо.
Он с удовлетворением рассматривал своего голографического двойника в строгом чёрном костюме. Метр восемьдесят шесть. Атлетическое телосложение. Жгучий брюнет. Бирюзовые глаза. Широкие скулы и упрямый подбородок. Глубокий шрам от виска до щеки лишь придаёт мужественности.
Секс-машина, не меньше…которой не пользовались почти два года. И «основной навигатор» поднимается лишь утром, перед тем как пописать. Хотя нет. Недавно. Было. Чёрт!
Он снял костюм, скомкал и бросил обратно в шкаф. Рабочий серый комбинезон плотно обтянул мышцы и Джес ощутил привычные комфорт и уверенность.
Сойду на пару часов. Пропущу стаканчик в «Логове Коры». Надеюсь, там был ремонт после нашего погрома. А потом спать.
Джес вышел в БИЦ и пошагал к шлюзовой.
— Джокер, справишься один? – не собираясь останавливаться, бросил он на ходу, но всё-таки застрял у самых дверей.
Я что, спрашиваю его? Ведь могу просто приказать.
— С чем я должен справиться, кэп? Со стоячей «Нормандией» или стоячим членом? Вы так говорите, словно собрались меня одного отправлять за пределы Вуали.
Джес неуклюже переступил с ноги на ногу, в полной растерянности глядя куда-то себе под ноги, словно смущённый мальчишка.
Всё, Джес Шепард. Ты встрял.
— Не переживайте, кэп, — сказал Джокер, не дождавшись ответа. – Я буду на борту. А вам счастливо ноги поразмять. Хм. Да и всё остальное.
Он шёл по жилому кварталу «Цитадели» абсолютно не понимая куда и зачем, а в голове метались какие-то бредовые обрывки мыслей и желаний. В присутствии этого парня с неприступным и грубоватым кэпом «Нормандии» происходили странные метаморфозы. Перевоплощение в самое терпимое и милосердное существо было сродни настоящему апокалипсису личности и удару по самолюбию. Ещё ни разу ни перед кем Джес Шепард не позволял себе так раскиснуть. И поэтому раздражение в смеси с нереализованными мечтами злили его неимоверно. Сколько парней было с ним в одной постели и не счесть. Лишь только стоило захотеть. Но этот тип... Джес уже по-настоящему себя ненавидел за нерешительность и трусость.
Парень, ты меня бесишь. Инвалид, говоришь. Что ж, справиться будет легче.
Он зашёл в первый попавшийся бар и, опрокинув пару стаканов редкостной дряни, отправился на «Нормандию» с твёрдой уверенностью в собственном решении относительно пилота.
Часть 2.
«Вход разрешён. Код доступа «генетического локуса» верный. Добро пожаловать на борт, капитан Шепард», — отрапортовал ВИ.
Хмель ещё дурманил голову, но туман перед глазами уже рассеялся. Он уверенно двинулся в кабину пилота и внезапно остановился перед креслом, где сидел Джокер. Парень спал. Ничего противозаконного. ВИ «Нормандии» сообщит о несанкционированном доступе сигналом тревоги. Спинка кресла откинута почти горизонтально. Спокойное ровное дыхание. И в тусклом свете панели управления размытые контуры красивого мужского тела.
И чего ты стоишь? Он доступен и беспомощен. Давай.
Джес склонился над спящим. Сердце молотило без остановки почти как "Лансер" на "автомате". Он прижался щекой к мягкой щетине, вдохнул тонкий аромат парфюма и пота и с наслаждением провёл губами от скулы до подбородка. Почти нежно коснулся тёплых губ и поцеловал.
Пусть это сон, но он ответит – это точно. Игнорировать пьянящий поцелуй и руку на промежности невозможно, ни во сне, ни на яву.
И Джес не ошибся. Губы парня потянулись навстречу и ответили взаимностью. Минута, две…
Мечты сбываются, капитан.
Но вдруг, толчок в грудь. Несильный, но настойчивый. Джес предупредительно схватил предплечья Джокера обеими руками и с силой придавил к поручням. Тот слабо вскрикнул то ли от боли, то ли от неожиданности. Но своих намерений капитан не изменил. Он продолжал удерживать жертву, с каким-то диким возбуждением наслаждаясь её слабостью и вынужденным бездействием.
Джокер застонал. Ещё немного и мёртвая хватка Шепарда раздавит кости.
— У меня проблемы? Да, кэп? – морщась от боли, спросил пилот и добавил. – Чтобы меня трахнуть не обязательно ломать руки. Вы рискуете оставить «Нормандию» без управления.
Тяжёлое дыхание кэпа обжигало лицо. Но пальцы он немного разжал.
— Мне самому раздеться? – губы парня дрогнули. Он покорно принимал то, что должно было случиться не по его воле. «Нормандия» — это всё, что у него было, а значит, придётся подчиниться. К тому же, справиться с этим «бронетранспортёром пехоты» Джокер никогда бы не смог.
— Отпусти руки, — обречённо попросил он. – Я сам.
И как в детстве и юности непреодолимое чувство собственной неполноценности. Оно вернулось сто крат, усилившись под принуждением.
Джес молчал. Он видел только его глаза. Такие дерзкие и лукавые обычно, сейчас, они были лишь колодцами разочарования, безнадёжности и боли. А рядом с креслом лежали костыли.
Что я делаю? Боже. Животное.
Перед этим больным парнем какое-то вселенское чувство стыда острым лезвием полоснуло по совести капитана корабля. Он тряхнул головой и очнулся, словно после тяжёлого бреда, без сожаления отпустив добычу и свои похотливые мечты.
— Прости, Джефф, — кэп отошёл в сторону, впервые назвав Джокера по имени.
— И даже продолжения не будет? – с опаской покосился пилот на капитана, потирая синяки на запястьях.
— Ещё раз, прости, — лицо заливала краска, а ноги сами понесли в каюту.
— Что это было, кэп? – крикнул ему вслед Джокер.
— Ты мне нравишься, Джефф, — ответил Джесс и исчез в проёме дверей.
После подобных признаний Джокер на минуту замер. Он рассматривал панель управления так, будто видел её впервые. Тихим шёпотом слова сами вырвались наружу:
— Грёбаный штуцер. Капитан хотел меня трахнуть, но не трахнул только потому, что я ему нравлюсь? Это парадокс, мать твою. Как-то нелогично всё, кэп. И чего мне теперь делать прикажите? Рыть окоп или на задницу пластину иридия повесить?
Он ещё долго не мог пошевелиться, а на поверхность памяти упорно выталкивались воспоминания из недавнего сна. Лишь кончиками пальцев Джефф коснулся своих губ. Так это правда.
Дня через три волею судьбы, а более стараниями адмирала Хэкетта «Нормандию» занесло в скопление Тау Артемиды. Система Спарты, планета Эдол. Ничего интересного, обычная разведка. Но взволнованный голос Джокера заставил действовать незамедлительно.
— Капитан, я получаю сигнал с поверхности планеты. Похоже на сигнал бедствия. Готовимся к высадке, капитан? Или желаете чего-то ещё?
Конечно. Тебя не стоит учить, как действовать в таких ситуациях. А спрашиваешь только для того, чтобы в очередной раз ткнуть мордой в тот случай.
«Это всё, что желает капитан?» — эта язвительная фраза достала.
Что ж, сам виноват.
— Да, Джокер, — кратко ответил Джес, послушно сходя с капитанского мостика.
Никогда не прощу себе той слабости.
После удачного приземления и двухчасового добивания молотильщика потрепанный «Мако» благополучно вернулся на «Нормандию».
— Серьёзная тварь этот молотильщик, — донеслось с кресла пилота, когда десантная группа появилась из шлюзовой.
-Д-а-а, — довольно прорычал взбудораженный Рекс.
— Солдаты Альянса погибли, а вам удалось.
— У нас достойный командир.
— В этом я не сомневаюсь, — ирония Джокера была напоказ. – Кэп – мастер в загибании молотильщиков и не только их.
Рекс и Кейден замерли. Сейчас пилот огребёт за свою дерзость. Но Шепард промолчал. В который раз экипажники наблюдали подобные немые сцены, когда «торфанский мясник» всё прощал и уступал парню в бейсболке.
Перед началом следующего задания капитан объявил небольшой десятичасовой перерыв. Он обошёл все отсеки «Нормандии» и побеседовал с людьми. Настрой экипажников ему понравился. Все стояли за кэпа горой и принимали решения Шепарда, как истину в последней инстанции.
Он был в инженерном, в жилом, в командном отсеках и лишь кабину пилота обошёл стороной. Смотреть Джокеру в глаза не хотелось. Для общения с пилотом он использовал коммуникатор и старался чаще покидать «Нормандию». Но в этот день на орбитальной стоянке запрос кэпа о текущем состоянии корабля остался без ответа.
— А где Джокер? – спросил он у одного из навигаторов группы Пресли.
— Он собирался в медотсек, кэп, — отрапортовали ему.
— Зачем?
— Не могу знать, сэр. Джокер в таких делах немногословен. Сказал, что долго не задержится.
— И давно у вас эти боли, мистер Моро? – доктор Чаквас внимательно изучала показания протонного томографа.
— Два дня, — ответил Джокер.
Он сидел на медицинской кушетке, свесив ноги и опираясь руками о край. Недавно возникшие боли терзали тело с какой-то неимоверной изощрённостью, стоило ему лишь вспомнить необычные прикосновения из призрачного полусна.
— С чем-то связываете ухудшение в состоянии?
— Нет, — поспешил с отрицанием Джокер.
— Меня смущает сигнатура в записях вашего индивидуального хронолога.
— Что конкретно?
— Эти приборы постоянно следят за стабильностью эмоционального фона всего экипажа. Так вот, ваш прибор зарегистрировал стресс-сигнатуру три дня назад. Что случилось тогда?
Джокер сделал задумчивый вид, словно пытаясь припомнить недавние события, и через пару минут выдал придуманную версию:
— Мне приснился кошмар.
— Да что вы? – Чаквас явно не поверила, но как возможный вариант, объяснения приняла. – Раньше такого не было.
Джокер пожал плечами.
— Хорошо, укладывайтесь на кушетку, а я введу необходимые обезболивающие и гормональные препараты. Можете даже поспать.
… Сон. Да, это был сон. Но такой необычный, такой реальный и желанный. Он старался неосознанно продлить его и оставить в памяти навсегда. Нежность, страсть, сила и дурманящая истома. Раствориться в этих ощущениях и всё забыть. Прикосновения превращают в раба, мозг сопротивляется, но тело подаётся навстречу настойчивым ласкам. Не уходи. Продолжай…
Он почувствовал необычайное наслаждение и полёт. И… удар и резкую боль.
— Долбанный ёжик, — протяжно застонал больной, стараясь поднять себя с пола. – Ни хрена себе сны. Почти кончил, если бы не навернулся. Мать твою! Что с ногой?! Больно-то как!
Зашуршала пневматика дверей, и на пороге медотсека возник Джес Шепард. Поскольку Чаквас куда-то испарилась, Джокер не испытал прилива особой радости, увидев того, кто три дня назад хотел его изнасиловать.
— Джокер! – Джес кинулся к пилоту, распластавшемуся на полу около кушетки. – Что случилось?
— «Джокер, что случилось?!» — передразнил взволнованный голос капитана пилот. – Спасибо за заботу, мамаша. Вот, шёл мимо. Дай, думаю, полежу здесь у доктора под кушеткой, может Шепард придёт с благими намерениями.
Не обращая внимания на едкий сарказм, Джес попытался помочь Джокеру встать. Но тот отпихнул его руку и продолжил самостоятельно подниматься, цепляясь за перекладины кушетки.
— Джефф, перестань. Давай, я помогу.
— Пошёл на хер, — послал подчиненный своего командира и тихо застонал.
— Да, ты ногу сломал, — дрогнул голос кэпа, когда он заметил неестественно вывернутую ступню пилота.
— Мать твою! А то я не знаю! Ты мне глаза открыл! – издевательски выдал Джокер и сквозь сжатые зубы произнёс. – Уйди, Шепард, не будь ты уже до конца гондоном.
— Джефф, я только хотел помочь тебе подняться, — Джес беспомощно наблюдал за барахтаньем пилота.
— Иди, — через одышку от физического напряжения и боли категорично рекомендовал Джокер. – Иди отсюда. К себе в каюту. И там поднимай, чего хочешь.
Он закрыл глаза, пересиливая боль, и продолжил карабкаться на кушетку.
Джес мог бы обойтись и без разрешения, но снова насильно предлагать себя, даже в качестве безобидной помощи, он не стал.
— Доктор Чаквас, — сообщил он по общекорабельному коммуникатору. – Срочно в медотсек.
— Ой, мистер Моро. Ну, что же вы так, — Чаквас подбежала к больному и зафиксировала руками сломанную лодыжку. – Капитан, — в приказном тоне обратилась она к Джесу. – Помогите!
Он присел перед Джокером и в нерешительности протянул руку. На мгновение их взгляды встретились. Джес не раз видел в глазах своих партнёров сомнения, страх, неопределённость и, сейчас, под этой маской, взгляд Джеффа не оставил сомнений в заинтересованности правом выбора.
Ты не отказываешься. Ты хочешь. Зачем же отталкивать меня? Чего ты боишься? Ах, да. И впрямь, чего бы бояться. Всего лишь маньяка-капитана, у которого вместо головы жопа.
— Клади руку мне на плечо, — сказал Джес и, приподняв, усадил Джокера на кушетку.
Он помог ему лечь. И склонился, бережно укладывая голову на жёсткую пластиковую подушку. Джокер морщился от боли, но — ни слова о страданиях. Скорее он был зол на свою болезнь, чем требовал внимания и жалости.
— Уйдёшь ты или нет, — с безысходным отчаянием проговорил Джокер, пряча глаза от пристального взгляда.
Джес уступил. Он отошёл от кушетки и уткнулся в ближайший монитор сканера.
— Как же вы могли упасть? – поинтересовалась доктор Чаквас, разрезая ткань комбинезона над местом перелома.
— Сон, — сказал Джокер первое, что пришло в голову.
— Опять сон? – удивилась доктор. – А о чём, позвольте узнать.
— Я… — Джокер замялся. — Я не помню.
Джес обратил внимание на эту странную неуверенность, всегда напористого и амбициозного пилота.
— А мне кажется, помните. И очень хорошо, — Чаквас быстро проводила какие-то манипуляции с помощью набора нано-роботов. Аппараты вводились в кровяное русло и консолидировали места переломов без внешнего воздействия.
— Не помню, — упорно повторил Джокер.
— Мистер Моро, вы пришли ко мне, как к врачу, предъявляя жалобы на сильные боли. И я должна понять причину их возникновения. Поэтому, классифицируя показатели сигнатуры хронолога, я с твёрдой уверенностью могу сказать, что у вас было сильное сексуальное возбуждение и боли вызваны ни чем иным, как неудовлетворённостью и избыточным гормональным фоном. Я не знаю какие сны вам сняться, но в реальности вам не хватает сексуальной разрядки. Я всё ясно объяснила?
Джефф слабо кивнул. Его щёки горели едким кармином. Таким растерянным своего дерзкого и самовлюблённого пилота, Джес видел впервые.
— Ваши видения замкнуты на определённый образ? – спросила Чаквас Джокера.
Ответил тот не сразу.
— Дерьмо собачье, — наконец-то, сказал он.
Доктор округлила глаза. Солдаты по большей части прямолинейны, но Джефф Моро с особым наслаждением пренебрегал субординацией.
— Извините, док. Просто, боли, — сказал Джокер, стараясь привыкнуть к ощущению медленного распиливания костей.
— Вы же знаете – остеосинтез всегда болезнен. Придётся потерпеть.
— Док, пусть капитан уйдёт, — скрипнул зубами Джокер.
— Вам так неприятно его присутствие? – спокойно спросила она.
— М-м-м, — Джокер почти взвыл от боли и обиды за своё нынешнее состояние. – Да, мать вашу! Неприятно! – заорал он.
— Тише-тише, — Чаквас слегка похлопала его по больной ноге. – Капитан уже уходит.
Чаквас бросила взгляд на Шепарда и на пациента. Догадаться о возможном инциденте между капитаном и пилотом, сейчас, ей не составило труда.
— Капитан, я хотела бы с вами поговорить.
— Да, доктор, конечно, — сказал Джес, стараясь не терять самообладания и знаменитой шепардской выдержки. – Я подожду вас в БИЦе.
— Лучше в вашей каюте, — посоветовала она.
Джес кивнул и покинул апартаменты Чаквас.
— Присаживайтесь, — пригласил Джес медика «Нормандии» в удобное кресло в капитанской каюте. – Так о чём вы хотели поговорить? – спросил он, когда Чаквас расположилась напротив него.
— О Джокере.
О чём вы можете мне рассказать? Если я, как мальчишка, теряюсь перед этим парнем. Что бы я не услышал, моё отношение к нему не изменится. И уж тем более, отступать я не собираюсь.
— Я вас слушаю, — Джес изобразил внимание.
— Видите ли, кэп, — начала Чаквас. – У мистера Моро очень серьёзное генетическое заболевание.
— Я в курсе, — с недовольством перебил её Джес.
— Так вот, — Чаквас никак не отреагировала на обычный жёсткий тон капитана, — Последствия ухудшения его здоровья могут быть весьма неприятными. Подобное напряжение, в данный момент, характеризуемое мышечными спазмами, с течением времени, если его не исключить или не реализовать, может привести к частичному параличу.
— Я понимаю вашу заботу о членах экипажа «Нормандии», но причём здесь я?
— И я бы очень не хотела, — продолжила Чаквас, намеренно пропустив фразу Шепарда, — чтобы вы, капитан, были причиной осложнений болезни мистера Моро.
— Теперь, подробнее, доктор, — смутить Джеса Шепарда было сложно. – Что зависит от меня?
— Я думаю, вы догадываетесь.
Они уставились друг на друга многозначительно и испытывающе. Бирюзовые глаза капитана, казалось, потемнели и их отблеск застыл во взгляде женщины холодными осколками.
— А если я скажу, что вы лезете не своё дело? – раздражённо бросил кэп.
— Я бы с вами согласилась, — старого военврача не так-то легко было сломить, – если бы последствия не грозили Джокеру полной инвалидизацией. Космофлот для него всё. Это его жизнь. «Нормандия» — дом и любовь. Он погибнет без космоса. Это сейчас, он уверенный и эгоистичный. Стоит его списать, он сдастся. Будет ли это смерть от болезни или суицид. Мне кажется, вы не желаете ему такой судьбы.
