"О чём молчит Джокер"

[FOX69]

Бета: alla-n (и гамма)
Фэндом: Mass Effect
Персонажи: Джес Шепард/Джефф"Джокер"Моро
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Макси, 108 страниц
Кол-во частей: 11
Статус: закончен

Описание:
Джес Шепард становится первым человеком Спектром. И с лёгкой подачи посла Доннела Удины и капитана Дэвида Андерсона принимает командование ККА "Нормандия".
Для поимки бывшего Спектра Сэрена Артериуса у него есть лучший корабль-разведчик Альянса "Нормандия", лучшая команда и ЛУЧШИЙ ПИЛОТ.

Примечания автора:
Предвижу абсолютно неоднозначную реакцию на этот фанфик.
Джокер - это некая неприкасаемая святыня Mass Effect. На него мало кто из авторов "покушается". Он неотъемлемая часть "Нормандии", он словно впаян в неё. Но всё же, он всего лишь человек... и разве человек не может любить и быть любимым?
Что касается "Нецензурной лексики", то все пикантные высказывания из канона, за исключением пары-тройки от автора(совсем скромных).

1,2,3 части.



Часть 1.
Спектр. Первый человек в Спектрах. Какой я к чёрту Спектр? И этот корабль и куча людей в подчинении. Конечно, командовать не впервой, но не собственным КК. Андерсон почему-то без раздумий отдал "Нормандию" космопеху, сославшись на заслуги перед Альянсом. Да, Торфан. Да, масса других боевых операций, но собственное судно... Самостоятельные решения... Не просто приказы о захвате колоний или ликвидации группировок, а что-то большее, меняющее судьбу галактики.
Какая хрень. Что за мысли? Есть приказ, есть корабль и исполнитель. А значит никаких раздумий. Сарен сдохнет.
Так. Стоит познакомиться с экипажем поближе. Хм. Поближе.

Джес прошёлся пальцами по клавиатуре капитанского интерфейса. Имена, фамилии, личные дела. Официальный штат из 25 человек обслуживающего персонала плюс группа десанта из десяти человек.

Неплохо для разведки и локальных операций.

Эшли Уильямс — сержант стрелковой роты. Полк Макапа, Ракеш Шарма, Форт Чарльз Уфама на Титане, служба в гарнизонах Альянса. Мечтала попасть на боевой корабль.

Что ж, сержант, ваша мечта сбылась. А для десантной группы надёжность и бескомпромиссность сослужат хорошую службу, правда, не без контроля.

Джес оторвался от монитора и посмотрел вдаль перед собой, туда, где за навигационным отсеком виднелась кабина пилота, и то и дело маячила бейсболка с аббревиатурой "Нормандии".

Джокер. Почему Джокер?

В Альянсе о нём знает каждый. Он лучший и в этом можно было убедиться за тот промежуток времени, который Джес провёл на борту "Нормандии" под командованием Андерсона. И эта бейсболка, как насмешка над униформой космофлота.

А ещё глаза... Нет, нет. Гнать это странное чувство. Это уже было. Никаких романов. Тем более на борту корабля.

Дальше. Кэйден Аленко. 2151 г.р. Лейтенант. Сильнейший биотик. Имплант L2. Подвержен приступам мигрени. Консервативен, осторожен, обладает сильным самоконтролем.

Этот парень — ценный экземпляр. На Иден Прайм один его "Удар" стоил жизни трём гетам одновременно. Хорошее прикрытие во время перезарядки винтовок.

Гаррус Вакериан. Был кандидатом на позицию Спектра. Исключительный тактик и организатор. С лёгкостью оставил СБЦ.

Чтобы достать Сарена без пристального надзора начальства. Наш товарищ. Надёжное плечо и сильный воин.

Взгляд Джеса скользнул по монитору и снова застыл на кабине пилота.

Джокер.

Неспешно мозг начинает плавиться от одной шальной мысли. Слишком долгий период одиночества.

Чушь. Капитан не имеет права заводить близкие отношения с членами экипажа. Тогда это уже не экипаж, а сплетни и брожение.

Дальше. Кварианка. Тали'Зора нар Райа. Техник. Специалист по дешифровке и взлому систем. Уравновешена, настойчива, предана делу.

Юная девушка. О гетах знает больше, чем доктор наук Альянса. Любой защитный код для неё лишь детский ребус. Редкостное стремление служить на "Нормандии". А никто и не против.

Взгляд неосознанно ползёт мимо ровных строк поверхности корпуса пульта управления, карты галактики...

Чёрт! Шепард, ты встрял! Чего ты в нём нашёл? Обычный парень. Таких тысячи. Но эти глаза... Сумасбродный характер. Ирония в каждой фразе, перемежающаяся с едким сарказмом. Он непосредственен и смел. Шепард, он тебе нравится. Стоп. Хватит.

Урднот Рекс.

Чуть язык не сломал. Урднот? Что это? Название клана?

Наёмник и охотник за головами. Один из последних кроганских Боевых Мастеров — редких индивидуумов, совмещающих биотику с огневой мощью современного вооружения.

Ему триста лет. Опытный боец. Был раздосадован, узнав о смерти Фиста. Извини, парень, решения я принимаю сам. Не расстраивайся. Работой Альянс нас обеспечит.
Это всё. В группе высадки шестеро. Вполне достаточно.

Остальные экипажники промелькнули списком: навигатор Пресли, инженер Адамс, доктор Чаквас и другие. Он и сам не заметил, как быстро листает страницы, чтобы поскорее найти личное дело парня в бейсболке.
Вот. Последний из списка. А это значит, что он давно на "Нормандии". Андерсон отзывался о нём с восхищением.

Что?! Джефф "Джокер" Моро. Джефф! Ирония судьбы, не иначе. Или грёбаный знак свыше.

Джес ухмыльнулся. Джефф Паркер. Космопех под его командованием. Два года они служили бок о бок и делили общую палатку или каюту. Расставание было бурным. Ревность, обвинения и драка, слава богам, не отмеченная выговором. А теперь ещё один Джефф.
Тяжёлый вздох нарушил тишину БИЦ. В этот поздний час экипажники отдыхали в каютах, а "Нормандия" на высокой орбите сопровождала одну из планет системы Гидры.

Корабль не нуждается в управлении. Почему же тогда пилот остаётся на месте? Ему что, отдых не требуется?

Пальцы протянули по экрану изображение ухмыляющейся небритой и очень симпатичной физиономии и остановились в районе ровных строчек текста.
Лейтенант. Человек. Пилот ККА "Нормандия". 2155 год рождения.

Всего на год младше меня.

Родился и вырос на станции Арктурус. Сразу по достижении призывного возраста вступил в военные силы Альянса, где закончил лётную школу с отличием...
Чтение прервал какой-то стук. Джес вздёрнул голову и замер. В его сторону по навигационному отсеку шёл, вернее хромал, парень на костылях.

Вот это, да. Что-то в личном деле не дочитано.

Джокер поравнялся с мостиком и остановился. Его уверенный, чуть самонадеянный вид служил хорошей ширмой от комментариев физического состояния того, кто держится на ногах только за счёт дополнительных средств опоры.
Он с любопытством заглянул в капитанский интерфейс и спросил:
— Роетесь в грязном белье, кэп?
— Почему в грязном? — вопросом на вопрос ответил Джес.
— Потому что бельё со временем имеет свойство пачкаться. Гляжу до самого интересного вы ещё не дошли. Там дальше, — пилот приблизился к кэпу вплотную и нагнулся к монитору так, что его небритая щека оказалась рядом со щекой Джеса, — много ещё познавательного про меня.
Джокер почти коснулся его. Мягкая щетина и приятное тепло от тела.

Зачем же так близко?

Джес чуть повернул голову и заглянул в глаза пилота. Их цвет нельзя было описать. Непонятная смесь из голубого, коричневого и серого. Завораживающая мозаика и обычное состояние радужки глаза человека при врождённом несовершенном остеогенезе.
Пока парень что-то говорил, Джес внимательно рассматривал его губы.

Ушёл бы ты от греха.

