Часть 2.
читать дальше
Этот рокочущий звук появился внезапно, а следом за ним возник чёрный "Suzuki". Четырёхцилиндровый обтекаемый красавец, о котором я частенько мечтала. Купить такой мотоцикл вообще-то можно, только жить придётся с ним в гараже. Не потому что угонят, хотя и такое возможно, а потому что рассчитаться с долгами будет весьма проблематично, по крайней мере для меня.
Застреваю в дверях приёмной, наблюдая, как крепкий невысокий паренёк соскакивает с железного мустанга и направляется к нашим дверям, на ходу снимая тонированный шлем. Звякает китайская погремушка, и я нос к носу сталкиваюсь с новым клиентом. Что посетитель не парень – понимаю почти сразу. Но имитация настолько хороша, что торможу на вздохе, прилипнув взглядом к мальчишеской фигуре. Да, мне нравятся такие женщины. Резкие, активные, с мужским характером. Может, потому что я сама немного такая.
- Здравствуйте, - говорит он-она.
Киваю в ответ и потихоньку выпадаю из реальности.
Кошусь на Зака, тот обречённо машет рукой и решает умирать одиноким и всеми покинутым.
- Проходите, - предлагаю гостье присесть на диванчик, а сама устраиваюсь напротив с традиционным вопросом: - Что вас интересует?
- Татуировка. И совет. А то - есть желание, но вот чего конкретно…
- Я помогу вам с выбором, - обещаю многозначительно и уверенно. Если предстоит основательный разговор, всегда знакомимся с клиентом. - Как вас зовут?
- Евгения.
Женька. Как обухом по голове. Безответная первая любовь. Чуть с ума не сошла по демобилизовавшемуся десантнику. Потом отпустило. Но воспоминания о юности живы и по сей день.
Тащу свои альбомы с фотографиями работ и начинаю обычную беседу с клиентом. Почти обычную. Интересуюсь подробностями принятого решения. Попутно рассказываю о значении выбранных символов, о стилях, технике нанесения.
Пока она рассматривает очередной сложный ориентал в обрамлении трайбла - откровенно пялюсь на неё. Она демонстративно этого не замечает. Парни наблюдают из-за стеклянной перегородки рабочего зала. Гурон с неистребимым любопытством экспериментатора-развратника, а Зак вымученно оценивает результат метаморфоза девочки в мальчика и явно не симпатизирует возникшему препятствию между ним и банкой пива. Но сходить в супермаркет с такой физией не рискнёт, поэтому продолжает что-то бездумно чёркать в эскизе.
Она поднимает глаза. Нежная серая радужка. Мягкая, тёплая. Сразу вспоминаю бабушкиного кота из детства. Пепельно-пушистое существо, которое всё время хочется тискать… Даа, три года одиночества сказываются. Сердце в грудной клетке начинает стучать отрывисто и часто.
Улыбаюсь. Но так, словно чувствую себя виноватой - и тут же горячим окатывает щёки.
- Вот эту, - указывает на мой выставочный трайбл с ньюскульными фрагментами.
- Феникс.
- Да. На лопатку. Только цвета поменьше.
На моём лице, наверное, сейчас отражается вселенское блаженство. Хорошо, когда желание клиента совпадает с любимым стилем мастера.
- Нет проблем, - отвечаю. - Звоните, когда вам будет удобно.
Поднимается. Резким, мужским движением одергивает куртку на чуть заметной груди.
- А как вас зовут? - звучит как бы внезапный вопрос.
Нет, я не растерялась. Я знала - спросит. Не встречала ещё ни одной лесби, которая пропустила бы заинтересованную сторону. Откуда я знаю, что передо мной лесби? Знаю и всё. Причём эта активна, как ядерный реактор.
- Рик, - отвечаю ей.
Через пару секунд у меня в руке визитка какого-то охранного предприятия с номером сотового.
- До свидания, - небрежно уложив шлем на сгиб локтя, спортивной походкой она пересекает приёмную и скрывается за дверями.
Смотрю ей вслед, вертя в пальцах кусочек картона. Амбициозная девочка, решившая, что она мне нужна. Чёрт, похоже, что так оно и есть…
- Эй, Рик, - голос Гурона приводит в чувства, - ты бы челюсть подобрала.
Молча возвращаюсь в рабочий зал. А поток шальных непрошеных мыслей уносит в водоворот фантазий.
- И чего ты в ней нашла? - Гурон продолжает тихо ворчать и самоотверженно бороться со старческой кожей и творческим процессом маскировки "ХЕРа". - Мужик мужиком. А если мужик, должен быть член. Если члена у мужика нет - значит, инвалид. Вопрос: зачем тебе инвалид?
- Сам ты инвалид, - огрызаюсь в сторону, кивая на клиентку, которая как-то странно притихла. - Толку-то что у тебя член.
- Попрошу не трогать моё больное место, - он убирает ногу с педали. - Бабуль, ты чё, спишь что ли? Ну, ёпт! Эй!
Тормошит бабку, надеясь, что не прошел пробы на роль "Доктора Смерть".
Не заметить, что клиент "скорее мёртв, чем жив" - недопустимая халатность, за которую Закиро, в лучшем случае, вставит по самые помидоры. Худший вариант даже не рассматривается. Ведь вполне возможен анафилактический шок на компоненты краски; да и другие сюрпризы, когда клиент ровесник Октябрьской революции, тоже не исключены.
К счастью, пенсионерка лишь задремала и сокрушается:
- Соснула!
Ну, не обратил наш раритет внимания, что руку сорок минут терзали иглой.
Да, Гурон - редкостный профи. Машинка отлажена идеально. Но, чтобы заснуть в кресле татуировщика - надо пройти, как минимум, застенки СС.
- Гурьян Семёнович, - раздаётся прокурорский голос Зака, и Гурю ожидают пробы на роль собственного адвоката.
Но Елизавета Радионовна, как суд присяжных, независима и имеет право на время отложить "смертную казнь".
- Так ты ещё не кончил? - интересуется она у мастера.
Гурон тяжело вздыхает.
- Не, бабуль, - включает машинку и под мерное жужжание добавляет: - Кончу я вон с тем парнем.
Но бабка глухотой не страдает и с хитрым прищуром интересуется:
- Любовь?
- Чё? - от неожиданности тот замирает с работающим аппаратом.
- Любовь, говорю?
- У кого? - сандалет Гурона всё-таки сползает с педали. - У меня с ним?
Закиро смотрит так, что хочется рыть окопы и прятаться.
- Да, - покорно соглашается Гурон, продолжая работу. - Он меня любит. Сильно. Иногда - долго и больно.
- Так ты это, - бабка с состраданием смотрит на татуировщика, - с вазелином.
Кажется, сегодня судьба издевается над Гурей с особым изощрением.
- Бабуль! - возмущается он. - Ну откуда у старой женщины такие познания?
- Так на то я и старая, - улыбается бабка беззубым ртом.
Я не выдерживаю и в голос хохочу. И даже Зак, несмотря на головную боль и тошноту, смеётся вместе со мной. Поддеть Гурона - его долг:
- Нет, сегодня я обойдусь без вазелина. Чтоб Семёныч всю глубину проблемы прочувствовал, - и измученно смотрит в мою сторону. - Рик, малыш, не дай мне умереть.
- Ой, Зак, солнце, бегу, - срываюсь с места и несусь вприпрыжку к ближайшему магазину.
Через полчаса и поллитра холодного пива наш босс восстаёт, как феникс из пепла. Он откидывается на спинку стула и что-то мурлычет себе под нос. Тем временем Гурон стаскивает довольную клиентку с кресла и провожает к выходу. Бабка счастлива, как невеста перед свадьбой. Чего нельзя сказать о её мастере.
Когда она благополучно покидает обитель искусства, Гурон с покаянным видом застывает посреди рабочего зала в ожидании приговора. Босс продолжает тянуть монотоный напев, тренируя терпение подчинённого. Мне жаль Гурю, но без улыбки на этот детский сад смотреть невозможно. Цветастые шорты, белая майка "ай лав пони" и сандалеты на босые волосатые ноги.
Стоит, ждёт. Минуту, две.
- Закиро, - не выдерживает, - ну, я правда не заметил.
- Не заметил, что клиент в отключке? - Зак вместе с крутящимся стулом поворачивается к подсудимому. - Сколько она у тебя в кресле спала? Сцена в будуаре: "Вставайте, бабушка. Ой, извините, вы остыли уже. Тогда не вставайте".
- Ну и чего теперь? - вопрос риторический. Гурон не ждёт ответа и еле слышно мямлит, надеясь на помилование. - Мне нужны деньги, Зак.
- А теперь ещё скажи, что ты больше не будешь, - Закиро неумолим. Он вскрывает вторую банку и провозглашает приговор. - Ещё раз так облажаешься, расстанемся навсегда. И "достойную" репутацию я тебе по городу обеспечу. Всё понятно?
- Понятно, - Гурон еле шепчет.
Наша входная китайская рында примиряюще возвещает о приходе гостей. Дружно выходим в приёмную и - о, чудо:
- Какие люди! – отнюдь не радостно восклицает Зак. - Сашенька! Где же тебя хер носил? Я не припоминаю твоего заявления о недельном отпуске.
Александр Веригин. Ещё один наш коллега. Неплохой мастер – а был бы отличный, при более серьёзном отношении к работе. Но мы видим Сашка в салоне раз в два-три дня. Для отсутствия у него всегда находятся уважительные причины. Вот и сейчас одна из них мнётся за его спиной. Данила. Новый бойфренд.
- Зак, - Сашка делает свои знаменитые "puppy eyes" и кокетливо поправляет на шее голубой шарфик. Да, Сашенька такой. Гламурный манерный мальчик, любитель каблуков и глэм-рока. - Я, собственно, устраиваю личную жизнь.
- Да ты что! - Закиро всплескивает руками, разбрызгивая пиво из банки. - А я вот всё никак не могу.
- И это причина злиться на чужое счастье? Ты же добрый, Тош. Я всё отработаю.
- Интересно, каким же это способом? На тротуаре возле салона сцену и шест организуем.
- Зачем сразу шест? - Сашок притворно надувает губы.
- Потому что в салоне я тебя последнее время не наблюдаю.
- Зааак, - просяще-умоляюще тянет Сашок, - мы вообще-то вас на свадебный вечер, что ли, пришли пригласить.
- О! - не могу сдержать эмоции. - Неужели свершилось?
- Да, - победоносно произносит Сашка. - Мы решили навсегда остаться вместе. Так что завтра в шесть все в - "Арлекине".
С этими словами он небрежно бросает на планшет Зака четыре пригласительных билета в закрытый клуб.
- Вот, кстати, Лиса я тоже не вижу, - замечает Сашок. - Но на него ты так не орёшь.
- Он к матери уехал, - информирует Гурон.
- Что, маму давно не видел? - ехидствует молодожён.
- Как вы меня достали. Зоопарк грёбаный! - безысходно вздыхает Закиро. - Заказов полный стол, а мы в событиях и личных проблемах по уши. Вы можете понять, что я не могу постоянно оправдываться перед клиентурой и переносить сроки. Шурик, только твоих пять заказов я лично две недели на плаву держу. Мы не единственный салон в городе. Люди не будут ждать. Лето на носу. Только сейчас и делать деньги. Из четверых вкалывают двое. За этот месяц мы даже краску не отработали. А ты устраиваешь личную жизнь. Что будете кушать с Даней?
- Тооош, - снова виновато тянет Сашок.
Потенциальный супруг за его спиной скромно помалкивает. Возмущаться смысла нет, ведь Сашкина зарплата - это основной доход и солидные средства для безбедного существования обоих.
Зак делает совершенно отсутствующий вид. Уговоры на него сегодня не действуют. Сашка бросает Данилу пару фраз, дарит самый нежный поцелуй, от которого мы с Гуроном приходим почти в экстатический восторг и, стянув с шеи прозрачное облачко голубой органзы, идёт к своему рабочему месту.
Поделиться…
Часть 3.
читать дальше
До вечера делаем с Сашком по два заказа, прерываясь лишь на обед. Зак тоже берёт один и сидит с небольшим портретом почти четыре часа. Но Закиров не будет Закировым – трижды победителем «мастер-класса», если не выполнит работу в любом состоянии. Его клиент с развесистой лапшой на ушах готов татуироваться ещё столько же. А Гурон перебивает долгосрочный партак на всю спину, закрашивая синеву внутри исправленных контуров «Трёх богатырей».
Работаем молча, изредка перекидываясь фразами по делу. Закиро не жалует пустую болтовню при клиентах. Поэтому – лишь о краске, иглах, эскизах. Но память настойчиво возвращает меня к утреннему знакомству.
Странное ощущение дежавю. Словно жизнь заново предлагает мне подняться на давно покинутую сцену. Пять лет одиночества и ни одной оправданной надежды. А рядом на столе её визитка. То и дело попадается на глаза и требует доказательств давно усвоенной аксиомы - «все мужики козлы, а бабы стервы».
Сейчас мне хочется от жизни постоянства – во всём. И в отношениях тоже. Амбициозная девочка на мотоцикле навряд ли меня поймёт. Её жизнь – это вихрь случайностей, летящих навстречу. Зачем она мне? Кричащий о своей ориентации ребёнок, который ещё не наигрался, не понял, не осознал. Разобраться не могу.