Джес отвёл взгляд в сторону.
Он нужен мне.
До Чаквас донёсся тихий вздох.
— Послушайте, кэп. – сказала она дружелюбно и по-матерински тепло. – Если Джокер вам дорог, примите совет.
Дорог? Да, я каждую минуту думаю об этом парне.
— Секс – это, конечно, хорошо. Но для мистера Моро интимные отношения несколько сложны в техническом плане. С ним всегда придётся соблюдать строгие меры предосторожности. Его партнёр должен быть не просто внимателен и нежен, а предельно сконцентрирован на самоконтроле. Грубость и пренебрежение правилами будут чреваты привычными переломами. У него каждая кость в организме была под остеосинтезом. Некоторые кости по несколько раз. Прежде всего, вы должны понять – близость с Джеффом не будет обычной в прямом понимании этого слова. Наблюдая вас со стороны, я пришла к выводу о более чем резком характере индивидуума. Для боя это замечательно, но не для инвалида с синдромом Вролика.
— А может, ваши выводы несколько преждевременны? – немного смягчив тон, спросил Шепард, хоть частью реабилитируя себя в новом звании «Карателя».
— Может быть, — согласилась Чаквас. – На это я и надеюсь. Судя по физиологическим реакциям мистера Моро, вы, капитан, ваше присутствие, вызывает в нём определённые эмоции и возбуждение. Чем это обусловлено я не знаю. Воздержанием или влюблённостью. Судить трудно. Но если это будет продолжаться на фоне нереализованных фантазий, организм, поражённый синдромом ломкости костей, быстро исчерпает запас необходимых гормонов для более-менее приемлемого функционирования. Поэтому, — она сделала паузу, убедившись в заинтересованности кэпа. – Если вы решите продолжать роман, то секс должен стать неотъемлемой частью. Если же нет – дайте понять Джокеру, что он вам не нужен. Гуманней будет порвать с ним навсегда и расстаться.
Роман, секс, расстаться. Святые угодники! Или кто там есть? Откуда такие фантазии, док?
Она поднялась, намереваясь уйти.
— И вот ещё что, — сказал она, — если уж до конца быть честной. Любовь подобного рода, это не всегда радостное чувство. В основном это – обуза. Я надеюсь, мы поняли друг друга, капитан. До свидания.
Вы умеете добиваться своего, док. Теперь к прежней неуверенности добавился ещё и страх. Причинять ему боль? Куда уж ещё. Он ненавидит меня. А значит, расставание – единственно верный вариант. Как же не вовремя всё. Надо взять себя в руки. Найти замену и попросить о переводе Джокера на другой КК.
Часть 3.
В который раз Джес прокручивал десятки досье пилотов Альянса. Андерсон не знает об этом запросе, иначе неприятного разговора не избежать. Лучший корабль-разведчик, лучший пилот Альянса.
Чем можно объяснить этот дебильный запрос? Что я делаю? Джокер и «Нормандия» — их нельзя делить. Чаквас права. Хоть самому сбегай.
Джес небрежно махнул рукой, закрывая бесполезный список.
Это твоя самая тупая идея, капитан.
Чуть слышный скрип кожаной отделки костылей под сжатыми ладонями и прямо из-за спины уверенный голос Джокера:
— Я в строю, капитан.
Джес обернулся. Всего два часа после перелома, а Моро уже на ногах. Остеосинтез идёт полным ходом, а значит, по-прежнему доставляет сильную боль.
Парень, где предел твоей силы воли?
— Я не тороплю вас, Джокер, — проговорил сражённый кэп. – Доктор предупредила меня, что остеосинтез такого серьёзного перелома требует времени.
— Серьёзного перелома, — усмехнувшись, повторил Джокер, проходя мимо мостика. – Да что вы знаете о переломах.
Уже поздно вечером, когда табло внутрикорабельных часов настойчиво напоминало свободным от дежурства экипажникам о сне, в каюте капитана запищал входной сигнал.
— Джокер, — только и смог произнести Джес, разрешив визитёру войти.
— Нет, ёп! Мать Тереза! – раздражённо выдал Джефф, вваливаясь в каюту. Створка двери за его спиной зашуршала и послушно вернулась в прежнее положение.
— Чем обязан, мистер Моро? – помня сегодняшний случай в медотсеке и беседу с доктор Чаквас, Джес решил по отношению к пилоту держаться строго официальных рамок стандарта общения на военном корабле. Но Джокеру, видимо, было сугубо всё равно, какие планы выстроил капитан.
— Хотите от меня избавиться, — в лоб выложил гость.
— Я вас не понимаю, — от такого напора Джес растерялся. Явной вины он на себе не ощущал.
Что за наезды?
— Интересный список я сейчас просмотрел, — взгляд Джокера намертво пригвоздил капитана к одному месту. Насмешка, обида, разочарование – всё отразилось в его глазах.
И тут Джес сообразил. Припомнил то, от чего ему стало не по себе, а совесть сжала в тиски так, что слова застряли в глотке. Через терминал пилота проходили все сообщения «Нормандии».
— Я… — его по-настоящему залихорадило. Глубоко изнутри, словно оголённый провод коснулся тела для пытки. А в глазах Джокера он повторно погружался в жидкое дерьмо. — Это… список…
— Это список пилотов Альянса. Я знаю каждого долбонавта в этом списке, — не дал договорить Джокер. – Но ни один из них не выполнит работу лучше меня. Разве я мало спасал вашу задницу, кэп?
Нет. Джес помнил всё в подробностях. Словно вспышка в мозгу. Один эпизод из многих. Скопление Афины. Система Кносса. Терум. Гнусная планета, кишащая гетами. Кругом реки лавы и некуда бежать. Колёса «Мако» дымят, а тяжёлые турели поливают плазмой так, что кажется, вспыхнет воздух. Обходная дорога. Перерабатывающие заводы, шахты, спасение чокнутой азари и… обвал. Как тогда Моро смог забрать группу? Меж падающими фермами, взрывами и всплесками лавы. Как смог удержать огромный корабль на одном месте? Фантастическая выдержка, редчайший профессионализм. Там, на Теруме, благополучная кончина и славный закат карьеры Джеса Шепарда были реальностью, если бы не Джокер.
А потом в кабине пилота. Один на один. Просто по-будничному он отчитал капитана, словно новобранца.
— «Нормандия» не говна кусок, кэп. Это так на будущее. Раскалённая сера чуть не спалила нашу птичку, — и следом в шутку. – Пусть она будет золотая. Медалька-то. Вы уж не забудьте представить меня к награде за то, что уберёг от огня вашу ж… жизнь.
— И вы согласны два часа на трибуне слушать, как политики толкают речь? — Джес тогда поддержал шутливый настрой.
— Ещё поди и бриться заставят. Я эту красоту семь недель отращивал. Не-е. Пусть отсосут.
За маской дурачества настоящий ас, гений полётов. Разве можно желать лучшего.
— Джокер… — еле выговорил Джес, пытаясь оправдаться.
— Что я тебе должен?! – вдруг резко сорвался на крик пилот. – Лечь под тебя? Вот он я, бери! Справиться со мной не сложно. Только не поломай, а то взыщут за порчу имущества.
Джес вскинул голову. Фразы били, словно кнутом. В этот момент он презирал себя больше, чем пилот «Нормандии» ненавидел его.
— Уходи, Джокер, — сказал Джес, открывая дверь.
— И кого же вы выбрали, кэп? Хочется знать счастливчика. Кого? – без ответа Джокер уходить не собирался.
— Тебя, — сказал Джес. – «Нормандии» нужен такой пилот, как ты. И не только «Нормандии».
Они смотрели друг на друга не отрывая глаз. Долго, пристально, словно изучая, испытывая на прочность.
— Так какого хрена? – наконец-то проговорил Джокер.
— Это ошибка, мистер Моро. Поверьте я не хотел причинить вам дополнительную боль. Просто…
Ну, признайся ему. А лучше себе самому. Ты любишь его. С первого дня, с первого взгляда...
После противоречивых заявлений капитана пилот несколько смутился. По логике вещей, понять этот бешеный член с «Лансером» за спиной было выше человеческих возможностей.
— И-и-иди, Джокер, — заикнувшись, сказал кэп. – Работай. И не обращай на меня внимание.
— Это как? – усмехнулся Джокер. – Игнорировать ваши прямые приказы?
— Делай, что хочешь, — измученно произнёс Джес.
Всю душу, ты из меня вынул.
Джес долго пытался успокоиться после незваного гостя и уснуть. Но сон ушёл в распахнутые двери следом за парнем на костылях.
Что происходит? Я даже осознать не могу. Рядом с ним разум клинит, как затвор карабина при перегреве. Давно такого не было. Даже не припомню. Влюблённость, симпатия. Но это… Странное ощущение полного внутреннего раздрая. И бешенное желание обнять, нежно. Коснуться губ. Трогать его. Ласкать. Руками. Везде. Осторожно. Исполнять все его прихоти… Остановись.
Он соскочил с кровати и метнулся в душевую. Секунды для самоудовлетворения и ледяной душ.
Ты идиот и придурок — Джефф прав. На что можно надеяться после твоих выходок? Если так дальше пойдёт капитан «Нормандии» свихнётся. Почему Джокер? Почему не Аленко? Гаррус… Рекс… О-о, вот и первые вестники паранойи. Хоть турианец с кроганом вместе, лишь бы не больной с синдромом Вролика.
Он обмотал бёдра полотенцем и вышел в каюту.
— Капитан! – этот голос был подобен взрыву, грому, цунами и землетрясению одновременно. Пилот «Нормандии» докладывал о происшествии шкиперу, который чуть не потерял дар речи навсегда.
— …, — невнятное шевеление губами через спазмы заикания и, наконец, совладав с чувствами, хриплым от волнения голосом, Джес произнёс. – Что случилось?
— Скопление Исхода, система Асгарда. Колония Терра-Нова просит помощи. Батарианские работорговцы направили на планету астероид. Я переложил курс, кэп. Поднимайте группу.
— Хорошо, Джокер, — выдавил из пересохшего горла Джес.
Отключить три действующих двигателя, один из которых окружён минным полем, — задача не из лёгких. Но когда отступал Джес Шепард? К тому же в компании Рекса и Гарруса, с нахлынувшими воспоминаниями о Миндаре и Торфане, словно врезанными в память со всеми подробностями.
Они давно сбились со счёта, убивая четырёхглазых тварей. Два карабина и снайперская винтовка. Кровавая бойня, когда после множественных ранений добивают прикладами. Пощады просить не у кого. Хоть Чарн только исполнитель, его расстреляли в упор. Жестокость порождает жестокость. И здесь, на астероиде Х57 этот афоризм оправдал себя в полной мере. Заложники принесены в жертву мирной жизни сотен колоний. Балок – предводитель работорговцев «лёг» с одного выстрела направленного в лицо. Остальных растерзал разъярённый кроган.
«Изменение статуса: капитан принял командование. Старший помощник Пресли вахту сдал», — возвестил механический голос ВИ.
— С удачным завершением операции, капитан, — поздравил десантников Пресли.
Джес лишь сухо кивнул, пребывая ещё под впечатлением собственноручно учинённой бойни.
— Я смотрю вы даже пленных не брали, заметила Эшли.
— Мы их всех раздавили, — голосом заставившим вздрогнуть половину БИЦа сказал Рекс, шарахнув здоровенным кулаком по обшивке стены.
— Причём в прямом смысле, — с видом утончённого турианского аристократа сказал Гаррус. Он всегда с некоторым пренебрежением относился к ближнему бою, предпочитая рукопашной засаду и смертоносные выстрелы из снайперской винтовки. Чисто, красиво и эстетично. То, что сегодня творили Рекс и Шепард, Гарруса несколько покоробило. Он прощал подобное поведение крогану, у которого ярость в крови с детства, но чтобы человек прикладом пробивал черепа... Здесь нужна или патологическая ненависть ко всему живому или присутствие симптомов нервного срыва. И поскольку проблески милосердия кэпу "Нормандии" были не чужды, Гаррус списал нынешнее "происшествие" на астероиде на внутренние психологические проблемы человека.
Они сидели вдвоём на пустых ящиках в самом дальнем углу отсека там, где на ремонтных кронштейнах был закреплён "Мако". Хороший наблюдательный пост за всей палубой и тихое местечко для неспешных бесед.
В стаканах люминесцировало какое-то зелёное пойло на основе этилового спирта, которое, как утверждал турианец, для людей абсолютно безвредно, на что сейчас, Шепарду было глубоко наплевать. Прошедший бой, как и ожидал Джес, немного утихомирил бурю желаний, но в качестве побочного эффекта, оставил в памяти неприглядные картины убийств. Да, он имел право быть жестоким с батарианцами. Но опускаться до безумия маньяка — удел варвара. Только холодный расчёт и рациональное убийство — категории, которыми сегодня командир космической пехоты намеренно пренебрёг.
— Что с вами происходит, капитан? — спросил Гаррус, доливая в стаканы светящейся жидкости. — Мне очень близок ваш психологический тип "карателя", но, капитан, сегодня... В турианских войсках учат уважать своего врага и дарить ему быструю смерть. Это благородно и достойно подражания. Жёсткий, не значит жестокий.
Джес лишь вздохнул. Он всё прекрасно понимал. Но накопившийся адреналин должен был куда-то вылиться.
— Что вас мучает, кэп? У вас столько негативных эмоций, которые вы переносите на своих врагов. И не только врагов. С чем это связано?
Ответил Джес не сразу. Его еле слышный голос звучал неуверенно и неестественно:
— Ты когда-нибудь любил, Гаррус?
Турианец задумался. Его лицевые щитки исказило подобие улыбки:
— Было дело. Я даже хотел остаться с ней. Так вы влюблены, Шепард?
— Я не знаю, — Джес отпил из стакана. Солёно-горький привкус с последующим головокружением и больше ничего — ни радости от хмеля, ни забвения.
— А вы признавались ему в этом?
Чуть покачиваясь от выпитого, Джес медленно приподнял голову и уставился на турианца:
— Кому "ему"?
— Ну-у... — пространно протянул Гаррус. — Видите ли, кэп. Про ваши отношения с Джокером знают многие.
— Про "что" знают многие? — Джесу показалось, будто он один на этом корабле не осведомлён по поводу давно свершившегося факта.
— Про отношения, — подтвердил бывший член СБЦ.
Джес артистично вскинул тёмную бровь.
Нет, это не удивление. Это удар по голове и яйцам одновременно. Я что-то упустил. Оказывается, если тебя недвусмысленно посылают, а ты скромно уходишь — это "отношения".
— Гаррус, — Джес изобразил самую идиотскую улыбку во Вселенной. — То, что вы называете отношениями, есть плод воображения и сплетен.
— Но почему? — турианец был в недоумении.
Все видели — к пилоту капитан относится с особым трепетом. Джокеру прощалось практически всё, когда другим за эти же "заслуги" грозило взыскание или привычный разнос. А пристальные взгляды Шепарда в сторону кабины пилота могли навести лишь на одну мысль.
— Я не понимаю, капитан. Почему?
— Потому что я гондон, — Джес залпом допил противную жидкость.
— Я мог бы с этим поспорить, но не буду. А в чём причина такой критики?
— Причина, — Джес был достаточно пьян, чтобы язык начал заплетаться. Всё-таки турианское пойло подействовало на космопеха Альянса. Он громко расхохотался и сказал. – Причина в том, что я ему на хер не нужен.
— А вы его спрашивали? – Гаррус был немного трезвее своего командира.
— Гаррус, как ты себе это представляешь? Приходит капитан к пилоту — всё это, заметь, между поимкой Сарена – с букетом, во фраке, с предложением руки, сердца и задницы. А! Но тут один нюанс – пилот-то не в курсе. Да и вообще ему не до того с хронической болячкой. Минимум, что меня ждёт – это далёкий посыл, кстати, уже не раз реализованный даже без признаний, в худшем – он охерачит меня костылём.
— Джокер не всегда ходит на костылях.
— Да?! Я думаю, для моей рожи он сделает исключение и в тот раз их прихватит.
— Но всё равно, — Гаррус снова наполнил стаканы. – Кэп, вы должны с ним поговорить. От ваших нерализ… нерлазо… неразо… короче, — Гаррус не стал бороться с изъянами пьяной речи, — почему должен страдать экипаж? Джокеру всё можно, а зло вы срываете на нас.
Джес в очередной раз безысходно вздохнул и почти уткнулся в свой стакан.
— Что это? Гаррус, что мы пьём? – ему показалось, как слова отделились от него и зависли в воздухе, ожидая ответа.
— А кто его знает, — турианец поднял бутыль. – Это я в «Логове Коры» прихватил.
— Когда мы с тобой пили прошлый раз, помнится, меня три дня потом ещё штормило. Только тогда было что-то розовое и намного вкуснее.
— Настойка из жаберных крышек ханнаров. Неплохая вещь, — Гаррус опрокинул свой бокал и поморщился. Турианцы всегда пили залпом. Из-за специфической анатомии полости рта аборигены Пэлэвина от природы не умели втягивать жидкость, как люди.
— Из жабр! – Джеса передёрнуло. – Откуда они их берут? У дохлых ханнаров? – и чтобы заглушить отвращение кэп отпил добрую половину своей порции.
— Не-е. Ханнары в брачный период меняют жабры. Ну, а дреллы их собирают и продают.
— В брачный период. Вот почему после той настойки можно кинуться на всё что шевелится. Я на тебя прошлый раз не кидался?
Гаррус от души заржал, постукивая хитиновыми пластинами, как и все турианцы при смехе.
— Это же самое я могу спросить у вас, кэп, — он снова разлил зелень по стаканам.
— Хорошо, хоть ничего не помним, — в ответ рассмеялся Джес. Но улыбка не долго задержалась на его лице. Недавняя грусть снова пробралась в самую душу.
— Шепард, а хочешь, я с ним поговорю? – предложил турианец.
— Гаррус, — Джес бросил на турианца затуманенный взгляд. – Ты шутишь? Он меня окончательно возненавидит.
— Кэп, но он даже не знает о ваших чувствах.
— Я не представляю, каким образом ему об этом сказать. Да и стоит ли?