— А вот ценная информация, — сказал Джокер и только сейчас обратил внимание на странный блеск в глазах Шепарда. Он отстранился и выпрямился, насколько это позволяла больная спина. — Не на мне информация. На мониторе, — указал он на экран.
Джес не без труда заставил себя вернуться к чтению.
— Синдром Вролика? — новый кэп "Нормандии" ждал объяснений.
— Там ещё буквы есть, читайте, — посоветовал Джокер.
— Генетическое заболевание, которое негативно сказывается на прочности костей в организме, делая их чрезвычайно хрупкими, — дочитал Джес.
— Только это ни хрена не значит, — категорично заключил Джокер. — Потому что я не хорош. Я даже не велик. Я просто-напросто лучший пилот во всём чёртовом Альянсе.
Надменный взгляд и ни капли сомнения.
— Ты так говоришь, будто защищаешься, — заметил Джес.
— А что вы подумали, когда увидели меня на костылях? Инвалид?
Шепард выдержал паузу и сказал:
— Если честно, то да.
— Чёрта с два! Эта должность на "Нормандии" не подачка задроту на скрипучих ножках. Я действительно был лучшим во всей лётной говношколе!
— Да я, вообще-то, тебе верю. Не обязательно так кричать.
Джокер перевёл дыхание и немного успокоился, видя в глазах капитана растерянность. Он переставил костыли и как можно бодрее пошагал к лифту.
— А почему "Джокер"? — вслед ему бросил Джес.
Пилот остановился, удостоив кэпа взглядом, и сказал:
— Инструкторша в лётной школе посчитала, что мою грустную физиономию надо чем-то оживить.
— Почему грустную?
— Потому что тогда я был другим.
— А сейчас? — Джес бросил бестолковый вопрос, стараясь удержать Моро ещё хоть на минуту и получил вполне ожидаемый ответ, который пришёлся ему по душе.
— А сейчас я стал ЛУЧШИМ. Приятного отдыха, кэп.


Всю неделю работа сыпалась как из рога изобилия. Следов Сарена так и не было обнаружено, а несколько удачно выполненных миссий позволили экипажу «Нормандии» немного расслабиться. Расследование на «Цитадели», задания от адмирала Хэкетта, восставшие биотики, зарвавшиеся наёмники, сумасшедшие учёный и проповедник, вкупе с длительными перелётами требовали хотя бы кратковременного отдыха. К тому же, в течение столь продуктивной недели космопехи и обслуживающий персонал «Нормандии» достаточно хорошо прочувствовали на себе жёсткий характер капитана и в некоторой степени согласились со званием «Торфанского мясника», данного лейтенанту Шепарду после зачистки банд батарианских работорговцев. О компромиссе как таковом новый командир по наблюдениям сослуживцев понятия не имел. Он вершил самосуд быстро, без раздумий, руководствуясь лишь двумя категориями, разделяющими мир на «чёрное» и «белое». Может быть раньше он и допускал полутона, но как оказалось, оттенков серого слишком много, чтобы не ошибиться. Поэтому к тридцати годам он точно определился с жизненными приоритетами и ни на секунду не сомневался в своей правоте. Стоило Кэйдену напомнить кэпу над трупами пленных бандитов о том, что, будучи миротворцами, они «забыли» упомянуть о правах взятых под стражу, коммандер бросил такую фразу, от которой даже румянец кварианки был заметен через щиток лицевой маски.

Он был циничен и хладнокровен. И субъекты, которые имели неосторожность стать его врагами, после встречи с ним, уже ни о чём не сожалели. Трупы этого не умеют.
Но всё же, какими бы шокирующими не были решения капитана, их последствия всегда оправдывали средства. Джес Шепард – «торфанский мясник» — достигал удовлетворительного результата любой ценой. Он работал чисто, эффективно, предоставляя после своих операций свободную территорию для новых политических интриг. И хотя, звание «миротворца» мало соответствовало новому хозяину «Нормандии», экипажники сразу прониклись уважением к своему командиру и за глаза называли его не иначе, как «Наш Каратель».

— Коммандер, разрешите обратиться, — донёс коммуникатор каюты капитана голос Эшли Уильямс.
— Да сержант, входите.
Который час Джес пересматривал отчёты для отправки Совету и Альянсу. Умело составленные, они шлифовали мелкие огрехи миссий и берегли нервы.
— Вы что-то хотели, сержант? – спросил он у Эшли, вытянувшейся перед ним во фронт.
— Коммандер, экипаж интересуется, — как всегда внятно и бодро произнесла Уильямс, — ваше предложение о суточном отпуске остаётся в силе?
— А разве я должен повторять свои приказы? – пробуя на прочность выдержку подчинённой, спросил кэп. – Экипаж свободен. До завтрашнего вечера. «Нормандия» на приколе. «Цитадель» в вашем распоряжении.
— Есть, сэр. А вы?
— Что «я»? – не понял Джес.
— Вы тоже сойдёте?
— Я не могу оставить корабль. Пресли и Адамс получили увольнительные.
— Вас бы мог заменить Джокер. Он всегда на борту и думаю вряд ли воспользуется свободой.
На пару секунд Джес задумался.
— Я ещё не решил, — сказал он.
— Было бы здорово, шкипер.

Лукавый прищур карих глаз, таинственная улыбка. Сержант, да вы меня соблазняете?

— Я рассмотрю ваше предложение, — сухо проговорил кэп и добавил. – Вольно, сержант. Вы свободны.

Ещё полчаса на отправку отчётов и внутрикорабельный ВИ сообщил:
— Штурман Пресли и инженер Адамс покинули борт.
Два специалиста, которые дублировали капитана во время отсутствия.
Джес встал, свернул рабочую панель экстранета и отправился к шкафу с одеждой.

Когда последний раз я надевал «гражданку»?

В глубокой задумчивости он изучал содержимое стенной ниши, пытаясь вспомнить. Но так и не смог.

А что? Неплохо.

Он с удовлетворением рассматривал своего голографического двойника в строгом чёрном костюме. Метр восемьдесят шесть. Атлетическое телосложение. Жгучий брюнет. Бирюзовые глаза. Широкие скулы и упрямый подбородок. Глубокий шрам от виска до щеки лишь придаёт мужественности.

Секс-машина, не меньше…которой не пользовались почти два года. И «основной навигатор» поднимается лишь утром, перед тем как пописать. Хотя нет. Недавно. Было. Чёрт!

Он снял костюм, скомкал и бросил обратно в шкаф. Рабочий серый комбинезон плотно обтянул мышцы и Джес ощутил привычные комфорт и уверенность.

Сойду на пару часов. Пропущу стаканчик в «Логове Коры». Надеюсь, там был ремонт после нашего погрома. А потом спать.

Джес вышел в БИЦ и пошагал к шлюзовой.
— Джокер, справишься один? – не собираясь останавливаться, бросил он на ходу, но всё-таки застрял у самых дверей.

Я что, спрашиваю его? Ведь могу просто приказать.

— С чем я должен справиться, кэп? Со стоячей «Нормандией» или стоячим членом? Вы так говорите, словно собрались меня одного отправлять за пределы Вуали.
Джес неуклюже переступил с ноги на ногу, в полной растерянности глядя куда-то себе под ноги, словно смущённый мальчишка.

Всё, Джес Шепард. Ты встрял.

— Не переживайте, кэп, — сказал Джокер, не дождавшись ответа. – Я буду на борту. А вам счастливо ноги поразмять. Хм. Да и всё остальное.

Он шёл по жилому кварталу «Цитадели» абсолютно не понимая куда и зачем, а в голове метались какие-то бредовые обрывки мыслей и желаний. В присутствии этого парня с неприступным и грубоватым кэпом «Нормандии» происходили странные метаморфозы. Перевоплощение в самое терпимое и милосердное существо было сродни настоящему апокалипсису личности и удару по самолюбию. Ещё ни разу ни перед кем Джес Шепард не позволял себе так раскиснуть. И поэтому раздражение в смеси с нереализованными мечтами злили его неимоверно. Сколько парней было с ним в одной постели и не счесть. Лишь только стоило захотеть. Но этот тип... Джес уже по-настоящему себя ненавидел за нерешительность и трусость.

Парень, ты меня бесишь. Инвалид, говоришь. Что ж, справиться будет легче.

Он зашёл в первый попавшийся бар и, опрокинув пару стаканов редкостной дряни, отправился на «Нормандию» с твёрдой уверенностью в собственном решении относительно пилота.