Сашок закончил с последней клиенткой и настойчиво выпроваживает в приёмную, но та упорно тормозит около порога. Видимо за два с половиной часа успела настолько полюбить мастера, что его намеренная демонстрация безразличия к женскому полу, её не удивляет. Да, Сашка нежный, внимательный, ласковый и нравится девушкам, но он осознанный гей и теперь пытается лишь избежать конфликта. А клиентка не собирается сдавать позиции.
- Ой, у вас такая творческая работа, столько людей проходит. Вы, наверное, замечательно рисуете? А где вы учились?… - Шурик терпеливо пропускает мимо ушей бесконечный поток слов и, его измученный умоляющий взор обращается в сторону Закиро.
А Зак, невозмутимо наблюдавший за этим противостоянием, решает, конечно же, в пользу салона.
- Александр, ну что вам стоит вечером пригласить девушку в кафе, где вы сможете подробно рассказать о нашей работе. А сейчас, наш рабочий день, к сожалению, продолжается. Мастера ждёт заказ, а Вас… - Он умолкает, изображая интерес к паспортным данным клиента, и продолжает так, словно только что познакомился с собственной судьбой, - … Ольга, - приятная встреча.
Его улыбка подкупает и располагает к доверию. Девушка радуется обещанной встрече, словно ей назначено свидание со знаменитостью российской эстрады, рассыпается в благодарностях и наконец-то уходит.
Закрыв за клиенткой дверь, Сашенька дарит боссу откровенно ненавидящий взгляд. На что Зак мило улыбается и советует подготовиться к встрече, потому как, вполне возможно, девушка ещё не раз посетит такого умелого специалиста.
К вечеру превращаемся в отжатые мочалки с затёкшими спинами и онемевшими конечностями. Ползаем по залу, проводим уборку, дезинфекцию, чистку. Всё, порядок. Включаем «Дезар» - ультрафиолетовый бактерицидный рециркулятор - и около восьми вываливаемся на улицу.
И тут явление. Наш Лис. На кой к закрытию салона - не понятно. В латентном мазохизме Лесникова уже никто не сомневается. Потому что к концу смены, за редким исключением, Зак обычно не в духе. Одна надежда – босс устал и порвёт Ромку на мелкие фрагменты не в первую минуту.
Когда Роман Лесников стал Лисом - мы и сами не заметили. То ли трансформация «леса» в «лиса», то ли рыжая шевелюра двадцатидвухлетнего парня послужили возникновению нашего Лисёнка. В группе он самый младший, оттого самый любимый. Но получает от Закиро наравне со всеми. И сейчас, мы со святой верой во вселенское милосердие наблюдаем, как на безразличное, осунувшееся лицо Антона наползают тени неминуемых казней египетских.
- Антон Григорьевич, - голос Лиса чуть дрожит.
По имени-отчеству из нашей команды к Заку вообще никто никогда не обращается. А значит, Лис подозрителен вдвойне или случился какой-то форс-мажор.
Зак ждёт продолжения, но Лис молчит, лишь нервно теребя молнию на кармашке спортивных штанов.
- Что случилось? – Зак быстро ориентируется в психологических проблемах индивидуума. – Ты, кажется, к матери собирался?
- Угу, - еле слышно соглашается Ромка.
Каждый пятой точкой ощущает – что-то произошло.
- Пошли, - Зак берёт Лиса за рукав и тащит обратно в салон, поскольку сигнализацию подключить ещё не успели.
Усаживаемся кто где. Наверное, сегодня мы этот зал не покинем. Зак стоит напротив, пристроившегося на планшетном столе, Лиса. Сложив руки на груди, терпеливо ждёт.
- Антон Григорьевич, а сколько я могу сразу получить авансом в счёт следующих месяцев? – слышим вместо исповеди виновного.
Зак долго рассматривает рыжие вихры и прикидывает варианты.
- Этого я тебе сказать не могу, - отвечает он. – Я не знаю, как мы сработаем в следующие месяцы.
- Но мне нужны деньги.
Слышу, Ромка шмыгнул носом. Плачет? Не может быть.
- Деньги нужны всем, малыш, - Зак смягчает первоначальный командирский тон, на наших глазах перевоплощаясь в заботливого отца. – Пока ты не скажешь, что случилось, я помочь тебе не смогу.
- Помните, - Лис поднимает голову, а по щекам и впрямь тянутся мокрые дорожки. Первое желание – броситься к нему, но Закиро останавливает, - я говорил, у меня мама заболела.
- Помню.
- Так вот, в этот раз я её дома не застал. Её положили в областную больницу. И ей хуже.
- Я так понимаю, деньги нужны на лечение? – уточняет Зак.
- Да. Они сказали - заболевание крови, - подтверждает Лис.
- Лейкоз? – тихо интересуюсь я.
- Что-то типа. Я не понял по телефону. А в больнице вообще ничего не соображал.
- Сколько? – уверенный голос нашего босса всегда вселяет надежду.
Рома называет огромную сумму, но вполне реальную. Автомобиль Закиро стоит больше.
Вижу, как Зак тыльной стороной ладони стирает слезинки со щеки Лиса.
- Прекращай, - почти приказывает и обращается к нам. – Ну что упыри? Готовы месяц бесплатно поработать?
- Какие могут быть вопросы, - я свой выбор делаю сразу, за мной Сашка и Гурон.
- Ладно, обойдусь без свадебного путешествия.
- А я - без четырёх ядер и иже с ним сабвуфера.
- Давай, реквизиты больницы, завтра закину всю сумму, - сообщает Антон.
- Зак… ребята… - Ромка смотрит на нас, как на канонизированную царскую семью, внезапно обрамлённую окладом меж прочих неучтённых мучеников. Слов нет, и он лишь тяжело вздыхает.
Сердце сжимается в щемящий комок, а на глаза наворачиваются слёзы. Кажется, с возрастом я превращаюсь в сентиментальную квочку. Но эти парни давно стали моей семьёй. Мы знаем друг о друге почти всё. Чувствуем и понимаем с полуслова. И тем острее боль близкого человека.
Антон успокаивающе похлопывает Лиса по плечу и прижимает к своей ветровке. Не вытерпел. И традиционный образ неприступного строгого босса рушится у нас на глазах. Подобные «слабости» Зака редкость, но мы непременно пользуемся такими моментами, корыстно уповая на его всепрощающую гуманность.
Весенние сумерки сгущаются, постепенно расползаясь прохладным полумраком по закоулкам и внутренним дворикам города. Нагретый за день асфальт быстро остывает и под куртку пробирается бодрящий майский вечер. От разноцветья включающихся реклам начинает рябить в глазах. Парни разбежались. Сашок поймал такси. Гурон укатил на велике. Лис запрыгнул на громыхающий старый трамвай. Зак с аристократической вальяжностью идёт к небольшой автостоянке и садится в собственный «Лексус». А я продолжаю стоять на тротуаре, плотно запахнув полы куртки, и вдыхать разбавленный выхлопными газами дурманящий аромат сирени. Рядом в соседнем дворе цветёт это белое чудо, напоминая о том, что где-то за упорядоченным хаосом городов существует более совершенный хаос природы.
- Рик, - Зак приглашает меня, – подвезти?
Отрицательно мотаю головой:
- Прогуляюсь.
Рука в кармане нащупывает визитку байкерши. Заманчивое приключение. Стоит лишь набрать номер и карусель завертится. Вопрос: надо ли мне это? В нерешительности и раздумьях шагаю в направлении дальней автобусной остановки. Насколько я готова к новому роману? Не знаю. Да и готова ли вообще. Усталость от мимолётных встреч ощущается почти физически. Из души, после центрифуги любовных интриг, выжаты все соки. Осталась одна безнадёжная крохотная капля, которая скоро высохнет сама по себе. Ещё попытка? А вдруг, я ей нужна? По-настоящему надолго, навсегда... Нет. Пальцы заталкивают мятую бумажку глубже в карман и получасовую прогулку прекращают замаячившие вдали фары автобуса.
Дом. Сладкий дом.
- Марчелло, Марик, кис-кис-кис. Ты бы хоть хозяйку встретил.
В спальне поперёк кровати лежит полуметровая тушка ярко-рыжего цвета и лениво тянет ко мне лапу. Кидаться на шею в радостном припадке нам не по рангу. Можно по-другому осчастливить хозяйку - перевернуться на спину и предложить ей почесать толстое белое брюхо. Что же делать? Чешу во всех требуемых местах. За это пару раз меня лижут шершавым языком, царапая «наждачкой» щёку.
- Вставай, бегемот. Пойдём кушать.
"Кушать" - мы знаем прекрасно. Потому что "кушать" - это есть смысл жизни Марика. Мне бы его мировоззрение. Срывается с кровати и бежит на кухню впереди меня, громким урчанием требуя пакетик "Вискаса". Скоростной процесс поедания консервов я пытаюсь уже который раз запечатлеть, но, пока включаю камеру телефона - Марик уже довольно облизывается.
Тёплый душ разморил меня окончательно, а махровый халат и зелёный чай ввергли в полудремотное состояние. Сижу перед монитором, тупо кликая по темам форума. Народ общается, спорит. А у меня даже на это сил нет. Апатия и неопределённость. Вижу, как в чужом статусе "GuRoN" троллит новичка. Вот кому заняться нечем. Читаю от него сообщение: "Привет". Гуря, я имела счастье лицезреть твою морду целый день и, конечно же, твой "привет" для меня в двенадцать ночи архиважен. Ещё одно сообщение от Зака: "Пора спать. За опоздания буду карать". Знаю - шутит, но отправляю: "Ок". Гурону - смайлик, крутящий пальцем у виска, и иду спать в любимую мягкую кроватку.
Всё. Все проблемы завтра.
Часть 4.
читать дальше
За тридцать лет жизни я привыкла принимать удары судьбы, как должное, но что неприятности иногда генерируются в неограниченном количестве на единицу времени - не подозревала.
Новый день начинается со стука крупных капель дождя по подоконнику. Через несколько минут удары учащаются и вскоре превращаются в нескончаемый поток воды, льющейся из скучных серых небес.
Привычное "Кукареку" сегодня не имеет ни малейшего шанса надо мной поиздеваться. Преждевременно затыкаю "петуху" рот и иду в ванную. Начинается обычный день одинокой тридцатилетней женщины. Поднимаю рычаг смесителя... Нет, ни фига, не обычный. Те, кто отключают воду в мае, когда уже нет отопления, а пробирающие до дрожи заморозки частенько завершают холодные ночи, самые беспринципные и жестокие люди во вселенной.
Выливаю кипяток из термопота в тазик и иду с исходящей паром бадьёй в ванную в надежде совершить символическое омовение и ощутить немного тепла. Передвигаюсь осторожно, как канатоходец. Обварить пальцы перед работой не комильфо. Почти дошла.
То, что происходит в следующий момент, лишь подтверждает ущербность моей убогой кармы. И восстановителем вселенского равновесия становится бегемот. Его длинный хвост на моём пути превращается в тумблер, запускающий механизм хронического невезения.
Не знаю, слышал ли кто-нибудь в этот ранний час, насколько я люблю животных, но для себя я открыла совершенно новый пласт взаимоотношений с братьями меньшими.
Когда раздалось душераздирающее, оглушающее "Мяу!" из двенадцатикилограммового упитанного тела, я решила, что сегодня последний день перед апокалипсисом и все предсказатели обязаны были указать именно эту дату.
Запуск таза с кипятком прошёл успешно, и объект почти вышел на орбиту унитаза, благополучно избавив меня от ожогов и тёплого помыва.
Основательно протирать кафельный пол в ванной, иногда просто необходимо, но не в восьмом часу утра перед работой. Промокнув последнюю лужицу, я полезла под холодный душ. Через минуту, окончательно окоченев, и отбивая зубами барабанную дробь, я выбралась из ледяного плена с мыслью о чашке горячего кофе. Но на кухне мой заиндевелый мозг «неожиданно» столкнулся с пустым термопотом.
Взяв себя в руки, я энергично растёрлась полотенцем. Как оказалось, очень энергично. Потому что, двинув рукой в сторону, я вмазала по холодильнику, на котором стоял... Как его, убиенного, звали? Не помню. Где-то записано. Но теперь уже не важно. Его зелёный труп я с ненавистью бросила в мусорное ведро и, чуть не плача, приступила к собиранию почвы, которая вывалилась из перевернувшегося горшка.
Часы в прихожей злорадно тикали. Бегемот тряс лапами и ехидно ухмылялся, пережёвывая отвалившуюся часть "зелёного".
Завершив очередную внеплановую уборку, я решила больше не испытывать судьбу, а быстро одеться и сбежать из собственного дома. Но не тут-то было. Замок на джинсах зажевал край блузки, а у кроссовки порвался шнурок. Справившись с очередной порцией неудач, я схватила зонтик и выскочила на площадку. И вдруг... Как и полагается автоматической вещи, зонт решил самостоятельно защитить владельца. Когда раздался громкий щелчок и удар по ноге заставил сморщиться, я не выдержала всей тяжести бытия и шарахнула зонтом по перилам. Кто бы сомневался, что в этот удар была вложена вся имеющаяся на тот момент жестокая мстя. Отчего зонт печально изогнулся и исполнять свои функции больше не захотел.
Под козырьком подъезда, глядя на непрекращающийся ливень, я по-настоящему плакала. От несправедливости и одиночества.
- Зак, - всхлипнула я в телефон, пытаясь предупредить босса о своём опоздании. - Я зонтик сломала.
- Что? - не понял Закиро. - Какой зонтик? Что случилось?