— Поверьте, отношение будет другим. И вы наконец-то, поймёте нужны ли ему. Надо действовать, кэп. Хватит вариться в этом котле. А то мне кажется у вас … совсем скоро…
— Крышу снесёт, — продолжил Джес.
— Ну да. Примерно так. Давайте, выпейте для смелости и вперёд.
— Прямо сейчас?
— А чего ждать-то? – с этими словами Гаррус долил в стаканы до краёв и произнёс тост на турианском. – За вашу любовь и наше спокойствие!
Они осушили всё до дна, и Джес попробовал встать. Получилось плохо. Ноги заплетались, тело не слушалось.
— Ну, я пошёл, — сказал он, отправляясь к лифту.
«Пошёл» — это было сильно сказано, потому что в лифте капитан «Нормандии» с особым уважением и благодарностью вспомнил проектировщиков данного механизма, у которого имелись вертикальные плоскости, поддерживающие неустойчивых пассажиров.
Он вывалился в БИЦ и наметил траекторию до кабины пилота. Прямая, соединяющая две точки, есть кратчайшее расстояние между ними. Но как оказалось, эта аксиома в данный момент времени не работала. Благо, что навигационный отсек был почти пуст, а под руки капитана то и дело попадались рабочие кресла штурманов и техников.
Он схватился за спасительную спинку кресла пилота и, шагнув вперёд, поймал край панели управления. Джокер вместе с креслом медленно развернулся в сторону настойчивого шума.
— О-о-о, — только и смог он сказать, глядя на пошатывающееся внушительное тело. – Что за праздник, коммандер?
Не долго думая, — к тому времени, думать уже было не чем, — тот самый коммандер, Спектр, надежда и опора галактики, рухнул на колени перед креслом пилота. Не совсем соображая для чего, но вполне вероятно для более устойчивого положения в пространстве.
Джокер заёрзал на своём месте и отодвинул ноги подальше от нестабильного объекта.
— Кэп, вы что-то под пульт уронили? – спросил он, уже всерьёз опасаясь за равновесие Шепарда. Если эта тушка завалится вперёд, то раздробит кости на мелкие кусочки.
Но расслышать вопрос в нынешнем состоянии Джесу было архисложно. Спиртное притупило робость и страх, но для внятных признаний требовались адекватные мысли и связные фразы, а не набор отдельных слов.
Джокер ещё глубже вжался в кресло, когда капитан «Нормандии» приблизился к нему вплотную.
— Кэп, может мы как-то разрешим эту проблему? – отстраняясь как можно дальше, предложил он. – А то интересная картинка со стороны. Учитывая, что из БИЦа не совсем понятно, зачем капитан стоит в такой позе между ног у пилота. Я думаю, выбор вариантов у команды не велик. Они уже догадались, что вы не приказ отдаёте.
— Джефф, — вытолкнул из себя Шепард вместе с резким перегаром.
— Святые рахни угодники, — Джокер чуть не задохнулся от паров турианской настойки. – Тебе сейчас к Адамсу надо. На технический уровень. Детальки протирать.
— Джефф, я… должен, — подобрать нужные слова не удалось.
— Ничего, ты на хрен, не должен, — Джокер попытался отодвинуть капитана подальше. – Ты спать сейчас должен. Или к Чаквас сходить.
— Джефф… я люблю тебя, — с внутренним содроганием наконец-то решился Джес, боясь услышать ответ.
Но ответ полный иронии пришёл незамедлительно.
— Сочувствую, — сказал Джокер.
— Это всё, что ты мне можешь сказать? – сдавленно проговорил Джес, так будто его переехали на «Мако».
Джокер пожал плечами:
— Могу ещё гимн Альянса спеть.
Джес прикрыл глаза, проглотил комок обиды у горла и резко встал. Удивительно, но ему это удалось без проблем. Когда он начинал злиться, его организм практически мгновенно мобилизировал все силы для атаки и борьбы.
Вот и всё. Ты выяснил, что хотел. Все точки расставлены.
Уверенным шагом, почти не сбиваясь с пути, он направился к креслу второго пилота.
— И куда мы рулим с пьяных глаз? – спросил Джокер, наблюдая за действиями кэпа, который ни много нимало – готовил «Нормандию» к старту. – Капитан, я понимаю ваше скоропостижное решение куда-нибудь рвануть, но всё же ткните пальцем в карту и у вас не будет проблем с расчётом траектории и лишних топливных затрат.
— Туманность Армстронга, — голос кэпа был холоден и отчуждён.
— И какого хера мы там забыли, кэп?
Совсем недавно они зачистили все системы в туманности, включая основную базу гетов. Джокер хорошо помнил эти бесконечные высадки с изматывающими боями на пяти планетах. Райнгри, Антибар, Касбин, Маджи, Нотанбан спутник Солкрума. Что там хотел найти Шепард было абсолютной загадкой. Джефф надеялся на вразумительный ответ, но получил лишь ультимативный крик:
— Это приказ!
— Есть, сэр, — отрапортовал пилот и повёл «Нормандию» к ретранслятору.
— Джокер, Джокер, — подзуживал Гаррус за спиной пилота. – И куда ты закинул нашего кэпа? К тому же одного.
— Антибар, — тихо ответил Джокер, разглядывая отсканированную карту местности, куда три часа назад скинул с борта «Нормандии» «Мако» с экипажем из одного человека.
— Да, я уж догадался, что не Пэлэвин, — продолжал Гаррус в том же духе.
— Это был приказ, — попытался оправдаться пилот.
— А ты у нас всегда приказы исполняешь. Сегодня бы простейшая хитрость сработала, например, о неисправности «Мако».
— А что происходит, парни? – Эшли присоединилась к обществу Гарруса, Кэйдена и Рекса в кабине Джокера.
— А происходит, Эшли, то, что наш Джокер отправил Шепарда на Антибар. В это гнёздышко молотильщиков. Они там живут, плодятся, размножаются и кушают солдат Альянса, — пояснил Гаррус.
— Так, а в чём проблема? Спускаемся на поверхность и забираем кэпа, — не осознала всей серьёзности ситуации Эшли.
— Видишь ли, Эш, — подал голос Кэйден. – Капитан маяк отключил. И мы не знаем где он.
— А зачем? – Эшли недоумевала всё больше.
— А это ты у Джокера спроси, — ехидно посоветовал Гаррус.
— Джок, я чего-то одна не знаю? – Эшли перегнулась через спинку кресла и заглянула пилоту в глаза. Но тот отвернулся и промолчал.
— Всё дело в том, — Кэйден решил устранить информационные пробелы Эш, – что несколько часов назад я был свидетелем одного интересного события. Шепард на коленях, с букетом цветов признавался Джокеру в любви.
— Чего ты плетёшь? Не было никаких цветов, — зло буркнул Джефф из под козырька бейсболки на такое наглое преувеличение.
— Чёрт! – с досадой выкрикнул Гаррус. – Ты из-за этого его отверг? Мало мы огребаем, теперь ещё из-за букета страдать будем. Джокер-то у нас на «Нормандии» сидит, а за кэпом мы гоняем. Моро у нас девственницу изображает, а «Каратель» десантную группу дрюкает.
— А ты хотел, чтобы он меня одного дрюкал? – раздражённо проговорил Джефф.
— Точно! Это вариант – спасения капитана от паранойи, а экипажа от издевательств.
— Угу, — согласно промычал Кэйден, припомнив недавнюю миссию в Бета Аттики на Элетании. – И зверюшек невинных спасёшь.
Тогда после поиска модуля данных, будучи не в настроении, кэп перебил стадо каких-то обезьян под прикрытием оправдания: «Вот тварь – сама напросилась». Кэйдену осталось только сказать: «Я стараюсь помнить о вашей хорошей стороне, капитан».
— Приласкай его, Джокер, — посоветовал Кэйден.
— Да, пошёл ты, Аленко, — огрызнулся Джефф. – Ты тоже человек. Вот и позабавь его.
— Не могу. Он мне в любви не признаётся, — заметил Кэйден.
— Вся надежда на тебя, Джокер, — сказал Гаррус. – Мы поможем. Платье, кольца, свадебный марш, что там ещё у людей?
— Гаррус, иди лучше свои яйца почеши, — отрикошетил в сторону турианца пилот. – Если не найдёшь, у Рекса пару одолжи.
— Попрошу мои яйца не трогать, — раздался бас крогана.
— Всё это смешно, парни, — вступила в разговор Эшли. – Если бы не было так грустно. Его нет три часа. За это время что угодно могло случиться. И зная, как кэп гоняет на «Мако» можно даже не надеяться на его предположительное местонахождение.
На несколько минут в отсеке повисла тишина.
— А что со связью? – первой спросила Эш.
— Есть связь, но она односторонняя, — ответил Джокер.
— Полностью отрубился, — рыкнул кроган.
— И чего ты сидишь, Джокер, — с издёвкой проговорил Гаррус. – Вызывай кэпа, вызывай. Может, ответит. А если нет, его смерть на твоей совести.
— Да, сговорились вы что ли все! – не выдержал Джефф. — Я как-то отвык за последние десять лет, что за мной ухаживают, особенно здоровенные мужики.
— Он большой и нежный, — огромную пасть Рекса растянуло в улыбке. – Вызывай, Джокер, вызывай.
Больше в кругу этих корыстолюбцев, мятущихся о своей выгоде, Джокер оправдываться не стал. Он придавил клавишу ввода и настойчиво произнёс:
— Капитан, говорит «Нормандия». Ответьте «Нормандии», капитан.
Но на другом конце связного канала гнетущее молчание.
— Капитан, вызывает Джокер, — повторил запрос пилот.
— Не-а, — отрицательно покрутил головой Гаррус с видом тонкого знатока человеческих душ. – Не то.
Джокер бросил на турианца ненавидящий взгляд.
— Он ни этого от тебя ждёт, — сказал тот.
Джокер вернулся к передаче.
— Капитан. Шепард, отзовись. «Нормандия» на связи.
— Нет, Джокер, не то, — опять прокомментировал Гаррус. – Смелее.
Джефф навалился на пульт, словно хотел спрятаться и быть подальше от кусающейся своры за спиной и произнёс:
— Капитан… Шепард… отзовись… Джес, ответь. Джес… нам надо поговорить.
Внезапный щелчок, шум и усталый измождённый голос кэпа:
— О чём?
Молниеносный профессиональный жест и информационный сканер подключён. На карте обозначился маяк.
— Не знаю, о чём ты хотел поговорить, — руки Джокера перебирали голографические символы, задающие «Нормандии» координаты для посадки.
— Нам не о чем больше говорить, Джефф, — ответил далёкий голос кэпа. – Я уже всё выяснил.
— Джес… — только и успел сказать Джокер перед тем, как линия снова отрубилась.
— А вот теперь, — длинный палец трёхпалой руки Гарруса монотонно постучал по плечу пилота. – Ты пожалеешь.
Глядя перед собой на мигающий интерфейс, и не совсем понимая, что же произошло, Джефф даже забыл о маневре. Корабль поворачивался и снижался на «автопилоте» без посторонней корректировки.
— Эй, мистер Моро, — грубый окрик Рекса привёл пилота в чувство. – Проснись, а то высадишь нас в стратосфере.
Джес сидел рядом с «Мако» навалившись спиной на грязное колесо, а метрах в двухстах от машины покоилась с миром громадина молотильщика. Шепард сжимал в руках «Лавину VII» — убойный карабин и верный друг во многих операциях. Кэп смотрел куда-то вдаль в несуществующую точку горизонта туда, где за облаками виднелись проблески света двух звёзд системы.
Прибывшие с ужасом оценили произошедший бой и незавидную перспективу противостояния человека исполинскому чудовищу. Но молотильщик был мёртв, а Шепард, по чудесному стечению обстоятельств или благодаря чему-то ещё, жив.
— Капитан, вы не ранены? – голос Эшли был взволнован. Но её фраза ушла в пустоту, никак не потревожив созерцание заката.
Гаррус предупредительно вскинул ладонь, прерывая дальнейшие вопросы сержанта. Он подошёл к кэпу и присел рядом на землю.
— Кэп, — тихо позвал Гаррус.
— Вот, собственно, и всё, — прозвучало обречённо и без единой эмоции, то ли подытоживая кончину надежд, то ли смерть молотильщика.
— Кэп, брось, — попытался подбодрить его турианец. – Все мы в жизни что-то теряем. Кто-то богатство, кто-то родину, кто-то здоровье, кто-то любовь. Но жизнь продолжается, кэп. И у вас есть цель. Это Сарен. И ничего не может быть важнее. Вы нужны Галактике, СПЕКТР.
— Я ненавижу себя за эту слабость. Я должен забыть.
— Вот это дело, капитан. Прежде всего, общая цель, а уж только потом свои личные интересы. Могу помочь забыть. У меня ещё есть бутылочка.
— Нет хватит, — сразу оживился кэп, закидывая за спину карабин. – Меня до сих пор мутит от той турианской дряни.
— Не такая уж это и дрянь. А как вам удалось молотильщика в одиночку завалить? «Мако» смотрю, раздолбили. Как тварь уложили?
— Не стоило ему пасть открывать, — Джес поднялся. Гаррус — за ним. – Гранаты имеют свойство взрываться, а «крио» ещё и замораживать.
— Удивительный вы человек, капитан, — восхитился Гаррус смелостью и выдержкой Шепарда и через паузу добавил, подталкивая к окончательному решению. – Что ж, вызывайте «Нормандию», кэп. Оставьте всё в прошлом.
Джес помедлил и, собравшись с духом, решительно произнёс:
— «Нормандия», говорит Шепард. Забирайте нас… Джокер.
— Уже рядом, кэп, — послышалось в ответ.
Вернувшись на корабль Джес даже не посмотрел в сторону кабины пилота. Он принял решение, и он его не изменит. Этот парень – прошлое. Он отнял слишком много сил и времени. Непростительная роскошь, когда галактике грозит опасность.
А значит, Джефф Моро, мы расстаёмся. Вернее расстаюсь я со своими мечтами.
Не сказать, что страсть окончательно выгорела до пепла и сильные чувства трансформировались в безразличие, но с самим собой, со своими слабостями и эмоциями бывший космопех и спецназовец Альянса сумел совладать. Теперь, он воспринимал пилота «Нормандии», как что-то недоступное, запретное, потустороннее, к которому он не имеет права даже прикасаться.
Глубоко в душе бушевало пламя, а на поверхности взаимоотношений лежал толстый слой льда. Огонь облизывал его, плавил, но послушно возвращался на прежнее место. На какое-то время Джес Шепард закончил свою партию ничьей, где джокер в колоде превратился в обычную карту.
@темы: Джокер, Джефф Моро, мШепард/Джокер, слэш в Mass Effect, Mass Effect
четверг, 05 июля 2012
Фэндом: Mass Effect
Персонажи: Призрак, Миранда, останки Шепарда
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Стёб
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
читать дальше
- Кто здесь? – голос скорее испуганный, чем удивлённый.
- Это я, сэр. Миранда, - послышалось из полумрака помещения.
Пауза недоумения и любопытный голос:
- А кто это?
- Сэр, - в ответе промелькнуло раздражение. – Я Миранда Лоусон.
- Чувствую, у вас какие-то проблемы, леди.
- С учётом того, что при каждой встрече вы спрашиваете моё имя, да, я испытываю некоторые «проблемы».
- И как часто мы с вами встречаемся?
- Достаточно часто, чтобы вы уже наконец-то могли запомнить, кто я, Джек.
В освещённую часть большой комнаты вышла женщина в белом обтягивающем комбинезоне.
- О-о-о! – послышался возглас восхищения, а искусственная радужка глаз застыла на вздымающейся женской груди. – ЭТО я должен помнить… но не помню.
- Сэр, сколько вы выпили сегодня, кроме того, что зафиксировал ВИ станции?
- Вэи – это ваша подружка?
- Нет. Это подружка «Лазаря».
- Так нас тут много?
- Много. В некоторые дни, лично для вас, больше втрое.
- Чудны пути твои, Господи.
- Куда уж чуднее, - женщина подняла с пола пустую бутылку "Crown Royal" и окинула взглядом голограммный экран, перед которым восседал босс. – Сэр, зачем вы поменяли изображение сверхновой на тыкву?
- Мне нравится цвет и вон тот зелёный хвостик… Она навевает мне мысли о детстве и сказку о Золушке.
- Где Жнец – принц, а ты – Золушка, - себе под нос прошипела Лоусон и громче добавила. – Нам нужно серьёзно поговорить, Джек.
- Вы беременны? Надеюсь не от меня?
- От тебя могут забеременеть только твои кальсоны, - в сторону сказала Миранда. – Нет, босс. Вчера мы обсуждали проект «Лазарь».
- Проект Лазарь? – глаза с блестящими имплантами округлились. – Странная фамилия.
- Проект – это не фамилия, - Миранда начинала понемногу терять терпение. – Это проект с кодовым названием «Лазарь».
- Ох, ты! Смотрю, я много пропустил.
- Если вы не прекратите пить, то пропустите апокалипсис, - Миранда опустила бутылку в утилизатор, а босс в это время отхлебнул из маленького флакона припрятанного в одном из пяти карманов пиджака.
- Хорошо, - сказал глава «Цербера», - излагайте суть проекта.
Миранда долго смотрела в остекленелые глаза и на улыбающуюся физиономию, и думала, почему же всё-таки не она возглавляет «Цербер».
- Начнём сначала, - сказала женщина, постукивая длинными ногтями по поясу собственной формы и припоминая, что три дня кряду повествует шефу об одном и том же. – Нам нужен Шепард… - договорить она не успела.
- Зачем?
- Шепард – символ, икона для всей Галактики. Он победил Пожинателя.
- Один?!
- Нет. Ему помогали.
- Тогда, зачем он нам?
- Ему верят, люди пойдут за ним тысячами.
- Да вы что! – босс искренне обрадовался и с досадой произнёс. – Мне бы такую популярность.
- Так вот, - Миранда постаралась не обращать внимания на высказывания начальника. – Нам нужен Шепард. А профинансированный вами проект «Лазарь» поможет восстановить коммандера.
Если бы сейчас Призраку на голову упал кирпич, он смотрелся бы более естественно.
Лицо-загадка уставилось на Миранду.
- А что, коммандер не совсем целый? – язык немного заплетался между зубами, но оставшийся разум яростно сопротивлялся гуманитарной помощи Шепарду.