Часть 2.
«Вход разрешён. Код доступа «генетического локуса» верный. Добро пожаловать на борт, капитан Шепард», — отрапортовал ВИ.
Хмель ещё дурманил голову, но туман перед глазами уже рассеялся. Он уверенно двинулся в кабину пилота и внезапно остановился перед креслом, где сидел Джокер. Парень спал. Ничего противозаконного. ВИ «Нормандии» сообщит о несанкционированном доступе сигналом тревоги. Спинка кресла откинута почти горизонтально. Спокойное ровное дыхание. И в тусклом свете панели управления размытые контуры красивого мужского тела.

И чего ты стоишь? Он доступен и беспомощен. Давай.

Джес склонился над спящим. Сердце молотило без остановки почти как "Лансер" на "автомате". Он прижался щекой к мягкой щетине, вдохнул тонкий аромат парфюма и пота и с наслаждением провёл губами от скулы до подбородка. Почти нежно коснулся тёплых губ и поцеловал.
Пусть это сон, но он ответит – это точно. Игнорировать пьянящий поцелуй и руку на промежности невозможно, ни во сне, ни на яву.
И Джес не ошибся. Губы парня потянулись навстречу и ответили взаимностью. Минута, две…

Мечты сбываются, капитан.

Но вдруг, толчок в грудь. Несильный, но настойчивый. Джес предупредительно схватил предплечья Джокера обеими руками и с силой придавил к поручням. Тот слабо вскрикнул то ли от боли, то ли от неожиданности. Но своих намерений капитан не изменил. Он продолжал удерживать жертву, с каким-то диким возбуждением наслаждаясь её слабостью и вынужденным бездействием.
Джокер застонал. Ещё немного и мёртвая хватка Шепарда раздавит кости.
— У меня проблемы? Да, кэп? – морщась от боли, спросил пилот и добавил. – Чтобы меня трахнуть не обязательно ломать руки. Вы рискуете оставить «Нормандию» без управления.
Тяжёлое дыхание кэпа обжигало лицо. Но пальцы он немного разжал.
— Мне самому раздеться? – губы парня дрогнули. Он покорно принимал то, что должно было случиться не по его воле. «Нормандия» — это всё, что у него было, а значит, придётся подчиниться. К тому же, справиться с этим «бронетранспортёром пехоты» Джокер никогда бы не смог.
— Отпусти руки, — обречённо попросил он. – Я сам.
И как в детстве и юности непреодолимое чувство собственной неполноценности. Оно вернулось сто крат, усилившись под принуждением.
Джес молчал. Он видел только его глаза. Такие дерзкие и лукавые обычно, сейчас, они были лишь колодцами разочарования, безнадёжности и боли. А рядом с креслом лежали костыли.

Что я делаю? Боже. Животное.

Перед этим больным парнем какое-то вселенское чувство стыда острым лезвием полоснуло по совести капитана корабля. Он тряхнул головой и очнулся, словно после тяжёлого бреда, без сожаления отпустив добычу и свои похотливые мечты.
— Прости, Джефф, — кэп отошёл в сторону, впервые назвав Джокера по имени.
— И даже продолжения не будет? – с опаской покосился пилот на капитана, потирая синяки на запястьях.
— Ещё раз, прости, — лицо заливала краска, а ноги сами понесли в каюту.
— Что это было, кэп? – крикнул ему вслед Джокер.
— Ты мне нравишься, Джефф, — ответил Джесс и исчез в проёме дверей.
После подобных признаний Джокер на минуту замер. Он рассматривал панель управления так, будто видел её впервые. Тихим шёпотом слова сами вырвались наружу:
— Грёбаный штуцер. Капитан хотел меня трахнуть, но не трахнул только потому, что я ему нравлюсь? Это парадокс, мать твою. Как-то нелогично всё, кэп. И чего мне теперь делать прикажите? Рыть окоп или на задницу пластину иридия повесить?
Он ещё долго не мог пошевелиться, а на поверхность памяти упорно выталкивались воспоминания из недавнего сна. Лишь кончиками пальцев Джефф коснулся своих губ. Так это правда.


Дня через три волею судьбы, а более стараниями адмирала Хэкетта «Нормандию» занесло в скопление Тау Артемиды. Система Спарты, планета Эдол. Ничего интересного, обычная разведка. Но взволнованный голос Джокера заставил действовать незамедлительно.
— Капитан, я получаю сигнал с поверхности планеты. Похоже на сигнал бедствия. Готовимся к высадке, капитан? Или желаете чего-то ещё?

Конечно. Тебя не стоит учить, как действовать в таких ситуациях. А спрашиваешь только для того, чтобы в очередной раз ткнуть мордой в тот случай.
«Это всё, что желает капитан?» — эта язвительная фраза достала.
Что ж, сам виноват.

— Да, Джокер, — кратко ответил Джес, послушно сходя с капитанского мостика.

Никогда не прощу себе той слабости.

После удачного приземления и двухчасового добивания молотильщика потрепанный «Мако» благополучно вернулся на «Нормандию».
— Серьёзная тварь этот молотильщик, — донеслось с кресла пилота, когда десантная группа появилась из шлюзовой.
-Д-а-а, — довольно прорычал взбудораженный Рекс.
— Солдаты Альянса погибли, а вам удалось.
— У нас достойный командир.
— В этом я не сомневаюсь, — ирония Джокера была напоказ. – Кэп – мастер в загибании молотильщиков и не только их.
Рекс и Кейден замерли. Сейчас пилот огребёт за свою дерзость. Но Шепард промолчал. В который раз экипажники наблюдали подобные немые сцены, когда «торфанский мясник» всё прощал и уступал парню в бейсболке.

Перед началом следующего задания капитан объявил небольшой десятичасовой перерыв. Он обошёл все отсеки «Нормандии» и побеседовал с людьми. Настрой экипажников ему понравился. Все стояли за кэпа горой и принимали решения Шепарда, как истину в последней инстанции.
Он был в инженерном, в жилом, в командном отсеках и лишь кабину пилота обошёл стороной. Смотреть Джокеру в глаза не хотелось. Для общения с пилотом он использовал коммуникатор и старался чаще покидать «Нормандию». Но в этот день на орбитальной стоянке запрос кэпа о текущем состоянии корабля остался без ответа.
— А где Джокер? – спросил он у одного из навигаторов группы Пресли.
— Он собирался в медотсек, кэп, — отрапортовали ему.
— Зачем?
— Не могу знать, сэр. Джокер в таких делах немногословен. Сказал, что долго не задержится.


— И давно у вас эти боли, мистер Моро? – доктор Чаквас внимательно изучала показания протонного томографа.
— Два дня, — ответил Джокер.
Он сидел на медицинской кушетке, свесив ноги и опираясь руками о край. Недавно возникшие боли терзали тело с какой-то неимоверной изощрённостью, стоило ему лишь вспомнить необычные прикосновения из призрачного полусна.
— С чем-то связываете ухудшение в состоянии?
— Нет, — поспешил с отрицанием Джокер.
— Меня смущает сигнатура в записях вашего индивидуального хронолога.
— Что конкретно?
— Эти приборы постоянно следят за стабильностью эмоционального фона всего экипажа. Так вот, ваш прибор зарегистрировал стресс-сигнатуру три дня назад. Что случилось тогда?
Джокер сделал задумчивый вид, словно пытаясь припомнить недавние события, и через пару минут выдал придуманную версию:
— Мне приснился кошмар.
— Да что вы? – Чаквас явно не поверила, но как возможный вариант, объяснения приняла. – Раньше такого не было.
Джокер пожал плечами.
— Хорошо, укладывайтесь на кушетку, а я введу необходимые обезболивающие и гормональные препараты. Можете даже поспать.

… Сон. Да, это был сон. Но такой необычный, такой реальный и желанный. Он старался неосознанно продлить его и оставить в памяти навсегда. Нежность, страсть, сила и дурманящая истома. Раствориться в этих ощущениях и всё забыть. Прикосновения превращают в раба, мозг сопротивляется, но тело подаётся навстречу настойчивым ласкам. Не уходи. Продолжай…
Он почувствовал необычайное наслаждение и полёт. И… удар и резкую боль.