- Да ничего не случилось. Просто я зонтик сломала, - шмыганье носом подтверждало мою разбитую жизнь.
Больше Зак не стал интересоваться подробностями, а категорично приказал:
- Жди меня. Через пять минут подхвачу.
На тёплом сиденье "Лексуса", я ещё продолжала размазывать слёзы по щекам и сморкаться в бумажный платок. Изредка Зак поглядывал на убитого горем и обстоятельствами человека, но продолжал молчать, предоставляя мне возможность окончательно избавиться от негативных эмоций. Уже на стоянке возле салона он спросил:
- Полегчало?
На что я утвердительно кивнула и насухо вытерла красный нос.
- Вот и славно, а то работы сегодня пресс. Идём.
Если не считать перевёрнутого колпачка с краской, порванной бандажной резинки, распаявшегося флэта, можно было сказать, что неприятности сегодня от меня отступили.
Зато наш Сашенька получил отвратительный осадок на весь день. А с учётом предстоящего праздничного вечера ему было неприятно вдвойне.
А началось всё с одного заказа, назначенного на сегодня. Внушительный кавер, вульгарный зоновский партак был взят Закиро неделю назад. Сиделый товарищ решил частично облагородить своё истерзанное синевой тело. Поскольку деньги у него в данный момент водились, Зак взял заказ, не особо интересуясь источниками доходов клиента. Да и не к чему это татуировщикам. Мы же не хранители нравственности и закона.
Около полудня в наши прозрачные двери протиснулось тело неслабого мордоворота. И надо было так случиться, что кроме Сашка, мы все выполняли собственные заказы. Я добивала ангела-демона, который всё-таки решил появиться под мощным пинком Закиро. Лисёнок корпел над филигранным кельтиком, наконец-то доверенным ему, как ученику, нашим Грандмастером. А Гурон изощрялся в хай-теке, прорисовывая в "развороченных" мышцах и тканях сложные механизмы. Сашка болтался без дела, и тут пришло татуироваться стокилограммовое синее тело совсем не в тот день, когда было назначено. Иногда такое случается, и в угоду клиенту свободный мастер берёт заказ раньше.
Сашок слегка опешил. Нет, перекрыть партак у нас мог любой, но чтобы столько квадратных сантиметров... Не долго думая, шкаф стянул с себя майку:
- И куда мне?
- Наверное, ко мне, - с сомнением сказал Сашенька, окидывая взглядом новый предмет обстановки.
Закиро в рабочем зале не появлялся с утра, видимо, разгребал текущие проблемы салона. Два телефона и комп были для него сейчас важнее творческого процесса, а поставки комплектующих и расходных - более насущными, чем работа с клиентами.
Упитанные "метр восемьдесят" переместились к нашему тоненькому стройному Сашку, наряженному по случаю собственной свадьбы в блестящую кофточку от "Dolce & Gabbana".
Профессиональным взглядом Сашка оглядел жуткого змея, судя по синей клетчатой полосе, обвившей руку по спирали, - искусителя. Долгосрочная работа. За один раз не переделать.
- Мне кажется, эту скарапею рациональней превратить в ориентального дракона, лишь чуть заступив на чистую кожу, - предложил Сашок. - Вот, посмотрите на стендах.
С бараньей тупостью шкаф долго изучал татуировщика и наконец-то выдал, как ему казалось, разоблачающую фразу:
- Пидор, что ли?
Сашка вновь растерялся, поправил воротничок-стойку и задал встречный вопрос:
- А что, очень заметно?
- Да я "петухов" за версту чую.
Искоса, не отрываясь от работы, бросаем взгляды на хамоватую личность. Лисёнок даже перестал «жужжать» и высунул из-за ширмы вихрастую голову, чтобы знать врага в лицо. Сашка мы в обиду никогда не давали. Но этот заказ слишком ценен - понимаем все. Большой долгосрочный объём – это не традиционная «сигаретная пачка», площадью которой принято приблизительно оценивать стоимость татуировки.
- М-м... - Сашок поджимает губы и делает задумчивый вид. Хоть он и готов нагрубить клиенту, но сдержанно выдаёт: - Я, конечно, понимаю ваши противоречивые чувства в отношении геев, но ничем не могу помочь. Собственно, моя ориентация уже никак не повлияет на качество вашей татуировки.
На миловидной мордашке нашего любимого травести чётко проступают угловатые скулы. За свои двадцать шесть он получил много разнородной информации от гомофобов, и каждый раз, сохранял внешнее спокойствие, стойко сопротивляясь тупым и агрессивным. Но мелкие частицы обиды всё же оседали в его жизнерадостном существе и время от времени, конденсируясь в тяжёлый едкий поток, проступали наружу неподвижными прозрачными слезинками, застывшими на небесно-синей радужке глаз.
- Не хватало, чтобы ещё пидовка меня руками лапала, - продолжает воинствовать бывший зэк.
Сашок молчит, будучи меж двух огней. Продолжать терпеть и унижаться или послать и потерять приличную сумму. Сам он склонен ко второму варианту, но заказ оформлял Зак, и Сашок пытается вести цивилизованный диалог:
- Значит, Вы настроены категорически против моего участия в этом процессе.
- Да я таких, как ты, на перо насаживал пачками, - это заявление заставляет нас всех приостановить работу. Если сейчас не вмешается Зак, мы вмешаемся сами.
Но наш босс собственной персоной предстаёт перед посетителем. За его спиной маячит рыжая чёлка Ромки. Мы и не заметили его отсутствия за ширмой.
- Здравствуйте, уважаемый, - громкий голос Закиро сразу расставляет всё и всех по местам. Мы продолжаем работу, а Сашка попадает в покровительственную тень. - Я хозяин салона. У вас возникли какие-то проблемы?
- Проблема в вашем пидоре. Мне нужен другой мастер.
- К примеру? - Зак невозмутим.
Шкаф оценивает босса по десятибалльной шкале и выдаёт:
- К примеру, ты.
- А в непогрешимости моей ориентации Вы почему-то уверены. Странно. Хорошо.
Вы когда-нибудь видели, как маньяк улыбается, заманивая свою жертву? Я сегодня увидела. Это было само очарование и добродетель вместе взятые, смешанные с густым ироничным лицемерием.
- Давайте, я вам кое-что покажу, - Зак услужливо предлагает пройти с ним в сторону приёмной. А мы до сих пор сомневаемся в причастности шефа к единодушному решению относительного представителя специфического контингента граждан.
Около прозрачных створок входных дверей Зак говорит посетителю:
- Видите эти двери? - тот кивает головой, как умный слон. - Открывайте.
На добродушный настрой хозяина и улыбку нельзя не ответить взаимным расположением, и клиент толкает створки.
- Выходите, - ненавязчиво настаивает Зак. Невозможно не подчиниться гипнотическому взгляду.
Далее наблюдаем раннего Ботичелли - "Рождение Венеры" прямо на тротуаре. Синюшный полуобнажённый мужик стоит на пороге тату-салона, замерев в недоумении с прижатой к груди скомканной майкой, а перед его носом печально захлопывается дверь. Глаза широко раскрыты и по обширному лицу пробегает первая тень сомнения. Соображает медленно, но верно. Его кинули и опустили одновременно.
- Я не понял! - всё же пытается возразить.
Но палец Зака предупредительно указывает через дорогу, где около круглосуточной кафешки обосновался наряд милиции. Ну, любят менты обедать рядом с "ТатуАртом", причём часто.
Наш несостоявшийся клиент быстро ретируется, даже не пригрозив напоследок. Да и есть ли смысл грозить тому, чьи татухи носит весьма значимый контингент в городе и отнюдь не из муниципалитета.
Заканчиваю своего ангелодемоноподобного выродка, который сразу же красуется перед клиентом в зеркале. Паренёк доволен, я - тоже. Салфетку с антисептиком на раневую поверхность, пантенол, асептическая повязка, перчатки в дезраствор, оплату в стол и памятка по уходу за татуировкой вдогонку. Все счастливы и довольны.
Только Сашок в ожидании следующего заказа совсем скис. Хамский наезд не прошёл мимо его чувствительной и ранимой натуры.
Следом за мной закругляется Гурон и демонстрирует нам плоды своей двухмесячной работы. Сказать ничего не можем, хочется просто аплодировать. Рэпер, грудь которого теперь представляет разорванную плоть с покоящемся внутри сложным механизмом, имитирующим сердце, настолько поражён реализмом картинки, что шарахается от зеркала. Гуря в восторге от реакции клиента. Это редкостно удачный образец хай-тека. Хватаю камеру и запечатлеваю для истории одну из лучших работ в этом стиле.
Лисёнок ещё возится с кельтской геометрией на двадцатилетних женских бёдрах. Кто бы сомневался - он не торопится.
Иду к Сашку. Усаживаюсь рядом на свободный табурет и заглядываю в грустные глаза.
- Сань, лапочка. С каких пор ты обращаешь внимание на уродов?
Тихий-тихий вздох, словно мимолётное дуновение не вовремя возникшего сквозняка.
- Не много ли мы потеряли из-за меня? - вопрос Сашка адресован Заку, который до сих пор не покинул рабочий зал, имитируя занятой вид у монитора в поисках поставщиков. На самом же деле - ждёт возможного возвращения "синего тела".
- Предпочитаю свою спокойною совесть любой оплате, - холодно отвечает Зак.
- А при чём здесь твоя совесть?
- При том, - не собирается пояснять Зак, добавляя: - Я не люблю, когда моих мастеров оскорбляют. Пренебречь сегодня - создать прецедент на завтра. Это не способствует престижу заведения.
Закиро прав. Репутация салона превыше всего. Но все понимают, что босс защищал недавно не только безупречный статус предприятия.
- Сашок, а ты костюм забрал из ателье? - отвлекаю всех от неприятного разговора.
- Нет.
- Ты с ума сошёл! Время - час дня. В шесть - торжественная речь тамады. Когда ты собираешься всё успеть? Или мы будем ждать молодожёнов до ночи?
- У меня ещё заказ назначен, - Сашка с грустью смотрит на Зака.
Тот выдерживает паузу и, не отрываясь от монитора, бросает в сторону:
- Вали отсюда.
- А заказ? - Сашок оживает.
- Я заберу, - смилостивился Зак.
С еле слышным криком "ура" Сашка подхватывается с места, на цыпочках подбегает к боссу и в шутку чмокает волнистые локоны на его макушке. Закиро отмахивается, словно от назойливой мухи.
Перед выходом Шурик щедро дарит каждому из нас по воздушному поцелую и, помахав на прощанье голубым шарфиком, благополучно смывается с пожеланием "не опаздывать".
Сашенька. С ним всегда так легко. Естественно. Он такой, какой есть. Вернее, такой, каким хочет быть. И это ему замечательно удаётся. Я не представляю, за что его можно ненавидеть и презирать. За то, что он не такой, как все? За то, что не маскируется под безликую толпу? Он яркий, непосредственный и очень добрый. И если бы я была парнем, то непременно влюбилась бы в него по уши.
Часть 5.
читать дальше
Забегаю домой в полпятого. Закиро всех отпустил, не дожидаясь окончания рабочего дня. Уборка рабочих мест - после праздника. Завтрашний день он не намерен начинать к полудню и дал ясно понять – никаких оправданий плохого самочувствия не примет. Напомнить бы ему самому об этом вчера. Но босс на то и босс, чтобы разрешать себе и запрещать остальным.
Припоминая утренние злоключения, озираюсь по сторонам в поисках домашнего любимца. Рыжая полосатая морда выглядывает из кухни и галопом скачет ко мне. Ударяется лбом в ногу и начинает неистово елозить спиной о джинсы. Ах, ты ж! За шквалом утренних событий я пропустила традиционное «кушать», и теперь его упитанная тушка страдает, а зелёные грустные глаза смотрят на меня, как на вселенское зло. «Как ты могла?! Так! Со мной! Извергиня!»
С гнетущим чувством жгучего стыда и непростительной вины первым делом вскрываю два пакетика «Вискаса», которые вырывают у меня из рук и хотят сожрать прямо в упаковке. Но хищник побеждён – еда в тарелке.
Хватаю полотенце и - вприпрыжку в душ. Кажется, от повторного моржевания в ледяном потоке ринит мне обеспечен. Но сейчас не до мелочей. Выскакиваю, кутаюсь в тёплый халат и быстро к зеркалу. Тоник, тональный крем, пудра и макияж в стиле «эмо». Феном ставлю на дыбы короткостриженные высветленные волосы и задаюсь вопросом: «Что надеть?»
Открываю шкаф. Первая мысль - об утилизации семидесяти процентов содержимого. Есть вещи, не состоявшие в контакте с моим телом года три. Юбки, платья, сарафаны. Как это носят? Работа и вечная спешка сделали из меня неприхотливое существо. Пара любимых джинсов и три блузки – весь мой гардероб последние пять лет. Иногда на вечеринку – кожа. Наверное, давно стоит распрощаться с ненужным хламом, но живу, как механические часы, когда-то до отказа заведённые, а теперь замедляющие ход, не в силах ничего изменить.
Ну, хорошо. Сегодня я буду шикарной дамой.
Кружевное атласное бельё. Чёрное? Естественно. В сочетании с моими трайблами приводит в экстатический ступор представителей обоих полов ещё на первой стадии «знакомства поближе».
Колготки? Нет, пожалуй, чулки – тонкие, в тон коже.
Чёрная кожаная юбка на ладонь выше колена и флуоресцентная розовая блузка со спущенными манжетами. Пуговицы на груди пытаются справиться со своими прямыми обязанностями и не допустить намеренной демонстрации интимных мест.