- Когда Лиара Т`Сони, азари, - уточнила Миранда, но тут же пожалела о подробностях.
- Азари! Эта синяя баба с тентаклями! - приятные воспоминания о матриархе Треллани заблудились где-то на полпути осознания трагедии Шепарда и окончились сладострастным. - О-о-о...
Прострация затянулась надолго. Миранда подошла ближе, оценила отсутствующий взгляд и несколько раз пощёлкала пальцами над ухом босса.
- Джек... Джек, - ей всё-таки удалось привлечь внимание. - Мы сейчас не об азари говорим, а о Шепарде.
- А что Шепард может заменить азари?
- Джек! - не выдержала Миранда.
- Значит, не может, - разочарованно сделал вывод босс и нащупал пузырёк во внутреннем кармане.
- Шепард погиб...
- Как?! - это был шок. - Помянем усопшего, - с этими словами Призрак мгновенно вытащил из-за пазухи спиртное, опрокинул и сказал, - Царствие небесное.
- Какое царствие?! - Миранда выхватила пустую тару и отбросила к утилизатору. - Мы должны его восстановить из того немногого, что нашли.
- И как "немного" мы нашли?
- Ну-у-у, - пространно протянула Миранда, - так скажем, немного. Когда "Нормандия" взорвалась, капитана отбросило в сторону планеты и, пока тело падало на поверхность, от него осталась... осталась важная часть.
Призрак понимающе кивнул.
- К старости этой "важной части" остаётся, только чтобы пописать.
- Я имею ввиду палец, - опешила Миранда.
- Я тоже.
- Палец руки, Джек!
- А-а, руки, - он задумчиво почесал затылок и подвёл итог. - Это ещё меньше. И как мы хотим из пальца сделать полноценного Шепарда?
- У нас есть проект "Лазарь".
- Опять этот мужик? Который раз уже сегодня о нём слышу.
- Ты издеваешься?! - вспыхнула Миранда.
- Нет, - поторопился оправдаться босс. - Я не пойму, чего он хочет?
- Ему нужны деньги, - Миранда больше не стала объяснять, кто такой Проект Лазарь.
- Мои?
- Твои.
- Почему я должен давать ему свои деньги?
- Он хочет восстановить Шепарда, который спасёт мир от Жнецов.
- И сколько же надо денег, чтобы восстановить Шепарда из пальца?
Миранда назвала какую-то запредельную сумму, от которой даже пьяный мозг испытал кратковременный коллапс.
- За эти деньги Проект Лазарь может стать генералом и возглавить армию, которая всё за те же деньги спасёт не один мир, - выразил слабый протест Призрак.
- Но Шепард - символ, икона...
- Давай соорудим часовню, большую. Всё дешевле обойдётся. Перед боем солдаты будут молиться на его светлый образ. Можно даже палец сохранить, как реликвию.
- Джек, он должен сам вести в бой солдат. Его все любят. Его уважают. В конце концов, у него доспехи красивые, - чуть не плача проговорила Миранда, не найдя других доводов в защиту ценности бывшего коммандера.
- Я так понял, - растерянно проговорил Призрак, - дух Шепарда очень хочет обратно воплотиться в своём отсутствующем теле, чтобы его и дальше все любили и уважали.
- А ещё он любит азари, как и ты, - нашлась Миранда.
- Соперник?! - раздался негодующий крик.
- Да, нет, - Миранда виновато улыбнулась. - Потом он кварианку полюбит.
- Тяжело ему будет, - сочувственно проговорил босс, - в скафандре-то.
- И ещё он выпивает нешуточно.
Босс вздёрнул бровь и оживился.
- А он курит?
- Заставим, - Миранда самозабвенно продолжала уламывать шефа. - Пара имплантов и он будет курить всё, что сворачивается.
- А он умеет играть в "очко"?
- Во что?! - о таких играх Миранда не слышала.
- Это такая занимательная русская игра для мужчин. У нас она тоже есть, только я забыл, как называется.
- Ну, если вы так настаиваете, босс, я инсталлирую такое "умение".
- Ещё я бы хотел, - это было последнее распоряжение, - чтобы он любил сказки.
Миранада закатила глаза, но стоически выдержала очередную фантазию начальника.
- Непременно, шеф. Шепард будет знатоком народного фольклора. Это все пожелания? Теперь вы активируете счета?
- Да. И, пожалуй, пусть следит за собой. Чтоб иногда можно было вживую общаться.
- Как скажете, сэр.
_______________________
Он почувствовал толчок. Один. Второй. Где-то взвыла сирена. Прозвучал призыв к эвакуации. И первая обжигающая мысль: "Во что бы одеться?"
Он ощупал лицо руками. О, ужас! Я без макияжа! И такая сухая кожа на потрескавшейся физиономии. Надо же, как всё запущено. Что делать? Глаза открылись... и закрылись. Решение ещё полежать на кушетке, пришло само собой.
- Шепард! Какого чёрта! - раздался женский голос. - Ты должен соскочить и бежать к шкафчику с бронёй. Иначе, тебя поимеет батальон роботов.
Соскочить. Бежать к шкафчику с бронёй. Эти два пункта ему не понравились. Третий вариант вызвал странную заинтересованность.
- Капитан! Чтоб тебя! - снова заорала истеричная баба.
Он подскочил и прыгнул к шкафчику. Тяжёлая броня. Такая тяжёлая. Он вспомнил, как жестоко она натирала в самых нежных и беззащитных местах. Для повторных издевательств он был не создан. А рядом лежало что-то странное, холодное и большое.
- Надевай броню и бери оружие! - взвизгнула женщина.
- Сама бери.
- Идиот! Всё-таки, апгрейды прижились. Иди к другому шкафчику. "Альтернативный вариант". Я сама тебя спасу, да и Галактику, видимо, тоже.
Он открыл дверцу "Альтернативного варианта" и остался доволен. Схватив розовый сарафан, бутылку "Glenlivet", корзинку с презервативами и народными сказками, бывший коммандер скользнул обратно в шкафчик и наглухо закрыл за собой дверь.
+ + + + + + +
Персонажи: Призрак, Миранда, останки Шепарда
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Стёб
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
читать дальше
- Кто здесь? – голос скорее испуганный, чем удивлённый.
- Это я, сэр. Миранда, - послышалось из полумрака помещения.
Пауза недоумения и любопытный голос:
- А кто это?
- Сэр, - в ответе промелькнуло раздражение. – Я Миранда Лоусон.
- Чувствую, у вас какие-то проблемы, леди.
- С учётом того, что при каждой встрече вы спрашиваете моё имя, да, я испытываю некоторые «проблемы».
- И как часто мы с вами встречаемся?
- Достаточно часто, чтобы вы уже наконец-то могли запомнить, кто я, Джек.
В освещённую часть большой комнаты вышла женщина в белом обтягивающем комбинезоне.
- О-о-о! – послышался возглас восхищения, а искусственная радужка глаз застыла на вздымающейся женской груди. – ЭТО я должен помнить… но не помню.
- Сэр, сколько вы выпили сегодня, кроме того, что зафиксировал ВИ станции?
- Вэи – это ваша подружка?
- Нет. Это подружка «Лазаря».
- Так нас тут много?
- Много. В некоторые дни, лично для вас, больше втрое.
- Чудны пути твои, Господи.
- Куда уж чуднее, - женщина подняла с пола пустую бутылку "Crown Royal" и окинула взглядом голограммный экран, перед которым восседал босс. – Сэр, зачем вы поменяли изображение сверхновой на тыкву?
- Мне нравится цвет и вон тот зелёный хвостик… Она навевает мне мысли о детстве и сказку о Золушке.
- Где Жнец – принц, а ты – Золушка, - себе под нос прошипела Лоусон и громче добавила. – Нам нужно серьёзно поговорить, Джек.
- Вы беременны? Надеюсь не от меня?
- От тебя могут забеременеть только твои кальсоны, - в сторону сказала Миранда. – Нет, босс. Вчера мы обсуждали проект «Лазарь».
- Проект Лазарь? – глаза с блестящими имплантами округлились. – Странная фамилия.
- Проект – это не фамилия, - Миранда начинала понемногу терять терпение. – Это проект с кодовым названием «Лазарь».
- Ох, ты! Смотрю, я много пропустил.
- Если вы не прекратите пить, то пропустите апокалипсис, - Миранда опустила бутылку в утилизатор, а босс в это время отхлебнул из маленького флакона припрятанного в одном из пяти карманов пиджака.
- Хорошо, - сказал глава «Цербера», - излагайте суть проекта.
Миранда долго смотрела в остекленелые глаза и на улыбающуюся физиономию, и думала, почему же всё-таки не она возглавляет «Цербер».
- Начнём сначала, - сказала женщина, постукивая длинными ногтями по поясу собственной формы и припоминая, что три дня кряду повествует шефу об одном и том же. – Нам нужен Шепард… - договорить она не успела.
- Зачем?
- Шепард – символ, икона для всей Галактики. Он победил Пожинателя.
- Один?!
- Нет. Ему помогали.
- Тогда, зачем он нам?
- Ему верят, люди пойдут за ним тысячами.
- Да вы что! – босс искренне обрадовался и с досадой произнёс. – Мне бы такую популярность.
- Так вот, - Миранда постаралась не обращать внимания на высказывания начальника. – Нам нужен Шепард. А профинансированный вами проект «Лазарь» поможет восстановить коммандера.
Если бы сейчас Призраку на голову упал кирпич, он смотрелся бы более естественно.
Лицо-загадка уставилось на Миранду.
- А что, коммандер не совсем целый? – язык немного заплетался между зубами, но оставшийся разум яростно сопротивлялся гуманитарной помощи Шепарду.
- Когда Лиара Т`Сони, азари, - уточнила Миранда, но тут же пожалела о подробностях.
- Азари! Эта синяя баба с тентаклями! - приятные воспоминания о матриархе Треллани заблудились где-то на полпути осознания трагедии Шепарда и окончились сладострастным. - О-о-о...
Прострация затянулась надолго. Миранда подошла ближе, оценила отсутствующий взгляд и несколько раз пощёлкала пальцами над ухом босса.
- Джек... Джек, - ей всё-таки удалось привлечь внимание. - Мы сейчас не об азари говорим, а о Шепарде.
- А что Шепард может заменить азари?
- Джек! - не выдержала Миранда.
- Значит, не может, - разочарованно сделал вывод босс и нащупал пузырёк во внутреннем кармане.
- Шепард погиб...
- Как?! - это был шок. - Помянем усопшего, - с этими словами Призрак мгновенно вытащил из-за пазухи спиртное, опрокинул и сказал, - Царствие небесное.
- Какое царствие?! - Миранда выхватила пустую тару и отбросила к утилизатору. - Мы должны его восстановить из того немногого, что нашли.
- И как "немного" мы нашли?
- Ну-у-у, - пространно протянула Миранда, - так скажем, немного. Когда "Нормандия" взорвалась, капитана отбросило в сторону планеты и, пока тело падало на поверхность, от него осталась... осталась важная часть.
Призрак понимающе кивнул.
- К старости этой "важной части" остаётся, только чтобы пописать.
- Я имею ввиду палец, - опешила Миранда.
- Я тоже.
- Палец руки, Джек!
- А-а, руки, - он задумчиво почесал затылок и подвёл итог. - Это ещё меньше. И как мы хотим из пальца сделать полноценного Шепарда?
- У нас есть проект "Лазарь".
- Опять этот мужик? Который раз уже сегодня о нём слышу.
- Ты издеваешься?! - вспыхнула Миранда.
- Нет, - поторопился оправдаться босс. - Я не пойму, чего он хочет?
- Ему нужны деньги, - Миранда больше не стала объяснять, кто такой Проект Лазарь.
- Мои?
- Твои.
- Почему я должен давать ему свои деньги?
- Он хочет восстановить Шепарда, который спасёт мир от Жнецов.
- И сколько же надо денег, чтобы восстановить Шепарда из пальца?
Миранда назвала какую-то запредельную сумму, от которой даже пьяный мозг испытал кратковременный коллапс.
- За эти деньги Проект Лазарь может стать генералом и возглавить армию, которая всё за те же деньги спасёт не один мир, - выразил слабый протест Призрак.
- Но Шепард - символ, икона...
- Давай соорудим часовню, большую. Всё дешевле обойдётся. Перед боем солдаты будут молиться на его светлый образ. Можно даже палец сохранить, как реликвию.
- Джек, он должен сам вести в бой солдат. Его все любят. Его уважают. В конце концов, у него доспехи красивые, - чуть не плача проговорила Миранда, не найдя других доводов в защиту ценности бывшего коммандера.
- Я так понял, - растерянно проговорил Призрак, - дух Шепарда очень хочет обратно воплотиться в своём отсутствующем теле, чтобы его и дальше все любили и уважали.
- А ещё он любит азари, как и ты, - нашлась Миранда.
- Соперник?! - раздался негодующий крик.
- Да, нет, - Миранда виновато улыбнулась. - Потом он кварианку полюбит.
- Тяжело ему будет, - сочувственно проговорил босс, - в скафандре-то.
- И ещё он выпивает нешуточно.
Босс вздёрнул бровь и оживился.
- А он курит?
- Заставим, - Миранда самозабвенно продолжала уламывать шефа. - Пара имплантов и он будет курить всё, что сворачивается.
- А он умеет играть в "очко"?
- Во что?! - о таких играх Миранда не слышала.
- Это такая занимательная русская игра для мужчин. У нас она тоже есть, только я забыл, как называется.
- Ну, если вы так настаиваете, босс, я инсталлирую такое "умение".
- Ещё я бы хотел, - это было последнее распоряжение, - чтобы он любил сказки.
Миранада закатила глаза, но стоически выдержала очередную фантазию начальника.
- Непременно, шеф. Шепард будет знатоком народного фольклора. Это все пожелания? Теперь вы активируете счета?
- Да. И, пожалуй, пусть следит за собой. Чтоб иногда можно было вживую общаться.
- Как скажете, сэр.
_______________________
Он почувствовал толчок. Один. Второй. Где-то взвыла сирена. Прозвучал призыв к эвакуации. И первая обжигающая мысль: "Во что бы одеться?"
Он ощупал лицо руками. О, ужас! Я без макияжа! И такая сухая кожа на потрескавшейся физиономии. Надо же, как всё запущено. Что делать? Глаза открылись... и закрылись. Решение ещё полежать на кушетке, пришло само собой.
- Шепард! Какого чёрта! - раздался женский голос. - Ты должен соскочить и бежать к шкафчику с бронёй. Иначе, тебя поимеет батальон роботов.
Соскочить. Бежать к шкафчику с бронёй. Эти два пункта ему не понравились. Третий вариант вызвал странную заинтересованность.
- Капитан! Чтоб тебя! - снова заорала истеричная баба.
Он подскочил и прыгнул к шкафчику. Тяжёлая броня. Такая тяжёлая. Он вспомнил, как жестоко она натирала в самых нежных и беззащитных местах. Для повторных издевательств он был не создан. А рядом лежало что-то странное, холодное и большое.
- Надевай броню и бери оружие! - взвизгнула женщина.
- Сама бери.
- Идиот! Всё-таки, апгрейды прижились. Иди к другому шкафчику. "Альтернативный вариант". Я сама тебя спасу, да и Галактику, видимо, тоже.
Он открыл дверцу "Альтернативного варианта" и остался доволен. Схватив розовый сарафан, бутылку "Glenlivet", корзинку с презервативами и народными сказками, бывший коммандер скользнул обратно в шкафчик и наглухо закрыл за собой дверь.
+ + + + + + +
@темы: Mass Effect, стёб, Призрак
четверг, 14 июня 2012
Пока небольшой рассказик для пробы
Фэндом: Dragon Age, Awakening.
Персонажи: Габриэль Амелл/Зевран Араннай, герои "Awakening"
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, ER (Established Relationship)
Размер: Мини
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Мор побеждён. Амарантайн не отдан на растерзание порождениям тьмы. А для чего тогда нужны Серые Стражи? Хранители спокойствия и жизни. Оберегать людей - это их предназначение. Поэтому Башня Бдения лежит в руинах, а Герой Ферелдена возвращается на залитый кровью двор базы Серых Стражей...
Сейчас, не до чествования героев, не до почестей и наград, а уж тем более не до любви...
читать дальше
Вот и всё. Амарантайн спасён. Башня разрушена. Уцелели лишь стены. Все труды напрасны. База Серых Стражей вновь в руинах. Мимолётное сомнение в собственном решении и больше ничего. Пустота. Вернувшись на два дня назад, оставил бы ты город на растерзание порождениям тьмы? Нет. Тогда ты думал только о беззащитных людях. Для чего же нужны Серые Стражи? Но как больно сейчас, как тяжело смотреть на двор залитый кровью, покрытый изуродованными телами. Трупы защитников Башни и трупы порождений тьмы рядом, почти в обнимку. Обескровленные с жуткими предсмертными гримасами. Ужасающая явь, в которую трудно поверить. Запах крови. Он пьянит. Тело чувствует и помнит, а в глазах мерцает бордовый отблеск...
И всё же стены. Над горами погибших они возвышаются с монументальной непоколебимостью. Гранитные зубцы вспарывают небо. Ни катапульты, ни тараны не причинили им и сотой доли ущерба. Прав был Волдрик, гномья работа. Через год-другой Башня поднимется в прежнем великолепии, но люди... Столько погибших. Смог бы ты спасти их, вернувшись сюда? Да, конечно. С твоими способностями можно уничтожить половину армии порождений лишь взмахнув рукой. Такого количества жертв можно было избежать, прочтя лишь одно заклинание. Холод и пламя, а остальными тварями можно управлять. Они перебьют друг друга за несколько минут... Но ты решил иначе. Ты остался в городе. И теперь, у твоих ног пепелище, а полы длинной мантии промокли от крови.
Так мало выживших. Вэрел, Гаревел, Вулси, Сера, Юрайя, Маверлис, Вейд, Херен и многие другие, которых уже не вернуть. Из Стражей в живых только Андерс и те кто были с тобой — Огрен и Натаниель. Сигрун, исполнив завет Легиона, погибла под ногами огров. Справедливость пал, сражённый стрелами генлоков, а Велана так и не выбралась из-под разрушенной стены здания. Впрочем, пока её тело никто не видел.
Вечная память вам защитники Башни. Он опустился на одно колено и склонил голову к груди.
— Командор! — послышался позади радостный вопль.