— Долбанный ёжик, — протяжно застонал больной, стараясь поднять себя с пола. – Ни хрена себе сны. Почти кончил, если бы не навернулся. Мать твою! Что с ногой?! Больно-то как!
Зашуршала пневматика дверей, и на пороге медотсека возник Джес Шепард. Поскольку Чаквас куда-то испарилась, Джокер не испытал прилива особой радости, увидев того, кто три дня назад хотел его изнасиловать.
— Джокер! – Джес кинулся к пилоту, распластавшемуся на полу около кушетки. – Что случилось?
— «Джокер, что случилось?!» — передразнил взволнованный голос капитана пилот. – Спасибо за заботу, мамаша. Вот, шёл мимо. Дай, думаю, полежу здесь у доктора под кушеткой, может Шепард придёт с благими намерениями.
Не обращая внимания на едкий сарказм, Джес попытался помочь Джокеру встать. Но тот отпихнул его руку и продолжил самостоятельно подниматься, цепляясь за перекладины кушетки.
— Джефф, перестань. Давай, я помогу.
— Пошёл на хер, — послал подчиненный своего командира и тихо застонал.
— Да, ты ногу сломал, — дрогнул голос кэпа, когда он заметил неестественно вывернутую ступню пилота.
— Мать твою! А то я не знаю! Ты мне глаза открыл! – издевательски выдал Джокер и сквозь сжатые зубы произнёс. – Уйди, Шепард, не будь ты уже до конца гондоном.
— Джефф, я только хотел помочь тебе подняться, — Джес беспомощно наблюдал за барахтаньем пилота.
— Иди, — через одышку от физического напряжения и боли категорично рекомендовал Джокер. – Иди отсюда. К себе в каюту. И там поднимай, чего хочешь.
Он закрыл глаза, пересиливая боль, и продолжил карабкаться на кушетку.
Джес мог бы обойтись и без разрешения, но снова насильно предлагать себя, даже в качестве безобидной помощи, он не стал.
— Доктор Чаквас, — сообщил он по общекорабельному коммуникатору. – Срочно в медотсек.

— Ой, мистер Моро. Ну, что же вы так, — Чаквас подбежала к больному и зафиксировала руками сломанную лодыжку. – Капитан, — в приказном тоне обратилась она к Джесу. – Помогите!
Он присел перед Джокером и в нерешительности протянул руку. На мгновение их взгляды встретились. Джес не раз видел в глазах своих партнёров сомнения, страх, неопределённость и, сейчас, под этой маской, взгляд Джеффа не оставил сомнений в заинтересованности правом выбора.

Ты не отказываешься. Ты хочешь. Зачем же отталкивать меня? Чего ты боишься? Ах, да. И впрямь, чего бы бояться. Всего лишь маньяка-капитана, у которого вместо головы жопа.

— Клади руку мне на плечо, — сказал Джес и, приподняв, усадил Джокера на кушетку.
Он помог ему лечь. И склонился, бережно укладывая голову на жёсткую пластиковую подушку. Джокер морщился от боли, но — ни слова о страданиях. Скорее он был зол на свою болезнь, чем требовал внимания и жалости.
— Уйдёшь ты или нет, — с безысходным отчаянием проговорил Джокер, пряча глаза от пристального взгляда.
Джес уступил. Он отошёл от кушетки и уткнулся в ближайший монитор сканера.
— Как же вы могли упасть? – поинтересовалась доктор Чаквас, разрезая ткань комбинезона над местом перелома.
— Сон, — сказал Джокер первое, что пришло в голову.
— Опять сон? – удивилась доктор. – А о чём, позвольте узнать.
— Я… — Джокер замялся. — Я не помню.

Джес обратил внимание на эту странную неуверенность, всегда напористого и амбициозного пилота.
— А мне кажется, помните. И очень хорошо, — Чаквас быстро проводила какие-то манипуляции с помощью набора нано-роботов. Аппараты вводились в кровяное русло и консолидировали места переломов без внешнего воздействия.
— Не помню, — упорно повторил Джокер.
— Мистер Моро, вы пришли ко мне, как к врачу, предъявляя жалобы на сильные боли. И я должна понять причину их возникновения. Поэтому, классифицируя показатели сигнатуры хронолога, я с твёрдой уверенностью могу сказать, что у вас было сильное сексуальное возбуждение и боли вызваны ни чем иным, как неудовлетворённостью и избыточным гормональным фоном. Я не знаю какие сны вам сняться, но в реальности вам не хватает сексуальной разрядки. Я всё ясно объяснила?

Джефф слабо кивнул. Его щёки горели едким кармином. Таким растерянным своего дерзкого и самовлюблённого пилота, Джес видел впервые.
— Ваши видения замкнуты на определённый образ? – спросила Чаквас Джокера.
Ответил тот не сразу.
— Дерьмо собачье, — наконец-то, сказал он.
Доктор округлила глаза. Солдаты по большей части прямолинейны, но Джефф Моро с особым наслаждением пренебрегал субординацией.
— Извините, док. Просто, боли, — сказал Джокер, стараясь привыкнуть к ощущению медленного распиливания костей.
— Вы же знаете – остеосинтез всегда болезнен. Придётся потерпеть.
— Док, пусть капитан уйдёт, — скрипнул зубами Джокер.
— Вам так неприятно его присутствие? – спокойно спросила она.
— М-м-м, — Джокер почти взвыл от боли и обиды за своё нынешнее состояние. – Да, мать вашу! Неприятно! – заорал он.
— Тише-тише, — Чаквас слегка похлопала его по больной ноге. – Капитан уже уходит.
Чаквас бросила взгляд на Шепарда и на пациента. Догадаться о возможном инциденте между капитаном и пилотом, сейчас, ей не составило труда.
— Капитан, я хотела бы с вами поговорить.
— Да, доктор, конечно, — сказал Джес, стараясь не терять самообладания и знаменитой шепардской выдержки. – Я подожду вас в БИЦе.
— Лучше в вашей каюте, — посоветовала она.
Джес кивнул и покинул апартаменты Чаквас.


— Присаживайтесь, — пригласил Джес медика «Нормандии» в удобное кресло в капитанской каюте. – Так о чём вы хотели поговорить? – спросил он, когда Чаквас расположилась напротив него.
— О Джокере.

О чём вы можете мне рассказать? Если я, как мальчишка, теряюсь перед этим парнем. Что бы я не услышал, моё отношение к нему не изменится. И уж тем более, отступать я не собираюсь.

— Я вас слушаю, — Джес изобразил внимание.
— Видите ли, кэп, — начала Чаквас. – У мистера Моро очень серьёзное генетическое заболевание.
— Я в курсе, — с недовольством перебил её Джес.
— Так вот, — Чаквас никак не отреагировала на обычный жёсткий тон капитана, — Последствия ухудшения его здоровья могут быть весьма неприятными. Подобное напряжение, в данный момент, характеризуемое мышечными спазмами, с течением времени, если его не исключить или не реализовать, может привести к частичному параличу.
— Я понимаю вашу заботу о членах экипажа «Нормандии», но причём здесь я?
— И я бы очень не хотела, — продолжила Чаквас, намеренно пропустив фразу Шепарда, — чтобы вы, капитан, были причиной осложнений болезни мистера Моро.
— Теперь, подробнее, доктор, — смутить Джеса Шепарда было сложно. – Что зависит от меня?
— Я думаю, вы догадываетесь.
Они уставились друг на друга многозначительно и испытывающе. Бирюзовые глаза капитана, казалось, потемнели и их отблеск застыл во взгляде женщины холодными осколками.
— А если я скажу, что вы лезете не своё дело? – раздражённо бросил кэп.
— Я бы с вами согласилась, — старого военврача не так-то легко было сломить, – если бы последствия не грозили Джокеру полной инвалидизацией. Космофлот для него всё. Это его жизнь. «Нормандия» — дом и любовь. Он погибнет без космоса. Это сейчас, он уверенный и эгоистичный. Стоит его списать, он сдастся. Будет ли это смерть от болезни или суицид. Мне кажется, вы не желаете ему такой судьбы.
Джес отвёл взгляд в сторону.

Он нужен мне.

До Чаквас донёсся тихий вздох.
— Послушайте, кэп. – сказала она дружелюбно и по-матерински тепло. – Если Джокер вам дорог, примите совет.