Так. Где-то валялась коробка с туфлями. Высокая шпилька, алая подошва, чёрные. Интересно – долго я в них продержусь? Надеваю. Ноги отвыкли от подобных экзекуций и предупреждают о будущей прискорбной судьбе лёгкой ломотой.
На шею - пентакль из хирургической стали на замшевом ошейнике и такой же браслет. Всё. Смотрю в зеркало. Агрессивная эмообразная стервь с фрагментом татуировки на еле прикрытой груди. Немного ванильного аромата «Kenzo Amour», и - на выход.
Оказывается, поймать такси в нынешнем наряде не составляет никакого труда. Пара «шашечек» чуть не поцеловалась.
Ах, да. Подарок. По пути заезжаю в магазин за громадной «собакой Баскервилей». Бело-розовой, лохматой, на морде которой написано её сомнительное происхождение. Но поскольку чистопородности диванных подушек не стоит придавать особого значения, усаживаю зверя рядом с собой на сиденье такси и через пятнадцать минут добираюсь до цели, храня надежду на эксклюзивность своего подарка и отсутствие своры собак в «Арлекине». Но моя надежда рушится, когда за свадебным столом я замечаю ещё трёх разномастных псов. Да, Сашок, истинный смысл слова «тайна» тебя не тяготит.
Но Сашенька, кажется, нисколько не расстроен. Его глаза светятся от счастья, и он хватает в объятья два метра розового пуха, заодно целуя меня в щёку и замечая:
- Прекрасно выглядишь. Откуда туфли?
- Из коробки.
Сашка смеётся. Сегодня он очарователен. В белоснежном костюме, туфлях на платформе и сорочке нежно-лавандового цвета.
- Смотрю, о «тайной мечте» не я одна знала, - говорю, рассматривая других синтетических представителей собачьих.
- Только в салоне. Это мой коварный замысел. Я всегда представлял семейную идиллию в куче диванных подушек.
- Значит, Зак, Лис и Гуря здесь?
- Вот они, - Сашка указывает на соседний столик.
Подхожу к парням. Видели бы вы, что случилось. Мой повседневный образ – это образ своего в доску парня. Джинсы, майка, «тапки». Они, конечно, смутно помнят о моей женской природе, но принимают в своём мужском обществе с виртуально инвертируемыми половыми признаками.
Гурон продолжает наливать минералку в полный стакан. Лис не доносит зад до посадочного места и застывает на полусогнутых. И лишь Закиро, совладав с заторможенностью, услужливо предлагает свою руку и усаживает меня на стул.
- Рик, мужик, это ты? – Гуря вернулся в реальность, но большая часть скатерти на столе основательно промокла.
Вживаюсь в роль принцессы Дианы и не считаю нужным удостоить вниманием столь ограниченного джентльмена.
- Удачно подобран цвет, Рик. Подчёркивает все твои достоинства.
Вот он, настоящий рыцарь и тонкий психолог. Красивый комплимент подан в оправе непосредственности. Но и этот ценитель прекрасного сегодня получит долю стервозности, ибо нечего тут доминировать.
- Как на зоне – одни кликухи. Мы не в салоне. У меня вообще-то имя есть.
- Извини, Ирина, - просит прощения Зак.
А тем временем вечеринка набирает обороты. Прибывают новые гости. Располагаются. Гремит музыка, и приглашённый тамада работает по переделанному сценарию свадьбы геттеров. Получается прикольно. «Совет вам да любовь» без «плодитесь и размножайтесь». Всё, как обычно. Кольца, подарки, поздравления, даже традиционные цвета костюмов молодых. Сашка - в белом. Данька - в чёрном.
- Горько! – орёт Гурон.
Я бы удивилась, если бы не он первый вспомнил этот обычай. Вуайерист хренов.
Ребята поцеловались, и Данька пригласил Сашка на вальс.
- Разрешите, - слышу со стороны.
Поднимаю глаза. Зак. Белоснежная рубаха и классического кроя идеально отутюженные светлые брюки с широким поясом. Тёмные локоны размётаны по плечам, но у висков гладко подобраны «невидимками». Высокий, стройный, на целых полторы головы выше меня. В травяной зелени глаз мерцают золотистые блики. Уверенность в каждом движении. Он и здесь в большой незнакомой компании не теряет статуса «царя зверей».
Под съедающими взглядами Гурьяна и Ромки принимаю приглашение на танец.
- Только я не очень хорошо вальсирую и всё время пытаюсь вести, - предупреждаю партнёра.
- У меня те же проблемы, - белозубая улыбка сразу отметает все сомнения.
Со стороны мы, наверное, привлекаем внимание, изображая истинных натуралов на "голубой свадьбе", но лишь до тех пор, пока я не увидела ЕЁ. За дальним столиком в окружении байкеров. Мне абсолютно всё равно кто их пригласил, и носят ли они наши татуировки. Между чёрными куртками – она, и моё сердце обрывается куда-то в брюшную полость и стучит оттуда частым метрономом. Я сбиваюсь с ритма танца, и острый каблук нечаянно давит ботинок Антона.
- Посмотри туда, - шепчу ему.
Он чуть оборачивается, не привлекая внимания, и говорит:
- Эта девица действует на тебя, как красная тряпка на быка.
- Зак, - на моих щеках розовеет румянец. – Сядем.
Мы возвращаемся за столик. И с этого момента я не свожу с неё глаз. Она, впрочем – тоже. Гурон комментирует причину моего остолбенения:
- Опять эта недобаба.
Впиваюсь в него зверским взглядом и шиплю, как змея:
- Много ты понимаешь. Заткнись.
- Уже, - обречённо замолкает он.
- Пойду-ка я покурю. - Зак остаётся джентльменом до мозга костей и оставляет меня наедине с вожделением.
Он поднимается и уходит. За ним бежит Лис, забывший пачку «Мальборо» дома. Гурьян не курит. Он внимательно слушает тамаду и условия следующего конкурса.
Долго и пристально продолжаем изучать друг друга. Кто-то должен сдаться. Я бы с радостью, но эмоции зашкаливают. Первой не выдерживает она. Берёт свой бокал и направляется к нашему столику.
- Можно?
Молча киваю, не в силах вообще ничего сказать. Наслаждаюсь её запахом, манерой двигаться и одеваться. Гуря покорно ретируется, оставляя нас вдвоём.
- Выпьем? – немногословно предлагает и протягивает руку к «Bianco».
- М-мне завтра на работу, - отвечаю.
Нет, это не отказ. Мне нужно хоть что-то сказать.
- Значит, не выпьем? – испытывающий взгляд.
- Если только немного.
О чём мы говорили? Теперь и не вспомню. Но бутылка "Мартини" закончилась очень быстро, и мы не заметили вторую. Что может быть общего между девушкой, недавно окончившей Школу милиции и мастером художественной татуировки? Конечно же, тату. Обсуждение и сравнение символического смысла тюремных наколок и работ профессиональных татуировщиков заняли у нас достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга. Она была непосредственной, немного наивной, грубоватой, прямой в суждениях, но, несмотря на тщательно культивируемый брутальный образ, - внимательной и милой. Доверительные отношения возникли сразу. Жизнь, интимные подробности – всё, как на ладони.
Разговоры разговорами, но хотелось чего-то большего.
Встаю и протягиваю ей руку:
- Потанцуем?
Она немного смущается:
- Я не танцую. То есть, вообще.
Но меня уже не остановить. Внутреннее, обуреваемое страстями полупьяное животное требует более тесного общения.
- А закурить?
Она соглашается, и мы идём к запасному выходу.
- Может, на улицу? – спрашивает на ходу.
- Там холодно.
Беру её за руку и тащу за собой. Немного позже придёт осознание, насколько основательно меня долбанул белый вермут. А пока я упряма, как ишак, и настойчиво следую к намеченной цели.
- Погоди… - она лишь успевает прикрыть двери, и я буквально вцепляюсь в неё.
Алкоголь кружит голову. Аромат парфюма чуть уступает запаху пота, и это пьянит ещё больше. В полумраке ищу её губы и не целую, пожираю. Она пытается мне отвечать. Не ожидала. Я сама не ожидала. Руки ползут под её одежду, тянутся к груди и задирают майку. Губы спускаются по шее вниз, и язык касается набухшего соска…
Яркая полоска света из приоткрывшихся дверей взрывает мозг тысячами осколков злобы и негодования. Чей-то голос просит закурить. Но мы срываемся с места и бежим к подвыпившей, разгулявшейся свадьбе.
А вот последующие события безнадежно канули из моей памяти в небытие...
Просыпаюсь медленно, по частям. Голова, спина, руки. Откуда-то издалека отзываются растёртые туфлями ноги. Открываю глаза. Не дома. И до боли знакомая обстановка. Салон. Наш "уголок отдыха". Покоюсь на диване в вечернем прикиде под заботливо брошенным пледом.
Пытаюсь подняться. Лучше бы я этого не делала. Окружающие предметы сходят с ума и несутся по кругу. Опускаю веки, но круговерть продолжается и в полной темноте. Тихонько и жалобно скулю. Почему я здесь? Кто посмел меня бросить? И что вообще вчера было? Смутно припоминаю подробности небольшой прелюдии интима с новой знакомой и свою агрессивную инициативу. Стыдно. Практически сама затянула её на себя. Нащупываю на поясе телефон и непослушными пальцами отправляю смс-ку: "Извини за вчерашнее". Рука безвольно падает на диван, а слабый голос зовёт на помощь:
- Эй, тут кто-нибудь есть?
Слышу шаги и чую запах свежесваренного кофе.
- Проснулась, маньячка? - Зак присаживается рядом на диван и отхлёбывает из чашки.
- Как я здесь оказалась? Зак, я ничего не помню.
- Пить надо меньше.
- Это я поняла. Что вчера было?
- После того, как ты и твоя новая пассия украли Сашеньку в качестве невесты...
Договорить Заку не даю:
- Кого мы украли? - а я думала, хуже мне сегодня уже не будет. Хочется плакать и просить прощения за пьяный дебош.
- Шурика, - невозмутимо отвечает Закиро. - Но он не был особо против поездки на мотоцикле втроём. И Данила оценил полбутылки водки в Санином туфле.
- Боже мой, - закрываю лицо ладонями и, выглядывая сквозь пальцы, с надеждой спрашиваю. - И всё?
- Из значимых событий - да. Когда байкерский табун укатил, мы отправились в салон. Убираться. Ты весьма продуктивно здесь пошуршала и решила прилечь на пару минут.
- А ты?
- А что я? Я решил тебя не будить. Закрыл богадельню и оставил до утра.
- А сколько уже?
- Шесть.
- Ой, - с трудом принимаю вертикальное положение и опускаю ноги на пол. - У меня же бегемот не кормленый.
- Ничего с ним не случится при его комплекции. Держи.
Зак суёт мне в трясущиеся руки живительный горячий напиток. Принимаю с благодарностью и пью маленькими глотками.
- А чего ты так рано приехал?
- Боялся, что спросонья ты салон разнесёшь.
- За-ак, кажется, я вчера такой фигни наворотила…
- Ну, все мы время от времени "фигню воротим". Устаканится. Видимо, работник из тебя сегодня хреновый, несмотря на мои предупреждения. Так что отправляйся домой, но прежде переназначь заказы.
Дома - прохладный душ, стакан сладкого чая и беспробудный сон до вечера с выключенными телефонами. 19:00. Из кровати вылезать не хочется. Голова встала на место, уже не тошнит, и тёплый Марик за три пакета "Вискаса" мурлычет мне песни. Дотягиваюсь до телефона. Как там парни? Чего наработали? Наблюдаю три пропущенных звонка. От неё. Зачем? Извинения я отправила. Буйная страсть - лишь следствие выпитого спиртного. Конечно, что-то в ней меня цепляет, но окончательное решение ещё не созрело.
Неожиданный звонок. Телефон вибрирует прямо в руках. Она. Включаю звук и слушаю мелодию. Вызовы настойчиво идут один за другим. А она настырная. Испытываю себя ещё минутой ожидания и решаюсь:
- Да.
- Чего трубу не берёшь?
- Спала. Ты это... извини меня. Явно лишнее "Мартини" вчера было.
- Не знаю. Мне понравилось, - через паузу добавляет, - "Мартини".
Ах, вот мы какие. Гордые и независимые. Чувствую присутствие рядом ещё одного Марика, которому я почему-то должна. Просто так, от отчаянной нужды хоть чьего-то присутствия. Им же суждено дарить мне своё величайшее снисхождение.
- Зачем звонишь? - спрашиваю. Её тон мне не нравится.
- Не злись. Мне очень хорошо было с тобой. Может... я к тебе заеду?
- А стоит?
- Почему нет?
- Потому что это был необдуманный пьяный порыв, - чем быстрее я прекращу наш диалог, тем спокойней будет моя жизнь. - До свидания, Евгения.
- Погод...
Давлю "отмену" и набираю Зака.
- Жива? - интересуется он.
- Угу. Мне прийти?
- Я ночного сторожа не нанимал. Завтра, к восьми, как огурчик.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Звонит за ночь ещё раз десять. Тупая? Или привыкла побеждать? Я понимаю, они там до утра за городом гоняют, но мне-то утром на работу. Отключаю телефон и завожу старенький будильник, который с первым лучом превращает мой подъём в "пионерскую зорьку". Зато заряд бодрости на целый день мне обеспечен.