Он обернулся. К нему со всех ног бежал Андерс. Маг путался в полах мантии, запинался о трупы и почему-то держал посох в руке. Знаменитый «Зимодых», который Командор когда-то ему подарил.
Он схватил Стража в объятья и почти приподнял над землёй.
— Я так рад, Командор! Вы вернулись.
— Я тоже рад, что ты уцелел, — он похлопал мага по плечу и отстранился.
— Только, вот, — Андерс виновато покосился на треснувший посох. — Пришлось одну тварь приложить по башке. Мана на исходе, запасы лириума благополучно закончились через час после начала штурма. Ну, и...
— Расскажи что случилось, — перебил его Командор.
Андерс заглянул в глаза своего командира. Когда-то небесно-голубого цвета, сейчас изнутри, их разъедала кровавая ржавчина. Маг тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону. Его радостный настрой мгновенно испарился.
— Их было... много, — сказал он и затих, проглатывая тяжёлый комок у горла. — Очень много. Мы держались сутки и если бы не бронированный огр... Мы бы выстояли. Конечно, мы его завалили, но столько народа погибло. Они ворвались внутрь, жгли и крушили. Нескончаемый поток тварей... Последнее, что помню — гарлоков, штук пятьдесят. Схватил их «Конусом», а Дворкин в толпу бомбу запустил. Потом удар. Очнулся только утром. Кругом трупы, единицы выживших, но тварей нигде нет. Говорят они внезапно бежали. Может потому что вы убили Матку? Вы ведь, убили её?
Андерс с надеждой посмотрел на Стража и оцепенел. Глаза. Белки с кровяными подтёками и тёмно-бурый запёкшийся взгляд. А голос — пронзительный и холодный, словно звон остывающей стали:
— Я убил их всех.
Безжалостно, не допуская ни малейшего компромисса. С твёрдым убеждением — Зло не может быть плохим или хорошим. Зло есть Зло. Полутонов не существует. Поэтому и Архитектор и Матушка сейчас в глубокой Преисподней Тени. Там они и останутся до скончания веков. И даже последующий Мор не вытащит их оттуда. А то, что черёд нового Мора придёт, он знал. Знал наверняка — противостояние будет бесконечным. Таково устройство Мира. Добро не существует в отсутствии своей противоположности. Если не с чем сравнить, то что тогда Добро. А значит, будут новые беды, ужасы и смерть. Сменятся поколения и появятся новые герои, которые может быть вспомнят старые сказания о спасении Ферелдена и о прославленном Ордене Серых Стражей. Но это в будущем, а сегодня он стоял посреди внутреннего двора Башни Бдения и проклинал тот день в Круге, когда Ирвинг представил его Дункану. Лучшего из учеников, прошедшего Истязания с необычайной лёгкостью, так словно это прогулка по этажам Круга. И не важно чем бы тогда закончился инцидент с Йованом, он всё равно покинул бы Башню и отправился в Остагар. Ведь, Дункан приехал, именно, за ним. За лучшим из лучших. Ирвинг долго сопротивлялся, но всё же уступил. И к тому же мага такого уровня держать в Башне было уже небезопасно.
Но всё позади. Ничего не изменить. Он Серый Страж и это навсегда. Это не звание, это образ жизни. «Победа в войне, жертвенность в смерти, бдительность в мире».
Десять дней вывозили из Башни трупы, расчищали завалы и хоронили погибших. Людей не хватало, но Амарантайн прислал подмогу: солдат, рабочих и припасы.
— Святая задница Андрасте! — в очередной раз выкрикнул Огрен придуманное недавно ругательство. — Почему, в камень её дери, я должен таскать эти доски?
Он крякнул подкидывая на своей широкой спине увесистое бревно и крикнул в сторону Андерса:
— Эй! Фокусник порабощённый! Сделай какой-нибудь «ахалай-махалай». В конце концов я воин, а не чернорабочий.
— Что, добавить тебе на спину ещё дров, мой пахучий друг? — съязвил Андерс.
— Ага, попробуй. Как это у вас там говорится. «Не человек должен служить магии, а магия — человеку».
— Ну, тебе, гном, до служения магии далеко, — парировал Андерс, — и она тебе тоже служить не собирается.
— Ща, засобирается, — и Огрен круто развернулся на месте. Тяжёлые доски пролетели над головой мага, который успел пригнуться.
— Кончайте дурить, — подал голос Натаниель из-за разрушенного фундамента. — Командор идёт.
В одежде простолюдина, без мантии и посоха Командор Башни Бдения был похож скорее на заурядного селянина, чем на героя Ферелдена. И только гордая осанка и прямые аристократические черты лица подвергали сомнению его родство с деревенской чернью. Волосы цвета вороньего крыла, как всегда, были гладко зачёсаны назад и собраны на затылке в небольшую косу. Подбородок гладко выбрит, а лёгкая синева на скулах чуть углубляет впалые щёки на осунувшемся за последние дни лице. Его глаза несколько лет назад цвета небесной синевы, теперь выцвели и поблёкли. Словно два бездонных пустых колодца они смотрели на мир больше ничему не удивляясь. Он знал — всё, что было дОлжно, он исполнил. И предначертанное ему сбылось. И что же теперь? Усталость, которая сковывает душу. И покой. Он столько отдал этому миру, что сейчас хотел лишь крохотную частицу счастья для себя.
— Как продвигаются дела? — спросил он, приблизившись к бригаде рабочих по расчистке.
— Замечательно, — ответил Натаниель. — За пару дней с завалами, думаю, закончим и займёмся восстановлением поместья. Волдрик Главонак настроен оптимистично, говорит, за год-полтора Башня будет в прежнем виде.
— Это хорошо.
— А как ваша поездка в Денерим?
— Я был на аудиенции короля Алистера, и он решил вернуть поместье Хоу его законному владельцу. Тебе, Натаниель.
— Этого не может быть, — еле выговорил Нат.
— Это распоряжение короля.
— Но как же мой отец... — растерянно произнёс младший Хоу.
— Твой отец — прошлое. Живи настоящим.
— Спасибо, Командор, — поблагодарил Нат, всё ещё не веря происходящему.
— Ещё раз, это распоряжение короля, — напомнил Командор, не желая рекламировать свою сопричастность и вновь выступать в качестве мессии. Эта роль за последние годы ему порядком опротивела.
Натаниель согласно кивнул, принимая любое решение Командора. Он лишь украдкой смахнул набежавшие слёзы и улыбнулся.
— А ты, Андерс, будь добр, зайди сегодня вечером ко мне, есть разговор, — обратился Командор к магу.
— Как пожелаете, Страж-Командор, — ответил Андерс.
— Да, и ещё, — собравшийся было уходить Командор, остановился. — Коль уж скоро Натаниель стал собственником поместья, прошу больше не называть меня Командором. К тому же, этот титул на время утратил свою значимость.
— Как же тогда вас называть... Командор? — спросил Нат, предчувствуя какие-то непредвиденные события.
— У меня есть имя, — ответил тот. — Габриель.
Он шёл по узким улочкам прямиком к своему новому жилищу — тюрьме Башни. По иронии судьбы именно она оказалась одним из немногих уцелевших зданий в поместье. И вот они тяжёлые двери с массивными петлями. Каждый раз, останавливаясь здесь, он явственно представлял себя в клетке, в роли заключённого с призрачной надеждой на несуществующую свободу.
Мысли вереницей кружились в голове, а отрешённый взгляд бесцельно блуждал по булыжной мостовой. Он и не заметил, как кто-то подошёл сзади и громко окликнул:
— Эй, Командор! — прозвучал хриплый требовательный голос, заставляющий обернуться.
— Огрен, — от неожиданности растерялся Габриель.
— Ага, — крякнул гном и бесцеремонно усадил человека на пыльный камень. — А теперь, рассказывай, чего задумал. Кинуть нас решил? А кто же в моих письмах к Фельзи ошибки исправлять будет?
— Я попрошу Ната, — тихо сказал Габриель.
— А с какой это стати я буду доверять Хоу свои любовные письма?
— Я решил уйти, Огрен, — твёрдо прозвучало в ответ.
— Ага... ну, это я уже понял. И куда же ты намылился? Зуб даю, в Антиву. «Сверкающий самоцвет» этот грёбаный. Умеют же длинноухие мозги задурить. Даже твои роскошные. Видели мы, как эта эльфийская потаскушка к тебе в палатку бегала.
— Знай своё место, гном! — грубо бросил Габриель и резко встал.
— Ладно, ладно, — Огрен понял, что палку он перегнул. — Не хотел я задеть твоих глубинных чувств.
— Хватит, Огрен. Только я знаю цену этим чувствам.
— Хм, — ухмыльнулся гном. — А цену предательства, ты надеюсь, тоже знаешь. Ведь, тогда после коронации в Денереме, твой эльф просто сбежал. А по мне так лучше бы ты уж с ведьмой кувыркался или с Лилианой. Они обе к тебе не ровно дышали. Шутка ли, мужчина-красавец, высокий брюнет с голубыми глазами, да ещё, и могущественный маг... А ты, на собственного убийцу запал. Любишь ты, Командор, нервы пощекотать. Пусть бы уж лучше я, чем этот длинноухий. Хотя... тьфу... это я погорячился.
— Успокойся, гном, — остановил Габриель Огрена. — Я не собираюсь в Антиву.
— Да-а? — удивился Огрен, словно делая для себя открытие. — А тогда... тогда что? — гном хитро прищурился, подёргал себя за длинный рыжий ус, погрозил Командору пальцем и обличающим тоном выдал. — Я так и знал. Андерс.
— Хватит домыслов, Огрен! — резким окриком Габриель остановил гнома. — Если окончательно не хочешь меня разозлить.
— А то что? Превратишь меня в лягушку? — не спасовал гном.
Габриель метнул горящий взгляд на низкую фигуру гнома, но через мгновение его гнев улетучился.
— Большая лягушка с рыжей бородой и секирой, — улыбнулся он.
— Рад, что развеселил тебя, — Огрен посмотрел снизу вверх на человека и повторил свой первый вопрос. — Так чего надумал-то?
Тяжёлый вздох поглотили разрушенные стены крестьянского дома и Габриель без особого желания исповедоваться снова присел перед гномом, чтобы быть с ним на одном уровне. Он пристально посмотрел в лукавые глаза и спросил:
— Разве ты не видишь кем я стал, Огрен?
— Ну-у, — пространно протянул гном. — Это после твоих развлечений с эльфом?... Ну-у, примерно, знаю.
Но шутка гнома осталась без внимания, а на лице Габриеля не дрогнул ни один мускул.
— Вообще-то, эта твоя кровавая хрень здорово в бою помогает, — сказал гном. — Жутковато правда смотреть, как их плющит, но мне нравится. Пока их массово колбасит, мы мечами махаем. Сколько раз ты этой своей магией нам жизни спасал. Конечно, страшновато было, когда первый раз узнали о твоих способностях. Но все молчали, даже Винн...
— Огрен, — не дал договорить ему Габриель. — Посмотри мне в глаза.
Гном заглянул в голубые глубины, где на самом дне плескался и бурлил алый поток. Он вскипал, расплёскивался, пенился и тщетно искал выход наружу. Огрен отвёл взгляд и сморщился, словно от боли.
— Иногда менять цвет глаз, это ещё не криминал, — сильный гномий дух никак не хотел сдаваться неизбежному. И теша своё самолюбие с показной храбростью, он снова глянул на друга. Но шутки куда-то пропали из вихрастой головы и почти шёпотом гном спросил. — Это серьёзно?
— Магия крови вкупе с кровью порождений тьмы, что во мне — это взрывчатка, — также еле слышно под стать гному сказал Габриель. — Я не знаю на сколько меня хватит, когда я сорвусь. Пока я пытаюсь противостоять, но когда-нибудь...
— Ты станешь одержимым, — продолжил Огрен. — Как Ульдред.
— И это самое малое из зол. Демон с моими способностями сможет уничтожать не только города. Ему покорится весь мир. Этот малефикар принесёт на землю что-то пострашнее Мора. Вотчина одержимых, царство демонов, вот чем станет наш мир.
Габриель поднялся и встал в полный рост.
— Так что же ты решил? — гном с горечью сглотнул. — Уйти на глубинные тропы?
На что Габриель громко рассмеялся и успокоившись сказал:
— Огрен, отважный мой вояка. Порождения Тьмы ослаблены и разрознены, они боятся не то что гномов, собственной тени. Боюсь, на глубинных тропах они не сражаться со мной будут, а в «прятки» играть. На тропах хорошо умирать воинам, а не малефикару с магической силой Архидемона.
— Так что же... тогда? — с недоумением проговорил Огрен.
Но в ответ лишь молчание и тишина, гулкая давящая, как на дне глубокой пропасти.
— Так что же... — повторил гном, чувствуя внутреннюю лихорадочную дрожь.
— Я уйду в Тень, — наконец-то сказал Габриель. — В глубокую Тень. В Чёрный город.
— Но тем самым ты обрекаешь себя на вечный бой с демонами. Твой дух будет заключён.
— Эта расплата за мой грех.
— Даже не хочу знать, что это за грех. Но не слишком ли ты суров к себе?
— Я уйду в Пик Солдата к Авернусу, — Габриель, словно не слышал Огрена. — Он поможет мне добраться до Чёрного города.
— Даже и не знаю, что сказать, Командор. Не так я себе всё это представлял. Остаётся только напиться.
Поздно вечером в тяжёлые двери каземата кто-то вежливо постучал.
— Входи, Андерс, — разрешил Габриель.
— О, Командор! — Андерс даже отступил обратно за порог, увидев Габриеля в полной боевой экипировке.
Потёртая в некоторых местах, но не потерявшая былого лоска мантия «Жнеца», «Пепельные перчатки», ботинки боевого мага, а за спиной знаменитые «Последний довод» и «Бдительность». Посох и меч, которые знали руку лишь одного хозяина и были свидетелями самых кровавых боёв.
— Вы словно в бой собрались, — сказал Андерс, закрывая за собой дверь.
— Может быть, — подтвердил Габриель.
— Я видел во дворе осёдланную лошадь.
— Я уезжаю, Андерс.
Маг долго смотрел на своего знаменитого коллегу, а в голове настойчиво пульсировала единственная мысль, которая рвалась наружу:
— Вы не вернётесь? — вслух сказал Андерс.
— Нет, — ответил Габриель.
— Это из-за магии крови?
— Отчасти, — задумчиво сказал Габриель и добавил. — А может, я просто устал.
— Но вы так молоды, Командор. Не стоит умирать в таком возрасте.
— Почему ты решил, что я умру?
— Хм, — горько усмехнулся Андерс. — Я конечно, паяц, фокусник и до вашего уровня мне далеко, но я не дурак. Сочетание магии крови и скверны — это бомба замедленного действия. Серым Стражам не следует владеть этой магией. Допускаю, что намерения у вас были благие, когда вы получали эти знания, но теперь, я же вижу, вы таете на глазах. Скверна толкает к действиям, а магические способности сжигают изнутри.
— Хватит! — Габриель не хотел продолжения. — Ты прав. Стражи не имеют права прикасаться к подобным знаниям. Поэтому, я хочу тебя предупредить, как нового Командора Башни Бдения, никогда не вставать на этот путь.
— Нового Командора? — ошарашено произнёс Андерс.
— Ты станешь моим приемником. Ты наберёшь рекрутов и подготовишь новых Стражей. Ты очень талантлив Андерс, у тебя большой потенциал магических способностей, тебе по силам обучить новых магов.
— До вас мне далеко, Командор. Вы бы сами могли этим заняться. Чему отступник может научить?
— А малефикар?
— Вы делали это на благо людей, — попытался оправдать его Андерс.
— Зло не может быть во благо, — возразил Габриель. — Нет, Андерс. Я зашёл слишком далеко. Обратного пути нет. Слишком могущественна та сила, которая во мне. Эти знания не из книг, я получил их... из Тени.
— От демона, — догадался Андерс.
— Да. Я заключил сделку. Знания в обмен на жизнь ребёнка. Этот мальчик, Коннор. Сейчас, он обучается в Круге, но к его двадцатилетию демон придёт, чтобы забрать долг. Поэтому, я должен найти эту тварь.
— Значит, Тень.
— Тень... — повторил Габриель. — Тень надёжно защитит мир от таких, как я. С той стороны Завесу не прорвать.
Он замолчал. Его остекленелый взгляд застыл. Тень, духи, демоны. Десятки, сотни, тысячи хищных обитателей запредельного, сама суть которых неизменное первородное Зло. Его путь в Тени не окончится, он только начнётся и будет вечен.
— Командор, — Андерс осторожно тронул его за плечо, возвращая в реальность.
— Да, — словно после тяжёлого ночного кошмара Габриель очнулся. — У меня к тебе есть последняя просьба. Где-то под завалами Башни вы найдёте мой сундук. Он должен быть уничтожен. Сожгите его, не открывая. Обещай мне.
— Обещаю, Командор.
— Не ссорьтесь с Огреном, разнимать вас будет некому. Удачи тебе, мой друг. И не ошибись. Прощай.
С этими словами он вышел за двери и через минуту резвый конь уже нёс своего седока по Тропе Пилигримов.
Путь был не близкий. Пять дней верхом. Двое суток он ехал без остановок, лишь на короткое время давал передышку лошади. К вечеру второго дня странствующий маг въехал в небольшую денеримскую деревушку. Около трёх десятков домов, да придорожная гостиница, за счёт которой и выживали местные жители.
Услужливый мальчуган, видимо гостиничная прислуга, увёл его лошадь в загон и вернулся, чтобы проводить знатного господина до постоялого двора.
— А вы правда, настоящий маг? — с юношеским любопытством поинтересовался мальчишка.
Габриель кивнул.
— А вы можете показать какое-нибудь колдовство?
— Я не фокусник, мальчик. Заклинания не читают на заказ.
— Жаль, — расстроился мальчишка. — Тут у нас недавно одна ведьма проезжала, так она такой огонь сделала, — он вскинул руки, показывая каким было пламя. — За ней храмовники гнались, кажется Морриган её имя.
— Морриган, — удивился Габриель. — Ты не ошибся?
— Нет, господин маг. Храмовники так её называли.
— И куда же она направилась?
— А кто её знает.