Дорог? Да, я каждую минуту думаю об этом парне.

— Секс – это, конечно, хорошо. Но для мистера Моро интимные отношения несколько сложны в техническом плане. С ним всегда придётся соблюдать строгие меры предосторожности. Его партнёр должен быть не просто внимателен и нежен, а предельно сконцентрирован на самоконтроле. Грубость и пренебрежение правилами будут чреваты привычными переломами. У него каждая кость в организме была под остеосинтезом. Некоторые кости по несколько раз. Прежде всего, вы должны понять – близость с Джеффом не будет обычной в прямом понимании этого слова. Наблюдая вас со стороны, я пришла к выводу о более чем резком характере индивидуума. Для боя это замечательно, но не для инвалида с синдромом Вролика.
— А может, ваши выводы несколько преждевременны? – немного смягчив тон, спросил Шепард, хоть частью реабилитируя себя в новом звании «Карателя».
— Может быть, — согласилась Чаквас. – На это я и надеюсь. Судя по физиологическим реакциям мистера Моро, вы, капитан, ваше присутствие, вызывает в нём определённые эмоции и возбуждение. Чем это обусловлено я не знаю. Воздержанием или влюблённостью. Судить трудно. Но если это будет продолжаться на фоне нереализованных фантазий, организм, поражённый синдромом ломкости костей, быстро исчерпает запас необходимых гормонов для более-менее приемлемого функционирования. Поэтому, — она сделала паузу, убедившись в заинтересованности кэпа. – Если вы решите продолжать роман, то секс должен стать неотъемлемой частью. Если же нет – дайте понять Джокеру, что он вам не нужен. Гуманней будет порвать с ним навсегда и расстаться.

Роман, секс, расстаться. Святые угодники! Или кто там есть? Откуда такие фантазии, док?

Она поднялась, намереваясь уйти.
— И вот ещё что, — сказал она, — если уж до конца быть честной. Любовь подобного рода, это не всегда радостное чувство. В основном это – обуза. Я надеюсь, мы поняли друг друга, капитан. До свидания.

Вы умеете добиваться своего, док. Теперь к прежней неуверенности добавился ещё и страх. Причинять ему боль? Куда уж ещё. Он ненавидит меня. А значит, расставание – единственно верный вариант. Как же не вовремя всё. Надо взять себя в руки. Найти замену и попросить о переводе Джокера на другой КК.

Часть 3.
В который раз Джес прокручивал десятки досье пилотов Альянса. Андерсон не знает об этом запросе, иначе неприятного разговора не избежать. Лучший корабль-разведчик, лучший пилот Альянса.

Чем можно объяснить этот дебильный запрос? Что я делаю? Джокер и «Нормандия» — их нельзя делить. Чаквас права. Хоть самому сбегай.

Джес небрежно махнул рукой, закрывая бесполезный список.

Это твоя самая тупая идея, капитан.

Чуть слышный скрип кожаной отделки костылей под сжатыми ладонями и прямо из-за спины уверенный голос Джокера:
— Я в строю, капитан.
Джес обернулся. Всего два часа после перелома, а Моро уже на ногах. Остеосинтез идёт полным ходом, а значит, по-прежнему доставляет сильную боль.

Парень, где предел твоей силы воли?

— Я не тороплю вас, Джокер, — проговорил сражённый кэп. – Доктор предупредила меня, что остеосинтез такого серьёзного перелома требует времени.
— Серьёзного перелома, — усмехнувшись, повторил Джокер, проходя мимо мостика. – Да что вы знаете о переломах.

Уже поздно вечером, когда табло внутрикорабельных часов настойчиво напоминало свободным от дежурства экипажникам о сне, в каюте капитана запищал входной сигнал.
— Джокер, — только и смог произнести Джес, разрешив визитёру войти.
— Нет, ёп! Мать Тереза! – раздражённо выдал Джефф, вваливаясь в каюту. Створка двери за его спиной зашуршала и послушно вернулась в прежнее положение.
— Чем обязан, мистер Моро? – помня сегодняшний случай в медотсеке и беседу с доктор Чаквас, Джес решил по отношению к пилоту держаться строго официальных рамок стандарта общения на военном корабле. Но Джокеру, видимо, было сугубо всё равно, какие планы выстроил капитан.
— Хотите от меня избавиться, — в лоб выложил гость.
— Я вас не понимаю, — от такого напора Джес растерялся. Явной вины он на себе не ощущал.

Что за наезды?

— Интересный список я сейчас просмотрел, — взгляд Джокера намертво пригвоздил капитана к одному месту. Насмешка, обида, разочарование – всё отразилось в его глазах.
И тут Джес сообразил. Припомнил то, от чего ему стало не по себе, а совесть сжала в тиски так, что слова застряли в глотке. Через терминал пилота проходили все сообщения «Нормандии».
— Я… — его по-настоящему залихорадило. Глубоко изнутри, словно оголённый провод коснулся тела для пытки. А в глазах Джокера он повторно погружался в жидкое дерьмо. — Это… список…
— Это список пилотов Альянса. Я знаю каждого долбонавта в этом списке, — не дал договорить Джокер. – Но ни один из них не выполнит работу лучше меня. Разве я мало спасал вашу задницу, кэп?

Нет. Джес помнил всё в подробностях. Словно вспышка в мозгу. Один эпизод из многих. Скопление Афины. Система Кносса. Терум. Гнусная планета, кишащая гетами. Кругом реки лавы и некуда бежать. Колёса «Мако» дымят, а тяжёлые турели поливают плазмой так, что кажется, вспыхнет воздух. Обходная дорога. Перерабатывающие заводы, шахты, спасение чокнутой азари и… обвал. Как тогда Моро смог забрать группу? Меж падающими фермами, взрывами и всплесками лавы. Как смог удержать огромный корабль на одном месте? Фантастическая выдержка, редчайший профессионализм. Там, на Теруме, благополучная кончина и славный закат карьеры Джеса Шепарда были реальностью, если бы не Джокер.

А потом в кабине пилота. Один на один. Просто по-будничному он отчитал капитана, словно новобранца.
— «Нормандия» не говна кусок, кэп. Это так на будущее. Раскалённая сера чуть не спалила нашу птичку, — и следом в шутку. – Пусть она будет золотая. Медалька-то. Вы уж не забудьте представить меня к награде за то, что уберёг от огня вашу ж… жизнь.
— И вы согласны два часа на трибуне слушать, как политики толкают речь? — Джес тогда поддержал шутливый настрой.
— Ещё поди и бриться заставят. Я эту красоту семь недель отращивал. Не-е. Пусть отсосут.
За маской дурачества настоящий ас, гений полётов. Разве можно желать лучшего.


— Джокер… — еле выговорил Джес, пытаясь оправдаться.
— Что я тебе должен?! – вдруг резко сорвался на крик пилот. – Лечь под тебя? Вот он я, бери! Справиться со мной не сложно. Только не поломай, а то взыщут за порчу имущества.
Джес вскинул голову. Фразы били, словно кнутом. В этот момент он презирал себя больше, чем пилот «Нормандии» ненавидел его.
— Уходи, Джокер, — сказал Джес, открывая дверь.
— И кого же вы выбрали, кэп? Хочется знать счастливчика. Кого? – без ответа Джокер уходить не собирался.
— Тебя, — сказал Джес. – «Нормандии» нужен такой пилот, как ты. И не только «Нормандии».
Они смотрели друг на друга не отрывая глаз. Долго, пристально, словно изучая, испытывая на прочность.
— Так какого хрена? – наконец-то проговорил Джокер.
— Это ошибка, мистер Моро. Поверьте я не хотел причинить вам дополнительную боль. Просто…

Ну, признайся ему. А лучше себе самому. Ты любишь его. С первого дня, с первого взгляда...

После противоречивых заявлений капитана пилот несколько смутился. По логике вещей, понять этот бешеный член с «Лансером» за спиной было выше человеческих возможностей.
— И-и-иди, Джокер, — заикнувшись, сказал кэп. – Работай. И не обращай на меня внимание.
— Это как? – усмехнулся Джокер. – Игнорировать ваши прямые приказы?
— Делай, что хочешь, — измученно произнёс Джес.

Всю душу, ты из меня вынул.