читать дальше
Этот рокочущий звук появился внезапно, а следом за ним возник чёрный "Suzuki". Четырёхцилиндровый обтекаемый красавец, о котором я частенько мечтала. Купить такой мотоцикл вообще-то можно, только жить придётся с ним в гараже. Не потому что угонят, хотя и такое возможно, а потому что рассчитаться с долгами будет весьма проблематично, по крайней мере для меня.
Застреваю в дверях приёмной, наблюдая, как крепкий невысокий паренёк соскакивает с железного мустанга и направляется к нашим дверям, на ходу снимая тонированный шлем. Звякает китайская погремушка, и я нос к носу сталкиваюсь с новым клиентом. Что посетитель не парень – понимаю почти сразу. Но имитация настолько хороша, что торможу на вздохе, прилипнув взглядом к мальчишеской фигуре. Да, мне нравятся такие женщины. Резкие, активные, с мужским характером. Может, потому что я сама немного такая.
- Здравствуйте, - говорит он-она.
Киваю в ответ и потихоньку выпадаю из реальности.
Кошусь на Зака, тот обречённо машет рукой и решает умирать одиноким и всеми покинутым.
- Проходите, - предлагаю гостье присесть на диванчик, а сама устраиваюсь напротив с традиционным вопросом: - Что вас интересует?
- Татуировка. И совет. А то - есть желание, но вот чего конкретно…
- Я помогу вам с выбором, - обещаю многозначительно и уверенно. Если предстоит основательный разговор, всегда знакомимся с клиентом. - Как вас зовут?
- Евгения.
Женька. Как обухом по голове. Безответная первая любовь. Чуть с ума не сошла по демобилизовавшемуся десантнику. Потом отпустило. Но воспоминания о юности живы и по сей день.
Тащу свои альбомы с фотографиями работ и начинаю обычную беседу с клиентом. Почти обычную. Интересуюсь подробностями принятого решения. Попутно рассказываю о значении выбранных символов, о стилях, технике нанесения.
Пока она рассматривает очередной сложный ориентал в обрамлении трайбла - откровенно пялюсь на неё. Она демонстративно этого не замечает. Парни наблюдают из-за стеклянной перегородки рабочего зала. Гурон с неистребимым любопытством экспериментатора-развратника, а Зак вымученно оценивает результат метаморфоза девочки в мальчика и явно не симпатизирует возникшему препятствию между ним и банкой пива. Но сходить в супермаркет с такой физией не рискнёт, поэтому продолжает что-то бездумно чёркать в эскизе.
Она поднимает глаза. Нежная серая радужка. Мягкая, тёплая. Сразу вспоминаю бабушкиного кота из детства. Пепельно-пушистое существо, которое всё время хочется тискать… Даа, три года одиночества сказываются. Сердце в грудной клетке начинает стучать отрывисто и часто.
Улыбаюсь. Но так, словно чувствую себя виноватой - и тут же горячим окатывает щёки.
- Вот эту, - указывает на мой выставочный трайбл с ньюскульными фрагментами.
- Феникс.
- Да. На лопатку. Только цвета поменьше.
На моём лице, наверное, сейчас отражается вселенское блаженство. Хорошо, когда желание клиента совпадает с любимым стилем мастера.
- Нет проблем, - отвечаю. - Звоните, когда вам будет удобно.
Поднимается. Резким, мужским движением одергивает куртку на чуть заметной груди.
- А как вас зовут? - звучит как бы внезапный вопрос.
Нет, я не растерялась. Я знала - спросит. Не встречала ещё ни одной лесби, которая пропустила бы заинтересованную сторону. Откуда я знаю, что передо мной лесби? Знаю и всё. Причём эта активна, как ядерный реактор.
- Рик, - отвечаю ей.
Через пару секунд у меня в руке визитка какого-то охранного предприятия с номером сотового.
- До свидания, - небрежно уложив шлем на сгиб локтя, спортивной походкой она пересекает приёмную и скрывается за дверями.
Смотрю ей вслед, вертя в пальцах кусочек картона. Амбициозная девочка, решившая, что она мне нужна. Чёрт, похоже, что так оно и есть…
- Эй, Рик, - голос Гурона приводит в чувства, - ты бы челюсть подобрала.
Молча возвращаюсь в рабочий зал. А поток шальных непрошеных мыслей уносит в водоворот фантазий.
- И чего ты в ней нашла? - Гурон продолжает тихо ворчать и самоотверженно бороться со старческой кожей и творческим процессом маскировки "ХЕРа". - Мужик мужиком. А если мужик, должен быть член. Если члена у мужика нет - значит, инвалид. Вопрос: зачем тебе инвалид?
- Сам ты инвалид, - огрызаюсь в сторону, кивая на клиентку, которая как-то странно притихла. - Толку-то что у тебя член.
- Попрошу не трогать моё больное место, - он убирает ногу с педали. - Бабуль, ты чё, спишь что ли? Ну, ёпт! Эй!
Тормошит бабку, надеясь, что не прошел пробы на роль "Доктора Смерть".
Не заметить, что клиент "скорее мёртв, чем жив" - недопустимая халатность, за которую Закиро, в лучшем случае, вставит по самые помидоры. Худший вариант даже не рассматривается. Ведь вполне возможен анафилактический шок на компоненты краски; да и другие сюрпризы, когда клиент ровесник Октябрьской революции, тоже не исключены.
К счастью, пенсионерка лишь задремала и сокрушается:
- Соснула!
Ну, не обратил наш раритет внимания, что руку сорок минут терзали иглой.
Да, Гурон - редкостный профи. Машинка отлажена идеально. Но, чтобы заснуть в кресле татуировщика - надо пройти, как минимум, застенки СС.
- Гурьян Семёнович, - раздаётся прокурорский голос Зака, и Гурю ожидают пробы на роль собственного адвоката.
Но Елизавета Радионовна, как суд присяжных, независима и имеет право на время отложить "смертную казнь".
- Так ты ещё не кончил? - интересуется она у мастера.
Гурон тяжело вздыхает.
- Не, бабуль, - включает машинку и под мерное жужжание добавляет: - Кончу я вон с тем парнем.
Но бабка глухотой не страдает и с хитрым прищуром интересуется:
- Любовь?
- Чё? - от неожиданности тот замирает с работающим аппаратом.
- Любовь, говорю?
- У кого? - сандалет Гурона всё-таки сползает с педали. - У меня с ним?
Закиро смотрит так, что хочется рыть окопы и прятаться.
- Да, - покорно соглашается Гурон, продолжая работу. - Он меня любит. Сильно. Иногда - долго и больно.
- Так ты это, - бабка с состраданием смотрит на татуировщика, - с вазелином.
Кажется, сегодня судьба издевается над Гурей с особым изощрением.
- Бабуль! - возмущается он. - Ну откуда у старой женщины такие познания?
- Так на то я и старая, - улыбается бабка беззубым ртом.
Я не выдерживаю и в голос хохочу. И даже Зак, несмотря на головную боль и тошноту, смеётся вместе со мной. Поддеть Гурона - его долг:
- Нет, сегодня я обойдусь без вазелина. Чтоб Семёныч всю глубину проблемы прочувствовал, - и измученно смотрит в мою сторону. - Рик, малыш, не дай мне умереть.
- Ой, Зак, солнце, бегу, - срываюсь с места и несусь вприпрыжку к ближайшему магазину.
Через полчаса и поллитра холодного пива наш босс восстаёт, как феникс из пепла. Он откидывается на спинку стула и что-то мурлычет себе под нос. Тем временем Гурон стаскивает довольную клиентку с кресла и провожает к выходу. Бабка счастлива, как невеста перед свадьбой. Чего нельзя сказать о её мастере.
Когда она благополучно покидает обитель искусства, Гурон с покаянным видом застывает посреди рабочего зала в ожидании приговора. Босс продолжает тянуть монотоный напев, тренируя терпение подчинённого. Мне жаль Гурю, но без улыбки на этот детский сад смотреть невозможно. Цветастые шорты, белая майка "ай лав пони" и сандалеты на босые волосатые ноги.
Стоит, ждёт. Минуту, две.
- Закиро, - не выдерживает, - ну, я правда не заметил.
- Не заметил, что клиент в отключке? - Зак вместе с крутящимся стулом поворачивается к подсудимому. - Сколько она у тебя в кресле спала? Сцена в будуаре: "Вставайте, бабушка. Ой, извините, вы остыли уже. Тогда не вставайте".
- Ну и чего теперь? - вопрос риторический. Гурон не ждёт ответа и еле слышно мямлит, надеясь на помилование. - Мне нужны деньги, Зак.
- А теперь ещё скажи, что ты больше не будешь, - Закиро неумолим. Он вскрывает вторую банку и провозглашает приговор. - Ещё раз так облажаешься, расстанемся навсегда. И "достойную" репутацию я тебе по городу обеспечу. Всё понятно?
- Понятно, - Гурон еле шепчет.
Наша входная китайская рында примиряюще возвещает о приходе гостей. Дружно выходим в приёмную и - о, чудо:
- Какие люди! – отнюдь не радостно восклицает Зак. - Сашенька! Где же тебя хер носил? Я не припоминаю твоего заявления о недельном отпуске.
Александр Веригин. Ещё один наш коллега. Неплохой мастер – а был бы отличный, при более серьёзном отношении к работе. Но мы видим Сашка в салоне раз в два-три дня. Для отсутствия у него всегда находятся уважительные причины. Вот и сейчас одна из них мнётся за его спиной. Данила. Новый бойфренд.
- Зак, - Сашка делает свои знаменитые "puppy eyes" и кокетливо поправляет на шее голубой шарфик. Да, Сашенька такой. Гламурный манерный мальчик, любитель каблуков и глэм-рока. - Я, собственно, устраиваю личную жизнь.
- Да ты что! - Закиро всплескивает руками, разбрызгивая пиво из банки. - А я вот всё никак не могу.
- И это причина злиться на чужое счастье? Ты же добрый, Тош. Я всё отработаю.
- Интересно, каким же это способом? На тротуаре возле салона сцену и шест организуем.
- Зачем сразу шест? - Сашок притворно надувает губы.
- Потому что в салоне я тебя последнее время не наблюдаю.
- Зааак, - просяще-умоляюще тянет Сашок, - мы вообще-то вас на свадебный вечер, что ли, пришли пригласить.
- О! - не могу сдержать эмоции. - Неужели свершилось?
- Да, - победоносно произносит Сашка. - Мы решили навсегда остаться вместе. Так что завтра в шесть все в - "Арлекине".
С этими словами он небрежно бросает на планшет Зака четыре пригласительных билета в закрытый клуб.
- Вот, кстати, Лиса я тоже не вижу, - замечает Сашок. - Но на него ты так не орёшь.
- Он к матери уехал, - информирует Гурон.
- Что, маму давно не видел? - ехидствует молодожён.
- Как вы меня достали. Зоопарк грёбаный! - безысходно вздыхает Закиро. - Заказов полный стол, а мы в событиях и личных проблемах по уши. Вы можете понять, что я не могу постоянно оправдываться перед клиентурой и переносить сроки. Шурик, только твоих пять заказов я лично две недели на плаву держу. Мы не единственный салон в городе. Люди не будут ждать. Лето на носу. Только сейчас и делать деньги. Из четверых вкалывают двое. За этот месяц мы даже краску не отработали. А ты устраиваешь личную жизнь. Что будете кушать с Даней?
- Тооош, - снова виновато тянет Сашок.
Потенциальный супруг за его спиной скромно помалкивает. Возмущаться смысла нет, ведь Сашкина зарплата - это основной доход и солидные средства для безбедного существования обоих.
Зак делает совершенно отсутствующий вид. Уговоры на него сегодня не действуют. Сашка бросает Данилу пару фраз, дарит самый нежный поцелуй, от которого мы с Гуроном приходим почти в экстатический восторг и, стянув с шеи прозрачное облачко голубой органзы, идёт к своему рабочему месту.
Поделиться…
Часть 3.
читать дальше
До вечера делаем с Сашком по два заказа, прерываясь лишь на обед. Зак тоже берёт один и сидит с небольшим портретом почти четыре часа. Но Закиров не будет Закировым – трижды победителем «мастер-класса», если не выполнит работу в любом состоянии. Его клиент с развесистой лапшой на ушах готов татуироваться ещё столько же. А Гурон перебивает долгосрочный партак на всю спину, закрашивая синеву внутри исправленных контуров «Трёх богатырей».
Работаем молча, изредка перекидываясь фразами по делу. Закиро не жалует пустую болтовню при клиентах. Поэтому – лишь о краске, иглах, эскизах. Но память настойчиво возвращает меня к утреннему знакомству.
Странное ощущение дежавю. Словно жизнь заново предлагает мне подняться на давно покинутую сцену. Пять лет одиночества и ни одной оправданной надежды. А рядом на столе её визитка. То и дело попадается на глаза и требует доказательств давно усвоенной аксиомы - «все мужики козлы, а бабы стервы».
Сейчас мне хочется от жизни постоянства – во всём. И в отношениях тоже. Амбициозная девочка на мотоцикле навряд ли меня поймёт. Её жизнь – это вихрь случайностей, летящих навстречу. Зачем она мне? Кричащий о своей ориентации ребёнок, который ещё не наигрался, не понял, не осознал. Разобраться не могу.