Первым его желанием было броситься по горячим следам на поиски колдуньи, но через несколько минут его пыл угас. После той ночи в Редклифе она просила её не искать и исчезла сразу после решающего боя с Архидемоном. Её ребёнок, фактически является твоим — сыном или дочерью. Но могут ли проснуться отцовские чувства, когда ты увидишь это дитя? Навряд ли. Для тебя это был всего лишь ритуал, совершаемый двумя магами. Но для неё эта ночь значила много больше. Ты видел её растерянность, её печальные глаза и страстную ревность. Когда ты не взял её с собой в Денерим, она готова была растерзать эльфа на части... А теперь, она одна со своими заботами и проблемами, окружённая чужими людьми, которые видят в ней только ведьму. Так думал Габриель, вглядываясь вдаль, где узкая полоска дороги, уходящей за деревню, превращалась в точку. Но его мысли были далеки от настоящей реальности. Он видел в ней одинокую любящую своё дитя мать, каковой по сути она никогда бы не стала. Не потому, что она этого не хотела, ей просто не позволили бы, ведь её жизнь никогда не принадлежала ей самой.
На ночь он остановился в гостинице, в одиночном номере с широкой кроватью. Эти хоромы, явно предназначенные для ферелденской знати, не вызывали в нем ничего кроме странного чувства растерянности. За последние годы он так привык к походам, палаткам и спартанским условиям, что сейчас, даже не рискнул улечься на атласную кровать. Вместо этого он расположился в кресле возле камина и попытался расслабиться.
Тихо догорал камин. Толстые поленья щедро отдавали тепло, переливаясь в чреве топки оранжево-жёлтыми всполохами. Он залюбовался огненной игрой цвета и не заметил, как уснул, сидя в глубоком мягком кресле.
…
«Ну, здравствуй, Командор», — раздался громкий голос.
Морриган стояла перед ним в камине на раскалённых углях и улыбалась. Он долго рассматривал её. Та же одежда, та же причёска, тот же посох. Но что-то странное едва уловимое скрывалось за прежним образом. Могущественное, жестокое и очень старое. Он чувствовал, он видел, он знал. Не может маг не чувствовать мощь и силу другого мага. И эти способности явно не принадлежали молодой колдунье.
«Здравствуй, Флемет», — сказал Габриель.
«Надо же, узнал, — восхитилась старуха. — Как тебе моё новое тело?»
«Ведь, Морриган не твоя дочь».
«Всё, что принадлежит мне, моё».
«И скольких девушек ты погубила?»
«Много, мой сладкий».
«Жаль, что ты ожила».
«Меня нельзя убить».
«Неужели? — Габриель поднялся с кресла. — Ведь, мы в Тени. Только здесь тебя и можно убить по-настоящему».
«Откуда ты знаешь, что мы в Тени?»
«Твой эгоизм поражает. Ты себя видно центром Вселенной считаешь», — и Габриэль приподнял руки для заклинания. Присутствие Тени он ощутил уже давно, ещё до появления видения в камине.
«Ладно, ладно, — отступила Флемет-Морриган. — Я просто хочу поговорить».
«И о чём же?»
«Я хочу предложить тебе сделку».
«Я не заключаю сделок с демонами».
«А что же тогда было в Редклифе?»
«Это моя ошибка, за которую я рассчитываюсь до сих пор».
«Ну, малыш, зачем винить себя за прошлое? Теперь ты не Серый Страж и у тебя много разных путей».
«Путь у меня один — в Пик Солдата», — категорично заявил Габриель больше не желая слушать демона.
«Не торопись. Моё предложение тебя заинтересует. Я предлагаю навсегда покончить с Морами. Это не жалкие поползновения Архитектора изменить порождений Тьмы. Я предлагаю тотальное уничтожение. Для этого ты должен объединится с моим сыном — древним Богом. Его дух и твоё тело. Его могущество и твои способности. Вы вместе не оставите от Моров и напоминания».
С минуту он изучал ведьму усталым взглядом, потом сказал:
«Что ж, задуманное тобой сбылось, почти. Это был идеальный план, когда ты отправляла с нами Морриган. Поместить дух Архидемона в тело сильного мага».
«Ты не прав, он не Архидемон, он переродился»...
«Зло не может стать Добром! — оборвал её Габриель. — Поэтому, разреши тебя разочаровать на этот раз. В Редклифе, подсылая ко мне демона желания, ты очень ошиблась. Та сделка изменила меня навсегда. И даже на смертном одре я больше не переступлю эту черту».
«Ты не понимаешь всей выгоды!» — взбесилась Флеметт.
«И назови мне сейчас хоть одну причину, по которой я не должен тебя убивать», — продолжил Габриель, даже не заметив возгласа демона.
«Убив меня, ты убьёшь Морриган».
«Морриган уже мертва. Ты уничтожила её дух, её душу. Ведь, только такие как ты питаются жизненными силами человека».
И в то же мгновение — характерный жест, пара слов и огромный «Ледяной конус» охвативший пол пространства Тени. Ведьма даже не успела вскрикнуть, когда «Каменный кулак» разбил ледяную статую на тысячи кусочков.
«Это тебе за Морриган», — сказал Габриель, возвышаясь над холмиком голубоватых осколков духа.
«Как ты посмел!» — услышал он чей-то истошный крик.
Мутный образ с крыльями скользнул у него перед глазами и исчез.
«А с тобой, ублюдок, мы встретимся позже», — сказал он и проснулся.
Всё также мерцал камин, было тепло и по-домашнему уютно. Он расправил затёкшие плечи и продолжил любоваться огнём. А где-то далеко в полях, за сотни километров от деревушки лежала молодая женщина. Ничком, уткнувшись лицом в землю. На ней была тёмная мантия и посох из проклятого дерева за спиной. Чёрные волосы растрёпаны и покрыты пылью, а в застывших цвета янтаря глазах отражение младенца... Поутру местные крестьяне найдут их мёртвыми: молодую женщину и ребёнка, посчитав их замёрзшими, ведь осенние ночи в Ферелдене всегда были холодны.
К Пику Солдата он добрался уже к полуночи. Над головой мерцали яркие звёзды и луна светила в пол неба. Он вспомнил былое. Ночные дежурства у костра. Кто-то чистит доспехи, кто-то готовит, а отчаянно смелая рыжая девчонка перебирает струны. «После смерти мы все возвращаемся к Создателю. Мы должны отпустить свою душу на волю. Не надо бояться смерти». Но его смерть не будет смертью в обычном понимании, он никогда не вернётся к Создателю. Его заключит Чёрный Город и не отпустит никогда.
— Страж-Командор! — послышался голос и яркий свет фонаря рассеял мрак.
— Доброй ночи, Леви, — поприветствовал Габриель торговца.
— Рад вас видеть, — Леви подошёл ближе и почтительно склонил голову в знак приветствия. — Что вас привело к нам, Командор?
— Мне нужен Авернус.
— Он в подвале Башни. Давно его не видел. С тех пор, как вы оставили его в живых он не выходит из лаборатории, даже еды не просит. И если бы не свет и шум, можно подумать, что старик скончался.
— Расседлай лошадь, Леви, — сказал Габриель, передавая поводья.
— Вы надолго?
— Навсегда.
Он нашёл старого мага в подвальной лаборатории за столом с огромным количеством пробирок и реторт, в некоторых из них была кровь.
— Не ожидал тебя увидеть в столь поздний час, — оборачиваясь к гостю, сказал Авернус. — Ты передумал и решил покончить со мной.
— Нет, Авернус. Мне нужна твоя помощь.
— Какого рода?
— Посредством крови, моей крови, ты должен отправить меня в Тень, в Чёрный Город. Тело можешь забрать для экспериментов.
Старик молчал. На его измождённом, усталом лице не отразилось ни одной эмоции.
— Что за причина, позволь узнать? — наконец-то, спросил он.
— Я должен исправить ошибки.
— Но исправив их, ты уже не вернёшься.
— Я знаю.
И без лишних расспросов и уговоров старый малефикар сказал:
— Мне нужен час для подготовки ритуала.
— Хорошо, я буду снаружи.
Он бродил по закоулкам двора и наслаждался ночью. Последней ночью в этом мире. По мановению руки с кончиков пальцев сорвался огонёк и наполнил полумрак зеленоватым оттенком. Пустяковое заклинание и такой приятный эффект. Покой, идиллия и тишина последней ночи на земле. И вдруг... перед самыми глазами отточенное лезвие. Клинок воронов — не возможно не узнать. Холодное поблёскивающее полотно замерло на секунду и упало вниз. А следом, за ним к его ногам рухнуло тело в чёрных одеяниях ассасина. От неожиданности Габриель отступил назад и ощутил на своей щеке чьё-то дыхание. Мгновение, и он перед чужаком, лицо которого освещают мелкие молнии, искрящиеся на ладонях мага.
— Поздно, господин маг, — послышался до боли знакомый голос. — Тебя уже убили.
— Зевран, — прошептали онемевшие губы Габриеля.
— А хорошо иметь собственного Ворона, правда? — сказал антиванец и вышел из сумрака переулка.
Но бывший Командор никак не мог справиться с оцепенением. К чему он не был готов сейчас, так это к встрече с тем, кого по-настоящему любил. С первого дня их встречи, с первого взмаха меча, направленного в грудь.
— Зачем ты здесь? — хриплым от волнения голосом спросил Габриель. Выбить его из колеи и заставить нервничать мог только этот длинноухий убийца.
— Вопрос мне не понятен твой, — почти стихами, ответил Зевран, глядя вниз на ассасина в луже крови. — Если ты не заметил, я тебе жизнь спас.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Габриель.
— Что-то не слышу особой радости. Мы не виделись почти полтора года. И такие разительные перемены. Вроде, как мы чужими друг другу не были.
— Мы стали чужими с тех самых пор, когда ты покинул Денерим, не сказав ни слова.
— Ах, вот что нас гнетёт, — с лёгкой иронией сказал Зевран. — Вот на что, господин маг, обиделся. Знаете, Командор, иногда Воронам не стоит объяснять свои действия.
— А я не требую объяснений, — сказал Габриель, собираясь уходить.
— Габриель, — голос эльфа дрогнул, а весёлый настрой улетучился. — Стой.
— Что ещё? Теперь, я думаю мы квиты. Я сохранил твою жизнь, ты спас меня от смерти. Всё удачно сложилось. Никто, никому не должен.
Он развернулся и направился ко входу в подвал.
— Гэб, — останавливая его, Зевран схватился за магический наруч. Пальцы сразу обожгло.
— Осторожно, — посоветовал Габриель.
Он посмотрел в золотистые глаза эльфа, на длинный соломенный волос и тонкие черты лица. Чувства перетекали через край, но он нашёл в себе силы отвернуться.
— Нет, — громко заявил Зевран, заставляя мага снова посмотреть на себя. — Ты со мной не в расчёте.
— Что это значит? — недоуменно спросил Габриель.
С какой-то горечью и грустью эльф усмехнулся и сказал, указывая на труп в чёрном:
— Этот седьмой.
И тут, могущественный чародей словно окаменел перед хрупкой фигурой эльфа. Мысли, которые не имели права на существование, и которых он никогда не допускал, заполонили его голову. Он лихорадочно глотнул и сказал то, чего и представить не мог:
— Ты что, всё время был рядом?
Зевран молчал. Догадаться о его постоянном присутствии где-то подле Командора Серых не составляло труда.
— Но почему? — еле выговорил Габриель.
— Что почему? Почему я семь раз спасал тебе жизнь? Неужели трудно представить?
Эльф вопросительно смотрел на человека, а тот смутившись, не знал что ответить.
— Я принял заказ у самого себя и как видишь выполнил, — продолжил Зевран. — А касательно Денерима, чтобы уж до конца расставить точки, я поступил так, как того требовала ситуация. Не под каким предлогом никто не должен был знать о наших отношениях. Будь это не тайной, меня бы сразу начали пасти и прикончили вперёд тебя. А так, заказчики даже не знают, от чьей руки пали семь ассасинов. Кстати, о заказчиках. Не хочешь узнать? Это напрямую связано с Денеримом, с тем по какой причине я тогда скоропостижно сбежал.
Габриель вопросительно глянул в хитрые глаза. Он и представления не имел кто желал его смерти уже тогда, когда весь Денерим считал его героем.
— Приспешники Аноры? — предположил он, очень сомневаясь в своих словах.
— О-о, ты недальновиден, мой друг, — посмеялся над ним Зевран. — И совсем не политик. Тебе никогда не понять тонких антиванских интриг... — он таинственно замолчал перед тем, как окончательно сразить Командора. — Это Ирвинг.
— Первый чародей, — сказал Габриель без особого удивления. — Он прав. Он обязан обезопасить Круг и простых людей от жестокого малефикара.
— Который спас мир от Мора, — с некоторой злостью заметил Зевран.
— И который постепенно превращается в исчадие ада, — еле слышно проговорил Габриель. — Я решил уйти в Тень, Зевран. В Чёрный город.
Эльф пристально вглядывался в лицо человека. Красивые правильные черты, смоляные волосы, сине-голубые глаза. Сколько раз он хотел подойти, сколько раз — отправить письмо, но холодный разум профессионала каждый раз заглушал зов сердца.
— Помнишь, тогда в Денериме, перед решающей битвой, — промолвил он. Горло сдавливал ком, а на глазах блестели скупые слезинки. — Я сказал тебе, что пойду с тобой до конца, даже штурмовать стены Чёрного города... Это не пустые слова. И если ты уйдёшь в Тень, я пойду за тобой.
— Это глупо, Зевран, — возразил Габриель.
-Не глупее твоего решения уйти в Тень и вечно сражаться. По крайней мере, у меня есть цель: быть рядом с тобой. А что у тебя? Кроме того, как тупо до скончания веков рубить демонов?
— Я не вижу другого выхода, Зев.
— А я вижу, — твёрдо заявил эльф. — Однажды в лагере я подслушал ваш с Винн разговор...
— Ты ещё и подслушиваешь, — перебил его Габриель. Прежний пессимистический настрой незаметно покидал его. Рядом с антиванцем он вновь ощутил себя беспечным новобранцем, который только ступил на свой нелёгкий путь.
— Да, постоянно! — похвастался Зевран. — О, если бы ты знал на что я только способен. Я практически универсален. Комплименты потом, — и он предупредительно вскинул ладонь. — Так вот, Винн сказала, что с одержимостью можно справиться. А ты ответил, если маг не теряет человеческий облик, значит он не одержим. Я тут подумал, а ведь наша Винн ходячий источник одержимости.
— Она одержима добрым духом.
— Да, какая разница! Ты пока не одержим никаким! — горячо возразил эльф. — Но если духами можно управлять, значит выход есть. Здесь, суть не в том какой дух Добра или Зла, здесь важна сила воли личности мага. Насколько ты поддался порочным желаниям: алчности, жестокости, равнодушию, унынию... В данный момент, Страж-Командор, вы окончательно раскисли. Будь я демоном, уже давно бы напялил на себя твою тушку.
— Ты предлагаешь отправиться к Винн?
— О, святое исподнее Андрасте! Чудо свершилось! К великому чародею вернулся разум! Я за тебя рад.
И наконец, Габриель улыбнулся.
— Ну, вот, — с удовлетворением глядя на друга, сказал Зевран. — Таким ты мне нравишься больше. Что ж, как сказала монашка красавцу-актёру: «Что дальше?»
— Я хотел спросить тебя то же самое.
— Позволь облегчить тебе жизнь мой Серый Страж... Где-то я уже это слышал.
И они оба рассмеялись.
— Моя лошадь за оградой Башни, — сообщил Зевран. — Забирай свою и ходу из этого мрачного места.
— Значит, убийца и малефикар отправляются в путешествие. Тебя не пугает такое сочетание?
— Нет, — уверенно заявил эльф. — Меня всегда возбуждала опасность в жуткой смеси с прекрасным.
+++++++
А три года спустя в личном кабинете Стража-Командора Башни Бдения стоял мужчина в мантии мага перед большим окованным сильверитом сундуком. На все шесть замков сундука были наложены сильные чары, но Андерс знал, как от них избавиться. Он боролся с другим — с собственным соблазном и завещанием бывшего Командора. Сжечь, даже не открывая, или хоть краем глаза взглянуть на наследие одного из могущественнейших в истории магов. Он ещё немного поразмышлял и решился. Чёткие слова заклинания: «Авертум дарэн дар» и замки открыты. Андерс приподнял крышку и заглянул внутрь... Мантии усиливающие магию крови, кольца пьющие жизнь, багровые посохи и много других жутковатых атрибутов магии малефикара. Но сверху посреди всех запрещённых Церковью вещей лежала крохотная филактерия, внутри которой клубилась мутная голубоватая взвесь. Словно растворённый в воздухе, мерцающий лириум. Андерс осторожно поднял сосуд и поднёс к глазам. Секунда... и в его руках стекло превратилось в пыль, а мутная взвесь окутала голову...
Очнулся он только через сутки и понял, что мир для него окончательно изменился. Он видел и чувствовал по-другому, словно кто-то внутри видел и чувствовал отдельно от него.
Но это уже совсем другая история.
Фэндом: Dragon Age, Awakening.
Персонажи: Габриэль Амелл/Зевран Араннай, герои "Awakening"
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, ER (Established Relationship)
Размер: Мини
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Мор побеждён. Амарантайн не отдан на растерзание порождениям тьмы. А для чего тогда нужны Серые Стражи? Хранители спокойствия и жизни. Оберегать людей - это их предназначение. Поэтому Башня Бдения лежит в руинах, а Герой Ферелдена возвращается на залитый кровью двор базы Серых Стражей...
Сейчас, не до чествования героев, не до почестей и наград, а уж тем более не до любви...
читать дальше
Вот и всё. Амарантайн спасён. Башня разрушена. Уцелели лишь стены. Все труды напрасны. База Серых Стражей вновь в руинах. Мимолётное сомнение в собственном решении и больше ничего. Пустота. Вернувшись на два дня назад, оставил бы ты город на растерзание порождениям тьмы? Нет. Тогда ты думал только о беззащитных людях. Для чего же нужны Серые Стражи? Но как больно сейчас, как тяжело смотреть на двор залитый кровью, покрытый изуродованными телами. Трупы защитников Башни и трупы порождений тьмы рядом, почти в обнимку. Обескровленные с жуткими предсмертными гримасами. Ужасающая явь, в которую трудно поверить. Запах крови. Он пьянит. Тело чувствует и помнит, а в глазах мерцает бордовый отблеск...