Джес долго пытался успокоиться после незваного гостя и уснуть. Но сон ушёл в распахнутые двери следом за парнем на костылях.

Что происходит? Я даже осознать не могу. Рядом с ним разум клинит, как затвор карабина при перегреве. Давно такого не было. Даже не припомню. Влюблённость, симпатия. Но это… Странное ощущение полного внутреннего раздрая. И бешенное желание обнять, нежно. Коснуться губ. Трогать его. Ласкать. Руками. Везде. Осторожно. Исполнять все его прихоти… Остановись.

Он соскочил с кровати и метнулся в душевую. Секунды для самоудовлетворения и ледяной душ.

Ты идиот и придурок — Джефф прав. На что можно надеяться после твоих выходок? Если так дальше пойдёт капитан «Нормандии» свихнётся. Почему Джокер? Почему не Аленко? Гаррус… Рекс… О-о, вот и первые вестники паранойи. Хоть турианец с кроганом вместе, лишь бы не больной с синдромом Вролика.

Он обмотал бёдра полотенцем и вышел в каюту.
— Капитан! – этот голос был подобен взрыву, грому, цунами и землетрясению одновременно. Пилот «Нормандии» докладывал о происшествии шкиперу, который чуть не потерял дар речи навсегда.
— …, — невнятное шевеление губами через спазмы заикания и, наконец, совладав с чувствами, хриплым от волнения голосом, Джес произнёс. – Что случилось?
— Скопление Исхода, система Асгарда. Колония Терра-Нова просит помощи. Батарианские работорговцы направили на планету астероид. Я переложил курс, кэп. Поднимайте группу.
— Хорошо, Джокер, — выдавил из пересохшего горла Джес.


Отключить три действующих двигателя, один из которых окружён минным полем, — задача не из лёгких. Но когда отступал Джес Шепард? К тому же в компании Рекса и Гарруса, с нахлынувшими воспоминаниями о Миндаре и Торфане, словно врезанными в память со всеми подробностями.

Они давно сбились со счёта, убивая четырёхглазых тварей. Два карабина и снайперская винтовка. Кровавая бойня, когда после множественных ранений добивают прикладами. Пощады просить не у кого. Хоть Чарн только исполнитель, его расстреляли в упор. Жестокость порождает жестокость. И здесь, на астероиде Х57 этот афоризм оправдал себя в полной мере. Заложники принесены в жертву мирной жизни сотен колоний. Балок – предводитель работорговцев «лёг» с одного выстрела направленного в лицо. Остальных растерзал разъярённый кроган.



«Изменение статуса: капитан принял командование. Старший помощник Пресли вахту сдал», — возвестил механический голос ВИ.

— С удачным завершением операции, капитан, — поздравил десантников Пресли.
Джес лишь сухо кивнул, пребывая ещё под впечатлением собственноручно учинённой бойни.
— Я смотрю вы даже пленных не брали, заметила Эшли.
— Мы их всех раздавили, — голосом заставившим вздрогнуть половину БИЦа сказал Рекс, шарахнув здоровенным кулаком по обшивке стены.
— Причём в прямом смысле, — с видом утончённого турианского аристократа сказал Гаррус. Он всегда с некоторым пренебрежением относился к ближнему бою, предпочитая рукопашной засаду и смертоносные выстрелы из снайперской винтовки. Чисто, красиво и эстетично. То, что сегодня творили Рекс и Шепард, Гарруса несколько покоробило. Он прощал подобное поведение крогану, у которого ярость в крови с детства, но чтобы человек прикладом пробивал черепа... Здесь нужна или патологическая ненависть ко всему живому или присутствие симптомов нервного срыва. И поскольку проблески милосердия кэпу "Нормандии" были не чужды, Гаррус списал нынешнее "происшествие" на астероиде на внутренние психологические проблемы человека.

Они сидели вдвоём на пустых ящиках в самом дальнем углу отсека там, где на ремонтных кронштейнах был закреплён "Мако". Хороший наблюдательный пост за всей палубой и тихое местечко для неспешных бесед.
В стаканах люминесцировало какое-то зелёное пойло на основе этилового спирта, которое, как утверждал турианец, для людей абсолютно безвредно, на что сейчас, Шепарду было глубоко наплевать. Прошедший бой, как и ожидал Джес, немного утихомирил бурю желаний, но в качестве побочного эффекта, оставил в памяти неприглядные картины убийств. Да, он имел право быть жестоким с батарианцами. Но опускаться до безумия маньяка — удел варвара. Только холодный расчёт и рациональное убийство — категории, которыми сегодня командир космической пехоты намеренно пренебрёг.

— Что с вами происходит, капитан? — спросил Гаррус, доливая в стаканы светящейся жидкости. — Мне очень близок ваш психологический тип "карателя", но, капитан, сегодня... В турианских войсках учат уважать своего врага и дарить ему быструю смерть. Это благородно и достойно подражания. Жёсткий, не значит жестокий.
Джес лишь вздохнул. Он всё прекрасно понимал. Но накопившийся адреналин должен был куда-то вылиться.
— Что вас мучает, кэп? У вас столько негативных эмоций, которые вы переносите на своих врагов. И не только врагов. С чем это связано?
Ответил Джес не сразу. Его еле слышный голос звучал неуверенно и неестественно:
— Ты когда-нибудь любил, Гаррус?
Турианец задумался. Его лицевые щитки исказило подобие улыбки:
— Было дело. Я даже хотел остаться с ней. Так вы влюблены, Шепард?
— Я не знаю, — Джес отпил из стакана. Солёно-горький привкус с последующим головокружением и больше ничего — ни радости от хмеля, ни забвения.
— А вы признавались ему в этом?
Чуть покачиваясь от выпитого, Джес медленно приподнял голову и уставился на турианца:
— Кому "ему"?
— Ну-у... — пространно протянул Гаррус. — Видите ли, кэп. Про ваши отношения с Джокером знают многие.
— Про "что" знают многие? — Джесу показалось, будто он один на этом корабле не осведомлён по поводу давно свершившегося факта.
— Про отношения, — подтвердил бывший член СБЦ.
Джес артистично вскинул тёмную бровь.

Нет, это не удивление. Это удар по голове и яйцам одновременно. Я что-то упустил. Оказывается, если тебя недвусмысленно посылают, а ты скромно уходишь — это "отношения".

— Гаррус, — Джес изобразил самую идиотскую улыбку во Вселенной. — То, что вы называете отношениями, есть плод воображения и сплетен.
— Но почему? — турианец был в недоумении.
Все видели — к пилоту капитан относится с особым трепетом. Джокеру прощалось практически всё, когда другим за эти же "заслуги" грозило взыскание или привычный разнос. А пристальные взгляды Шепарда в сторону кабины пилота могли навести лишь на одну мысль.
— Я не понимаю, капитан. Почему?
— Потому что я гондон, — Джес залпом допил противную жидкость.
— Я мог бы с этим поспорить, но не буду. А в чём причина такой критики?
— Причина, — Джес был достаточно пьян, чтобы язык начал заплетаться. Всё-таки турианское пойло подействовало на космопеха Альянса. Он громко расхохотался и сказал. – Причина в том, что я ему на хер не нужен.
— А вы его спрашивали? – Гаррус был немного трезвее своего командира.
— Гаррус, как ты себе это представляешь? Приходит капитан к пилоту — всё это, заметь, между поимкой Сарена – с букетом, во фраке, с предложением руки, сердца и задницы. А! Но тут один нюанс – пилот-то не в курсе. Да и вообще ему не до того с хронической болячкой. Минимум, что меня ждёт – это далёкий посыл, кстати, уже не раз реализованный даже без признаний, в худшем – он охерачит меня костылём.
— Джокер не всегда ходит на костылях.
— Да?! Я думаю, для моей рожи он сделает исключение и в тот раз их прихватит.
— Но всё равно, — Гаррус снова наполнил стаканы. – Кэп, вы должны с ним поговорить. От ваших нерализ… нерлазо… неразо… короче, — Гаррус не стал бороться с изъянами пьяной речи, — почему должен страдать экипаж? Джокеру всё можно, а зло вы срываете на нас.