Сашок закончил с последней клиенткой и настойчиво выпроваживает в приёмную, но та упорно тормозит около порога. Видимо за два с половиной часа успела настолько полюбить мастера, что его намеренная демонстрация безразличия к женскому полу, её не удивляет. Да, Сашка нежный, внимательный, ласковый и нравится девушкам, но он осознанный гей и теперь пытается лишь избежать конфликта. А клиентка не собирается сдавать позиции.
- Ой, у вас такая творческая работа, столько людей проходит. Вы, наверное, замечательно рисуете? А где вы учились?… - Шурик терпеливо пропускает мимо ушей бесконечный поток слов и, его измученный умоляющий взор обращается в сторону Закиро.
А Зак, невозмутимо наблюдавший за этим противостоянием, решает, конечно же, в пользу салона.
- Александр, ну что вам стоит вечером пригласить девушку в кафе, где вы сможете подробно рассказать о нашей работе. А сейчас, наш рабочий день, к сожалению, продолжается. Мастера ждёт заказ, а Вас… - Он умолкает, изображая интерес к паспортным данным клиента, и продолжает так, словно только что познакомился с собственной судьбой, - … Ольга, - приятная встреча.
Его улыбка подкупает и располагает к доверию. Девушка радуется обещанной встрече, словно ей назначено свидание со знаменитостью российской эстрады, рассыпается в благодарностях и наконец-то уходит.
Закрыв за клиенткой дверь, Сашенька дарит боссу откровенно ненавидящий взгляд. На что Зак мило улыбается и советует подготовиться к встрече, потому как, вполне возможно, девушка ещё не раз посетит такого умелого специалиста.
К вечеру превращаемся в отжатые мочалки с затёкшими спинами и онемевшими конечностями. Ползаем по залу, проводим уборку, дезинфекцию, чистку. Всё, порядок. Включаем «Дезар» - ультрафиолетовый бактерицидный рециркулятор - и около восьми вываливаемся на улицу.
И тут явление. Наш Лис. На кой к закрытию салона - не понятно. В латентном мазохизме Лесникова уже никто не сомневается. Потому что к концу смены, за редким исключением, Зак обычно не в духе. Одна надежда – босс устал и порвёт Ромку на мелкие фрагменты не в первую минуту.
Когда Роман Лесников стал Лисом - мы и сами не заметили. То ли трансформация «леса» в «лиса», то ли рыжая шевелюра двадцатидвухлетнего парня послужили возникновению нашего Лисёнка. В группе он самый младший, оттого самый любимый. Но получает от Закиро наравне со всеми. И сейчас, мы со святой верой во вселенское милосердие наблюдаем, как на безразличное, осунувшееся лицо Антона наползают тени неминуемых казней египетских.
- Антон Григорьевич, - голос Лиса чуть дрожит.
По имени-отчеству из нашей команды к Заку вообще никто никогда не обращается. А значит, Лис подозрителен вдвойне или случился какой-то форс-мажор.
Зак ждёт продолжения, но Лис молчит, лишь нервно теребя молнию на кармашке спортивных штанов.
- Что случилось? – Зак быстро ориентируется в психологических проблемах индивидуума. – Ты, кажется, к матери собирался?
- Угу, - еле слышно соглашается Ромка.
Каждый пятой точкой ощущает – что-то произошло.
- Пошли, - Зак берёт Лиса за рукав и тащит обратно в салон, поскольку сигнализацию подключить ещё не успели.
Усаживаемся кто где. Наверное, сегодня мы этот зал не покинем. Зак стоит напротив, пристроившегося на планшетном столе, Лиса. Сложив руки на груди, терпеливо ждёт.
- Антон Григорьевич, а сколько я могу сразу получить авансом в счёт следующих месяцев? – слышим вместо исповеди виновного.
Зак долго рассматривает рыжие вихры и прикидывает варианты.
- Этого я тебе сказать не могу, - отвечает он. – Я не знаю, как мы сработаем в следующие месяцы.
- Но мне нужны деньги.
Слышу, Ромка шмыгнул носом. Плачет? Не может быть.
- Деньги нужны всем, малыш, - Зак смягчает первоначальный командирский тон, на наших глазах перевоплощаясь в заботливого отца. – Пока ты не скажешь, что случилось, я помочь тебе не смогу.
- Помните, - Лис поднимает голову, а по щекам и впрямь тянутся мокрые дорожки. Первое желание – броситься к нему, но Закиро останавливает, - я говорил, у меня мама заболела.
- Помню.
- Так вот, в этот раз я её дома не застал. Её положили в областную больницу. И ей хуже.
- Я так понимаю, деньги нужны на лечение? – уточняет Зак.
- Да. Они сказали - заболевание крови, - подтверждает Лис.
- Лейкоз? – тихо интересуюсь я.
- Что-то типа. Я не понял по телефону. А в больнице вообще ничего не соображал.
- Сколько? – уверенный голос нашего босса всегда вселяет надежду.
Рома называет огромную сумму, но вполне реальную. Автомобиль Закиро стоит больше.
Вижу, как Зак тыльной стороной ладони стирает слезинки со щеки Лиса.
- Прекращай, - почти приказывает и обращается к нам. – Ну что упыри? Готовы месяц бесплатно поработать?
- Какие могут быть вопросы, - я свой выбор делаю сразу, за мной Сашка и Гурон.
- Ладно, обойдусь без свадебного путешествия.
- А я - без четырёх ядер и иже с ним сабвуфера.
- Давай, реквизиты больницы, завтра закину всю сумму, - сообщает Антон.
- Зак… ребята… - Ромка смотрит на нас, как на канонизированную царскую семью, внезапно обрамлённую окладом меж прочих неучтённых мучеников. Слов нет, и он лишь тяжело вздыхает.
Сердце сжимается в щемящий комок, а на глаза наворачиваются слёзы. Кажется, с возрастом я превращаюсь в сентиментальную квочку. Но эти парни давно стали моей семьёй. Мы знаем друг о друге почти всё. Чувствуем и понимаем с полуслова. И тем острее боль близкого человека.
Антон успокаивающе похлопывает Лиса по плечу и прижимает к своей ветровке. Не вытерпел. И традиционный образ неприступного строгого босса рушится у нас на глазах. Подобные «слабости» Зака редкость, но мы непременно пользуемся такими моментами, корыстно уповая на его всепрощающую гуманность.
Весенние сумерки сгущаются, постепенно расползаясь прохладным полумраком по закоулкам и внутренним дворикам города. Нагретый за день асфальт быстро остывает и под куртку пробирается бодрящий майский вечер. От разноцветья включающихся реклам начинает рябить в глазах. Парни разбежались. Сашок поймал такси. Гурон укатил на велике. Лис запрыгнул на громыхающий старый трамвай. Зак с аристократической вальяжностью идёт к небольшой автостоянке и садится в собственный «Лексус». А я продолжаю стоять на тротуаре, плотно запахнув полы куртки, и вдыхать разбавленный выхлопными газами дурманящий аромат сирени. Рядом в соседнем дворе цветёт это белое чудо, напоминая о том, что где-то за упорядоченным хаосом городов существует более совершенный хаос природы.
- Рик, - Зак приглашает меня, – подвезти?
Отрицательно мотаю головой:
- Прогуляюсь.
Рука в кармане нащупывает визитку байкерши. Заманчивое приключение. Стоит лишь набрать номер и карусель завертится. Вопрос: надо ли мне это? В нерешительности и раздумьях шагаю в направлении дальней автобусной остановки. Насколько я готова к новому роману? Не знаю. Да и готова ли вообще. Усталость от мимолётных встреч ощущается почти физически. Из души, после центрифуги любовных интриг, выжаты все соки. Осталась одна безнадёжная крохотная капля, которая скоро высохнет сама по себе. Ещё попытка? А вдруг, я ей нужна? По-настоящему надолго, навсегда... Нет. Пальцы заталкивают мятую бумажку глубже в карман и получасовую прогулку прекращают замаячившие вдали фары автобуса.
Дом. Сладкий дом.
- Марчелло, Марик, кис-кис-кис. Ты бы хоть хозяйку встретил.
В спальне поперёк кровати лежит полуметровая тушка ярко-рыжего цвета и лениво тянет ко мне лапу. Кидаться на шею в радостном припадке нам не по рангу. Можно по-другому осчастливить хозяйку - перевернуться на спину и предложить ей почесать толстое белое брюхо. Что же делать? Чешу во всех требуемых местах. За это пару раз меня лижут шершавым языком, царапая «наждачкой» щёку.
- Вставай, бегемот. Пойдём кушать.
"Кушать" - мы знаем прекрасно. Потому что "кушать" - это есть смысл жизни Марика. Мне бы его мировоззрение. Срывается с кровати и бежит на кухню впереди меня, громким урчанием требуя пакетик "Вискаса". Скоростной процесс поедания консервов я пытаюсь уже который раз запечатлеть, но, пока включаю камеру телефона - Марик уже довольно облизывается.
Тёплый душ разморил меня окончательно, а махровый халат и зелёный чай ввергли в полудремотное состояние. Сижу перед монитором, тупо кликая по темам форума. Народ общается, спорит. А у меня даже на это сил нет. Апатия и неопределённость. Вижу, как в чужом статусе "GuRoN" троллит новичка. Вот кому заняться нечем. Читаю от него сообщение: "Привет". Гуря, я имела счастье лицезреть твою морду целый день и, конечно же, твой "привет" для меня в двенадцать ночи архиважен. Ещё одно сообщение от Зака: "Пора спать. За опоздания буду карать". Знаю - шутит, но отправляю: "Ок". Гурону - смайлик, крутящий пальцем у виска, и иду спать в любимую мягкую кроватку.
Всё. Все проблемы завтра.
Часть 4.
читать дальше
За тридцать лет жизни я привыкла принимать удары судьбы, как должное, но что неприятности иногда генерируются в неограниченном количестве на единицу времени - не подозревала.
Новый день начинается со стука крупных капель дождя по подоконнику. Через несколько минут удары учащаются и вскоре превращаются в нескончаемый поток воды, льющейся из скучных серых небес.
Привычное "Кукареку" сегодня не имеет ни малейшего шанса надо мной поиздеваться. Преждевременно затыкаю "петуху" рот и иду в ванную. Начинается обычный день одинокой тридцатилетней женщины. Поднимаю рычаг смесителя... Нет, ни фига, не обычный. Те, кто отключают воду в мае, когда уже нет отопления, а пробирающие до дрожи заморозки частенько завершают холодные ночи, самые беспринципные и жестокие люди во вселенной.
Выливаю кипяток из термопота в тазик и иду с исходящей паром бадьёй в ванную в надежде совершить символическое омовение и ощутить немного тепла. Передвигаюсь осторожно, как канатоходец. Обварить пальцы перед работой не комильфо. Почти дошла.
То, что происходит в следующий момент, лишь подтверждает ущербность моей убогой кармы. И восстановителем вселенского равновесия становится бегемот. Его длинный хвост на моём пути превращается в тумблер, запускающий механизм хронического невезения.
Не знаю, слышал ли кто-нибудь в этот ранний час, насколько я люблю животных, но для себя я открыла совершенно новый пласт взаимоотношений с братьями меньшими.
Когда раздалось душераздирающее, оглушающее "Мяу!" из двенадцатикилограммового упитанного тела, я решила, что сегодня последний день перед апокалипсисом и все предсказатели обязаны были указать именно эту дату.
Запуск таза с кипятком прошёл успешно, и объект почти вышел на орбиту унитаза, благополучно избавив меня от ожогов и тёплого помыва.
Основательно протирать кафельный пол в ванной, иногда просто необходимо, но не в восьмом часу утра перед работой. Промокнув последнюю лужицу, я полезла под холодный душ. Через минуту, окончательно окоченев, и отбивая зубами барабанную дробь, я выбралась из ледяного плена с мыслью о чашке горячего кофе. Но на кухне мой заиндевелый мозг «неожиданно» столкнулся с пустым термопотом.
Взяв себя в руки, я энергично растёрлась полотенцем. Как оказалось, очень энергично. Потому что, двинув рукой в сторону, я вмазала по холодильнику, на котором стоял... Как его, убиенного, звали? Не помню. Где-то записано. Но теперь уже не важно. Его зелёный труп я с ненавистью бросила в мусорное ведро и, чуть не плача, приступила к собиранию почвы, которая вывалилась из перевернувшегося горшка.
Часы в прихожей злорадно тикали. Бегемот тряс лапами и ехидно ухмылялся, пережёвывая отвалившуюся часть "зелёного".
Завершив очередную внеплановую уборку, я решила больше не испытывать судьбу, а быстро одеться и сбежать из собственного дома. Но не тут-то было. Замок на джинсах зажевал край блузки, а у кроссовки порвался шнурок. Справившись с очередной порцией неудач, я схватила зонтик и выскочила на площадку. И вдруг... Как и полагается автоматической вещи, зонт решил самостоятельно защитить владельца. Когда раздался громкий щелчок и удар по ноге заставил сморщиться, я не выдержала всей тяжести бытия и шарахнула зонтом по перилам. Кто бы сомневался, что в этот удар была вложена вся имеющаяся на тот момент жестокая мстя. Отчего зонт печально изогнулся и исполнять свои функции больше не захотел.
Под козырьком подъезда, глядя на непрекращающийся ливень, я по-настоящему плакала. От несправедливости и одиночества.
- Зак, - всхлипнула я в телефон, пытаясь предупредить босса о своём опоздании. - Я зонтик сломала.
- Что? - не понял Закиро. - Какой зонтик? Что случилось?