И всё же стены. Над горами погибших они возвышаются с монументальной непоколебимостью. Гранитные зубцы вспарывают небо. Ни катапульты, ни тараны не причинили им и сотой доли ущерба. Прав был Волдрик, гномья работа. Через год-другой Башня поднимется в прежнем великолепии, но люди... Столько погибших. Смог бы ты спасти их, вернувшись сюда? Да, конечно. С твоими способностями можно уничтожить половину армии порождений лишь взмахнув рукой. Такого количества жертв можно было избежать, прочтя лишь одно заклинание. Холод и пламя, а остальными тварями можно управлять. Они перебьют друг друга за несколько минут... Но ты решил иначе. Ты остался в городе. И теперь, у твоих ног пепелище, а полы длинной мантии промокли от крови.
Так мало выживших. Вэрел, Гаревел, Вулси, Сера, Юрайя, Маверлис, Вейд, Херен и многие другие, которых уже не вернуть. Из Стражей в живых только Андерс и те кто были с тобой — Огрен и Натаниель. Сигрун, исполнив завет Легиона, погибла под ногами огров. Справедливость пал, сражённый стрелами генлоков, а Велана так и не выбралась из-под разрушенной стены здания. Впрочем, пока её тело никто не видел.
Вечная память вам защитники Башни. Он опустился на одно колено и склонил голову к груди.
— Командор! — послышался позади радостный вопль.
Он обернулся. К нему со всех ног бежал Андерс. Маг путался в полах мантии, запинался о трупы и почему-то держал посох в руке. Знаменитый «Зимодых», который Командор когда-то ему подарил.
Он схватил Стража в объятья и почти приподнял над землёй.
— Я так рад, Командор! Вы вернулись.
— Я тоже рад, что ты уцелел, — он похлопал мага по плечу и отстранился.
— Только, вот, — Андерс виновато покосился на треснувший посох. — Пришлось одну тварь приложить по башке. Мана на исходе, запасы лириума благополучно закончились через час после начала штурма. Ну, и...
— Расскажи что случилось, — перебил его Командор.
Андерс заглянул в глаза своего командира. Когда-то небесно-голубого цвета, сейчас изнутри, их разъедала кровавая ржавчина. Маг тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону. Его радостный настрой мгновенно испарился.
— Их было... много, — сказал он и затих, проглатывая тяжёлый комок у горла. — Очень много. Мы держались сутки и если бы не бронированный огр... Мы бы выстояли. Конечно, мы его завалили, но столько народа погибло. Они ворвались внутрь, жгли и крушили. Нескончаемый поток тварей... Последнее, что помню — гарлоков, штук пятьдесят. Схватил их «Конусом», а Дворкин в толпу бомбу запустил. Потом удар. Очнулся только утром. Кругом трупы, единицы выживших, но тварей нигде нет. Говорят они внезапно бежали. Может потому что вы убили Матку? Вы ведь, убили её?
Андерс с надеждой посмотрел на Стража и оцепенел. Глаза. Белки с кровяными подтёками и тёмно-бурый запёкшийся взгляд. А голос — пронзительный и холодный, словно звон остывающей стали:
— Я убил их всех.
Безжалостно, не допуская ни малейшего компромисса. С твёрдым убеждением — Зло не может быть плохим или хорошим. Зло есть Зло. Полутонов не существует. Поэтому и Архитектор и Матушка сейчас в глубокой Преисподней Тени. Там они и останутся до скончания веков. И даже последующий Мор не вытащит их оттуда. А то, что черёд нового Мора придёт, он знал. Знал наверняка — противостояние будет бесконечным. Таково устройство Мира. Добро не существует в отсутствии своей противоположности. Если не с чем сравнить, то что тогда Добро. А значит, будут новые беды, ужасы и смерть. Сменятся поколения и появятся новые герои, которые может быть вспомнят старые сказания о спасении Ферелдена и о прославленном Ордене Серых Стражей. Но это в будущем, а сегодня он стоял посреди внутреннего двора Башни Бдения и проклинал тот день в Круге, когда Ирвинг представил его Дункану. Лучшего из учеников, прошедшего Истязания с необычайной лёгкостью, так словно это прогулка по этажам Круга. И не важно чем бы тогда закончился инцидент с Йованом, он всё равно покинул бы Башню и отправился в Остагар. Ведь, Дункан приехал, именно, за ним. За лучшим из лучших. Ирвинг долго сопротивлялся, но всё же уступил. И к тому же мага такого уровня держать в Башне было уже небезопасно.
Но всё позади. Ничего не изменить. Он Серый Страж и это навсегда. Это не звание, это образ жизни. «Победа в войне, жертвенность в смерти, бдительность в мире».
Десять дней вывозили из Башни трупы, расчищали завалы и хоронили погибших. Людей не хватало, но Амарантайн прислал подмогу: солдат, рабочих и припасы.
— Святая задница Андрасте! — в очередной раз выкрикнул Огрен придуманное недавно ругательство. — Почему, в камень её дери, я должен таскать эти доски?
Он крякнул подкидывая на своей широкой спине увесистое бревно и крикнул в сторону Андерса:
— Эй! Фокусник порабощённый! Сделай какой-нибудь «ахалай-махалай». В конце концов я воин, а не чернорабочий.
— Что, добавить тебе на спину ещё дров, мой пахучий друг? — съязвил Андерс.
— Ага, попробуй. Как это у вас там говорится. «Не человек должен служить магии, а магия — человеку».
— Ну, тебе, гном, до служения магии далеко, — парировал Андерс, — и она тебе тоже служить не собирается.
— Ща, засобирается, — и Огрен круто развернулся на месте. Тяжёлые доски пролетели над головой мага, который успел пригнуться.
— Кончайте дурить, — подал голос Натаниель из-за разрушенного фундамента. — Командор идёт.
В одежде простолюдина, без мантии и посоха Командор Башни Бдения был похож скорее на заурядного селянина, чем на героя Ферелдена. И только гордая осанка и прямые аристократические черты лица подвергали сомнению его родство с деревенской чернью. Волосы цвета вороньего крыла, как всегда, были гладко зачёсаны назад и собраны на затылке в небольшую косу. Подбородок гладко выбрит, а лёгкая синева на скулах чуть углубляет впалые щёки на осунувшемся за последние дни лице. Его глаза несколько лет назад цвета небесной синевы, теперь выцвели и поблёкли. Словно два бездонных пустых колодца они смотрели на мир больше ничему не удивляясь. Он знал — всё, что было дОлжно, он исполнил. И предначертанное ему сбылось. И что же теперь? Усталость, которая сковывает душу. И покой. Он столько отдал этому миру, что сейчас хотел лишь крохотную частицу счастья для себя.
— Как продвигаются дела? — спросил он, приблизившись к бригаде рабочих по расчистке.
— Замечательно, — ответил Натаниель. — За пару дней с завалами, думаю, закончим и займёмся восстановлением поместья. Волдрик Главонак настроен оптимистично, говорит, за год-полтора Башня будет в прежнем виде.
— Это хорошо.
— А как ваша поездка в Денерим?
— Я был на аудиенции короля Алистера, и он решил вернуть поместье Хоу его законному владельцу. Тебе, Натаниель.
— Этого не может быть, — еле выговорил Нат.
— Это распоряжение короля.
— Но как же мой отец... — растерянно произнёс младший Хоу.
— Твой отец — прошлое. Живи настоящим.
— Спасибо, Командор, — поблагодарил Нат, всё ещё не веря происходящему.
— Ещё раз, это распоряжение короля, — напомнил Командор, не желая рекламировать свою сопричастность и вновь выступать в качестве мессии. Эта роль за последние годы ему порядком опротивела.
Натаниель согласно кивнул, принимая любое решение Командора. Он лишь украдкой смахнул набежавшие слёзы и улыбнулся.
— А ты, Андерс, будь добр, зайди сегодня вечером ко мне, есть разговор, — обратился Командор к магу.
— Как пожелаете, Страж-Командор, — ответил Андерс.
— Да, и ещё, — собравшийся было уходить Командор, остановился. — Коль уж скоро Натаниель стал собственником поместья, прошу больше не называть меня Командором. К тому же, этот титул на время утратил свою значимость.
— Как же тогда вас называть... Командор? — спросил Нат, предчувствуя какие-то непредвиденные события.
— У меня есть имя, — ответил тот. — Габриель.
Он шёл по узким улочкам прямиком к своему новому жилищу — тюрьме Башни. По иронии судьбы именно она оказалась одним из немногих уцелевших зданий в поместье. И вот они тяжёлые двери с массивными петлями. Каждый раз, останавливаясь здесь, он явственно представлял себя в клетке, в роли заключённого с призрачной надеждой на несуществующую свободу.
Мысли вереницей кружились в голове, а отрешённый взгляд бесцельно блуждал по булыжной мостовой. Он и не заметил, как кто-то подошёл сзади и громко окликнул:
— Эй, Командор! — прозвучал хриплый требовательный голос, заставляющий обернуться.
— Огрен, — от неожиданности растерялся Габриель.
— Ага, — крякнул гном и бесцеремонно усадил человека на пыльный камень. — А теперь, рассказывай, чего задумал. Кинуть нас решил? А кто же в моих письмах к Фельзи ошибки исправлять будет?
— Я попрошу Ната, — тихо сказал Габриель.
— А с какой это стати я буду доверять Хоу свои любовные письма?
— Я решил уйти, Огрен, — твёрдо прозвучало в ответ.
— Ага... ну, это я уже понял. И куда же ты намылился? Зуб даю, в Антиву. «Сверкающий самоцвет» этот грёбаный. Умеют же длинноухие мозги задурить. Даже твои роскошные. Видели мы, как эта эльфийская потаскушка к тебе в палатку бегала.
— Знай своё место, гном! — грубо бросил Габриель и резко встал.
— Ладно, ладно, — Огрен понял, что палку он перегнул. — Не хотел я задеть твоих глубинных чувств.
— Хватит, Огрен. Только я знаю цену этим чувствам.
— Хм, — ухмыльнулся гном. — А цену предательства, ты надеюсь, тоже знаешь. Ведь, тогда после коронации в Денереме, твой эльф просто сбежал. А по мне так лучше бы ты уж с ведьмой кувыркался или с Лилианой. Они обе к тебе не ровно дышали. Шутка ли, мужчина-красавец, высокий брюнет с голубыми глазами, да ещё, и могущественный маг... А ты, на собственного убийцу запал. Любишь ты, Командор, нервы пощекотать. Пусть бы уж лучше я, чем этот длинноухий. Хотя... тьфу... это я погорячился.
— Успокойся, гном, — остановил Габриель Огрена. — Я не собираюсь в Антиву.
— Да-а? — удивился Огрен, словно делая для себя открытие. — А тогда... тогда что? — гном хитро прищурился, подёргал себя за длинный рыжий ус, погрозил Командору пальцем и обличающим тоном выдал. — Я так и знал. Андерс.
— Хватит домыслов, Огрен! — резким окриком Габриель остановил гнома. — Если окончательно не хочешь меня разозлить.
— А то что? Превратишь меня в лягушку? — не спасовал гном.
Габриель метнул горящий взгляд на низкую фигуру гнома, но через мгновение его гнев улетучился.
— Большая лягушка с рыжей бородой и секирой, — улыбнулся он.
— Рад, что развеселил тебя, — Огрен посмотрел снизу вверх на человека и повторил свой первый вопрос. — Так чего надумал-то?
Тяжёлый вздох поглотили разрушенные стены крестьянского дома и Габриель без особого желания исповедоваться снова присел перед гномом, чтобы быть с ним на одном уровне. Он пристально посмотрел в лукавые глаза и спросил:
— Разве ты не видишь кем я стал, Огрен?
— Ну-у, — пространно протянул гном. — Это после твоих развлечений с эльфом?... Ну-у, примерно, знаю.
Но шутка гнома осталась без внимания, а на лице Габриеля не дрогнул ни один мускул.
— Вообще-то, эта твоя кровавая хрень здорово в бою помогает, — сказал гном. — Жутковато правда смотреть, как их плющит, но мне нравится. Пока их массово колбасит, мы мечами махаем. Сколько раз ты этой своей магией нам жизни спасал. Конечно, страшновато было, когда первый раз узнали о твоих способностях. Но все молчали, даже Винн...
— Огрен, — не дал договорить ему Габриель. — Посмотри мне в глаза.
Гном заглянул в голубые глубины, где на самом дне плескался и бурлил алый поток. Он вскипал, расплёскивался, пенился и тщетно искал выход наружу. Огрен отвёл взгляд и сморщился, словно от боли.
— Иногда менять цвет глаз, это ещё не криминал, — сильный гномий дух никак не хотел сдаваться неизбежному. И теша своё самолюбие с показной храбростью, он снова глянул на друга. Но шутки куда-то пропали из вихрастой головы и почти шёпотом гном спросил. — Это серьёзно?
— Магия крови вкупе с кровью порождений тьмы, что во мне — это взрывчатка, — также еле слышно под стать гному сказал Габриель. — Я не знаю на сколько меня хватит, когда я сорвусь. Пока я пытаюсь противостоять, но когда-нибудь...
— Ты станешь одержимым, — продолжил Огрен. — Как Ульдред.
— И это самое малое из зол. Демон с моими способностями сможет уничтожать не только города. Ему покорится весь мир. Этот малефикар принесёт на землю что-то пострашнее Мора. Вотчина одержимых, царство демонов, вот чем станет наш мир.
Габриель поднялся и встал в полный рост.
— Так что же ты решил? — гном с горечью сглотнул. — Уйти на глубинные тропы?
На что Габриель громко рассмеялся и успокоившись сказал:
— Огрен, отважный мой вояка. Порождения Тьмы ослаблены и разрознены, они боятся не то что гномов, собственной тени. Боюсь, на глубинных тропах они не сражаться со мной будут, а в «прятки» играть. На тропах хорошо умирать воинам, а не малефикару с магической силой Архидемона.
— Так что же... тогда? — с недоумением проговорил Огрен.
Но в ответ лишь молчание и тишина, гулкая давящая, как на дне глубокой пропасти.
— Так что же... — повторил гном, чувствуя внутреннюю лихорадочную дрожь.
— Я уйду в Тень, — наконец-то сказал Габриель. — В глубокую Тень. В Чёрный город.
— Но тем самым ты обрекаешь себя на вечный бой с демонами. Твой дух будет заключён.
— Эта расплата за мой грех.
— Даже не хочу знать, что это за грех. Но не слишком ли ты суров к себе?
— Я уйду в Пик Солдата к Авернусу, — Габриель, словно не слышал Огрена. — Он поможет мне добраться до Чёрного города.
— Даже и не знаю, что сказать, Командор. Не так я себе всё это представлял. Остаётся только напиться.
Поздно вечером в тяжёлые двери каземата кто-то вежливо постучал.
— Входи, Андерс, — разрешил Габриель.
— О, Командор! — Андерс даже отступил обратно за порог, увидев Габриеля в полной боевой экипировке.
Потёртая в некоторых местах, но не потерявшая былого лоска мантия «Жнеца», «Пепельные перчатки», ботинки боевого мага, а за спиной знаменитые «Последний довод» и «Бдительность». Посох и меч, которые знали руку лишь одного хозяина и были свидетелями самых кровавых боёв.
— Вы словно в бой собрались, — сказал Андерс, закрывая за собой дверь.
— Может быть, — подтвердил Габриель.
— Я видел во дворе осёдланную лошадь.
— Я уезжаю, Андерс.
Маг долго смотрел на своего знаменитого коллегу, а в голове настойчиво пульсировала единственная мысль, которая рвалась наружу:
— Вы не вернётесь? — вслух сказал Андерс.
— Нет, — ответил Габриель.
— Это из-за магии крови?
— Отчасти, — задумчиво сказал Габриель и добавил. — А может, я просто устал.
— Но вы так молоды, Командор. Не стоит умирать в таком возрасте.
— Почему ты решил, что я умру?
— Хм, — горько усмехнулся Андерс. — Я конечно, паяц, фокусник и до вашего уровня мне далеко, но я не дурак. Сочетание магии крови и скверны — это бомба замедленного действия. Серым Стражам не следует владеть этой магией. Допускаю, что намерения у вас были благие, когда вы получали эти знания, но теперь, я же вижу, вы таете на глазах. Скверна толкает к действиям, а магические способности сжигают изнутри.
— Хватит! — Габриель не хотел продолжения. — Ты прав. Стражи не имеют права прикасаться к подобным знаниям. Поэтому, я хочу тебя предупредить, как нового Командора Башни Бдения, никогда не вставать на этот путь.
— Нового Командора? — ошарашено произнёс Андерс.
— Ты станешь моим приемником. Ты наберёшь рекрутов и подготовишь новых Стражей. Ты очень талантлив Андерс, у тебя большой потенциал магических способностей, тебе по силам обучить новых магов.
— До вас мне далеко, Командор. Вы бы сами могли этим заняться. Чему отступник может научить?
— А малефикар?
— Вы делали это на благо людей, — попытался оправдать его Андерс.
— Зло не может быть во благо, — возразил Габриель. — Нет, Андерс. Я зашёл слишком далеко. Обратного пути нет. Слишком могущественна та сила, которая во мне. Эти знания не из книг, я получил их... из Тени.
— От демона, — догадался Андерс.
— Да. Я заключил сделку. Знания в обмен на жизнь ребёнка. Этот мальчик, Коннор. Сейчас, он обучается в Круге, но к его двадцатилетию демон придёт, чтобы забрать долг. Поэтому, я должен найти эту тварь.
— Значит, Тень.
— Тень... — повторил Габриель. — Тень надёжно защитит мир от таких, как я. С той стороны Завесу не прорвать.
Он замолчал. Его остекленелый взгляд застыл. Тень, духи, демоны. Десятки, сотни, тысячи хищных обитателей запредельного, сама суть которых неизменное первородное Зло. Его путь в Тени не окончится, он только начнётся и будет вечен.
— Командор, — Андерс осторожно тронул его за плечо, возвращая в реальность.
— Да, — словно после тяжёлого ночного кошмара Габриель очнулся. — У меня к тебе есть последняя просьба. Где-то под завалами Башни вы найдёте мой сундук. Он должен быть уничтожен. Сожгите его, не открывая. Обещай мне.
— Обещаю, Командор.
— Не ссорьтесь с Огреном, разнимать вас будет некому. Удачи тебе, мой друг. И не ошибись. Прощай.