Джес в очередной раз безысходно вздохнул и почти уткнулся в свой стакан.
— Что это? Гаррус, что мы пьём? – ему показалось, как слова отделились от него и зависли в воздухе, ожидая ответа.
— А кто его знает, — турианец поднял бутыль. – Это я в «Логове Коры» прихватил.
— Когда мы с тобой пили прошлый раз, помнится, меня три дня потом ещё штормило. Только тогда было что-то розовое и намного вкуснее.
— Настойка из жаберных крышек ханнаров. Неплохая вещь, — Гаррус опрокинул свой бокал и поморщился. Турианцы всегда пили залпом. Из-за специфической анатомии полости рта аборигены Пэлэвина от природы не умели втягивать жидкость, как люди.
— Из жабр! – Джеса передёрнуло. – Откуда они их берут? У дохлых ханнаров? – и чтобы заглушить отвращение кэп отпил добрую половину своей порции.
— Не-е. Ханнары в брачный период меняют жабры. Ну, а дреллы их собирают и продают.
— В брачный период. Вот почему после той настойки можно кинуться на всё что шевелится. Я на тебя прошлый раз не кидался?

Гаррус от души заржал, постукивая хитиновыми пластинами, как и все турианцы при смехе.
— Это же самое я могу спросить у вас, кэп, — он снова разлил зелень по стаканам.
— Хорошо, хоть ничего не помним, — в ответ рассмеялся Джес. Но улыбка не долго задержалась на его лице. Недавняя грусть снова пробралась в самую душу.
— Шепард, а хочешь, я с ним поговорю? – предложил турианец.
— Гаррус, — Джес бросил на турианца затуманенный взгляд. – Ты шутишь? Он меня окончательно возненавидит.
— Кэп, но он даже не знает о ваших чувствах.
— Я не представляю, каким образом ему об этом сказать. Да и стоит ли?
— Поверьте, отношение будет другим. И вы наконец-то, поймёте нужны ли ему. Надо действовать, кэп. Хватит вариться в этом котле. А то мне кажется у вас … совсем скоро…
— Крышу снесёт, — продолжил Джес.
— Ну да. Примерно так. Давайте, выпейте для смелости и вперёд.
— Прямо сейчас?
— А чего ждать-то? – с этими словами Гаррус долил в стаканы до краёв и произнёс тост на турианском. – За вашу любовь и наше спокойствие!
Они осушили всё до дна, и Джес попробовал встать. Получилось плохо. Ноги заплетались, тело не слушалось.
— Ну, я пошёл, — сказал он, отправляясь к лифту.
«Пошёл» — это было сильно сказано, потому что в лифте капитан «Нормандии» с особым уважением и благодарностью вспомнил проектировщиков данного механизма, у которого имелись вертикальные плоскости, поддерживающие неустойчивых пассажиров.


Он вывалился в БИЦ и наметил траекторию до кабины пилота. Прямая, соединяющая две точки, есть кратчайшее расстояние между ними. Но как оказалось, эта аксиома в данный момент времени не работала. Благо, что навигационный отсек был почти пуст, а под руки капитана то и дело попадались рабочие кресла штурманов и техников.
Он схватился за спасительную спинку кресла пилота и, шагнув вперёд, поймал край панели управления. Джокер вместе с креслом медленно развернулся в сторону настойчивого шума.
— О-о-о, — только и смог он сказать, глядя на пошатывающееся внушительное тело. – Что за праздник, коммандер?
Не долго думая, — к тому времени, думать уже было не чем, — тот самый коммандер, Спектр, надежда и опора галактики, рухнул на колени перед креслом пилота. Не совсем соображая для чего, но вполне вероятно для более устойчивого положения в пространстве.
Джокер заёрзал на своём месте и отодвинул ноги подальше от нестабильного объекта.
— Кэп, вы что-то под пульт уронили? – спросил он, уже всерьёз опасаясь за равновесие Шепарда. Если эта тушка завалится вперёд, то раздробит кости на мелкие кусочки.

Но расслышать вопрос в нынешнем состоянии Джесу было архисложно. Спиртное притупило робость и страх, но для внятных признаний требовались адекватные мысли и связные фразы, а не набор отдельных слов.
Джокер ещё глубже вжался в кресло, когда капитан «Нормандии» приблизился к нему вплотную.
— Кэп, может мы как-то разрешим эту проблему? – отстраняясь как можно дальше, предложил он. – А то интересная картинка со стороны. Учитывая, что из БИЦа не совсем понятно, зачем капитан стоит в такой позе между ног у пилота. Я думаю, выбор вариантов у команды не велик. Они уже догадались, что вы не приказ отдаёте.
— Джефф, — вытолкнул из себя Шепард вместе с резким перегаром.
— Святые рахни угодники, — Джокер чуть не задохнулся от паров турианской настойки. – Тебе сейчас к Адамсу надо. На технический уровень. Детальки протирать.
— Джефф, я… должен, — подобрать нужные слова не удалось.
— Ничего, ты на хрен, не должен, — Джокер попытался отодвинуть капитана подальше. – Ты спать сейчас должен. Или к Чаквас сходить.
— Джефф… я люблю тебя, — с внутренним содроганием наконец-то решился Джес, боясь услышать ответ.
Но ответ полный иронии пришёл незамедлительно.
— Сочувствую, — сказал Джокер.
— Это всё, что ты мне можешь сказать? – сдавленно проговорил Джес, так будто его переехали на «Мако».
Джокер пожал плечами:
— Могу ещё гимн Альянса спеть.
Джес прикрыл глаза, проглотил комок обиды у горла и резко встал. Удивительно, но ему это удалось без проблем. Когда он начинал злиться, его организм практически мгновенно мобилизировал все силы для атаки и борьбы.

Вот и всё. Ты выяснил, что хотел. Все точки расставлены.

Уверенным шагом, почти не сбиваясь с пути, он направился к креслу второго пилота.

— И куда мы рулим с пьяных глаз? – спросил Джокер, наблюдая за действиями кэпа, который ни много нимало – готовил «Нормандию» к старту. – Капитан, я понимаю ваше скоропостижное решение куда-нибудь рвануть, но всё же ткните пальцем в карту и у вас не будет проблем с расчётом траектории и лишних топливных затрат.
— Туманность Армстронга, — голос кэпа был холоден и отчуждён.
— И какого хера мы там забыли, кэп?
Совсем недавно они зачистили все системы в туманности, включая основную базу гетов. Джокер хорошо помнил эти бесконечные высадки с изматывающими боями на пяти планетах. Райнгри, Антибар, Касбин, Маджи, Нотанбан спутник Солкрума. Что там хотел найти Шепард было абсолютной загадкой. Джефф надеялся на вразумительный ответ, но получил лишь ультимативный крик:
— Это приказ!
— Есть, сэр, — отрапортовал пилот и повёл «Нормандию» к ретранслятору.


— Джокер, Джокер, — подзуживал Гаррус за спиной пилота. – И куда ты закинул нашего кэпа? К тому же одного.
— Антибар, — тихо ответил Джокер, разглядывая отсканированную карту местности, куда три часа назад скинул с борта «Нормандии» «Мако» с экипажем из одного человека.
— Да, я уж догадался, что не Пэлэвин, — продолжал Гаррус в том же духе.
— Это был приказ, — попытался оправдаться пилот.
— А ты у нас всегда приказы исполняешь. Сегодня бы простейшая хитрость сработала, например, о неисправности «Мако».
— А что происходит, парни? – Эшли присоединилась к обществу Гарруса, Кэйдена и Рекса в кабине Джокера.
— А происходит, Эшли, то, что наш Джокер отправил Шепарда на Антибар. В это гнёздышко молотильщиков. Они там живут, плодятся, размножаются и кушают солдат Альянса, — пояснил Гаррус.
— Так, а в чём проблема? Спускаемся на поверхность и забираем кэпа, — не осознала всей серьёзности ситуации Эшли.
— Видишь ли, Эш, — подал голос Кэйден. – Капитан маяк отключил. И мы не знаем где он.
— А зачем? – Эшли недоумевала всё больше.
— А это ты у Джокера спроси, — ехидно посоветовал Гаррус.
— Джок, я чего-то одна не знаю? – Эшли перегнулась через спинку кресла и заглянула пилоту в глаза. Но тот отвернулся и промолчал.
— Всё дело в том, — Кэйден решил устранить информационные пробелы Эш, – что несколько часов назад я был свидетелем одного интересного события. Шепард на коленях, с букетом цветов признавался Джокеру в любви.
— Чего ты плетёшь? Не было никаких цветов, — зло буркнул Джефф из под козырька бейсболки на такое наглое преувеличение.
— Чёрт! – с досадой выкрикнул Гаррус. – Ты из-за этого его отверг? Мало мы огребаем, теперь ещё из-за букета страдать будем. Джокер-то у нас на «Нормандии» сидит, а за кэпом мы гоняем. Моро у нас девственницу изображает, а «Каратель» десантную группу дрюкает.
— А ты хотел, чтобы он меня одного дрюкал? – раздражённо проговорил Джефф.
— Точно! Это вариант – спасения капитана от паранойи, а экипажа от издевательств.
— Угу, — согласно промычал Кэйден, припомнив недавнюю миссию в Бета Аттики на Элетании. – И зверюшек невинных спасёшь.