- Да ничего не случилось. Просто я зонтик сломала, - шмыганье носом подтверждало мою разбитую жизнь.
Больше Зак не стал интересоваться подробностями, а категорично приказал:
- Жди меня. Через пять минут подхвачу.
На тёплом сиденье "Лексуса", я ещё продолжала размазывать слёзы по щекам и сморкаться в бумажный платок. Изредка Зак поглядывал на убитого горем и обстоятельствами человека, но продолжал молчать, предоставляя мне возможность окончательно избавиться от негативных эмоций. Уже на стоянке возле салона он спросил:
- Полегчало?
На что я утвердительно кивнула и насухо вытерла красный нос.
- Вот и славно, а то работы сегодня пресс. Идём.
Если не считать перевёрнутого колпачка с краской, порванной бандажной резинки, распаявшегося флэта, можно было сказать, что неприятности сегодня от меня отступили.
Зато наш Сашенька получил отвратительный осадок на весь день. А с учётом предстоящего праздничного вечера ему было неприятно вдвойне.
А началось всё с одного заказа, назначенного на сегодня. Внушительный кавер, вульгарный зоновский партак был взят Закиро неделю назад. Сиделый товарищ решил частично облагородить своё истерзанное синевой тело. Поскольку деньги у него в данный момент водились, Зак взял заказ, не особо интересуясь источниками доходов клиента. Да и не к чему это татуировщикам. Мы же не хранители нравственности и закона.
Около полудня в наши прозрачные двери протиснулось тело неслабого мордоворота. И надо было так случиться, что кроме Сашка, мы все выполняли собственные заказы. Я добивала ангела-демона, который всё-таки решил появиться под мощным пинком Закиро. Лисёнок корпел над филигранным кельтиком, наконец-то доверенным ему, как ученику, нашим Грандмастером. А Гурон изощрялся в хай-теке, прорисовывая в "развороченных" мышцах и тканях сложные механизмы. Сашка болтался без дела, и тут пришло татуироваться стокилограммовое синее тело совсем не в тот день, когда было назначено. Иногда такое случается, и в угоду клиенту свободный мастер берёт заказ раньше.
Сашок слегка опешил. Нет, перекрыть партак у нас мог любой, но чтобы столько квадратных сантиметров... Не долго думая, шкаф стянул с себя майку:
- И куда мне?
- Наверное, ко мне, - с сомнением сказал Сашенька, окидывая взглядом новый предмет обстановки.
Закиро в рабочем зале не появлялся с утра, видимо, разгребал текущие проблемы салона. Два телефона и комп были для него сейчас важнее творческого процесса, а поставки комплектующих и расходных - более насущными, чем работа с клиентами.
Упитанные "метр восемьдесят" переместились к нашему тоненькому стройному Сашку, наряженному по случаю собственной свадьбы в блестящую кофточку от "Dolce & Gabbana".
Профессиональным взглядом Сашка оглядел жуткого змея, судя по синей клетчатой полосе, обвившей руку по спирали, - искусителя. Долгосрочная работа. За один раз не переделать.
- Мне кажется, эту скарапею рациональней превратить в ориентального дракона, лишь чуть заступив на чистую кожу, - предложил Сашок. - Вот, посмотрите на стендах.
С бараньей тупостью шкаф долго изучал татуировщика и наконец-то выдал, как ему казалось, разоблачающую фразу:
- Пидор, что ли?
Сашка вновь растерялся, поправил воротничок-стойку и задал встречный вопрос:
- А что, очень заметно?
- Да я "петухов" за версту чую.
Искоса, не отрываясь от работы, бросаем взгляды на хамоватую личность. Лисёнок даже перестал «жужжать» и высунул из-за ширмы вихрастую голову, чтобы знать врага в лицо. Сашка мы в обиду никогда не давали. Но этот заказ слишком ценен - понимаем все. Большой долгосрочный объём – это не традиционная «сигаретная пачка», площадью которой принято приблизительно оценивать стоимость татуировки.
- М-м... - Сашок поджимает губы и делает задумчивый вид. Хоть он и готов нагрубить клиенту, но сдержанно выдаёт: - Я, конечно, понимаю ваши противоречивые чувства в отношении геев, но ничем не могу помочь. Собственно, моя ориентация уже никак не повлияет на качество вашей татуировки.
На миловидной мордашке нашего любимого травести чётко проступают угловатые скулы. За свои двадцать шесть он получил много разнородной информации от гомофобов, и каждый раз, сохранял внешнее спокойствие, стойко сопротивляясь тупым и агрессивным. Но мелкие частицы обиды всё же оседали в его жизнерадостном существе и время от времени, конденсируясь в тяжёлый едкий поток, проступали наружу неподвижными прозрачными слезинками, застывшими на небесно-синей радужке глаз.
- Не хватало, чтобы ещё пидовка меня руками лапала, - продолжает воинствовать бывший зэк.
Сашок молчит, будучи меж двух огней. Продолжать терпеть и унижаться или послать и потерять приличную сумму. Сам он склонен ко второму варианту, но заказ оформлял Зак, и Сашок пытается вести цивилизованный диалог:
- Значит, Вы настроены категорически против моего участия в этом процессе.
- Да я таких, как ты, на перо насаживал пачками, - это заявление заставляет нас всех приостановить работу. Если сейчас не вмешается Зак, мы вмешаемся сами.
Но наш босс собственной персоной предстаёт перед посетителем. За его спиной маячит рыжая чёлка Ромки. Мы и не заметили его отсутствия за ширмой.
- Здравствуйте, уважаемый, - громкий голос Закиро сразу расставляет всё и всех по местам. Мы продолжаем работу, а Сашка попадает в покровительственную тень. - Я хозяин салона. У вас возникли какие-то проблемы?
- Проблема в вашем пидоре. Мне нужен другой мастер.
- К примеру? - Зак невозмутим.
Шкаф оценивает босса по десятибалльной шкале и выдаёт:
- К примеру, ты.
- А в непогрешимости моей ориентации Вы почему-то уверены. Странно. Хорошо.
Вы когда-нибудь видели, как маньяк улыбается, заманивая свою жертву? Я сегодня увидела. Это было само очарование и добродетель вместе взятые, смешанные с густым ироничным лицемерием.
- Давайте, я вам кое-что покажу, - Зак услужливо предлагает пройти с ним в сторону приёмной. А мы до сих пор сомневаемся в причастности шефа к единодушному решению относительного представителя специфического контингента граждан.
Около прозрачных створок входных дверей Зак говорит посетителю:
- Видите эти двери? - тот кивает головой, как умный слон. - Открывайте.
На добродушный настрой хозяина и улыбку нельзя не ответить взаимным расположением, и клиент толкает створки.
- Выходите, - ненавязчиво настаивает Зак. Невозможно не подчиниться гипнотическому взгляду.
Далее наблюдаем раннего Ботичелли - "Рождение Венеры" прямо на тротуаре. Синюшный полуобнажённый мужик стоит на пороге тату-салона, замерев в недоумении с прижатой к груди скомканной майкой, а перед его носом печально захлопывается дверь. Глаза широко раскрыты и по обширному лицу пробегает первая тень сомнения. Соображает медленно, но верно. Его кинули и опустили одновременно.
- Я не понял! - всё же пытается возразить.
Но палец Зака предупредительно указывает через дорогу, где около круглосуточной кафешки обосновался наряд милиции. Ну, любят менты обедать рядом с "ТатуАртом", причём часто.
Наш несостоявшийся клиент быстро ретируется, даже не пригрозив напоследок. Да и есть ли смысл грозить тому, чьи татухи носит весьма значимый контингент в городе и отнюдь не из муниципалитета.
Заканчиваю своего ангелодемоноподобного выродка, который сразу же красуется перед клиентом в зеркале. Паренёк доволен, я - тоже. Салфетку с антисептиком на раневую поверхность, пантенол, асептическая повязка, перчатки в дезраствор, оплату в стол и памятка по уходу за татуировкой вдогонку. Все счастливы и довольны.
Только Сашок в ожидании следующего заказа совсем скис. Хамский наезд не прошёл мимо его чувствительной и ранимой натуры.
Следом за мной закругляется Гурон и демонстрирует нам плоды своей двухмесячной работы. Сказать ничего не можем, хочется просто аплодировать. Рэпер, грудь которого теперь представляет разорванную плоть с покоящемся внутри сложным механизмом, имитирующим сердце, настолько поражён реализмом картинки, что шарахается от зеркала. Гуря в восторге от реакции клиента. Это редкостно удачный образец хай-тека. Хватаю камеру и запечатлеваю для истории одну из лучших работ в этом стиле.
Лисёнок ещё возится с кельтской геометрией на двадцатилетних женских бёдрах. Кто бы сомневался - он не торопится.
Иду к Сашку. Усаживаюсь рядом на свободный табурет и заглядываю в грустные глаза.
- Сань, лапочка. С каких пор ты обращаешь внимание на уродов?
Тихий-тихий вздох, словно мимолётное дуновение не вовремя возникшего сквозняка.
- Не много ли мы потеряли из-за меня? - вопрос Сашка адресован Заку, который до сих пор не покинул рабочий зал, имитируя занятой вид у монитора в поисках поставщиков. На самом же деле - ждёт возможного возвращения "синего тела".
- Предпочитаю свою спокойною совесть любой оплате, - холодно отвечает Зак.
- А при чём здесь твоя совесть?
- При том, - не собирается пояснять Зак, добавляя: - Я не люблю, когда моих мастеров оскорбляют. Пренебречь сегодня - создать прецедент на завтра. Это не способствует престижу заведения.
Закиро прав. Репутация салона превыше всего. Но все понимают, что босс защищал недавно не только безупречный статус предприятия.
- Сашок, а ты костюм забрал из ателье? - отвлекаю всех от неприятного разговора.
- Нет.
- Ты с ума сошёл! Время - час дня. В шесть - торжественная речь тамады. Когда ты собираешься всё успеть? Или мы будем ждать молодожёнов до ночи?
- У меня ещё заказ назначен, - Сашка с грустью смотрит на Зака.
Тот выдерживает паузу и, не отрываясь от монитора, бросает в сторону:
- Вали отсюда.
- А заказ? - Сашок оживает.
- Я заберу, - смилостивился Зак.
С еле слышным криком "ура" Сашка подхватывается с места, на цыпочках подбегает к боссу и в шутку чмокает волнистые локоны на его макушке. Закиро отмахивается, словно от назойливой мухи.
Перед выходом Шурик щедро дарит каждому из нас по воздушному поцелую и, помахав на прощанье голубым шарфиком, благополучно смывается с пожеланием "не опаздывать".
Сашенька. С ним всегда так легко. Естественно. Он такой, какой есть. Вернее, такой, каким хочет быть. И это ему замечательно удаётся. Я не представляю, за что его можно ненавидеть и презирать. За то, что он не такой, как все? За то, что не маскируется под безликую толпу? Он яркий, непосредственный и очень добрый. И если бы я была парнем, то непременно влюбилась бы в него по уши.
Часть 5.
читать дальше
Забегаю домой в полпятого. Закиро всех отпустил, не дожидаясь окончания рабочего дня. Уборка рабочих мест - после праздника. Завтрашний день он не намерен начинать к полудню и дал ясно понять – никаких оправданий плохого самочувствия не примет. Напомнить бы ему самому об этом вчера. Но босс на то и босс, чтобы разрешать себе и запрещать остальным.
Припоминая утренние злоключения, озираюсь по сторонам в поисках домашнего любимца. Рыжая полосатая морда выглядывает из кухни и галопом скачет ко мне. Ударяется лбом в ногу и начинает неистово елозить спиной о джинсы. Ах, ты ж! За шквалом утренних событий я пропустила традиционное «кушать», и теперь его упитанная тушка страдает, а зелёные грустные глаза смотрят на меня, как на вселенское зло. «Как ты могла?! Так! Со мной! Извергиня!»
С гнетущим чувством жгучего стыда и непростительной вины первым делом вскрываю два пакетика «Вискаса», которые вырывают у меня из рук и хотят сожрать прямо в упаковке. Но хищник побеждён – еда в тарелке.
Хватаю полотенце и - вприпрыжку в душ. Кажется, от повторного моржевания в ледяном потоке ринит мне обеспечен. Но сейчас не до мелочей. Выскакиваю, кутаюсь в тёплый халат и быстро к зеркалу. Тоник, тональный крем, пудра и макияж в стиле «эмо». Феном ставлю на дыбы короткостриженные высветленные волосы и задаюсь вопросом: «Что надеть?»
Открываю шкаф. Первая мысль - об утилизации семидесяти процентов содержимого. Есть вещи, не состоявшие в контакте с моим телом года три. Юбки, платья, сарафаны. Как это носят? Работа и вечная спешка сделали из меня неприхотливое существо. Пара любимых джинсов и три блузки – весь мой гардероб последние пять лет. Иногда на вечеринку – кожа. Наверное, давно стоит распрощаться с ненужным хламом, но живу, как механические часы, когда-то до отказа заведённые, а теперь замедляющие ход, не в силах ничего изменить.
Ну, хорошо. Сегодня я буду шикарной дамой.
Кружевное атласное бельё. Чёрное? Естественно. В сочетании с моими трайблами приводит в экстатический ступор представителей обоих полов ещё на первой стадии «знакомства поближе».
Колготки? Нет, пожалуй, чулки – тонкие, в тон коже.
Чёрная кожаная юбка на ладонь выше колена и флуоресцентная розовая блузка со спущенными манжетами. Пуговицы на груди пытаются справиться со своими прямыми обязанностями и не допустить намеренной демонстрации интимных мест.