С этими словами он вышел за двери и через минуту резвый конь уже нёс своего седока по Тропе Пилигримов.
Путь был не близкий. Пять дней верхом. Двое суток он ехал без остановок, лишь на короткое время давал передышку лошади. К вечеру второго дня странствующий маг въехал в небольшую денеримскую деревушку. Около трёх десятков домов, да придорожная гостиница, за счёт которой и выживали местные жители.
Услужливый мальчуган, видимо гостиничная прислуга, увёл его лошадь в загон и вернулся, чтобы проводить знатного господина до постоялого двора.
— А вы правда, настоящий маг? — с юношеским любопытством поинтересовался мальчишка.
Габриель кивнул.
— А вы можете показать какое-нибудь колдовство?
— Я не фокусник, мальчик. Заклинания не читают на заказ.
— Жаль, — расстроился мальчишка. — Тут у нас недавно одна ведьма проезжала, так она такой огонь сделала, — он вскинул руки, показывая каким было пламя. — За ней храмовники гнались, кажется Морриган её имя.
— Морриган, — удивился Габриель. — Ты не ошибся?
— Нет, господин маг. Храмовники так её называли.
— И куда же она направилась?
— А кто её знает.
Первым его желанием было броситься по горячим следам на поиски колдуньи, но через несколько минут его пыл угас. После той ночи в Редклифе она просила её не искать и исчезла сразу после решающего боя с Архидемоном. Её ребёнок, фактически является твоим — сыном или дочерью. Но могут ли проснуться отцовские чувства, когда ты увидишь это дитя? Навряд ли. Для тебя это был всего лишь ритуал, совершаемый двумя магами. Но для неё эта ночь значила много больше. Ты видел её растерянность, её печальные глаза и страстную ревность. Когда ты не взял её с собой в Денерим, она готова была растерзать эльфа на части... А теперь, она одна со своими заботами и проблемами, окружённая чужими людьми, которые видят в ней только ведьму. Так думал Габриель, вглядываясь вдаль, где узкая полоска дороги, уходящей за деревню, превращалась в точку. Но его мысли были далеки от настоящей реальности. Он видел в ней одинокую любящую своё дитя мать, каковой по сути она никогда бы не стала. Не потому, что она этого не хотела, ей просто не позволили бы, ведь её жизнь никогда не принадлежала ей самой.
На ночь он остановился в гостинице, в одиночном номере с широкой кроватью. Эти хоромы, явно предназначенные для ферелденской знати, не вызывали в нем ничего кроме странного чувства растерянности. За последние годы он так привык к походам, палаткам и спартанским условиям, что сейчас, даже не рискнул улечься на атласную кровать. Вместо этого он расположился в кресле возле камина и попытался расслабиться.
Тихо догорал камин. Толстые поленья щедро отдавали тепло, переливаясь в чреве топки оранжево-жёлтыми всполохами. Он залюбовался огненной игрой цвета и не заметил, как уснул, сидя в глубоком мягком кресле.
…
«Ну, здравствуй, Командор», — раздался громкий голос.
Морриган стояла перед ним в камине на раскалённых углях и улыбалась. Он долго рассматривал её. Та же одежда, та же причёска, тот же посох. Но что-то странное едва уловимое скрывалось за прежним образом. Могущественное, жестокое и очень старое. Он чувствовал, он видел, он знал. Не может маг не чувствовать мощь и силу другого мага. И эти способности явно не принадлежали молодой колдунье.
«Здравствуй, Флемет», — сказал Габриель.
«Надо же, узнал, — восхитилась старуха. — Как тебе моё новое тело?»
«Ведь, Морриган не твоя дочь».
«Всё, что принадлежит мне, моё».
«И скольких девушек ты погубила?»
«Много, мой сладкий».
«Жаль, что ты ожила».
«Меня нельзя убить».
«Неужели? — Габриель поднялся с кресла. — Ведь, мы в Тени. Только здесь тебя и можно убить по-настоящему».
«Откуда ты знаешь, что мы в Тени?»
«Твой эгоизм поражает. Ты себя видно центром Вселенной считаешь», — и Габриэль приподнял руки для заклинания. Присутствие Тени он ощутил уже давно, ещё до появления видения в камине.
«Ладно, ладно, — отступила Флемет-Морриган. — Я просто хочу поговорить».
«И о чём же?»
«Я хочу предложить тебе сделку».
«Я не заключаю сделок с демонами».
«А что же тогда было в Редклифе?»
«Это моя ошибка, за которую я рассчитываюсь до сих пор».
«Ну, малыш, зачем винить себя за прошлое? Теперь ты не Серый Страж и у тебя много разных путей».
«Путь у меня один — в Пик Солдата», — категорично заявил Габриель больше не желая слушать демона.
«Не торопись. Моё предложение тебя заинтересует. Я предлагаю навсегда покончить с Морами. Это не жалкие поползновения Архитектора изменить порождений Тьмы. Я предлагаю тотальное уничтожение. Для этого ты должен объединится с моим сыном — древним Богом. Его дух и твоё тело. Его могущество и твои способности. Вы вместе не оставите от Моров и напоминания».
С минуту он изучал ведьму усталым взглядом, потом сказал:
«Что ж, задуманное тобой сбылось, почти. Это был идеальный план, когда ты отправляла с нами Морриган. Поместить дух Архидемона в тело сильного мага».
«Ты не прав, он не Архидемон, он переродился»...
«Зло не может стать Добром! — оборвал её Габриель. — Поэтому, разреши тебя разочаровать на этот раз. В Редклифе, подсылая ко мне демона желания, ты очень ошиблась. Та сделка изменила меня навсегда. И даже на смертном одре я больше не переступлю эту черту».
«Ты не понимаешь всей выгоды!» — взбесилась Флеметт.
«И назови мне сейчас хоть одну причину, по которой я не должен тебя убивать», — продолжил Габриель, даже не заметив возгласа демона.
«Убив меня, ты убьёшь Морриган».
«Морриган уже мертва. Ты уничтожила её дух, её душу. Ведь, только такие как ты питаются жизненными силами человека».
И в то же мгновение — характерный жест, пара слов и огромный «Ледяной конус» охвативший пол пространства Тени. Ведьма даже не успела вскрикнуть, когда «Каменный кулак» разбил ледяную статую на тысячи кусочков.
«Это тебе за Морриган», — сказал Габриель, возвышаясь над холмиком голубоватых осколков духа.
«Как ты посмел!» — услышал он чей-то истошный крик.
Мутный образ с крыльями скользнул у него перед глазами и исчез.
«А с тобой, ублюдок, мы встретимся позже», — сказал он и проснулся.
Всё также мерцал камин, было тепло и по-домашнему уютно. Он расправил затёкшие плечи и продолжил любоваться огнём. А где-то далеко в полях, за сотни километров от деревушки лежала молодая женщина. Ничком, уткнувшись лицом в землю. На ней была тёмная мантия и посох из проклятого дерева за спиной. Чёрные волосы растрёпаны и покрыты пылью, а в застывших цвета янтаря глазах отражение младенца... Поутру местные крестьяне найдут их мёртвыми: молодую женщину и ребёнка, посчитав их замёрзшими, ведь осенние ночи в Ферелдене всегда были холодны.
К Пику Солдата он добрался уже к полуночи. Над головой мерцали яркие звёзды и луна светила в пол неба. Он вспомнил былое. Ночные дежурства у костра. Кто-то чистит доспехи, кто-то готовит, а отчаянно смелая рыжая девчонка перебирает струны. «После смерти мы все возвращаемся к Создателю. Мы должны отпустить свою душу на волю. Не надо бояться смерти». Но его смерть не будет смертью в обычном понимании, он никогда не вернётся к Создателю. Его заключит Чёрный Город и не отпустит никогда.
— Страж-Командор! — послышался голос и яркий свет фонаря рассеял мрак.
— Доброй ночи, Леви, — поприветствовал Габриель торговца.
— Рад вас видеть, — Леви подошёл ближе и почтительно склонил голову в знак приветствия. — Что вас привело к нам, Командор?
— Мне нужен Авернус.
— Он в подвале Башни. Давно его не видел. С тех пор, как вы оставили его в живых он не выходит из лаборатории, даже еды не просит. И если бы не свет и шум, можно подумать, что старик скончался.
— Расседлай лошадь, Леви, — сказал Габриель, передавая поводья.
— Вы надолго?
— Навсегда.
Он нашёл старого мага в подвальной лаборатории за столом с огромным количеством пробирок и реторт, в некоторых из них была кровь.
— Не ожидал тебя увидеть в столь поздний час, — оборачиваясь к гостю, сказал Авернус. — Ты передумал и решил покончить со мной.
— Нет, Авернус. Мне нужна твоя помощь.
— Какого рода?
— Посредством крови, моей крови, ты должен отправить меня в Тень, в Чёрный Город. Тело можешь забрать для экспериментов.
Старик молчал. На его измождённом, усталом лице не отразилось ни одной эмоции.
— Что за причина, позволь узнать? — наконец-то, спросил он.
— Я должен исправить ошибки.
— Но исправив их, ты уже не вернёшься.
— Я знаю.
И без лишних расспросов и уговоров старый малефикар сказал:
— Мне нужен час для подготовки ритуала.
— Хорошо, я буду снаружи.
Он бродил по закоулкам двора и наслаждался ночью. Последней ночью в этом мире. По мановению руки с кончиков пальцев сорвался огонёк и наполнил полумрак зеленоватым оттенком. Пустяковое заклинание и такой приятный эффект. Покой, идиллия и тишина последней ночи на земле. И вдруг... перед самыми глазами отточенное лезвие. Клинок воронов — не возможно не узнать. Холодное поблёскивающее полотно замерло на секунду и упало вниз. А следом, за ним к его ногам рухнуло тело в чёрных одеяниях ассасина. От неожиданности Габриель отступил назад и ощутил на своей щеке чьё-то дыхание. Мгновение, и он перед чужаком, лицо которого освещают мелкие молнии, искрящиеся на ладонях мага.
— Поздно, господин маг, — послышался до боли знакомый голос. — Тебя уже убили.
— Зевран, — прошептали онемевшие губы Габриеля.
— А хорошо иметь собственного Ворона, правда? — сказал антиванец и вышел из сумрака переулка.
Но бывший Командор никак не мог справиться с оцепенением. К чему он не был готов сейчас, так это к встрече с тем, кого по-настоящему любил. С первого дня их встречи, с первого взмаха меча, направленного в грудь.
— Зачем ты здесь? — хриплым от волнения голосом спросил Габриель. Выбить его из колеи и заставить нервничать мог только этот длинноухий убийца.
— Вопрос мне не понятен твой, — почти стихами, ответил Зевран, глядя вниз на ассасина в луже крови. — Если ты не заметил, я тебе жизнь спас.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Габриель.
— Что-то не слышу особой радости. Мы не виделись почти полтора года. И такие разительные перемены. Вроде, как мы чужими друг другу не были.
— Мы стали чужими с тех самых пор, когда ты покинул Денерим, не сказав ни слова.
— Ах, вот что нас гнетёт, — с лёгкой иронией сказал Зевран. — Вот на что, господин маг, обиделся. Знаете, Командор, иногда Воронам не стоит объяснять свои действия.
— А я не требую объяснений, — сказал Габриель, собираясь уходить.
— Габриель, — голос эльфа дрогнул, а весёлый настрой улетучился. — Стой.
— Что ещё? Теперь, я думаю мы квиты. Я сохранил твою жизнь, ты спас меня от смерти. Всё удачно сложилось. Никто, никому не должен.
Он развернулся и направился ко входу в подвал.
— Гэб, — останавливая его, Зевран схватился за магический наруч. Пальцы сразу обожгло.
— Осторожно, — посоветовал Габриель.
Он посмотрел в золотистые глаза эльфа, на длинный соломенный волос и тонкие черты лица. Чувства перетекали через край, но он нашёл в себе силы отвернуться.
— Нет, — громко заявил Зевран, заставляя мага снова посмотреть на себя. — Ты со мной не в расчёте.
— Что это значит? — недоуменно спросил Габриель.
С какой-то горечью и грустью эльф усмехнулся и сказал, указывая на труп в чёрном:
— Этот седьмой.
И тут, могущественный чародей словно окаменел перед хрупкой фигурой эльфа. Мысли, которые не имели права на существование, и которых он никогда не допускал, заполонили его голову. Он лихорадочно глотнул и сказал то, чего и представить не мог:
— Ты что, всё время был рядом?
Зевран молчал. Догадаться о его постоянном присутствии где-то подле Командора Серых не составляло труда.
— Но почему? — еле выговорил Габриель.
— Что почему? Почему я семь раз спасал тебе жизнь? Неужели трудно представить?
Эльф вопросительно смотрел на человека, а тот смутившись, не знал что ответить.
— Я принял заказ у самого себя и как видишь выполнил, — продолжил Зевран. — А касательно Денерима, чтобы уж до конца расставить точки, я поступил так, как того требовала ситуация. Не под каким предлогом никто не должен был знать о наших отношениях. Будь это не тайной, меня бы сразу начали пасти и прикончили вперёд тебя. А так, заказчики даже не знают, от чьей руки пали семь ассасинов. Кстати, о заказчиках. Не хочешь узнать? Это напрямую связано с Денеримом, с тем по какой причине я тогда скоропостижно сбежал.
Габриель вопросительно глянул в хитрые глаза. Он и представления не имел кто желал его смерти уже тогда, когда весь Денерим считал его героем.
— Приспешники Аноры? — предположил он, очень сомневаясь в своих словах.
— О-о, ты недальновиден, мой друг, — посмеялся над ним Зевран. — И совсем не политик. Тебе никогда не понять тонких антиванских интриг... — он таинственно замолчал перед тем, как окончательно сразить Командора. — Это Ирвинг.
— Первый чародей, — сказал Габриель без особого удивления. — Он прав. Он обязан обезопасить Круг и простых людей от жестокого малефикара.
— Который спас мир от Мора, — с некоторой злостью заметил Зевран.
— И который постепенно превращается в исчадие ада, — еле слышно проговорил Габриель. — Я решил уйти в Тень, Зевран. В Чёрный город.
Эльф пристально вглядывался в лицо человека. Красивые правильные черты, смоляные волосы, сине-голубые глаза. Сколько раз он хотел подойти, сколько раз — отправить письмо, но холодный разум профессионала каждый раз заглушал зов сердца.
— Помнишь, тогда в Денериме, перед решающей битвой, — промолвил он. Горло сдавливал ком, а на глазах блестели скупые слезинки. — Я сказал тебе, что пойду с тобой до конца, даже штурмовать стены Чёрного города... Это не пустые слова. И если ты уйдёшь в Тень, я пойду за тобой.
— Это глупо, Зевран, — возразил Габриель.
-Не глупее твоего решения уйти в Тень и вечно сражаться. По крайней мере, у меня есть цель: быть рядом с тобой. А что у тебя? Кроме того, как тупо до скончания веков рубить демонов?
— Я не вижу другого выхода, Зев.
— А я вижу, — твёрдо заявил эльф. — Однажды в лагере я подслушал ваш с Винн разговор...
— Ты ещё и подслушиваешь, — перебил его Габриель. Прежний пессимистический настрой незаметно покидал его. Рядом с антиванцем он вновь ощутил себя беспечным новобранцем, который только ступил на свой нелёгкий путь.
— Да, постоянно! — похвастался Зевран. — О, если бы ты знал на что я только способен. Я практически универсален. Комплименты потом, — и он предупредительно вскинул ладонь. — Так вот, Винн сказала, что с одержимостью можно справиться. А ты ответил, если маг не теряет человеческий облик, значит он не одержим. Я тут подумал, а ведь наша Винн ходячий источник одержимости.
— Она одержима добрым духом.
— Да, какая разница! Ты пока не одержим никаким! — горячо возразил эльф. — Но если духами можно управлять, значит выход есть. Здесь, суть не в том какой дух Добра или Зла, здесь важна сила воли личности мага. Насколько ты поддался порочным желаниям: алчности, жестокости, равнодушию, унынию... В данный момент, Страж-Командор, вы окончательно раскисли. Будь я демоном, уже давно бы напялил на себя твою тушку.
— Ты предлагаешь отправиться к Винн?
— О, святое исподнее Андрасте! Чудо свершилось! К великому чародею вернулся разум! Я за тебя рад.
И наконец, Габриель улыбнулся.
— Ну, вот, — с удовлетворением глядя на друга, сказал Зевран. — Таким ты мне нравишься больше. Что ж, как сказала монашка красавцу-актёру: «Что дальше?»
— Я хотел спросить тебя то же самое.
— Позволь облегчить тебе жизнь мой Серый Страж... Где-то я уже это слышал.
И они оба рассмеялись.
— Моя лошадь за оградой Башни, — сообщил Зевран. — Забирай свою и ходу из этого мрачного места.
— Значит, убийца и малефикар отправляются в путешествие. Тебя не пугает такое сочетание?
— Нет, — уверенно заявил эльф. — Меня всегда возбуждала опасность в жуткой смеси с прекрасным.
+++++++
А три года спустя в личном кабинете Стража-Командора Башни Бдения стоял мужчина в мантии мага перед большим окованным сильверитом сундуком. На все шесть замков сундука были наложены сильные чары, но Андерс знал, как от них избавиться. Он боролся с другим — с собственным соблазном и завещанием бывшего Командора. Сжечь, даже не открывая, или хоть краем глаза взглянуть на наследие одного из могущественнейших в истории магов. Он ещё немного поразмышлял и решился. Чёткие слова заклинания: «Авертум дарэн дар» и замки открыты. Андерс приподнял крышку и заглянул внутрь... Мантии усиливающие магию крови, кольца пьющие жизнь, багровые посохи и много других жутковатых атрибутов магии малефикара. Но сверху посреди всех запрещённых Церковью вещей лежала крохотная филактерия, внутри которой клубилась мутная голубоватая взвесь. Словно растворённый в воздухе, мерцающий лириум. Андерс осторожно поднял сосуд и поднёс к глазам. Секунда... и в его руках стекло превратилось в пыль, а мутная взвесь окутала голову...
Очнулся он только через сутки и понял, что мир для него окончательно изменился. Он видел и чувствовал по-другому, словно кто-то внутри видел и чувствовал отдельно от него.
Но это уже совсем другая история.
@темы: Зевран, Awakening, Dragon Age