Тогда после поиска модуля данных, будучи не в настроении, кэп перебил стадо каких-то обезьян под прикрытием оправдания: «Вот тварь – сама напросилась». Кэйдену осталось только сказать: «Я стараюсь помнить о вашей хорошей стороне, капитан».
— Приласкай его, Джокер, — посоветовал Кэйден.
— Да, пошёл ты, Аленко, — огрызнулся Джефф. – Ты тоже человек. Вот и позабавь его.
— Не могу. Он мне в любви не признаётся, — заметил Кэйден.
— Вся надежда на тебя, Джокер, — сказал Гаррус. – Мы поможем. Платье, кольца, свадебный марш, что там ещё у людей?
— Гаррус, иди лучше свои яйца почеши, — отрикошетил в сторону турианца пилот. – Если не найдёшь, у Рекса пару одолжи.
— Попрошу мои яйца не трогать, — раздался бас крогана.
— Всё это смешно, парни, — вступила в разговор Эшли. – Если бы не было так грустно. Его нет три часа. За это время что угодно могло случиться. И зная, как кэп гоняет на «Мако» можно даже не надеяться на его предположительное местонахождение.
На несколько минут в отсеке повисла тишина.
— А что со связью? – первой спросила Эш.
— Есть связь, но она односторонняя, — ответил Джокер.
— Полностью отрубился, — рыкнул кроган.
— И чего ты сидишь, Джокер, — с издёвкой проговорил Гаррус. – Вызывай кэпа, вызывай. Может, ответит. А если нет, его смерть на твоей совести.
— Да, сговорились вы что ли все! – не выдержал Джефф. — Я как-то отвык за последние десять лет, что за мной ухаживают, особенно здоровенные мужики.
— Он большой и нежный, — огромную пасть Рекса растянуло в улыбке. – Вызывай, Джокер, вызывай.

Больше в кругу этих корыстолюбцев, мятущихся о своей выгоде, Джокер оправдываться не стал. Он придавил клавишу ввода и настойчиво произнёс:
— Капитан, говорит «Нормандия». Ответьте «Нормандии», капитан.
Но на другом конце связного канала гнетущее молчание.
— Капитан, вызывает Джокер, — повторил запрос пилот.
— Не-а, — отрицательно покрутил головой Гаррус с видом тонкого знатока человеческих душ. – Не то.
Джокер бросил на турианца ненавидящий взгляд.
— Он ни этого от тебя ждёт, — сказал тот.
Джокер вернулся к передаче.
— Капитан. Шепард, отзовись. «Нормандия» на связи.
— Нет, Джокер, не то, — опять прокомментировал Гаррус. – Смелее.
Джефф навалился на пульт, словно хотел спрятаться и быть подальше от кусающейся своры за спиной и произнёс:
— Капитан… Шепард… отзовись… Джес, ответь. Джес… нам надо поговорить.
Внезапный щелчок, шум и усталый измождённый голос кэпа:
— О чём?
Молниеносный профессиональный жест и информационный сканер подключён. На карте обозначился маяк.
— Не знаю, о чём ты хотел поговорить, — руки Джокера перебирали голографические символы, задающие «Нормандии» координаты для посадки.
— Нам не о чем больше говорить, Джефф, — ответил далёкий голос кэпа. – Я уже всё выяснил.
— Джес… — только и успел сказать Джокер перед тем, как линия снова отрубилась.
— А вот теперь, — длинный палец трёхпалой руки Гарруса монотонно постучал по плечу пилота. – Ты пожалеешь.
Глядя перед собой на мигающий интерфейс, и не совсем понимая, что же произошло, Джефф даже забыл о маневре. Корабль поворачивался и снижался на «автопилоте» без посторонней корректировки.
— Эй, мистер Моро, — грубый окрик Рекса привёл пилота в чувство. – Проснись, а то высадишь нас в стратосфере.


Джес сидел рядом с «Мако» навалившись спиной на грязное колесо, а метрах в двухстах от машины покоилась с миром громадина молотильщика. Шепард сжимал в руках «Лавину VII» — убойный карабин и верный друг во многих операциях. Кэп смотрел куда-то вдаль в несуществующую точку горизонта туда, где за облаками виднелись проблески света двух звёзд системы.
Прибывшие с ужасом оценили произошедший бой и незавидную перспективу противостояния человека исполинскому чудовищу. Но молотильщик был мёртв, а Шепард, по чудесному стечению обстоятельств или благодаря чему-то ещё, жив.

— Капитан, вы не ранены? – голос Эшли был взволнован. Но её фраза ушла в пустоту, никак не потревожив созерцание заката.
Гаррус предупредительно вскинул ладонь, прерывая дальнейшие вопросы сержанта. Он подошёл к кэпу и присел рядом на землю.
— Кэп, — тихо позвал Гаррус.
— Вот, собственно, и всё, — прозвучало обречённо и без единой эмоции, то ли подытоживая кончину надежд, то ли смерть молотильщика.
— Кэп, брось, — попытался подбодрить его турианец. – Все мы в жизни что-то теряем. Кто-то богатство, кто-то родину, кто-то здоровье, кто-то любовь. Но жизнь продолжается, кэп. И у вас есть цель. Это Сарен. И ничего не может быть важнее. Вы нужны Галактике, СПЕКТР.
— Я ненавижу себя за эту слабость. Я должен забыть.
— Вот это дело, капитан. Прежде всего, общая цель, а уж только потом свои личные интересы. Могу помочь забыть. У меня ещё есть бутылочка.
— Нет хватит, — сразу оживился кэп, закидывая за спину карабин. – Меня до сих пор мутит от той турианской дряни.
— Не такая уж это и дрянь. А как вам удалось молотильщика в одиночку завалить? «Мако» смотрю, раздолбили. Как тварь уложили?
— Не стоило ему пасть открывать, — Джес поднялся. Гаррус — за ним. – Гранаты имеют свойство взрываться, а «крио» ещё и замораживать.
— Удивительный вы человек, капитан, — восхитился Гаррус смелостью и выдержкой Шепарда и через паузу добавил, подталкивая к окончательному решению. – Что ж, вызывайте «Нормандию», кэп. Оставьте всё в прошлом.
Джес помедлил и, собравшись с духом, решительно произнёс:
— «Нормандия», говорит Шепард. Забирайте нас… Джокер.
— Уже рядом, кэп, — послышалось в ответ.

Вернувшись на корабль Джес даже не посмотрел в сторону кабины пилота. Он принял решение, и он его не изменит. Этот парень – прошлое. Он отнял слишком много сил и времени. Непростительная роскошь, когда галактике грозит опасность.

А значит, Джефф Моро, мы расстаёмся. Вернее расстаюсь я со своими мечтами.


Не сказать, что страсть окончательно выгорела до пепла и сильные чувства трансформировались в безразличие, но с самим собой, со своими слабостями и эмоциями бывший космопех и спецназовец Альянса сумел совладать. Теперь, он воспринимал пилота «Нормандии», как что-то недоступное, запретное, потустороннее, к которому он не имеет права даже прикасаться.
Глубоко в душе бушевало пламя, а на поверхности взаимоотношений лежал толстый слой льда. Огонь облизывал его, плавил, но послушно возвращался на прежнее место. На какое-то время Джес Шепард закончил свою партию ничьей, где джокер в колоде превратился в обычную карту.