Так. Где-то валялась коробка с туфлями. Высокая шпилька, алая подошва, чёрные. Интересно – долго я в них продержусь? Надеваю. Ноги отвыкли от подобных экзекуций и предупреждают о будущей прискорбной судьбе лёгкой ломотой.
На шею - пентакль из хирургической стали на замшевом ошейнике и такой же браслет. Всё. Смотрю в зеркало. Агрессивная эмообразная стервь с фрагментом татуировки на еле прикрытой груди. Немного ванильного аромата «Kenzo Amour», и - на выход.
Оказывается, поймать такси в нынешнем наряде не составляет никакого труда. Пара «шашечек» чуть не поцеловалась.
Ах, да. Подарок. По пути заезжаю в магазин за громадной «собакой Баскервилей». Бело-розовой, лохматой, на морде которой написано её сомнительное происхождение. Но поскольку чистопородности диванных подушек не стоит придавать особого значения, усаживаю зверя рядом с собой на сиденье такси и через пятнадцать минут добираюсь до цели, храня надежду на эксклюзивность своего подарка и отсутствие своры собак в «Арлекине». Но моя надежда рушится, когда за свадебным столом я замечаю ещё трёх разномастных псов. Да, Сашок, истинный смысл слова «тайна» тебя не тяготит.
Но Сашенька, кажется, нисколько не расстроен. Его глаза светятся от счастья, и он хватает в объятья два метра розового пуха, заодно целуя меня в щёку и замечая:
- Прекрасно выглядишь. Откуда туфли?
- Из коробки.
Сашка смеётся. Сегодня он очарователен. В белоснежном костюме, туфлях на платформе и сорочке нежно-лавандового цвета.
- Смотрю, о «тайной мечте» не я одна знала, - говорю, рассматривая других синтетических представителей собачьих.
- Только в салоне. Это мой коварный замысел. Я всегда представлял семейную идиллию в куче диванных подушек.
- Значит, Зак, Лис и Гуря здесь?
- Вот они, - Сашка указывает на соседний столик.
Подхожу к парням. Видели бы вы, что случилось. Мой повседневный образ – это образ своего в доску парня. Джинсы, майка, «тапки». Они, конечно, смутно помнят о моей женской природе, но принимают в своём мужском обществе с виртуально инвертируемыми половыми признаками.
Гурон продолжает наливать минералку в полный стакан. Лис не доносит зад до посадочного места и застывает на полусогнутых. И лишь Закиро, совладав с заторможенностью, услужливо предлагает свою руку и усаживает меня на стул.
- Рик, мужик, это ты? – Гуря вернулся в реальность, но большая часть скатерти на столе основательно промокла.
Вживаюсь в роль принцессы Дианы и не считаю нужным удостоить вниманием столь ограниченного джентльмена.
- Удачно подобран цвет, Рик. Подчёркивает все твои достоинства.
Вот он, настоящий рыцарь и тонкий психолог. Красивый комплимент подан в оправе непосредственности. Но и этот ценитель прекрасного сегодня получит долю стервозности, ибо нечего тут доминировать.
- Как на зоне – одни кликухи. Мы не в салоне. У меня вообще-то имя есть.
- Извини, Ирина, - просит прощения Зак.
А тем временем вечеринка набирает обороты. Прибывают новые гости. Располагаются. Гремит музыка, и приглашённый тамада работает по переделанному сценарию свадьбы геттеров. Получается прикольно. «Совет вам да любовь» без «плодитесь и размножайтесь». Всё, как обычно. Кольца, подарки, поздравления, даже традиционные цвета костюмов молодых. Сашка - в белом. Данька - в чёрном.
- Горько! – орёт Гурон.
Я бы удивилась, если бы не он первый вспомнил этот обычай. Вуайерист хренов.
Ребята поцеловались, и Данька пригласил Сашка на вальс.
- Разрешите, - слышу со стороны.
Поднимаю глаза. Зак. Белоснежная рубаха и классического кроя идеально отутюженные светлые брюки с широким поясом. Тёмные локоны размётаны по плечам, но у висков гладко подобраны «невидимками». Высокий, стройный, на целых полторы головы выше меня. В травяной зелени глаз мерцают золотистые блики. Уверенность в каждом движении. Он и здесь в большой незнакомой компании не теряет статуса «царя зверей».
Под съедающими взглядами Гурьяна и Ромки принимаю приглашение на танец.
- Только я не очень хорошо вальсирую и всё время пытаюсь вести, - предупреждаю партнёра.
- У меня те же проблемы, - белозубая улыбка сразу отметает все сомнения.
Со стороны мы, наверное, привлекаем внимание, изображая истинных натуралов на "голубой свадьбе", но лишь до тех пор, пока я не увидела ЕЁ. За дальним столиком в окружении байкеров. Мне абсолютно всё равно кто их пригласил, и носят ли они наши татуировки. Между чёрными куртками – она, и моё сердце обрывается куда-то в брюшную полость и стучит оттуда частым метрономом. Я сбиваюсь с ритма танца, и острый каблук нечаянно давит ботинок Антона.
- Посмотри туда, - шепчу ему.
Он чуть оборачивается, не привлекая внимания, и говорит:
- Эта девица действует на тебя, как красная тряпка на быка.
- Зак, - на моих щеках розовеет румянец. – Сядем.
Мы возвращаемся за столик. И с этого момента я не свожу с неё глаз. Она, впрочем – тоже. Гурон комментирует причину моего остолбенения:
- Опять эта недобаба.
Впиваюсь в него зверским взглядом и шиплю, как змея:
- Много ты понимаешь. Заткнись.
- Уже, - обречённо замолкает он.
- Пойду-ка я покурю. - Зак остаётся джентльменом до мозга костей и оставляет меня наедине с вожделением.
Он поднимается и уходит. За ним бежит Лис, забывший пачку «Мальборо» дома. Гурьян не курит. Он внимательно слушает тамаду и условия следующего конкурса.
Долго и пристально продолжаем изучать друг друга. Кто-то должен сдаться. Я бы с радостью, но эмоции зашкаливают. Первой не выдерживает она. Берёт свой бокал и направляется к нашему столику.
- Можно?
Молча киваю, не в силах вообще ничего сказать. Наслаждаюсь её запахом, манерой двигаться и одеваться. Гуря покорно ретируется, оставляя нас вдвоём.
- Выпьем? – немногословно предлагает и протягивает руку к «Bianco».
- М-мне завтра на работу, - отвечаю.
Нет, это не отказ. Мне нужно хоть что-то сказать.
- Значит, не выпьем? – испытывающий взгляд.
- Если только немного.
О чём мы говорили? Теперь и не вспомню. Но бутылка "Мартини" закончилась очень быстро, и мы не заметили вторую. Что может быть общего между девушкой, недавно окончившей Школу милиции и мастером художественной татуировки? Конечно же, тату. Обсуждение и сравнение символического смысла тюремных наколок и работ профессиональных татуировщиков заняли у нас достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга. Она была непосредственной, немного наивной, грубоватой, прямой в суждениях, но, несмотря на тщательно культивируемый брутальный образ, - внимательной и милой. Доверительные отношения возникли сразу. Жизнь, интимные подробности – всё, как на ладони.
Разговоры разговорами, но хотелось чего-то большего.
Встаю и протягиваю ей руку:
- Потанцуем?
Она немного смущается:
- Я не танцую. То есть, вообще.
Но меня уже не остановить. Внутреннее, обуреваемое страстями полупьяное животное требует более тесного общения.
- А закурить?
Она соглашается, и мы идём к запасному выходу.
- Может, на улицу? – спрашивает на ходу.
- Там холодно.
Беру её за руку и тащу за собой. Немного позже придёт осознание, насколько основательно меня долбанул белый вермут. А пока я упряма, как ишак, и настойчиво следую к намеченной цели.
- Погоди… - она лишь успевает прикрыть двери, и я буквально вцепляюсь в неё.
Алкоголь кружит голову. Аромат парфюма чуть уступает запаху пота, и это пьянит ещё больше. В полумраке ищу её губы и не целую, пожираю. Она пытается мне отвечать. Не ожидала. Я сама не ожидала. Руки ползут под её одежду, тянутся к груди и задирают майку. Губы спускаются по шее вниз, и язык касается набухшего соска…
Яркая полоска света из приоткрывшихся дверей взрывает мозг тысячами осколков злобы и негодования. Чей-то голос просит закурить. Но мы срываемся с места и бежим к подвыпившей, разгулявшейся свадьбе.
А вот последующие события безнадежно канули из моей памяти в небытие...
Просыпаюсь медленно, по частям. Голова, спина, руки. Откуда-то издалека отзываются растёртые туфлями ноги. Открываю глаза. Не дома. И до боли знакомая обстановка. Салон. Наш "уголок отдыха". Покоюсь на диване в вечернем прикиде под заботливо брошенным пледом.
Пытаюсь подняться. Лучше бы я этого не делала. Окружающие предметы сходят с ума и несутся по кругу. Опускаю веки, но круговерть продолжается и в полной темноте. Тихонько и жалобно скулю. Почему я здесь? Кто посмел меня бросить? И что вообще вчера было? Смутно припоминаю подробности небольшой прелюдии интима с новой знакомой и свою агрессивную инициативу. Стыдно. Практически сама затянула её на себя. Нащупываю на поясе телефон и непослушными пальцами отправляю смс-ку: "Извини за вчерашнее". Рука безвольно падает на диван, а слабый голос зовёт на помощь:
- Эй, тут кто-нибудь есть?
Слышу шаги и чую запах свежесваренного кофе.
- Проснулась, маньячка? - Зак присаживается рядом на диван и отхлёбывает из чашки.
- Как я здесь оказалась? Зак, я ничего не помню.
- Пить надо меньше.
- Это я поняла. Что вчера было?
- После того, как ты и твоя новая пассия украли Сашеньку в качестве невесты...
Договорить Заку не даю:
- Кого мы украли? - а я думала, хуже мне сегодня уже не будет. Хочется плакать и просить прощения за пьяный дебош.
- Шурика, - невозмутимо отвечает Закиро. - Но он не был особо против поездки на мотоцикле втроём. И Данила оценил полбутылки водки в Санином туфле.
- Боже мой, - закрываю лицо ладонями и, выглядывая сквозь пальцы, с надеждой спрашиваю. - И всё?
- Из значимых событий - да. Когда байкерский табун укатил, мы отправились в салон. Убираться. Ты весьма продуктивно здесь пошуршала и решила прилечь на пару минут.
- А ты?
- А что я? Я решил тебя не будить. Закрыл богадельню и оставил до утра.
- А сколько уже?
- Шесть.
- Ой, - с трудом принимаю вертикальное положение и опускаю ноги на пол. - У меня же бегемот не кормленый.
- Ничего с ним не случится при его комплекции. Держи.
Зак суёт мне в трясущиеся руки живительный горячий напиток. Принимаю с благодарностью и пью маленькими глотками.
- А чего ты так рано приехал?
- Боялся, что спросонья ты салон разнесёшь.
- За-ак, кажется, я вчера такой фигни наворотила…
- Ну, все мы время от времени "фигню воротим". Устаканится. Видимо, работник из тебя сегодня хреновый, несмотря на мои предупреждения. Так что отправляйся домой, но прежде переназначь заказы.
Дома - прохладный душ, стакан сладкого чая и беспробудный сон до вечера с выключенными телефонами. 19:00. Из кровати вылезать не хочется. Голова встала на место, уже не тошнит, и тёплый Марик за три пакета "Вискаса" мурлычет мне песни. Дотягиваюсь до телефона. Как там парни? Чего наработали? Наблюдаю три пропущенных звонка. От неё. Зачем? Извинения я отправила. Буйная страсть - лишь следствие выпитого спиртного. Конечно, что-то в ней меня цепляет, но окончательное решение ещё не созрело.
Неожиданный звонок. Телефон вибрирует прямо в руках. Она. Включаю звук и слушаю мелодию. Вызовы настойчиво идут один за другим. А она настырная. Испытываю себя ещё минутой ожидания и решаюсь:
- Да.
- Чего трубу не берёшь?
- Спала. Ты это... извини меня. Явно лишнее "Мартини" вчера было.
- Не знаю. Мне понравилось, - через паузу добавляет, - "Мартини".
Ах, вот мы какие. Гордые и независимые. Чувствую присутствие рядом ещё одного Марика, которому я почему-то должна. Просто так, от отчаянной нужды хоть чьего-то присутствия. Им же суждено дарить мне своё величайшее снисхождение.
- Зачем звонишь? - спрашиваю. Её тон мне не нравится.
- Не злись. Мне очень хорошо было с тобой. Может... я к тебе заеду?
- А стоит?
- Почему нет?
- Потому что это был необдуманный пьяный порыв, - чем быстрее я прекращу наш диалог, тем спокойней будет моя жизнь. - До свидания, Евгения.
- Погод...
Давлю "отмену" и набираю Зака.
- Жива? - интересуется он.
- Угу. Мне прийти?
- Я ночного сторожа не нанимал. Завтра, к восьми, как огурчик.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Звонит за ночь ещё раз десять. Тупая? Или привыкла побеждать? Я понимаю, они там до утра за городом гоняют, но мне-то утром на работу. Отключаю телефон и завожу старенький будильник, который с первым лучом превращает мой подъём в "пионерскую зорьку". Зато заряд бодрости на целый день мне обеспечен.